Ровно 10 лет назад, 17 января 2015 года, мы потеряли трех наших товарищей, вставших на защиту Донецкой Народной Республики с оружием в руках. Евгений Красношеин (Пятница), Игорь Юдин (Болгарин) и Евгений Беляев (Белка) погибли в донецком аэропорту, обороняя стратегически важную позицию "Монастырь". Захват этой позиции открывал врагу прямую дорогу в Донецк. Несмотря на многократное превосходство сил противника, бойцы отряда "Суть времени" позицию удержали.

Накануне, 16 января 2015 года, донбасские ополченцы взяли под свой контроль последний оплот ВСУ — новый терминал. Украинская сторона, запросив на 17 января перемирия для проведения переговоров и вывоза раненых, в одностороннем порядке нарушила все договоренности и предприняла судорожную попытку вернуть утраченные позиции. Однако эта попытка захлебнулась.

17 января 2015 года — дата, разделившая нашу жизнь на ДО и ПОСЛЕ. Потом было еще много горьких потерь, но Пятница, Болгарин и Белка навсегда останутся первыми.

По просьбе своих российских товарищей бойцы отряда "Суть времени" в том же 2015 году написали и опубликовали по горячим следам рассказы-воспоминания о событиях в донецком аэропорту, свидетелями и участниками которых они стали (отряд выполнял задачу по защите позиций "Монастырь" и "Поселок Веселое" с середины ноября 2014 года по март 2015 года).

ИА Красная Весна публикует сегодня рассказы бойцов отряда о январских событиях 2015 года, кульминацией которых стал бой 17 января.

Читайте первый рассказ — основателя отряда Егора Горшкова: Донецкий аэропорт: январь 2015 года. Рассказ Вольги

Читайте второй рассказ — бойца отряда «Суть времени» Контрабаса: Донецкий аэропорт: январь 2015 года. Рассказ Контрабаса

Читайте третий рассказ — бойца отряда «Суть времени» Марса: Донецкий аэропорт: январь 2015 года. Рассказ Контрабаса

Читайте четвертый рассказ — сотрудника Информцентра «Сути времени» в Донецке Кота: Донецкий аэропорт: январь 2015 года. Рассказ Кота

Автор пятого рассказа — Памир, сотрудник Информцентра «Сути времени» в Донецке (рассказ впервые опубликован в октябре 2015 года).

Предновогодние дни декабря месяца были для Донецка, да и для всей ДНР, тяжелыми. Так называемые «киборги» все еще сидели в аэропорту и, не считая коротких дней тишины, город находился под обстрелами. Очень тревожным было ожидание Нового года, ожидались разного рода провокации со стороны нацистских диверсантов. В городе были введены повышенные меры безопасности.

Стало уже нормой, что украинские каратели используют значимые для людей праздники для интенсивных обстрелов или действий ДРГ. По всей видимости, таким образом хотели запугать население. Тем не менее, до возврата товарищей со школы, с багажом эмоций и информации, ничего особо острого не произошло.

С 11 января бои в аэропорту обострились.

13 января наконец-то свалили диспетчерскую вышку. Помню, какую радость вызвала эта новость, наши ребята давно пытались снести это мощное сооружение, которое по сути было башней корректировки артогня — по городу, в том числе. Помню чудесное сообщение, которое командир продиктовал для передачи в эфир:

«Бойцы бригады „Восток“ в аэропорту в данный момент не наблюдают как украинского флага над диспетчерской вышкой, так и самой вышки. Сооружение рухнуло на комплекс зданий у ее основания, называемых „подкова“. Радиоперехват зафиксировал следующее сообщение ВСУ: „Мама заплакала. Мамы больше нет“.

Но самым тяжелым, трагическим и в то же время героическим событием была оборона «Трешки» 17 января. Тогда мы столкнулись с первыми потерями, причем наших близких товарищей, которые героически пали, защищая народ Донбасса от нацистов, борясь с фашистской нечестью. Этот день стал для многих чертой, которая делит жизнь на «до» и «после».

В тот день с самого утра наша съемочная группа была в аэропорту. И когда начался бой, ребята все еще работали, потому слышали начало боя, команды по рации, названия позиций и доклады Пятницы. Вернувшись, они нам сказали, что завязался сильный бой на наших позициях.

Долгое время сведенья о ситуации были лишь обрывочного характера, было понятно, что товарищи в аэропорту держатся, ни одна позиция не оставлена. Было как-то непривычно тихо в Информцентре (ИЦ) — все мысли наши были в это время в аэропорту. Время от времени созванивались с командиром на позициях, получая информацию из первых рук.

Помню, как во время одного из звонков Газетчик вдруг во время разговора закрыл руками глаза, и первый вопрос, который повис в помещении, был: «Кто?!» Потом было: «Болгарин…» — с усилием на выдохе, с трудно сдерживаемыми слезами. Помню растерянность и замершие лица товарищей в ИЦ, было как-то невероятно тяжело принять информацию, не хотелось верить. Не было слов… Помню, Кот подошел и обнял Газетчика.

После Газетчик вкратце пересказал полученную информацию. По сообщению Пятницы на штаб, Болгарин и Белка погибли, остальные в большей части ранены. Сам Пятница тоже был ранен, но держался, был на связи, докладывал о ситуации и командовал обороной «Трешки».

Бой продолжался долго, до поздней ночи. Все командование штаба тоже было на месте, я каждые 15-30 минут заходил к начштаба бригады для уточнения ситуации. Где-то около 22:00 позиция была разблокирована, и началась эвакуация раненых. В одно из посещений штаба я встретил там начальника медицинской службы, которая докладывала о потерях, кого забрали.

Когда я начал уточнять, она вдруг сказала: «Пятница тоже двухсотый». Я недоверчиво переспросил, говорю: «Не может быть, у него было ранение в ногу, он же вот буквально недавно был на связи, наверное, какое-то недоразумение». Она сказала, что он не доехал до больницы, скончался от потери крови. Я спустился в ИЦ к товарищам и пересказал.

Дальше была подготовка к утренней сводке. Нужно было убедиться, что действительно у нас трое погибших, чтобы не выдать в такой ситуации информацию, хоть сколь-нибудь неподтвержденную. Начали собирать информацию по погибшим, искать фотографии, подбивать анкетные данные, искать контакты родственников. Извещения родственников, подбор информации о бое, снятие роликов с разъяснениями обстоятельств боя — закружила рабочая рутина, через которую на нас смотрели с экранов, со сканируемых фото, с роликов все еще живые ребята.

Потом было прощание с ребятами, на плацу перед зданием штаба бригады «Восток» были поставлены гробы с погибшими. Выступил командир Вольга, не в состоянии сдержать слез, произнес прощальную речь, подчеркнув героизм и самоотверженную стойкость всех товарищей, которые даже не подумали ни на секунду о возможности оставить бой, о том, что в этот момент они оказались на острие, перед лицом истории, ее вызова — и они его приняли, без раздумий и сомнений. Пожелал павшим неба — домом.

Почти всех ребят удалось на время прощания вытянуть с позиций. Мы подходили по очереди к гробам, прощались с ребятами. После этого был оружейный салют. И ребят повезли домой…

Болгарина хоронили на территории уже на тот момент освобожденной, в Кировском, потому удалось поехать небольшой делегацией на похороны. Пятницу же и Белку отправили с сопровождающими.

По правде, до сих пор я не могу поверить, что их нет. Я чувствую, что они рядом, просто на других позициях, пока без возможности ротации. Они вступили в новый бой, они смотрят на нас…

Я верю, что с такими товарищами, с такими героями, стоящими над нами, Победа будет за нами. Ибо наше дело правое! До встречи в СССР!