Через 200 лет после освобождения Латинской Америки от власти Испании вопрос о независимости континента и о путях его развития стоит все так же остро. Самые разные политические силы — от Уго Чавеса до Джорджа Буша-младшего — апеллируют к Войне за независимость испанских колоний (1810–1826 гг.) и к возглавившему ее генералу Симону Боливару.
Боливар родился в Каракасе в семье богатых креолов, чьи предки приехали в Латинскую Америку из испанской провинции Баскония. В юности Боливар много времени провел в Европе. Он изучал право в Мадриде, учился в парижской Политехнической школе, с увлечением читал французских энциклопедистов и разделял идеи Руссо.
В 1807 году после посещения Соединенных Штатов Америки Боливар вернулся в Венесуэлу. В 1810 году он принял участие в восстании в Каракасе, с которого началась война за независимость. В 1812 году Боливар сменил арестованного испанцами Франсиско Миранду на посту главы освободительной армии.
Важную роль в победе в войне за независимость сыграло привлечение на сторону революционеров бедного населения. Боливар, воспитанный венесуэльским деятелем Просвещения Симоном Родригесом, с юности разделял идеи Великой Французской революции. В 1816 году он принял закон, отменивший рабство, а еще через год издал указ о наделении солдат освободительной армии землей.
В итоге, в июне 1821 года армия Боливара нанесла испанскому войску сокрушительное поражение в битве близ Карабобо. Об этом событии Уго Чавес напомнил во время записи своей первой программы «Алло, президент» (2000 г.), которая состоялась в штате Карабобо на севере Венесуэлы — в том месте, где Боливар разбил испанцев.
Главной целью Боливара было создание в Латинской Америке единого государства — Южных Соединенных Штатов. Именно к этому он стремился после победы в освободительной войне. Но, как горько констатировал генерал в конце жизни, ему удалось добиться для своей страны только независимости. Мечта о создании Южных Соединенных Штатов потерпела фиаско.
В июне 1826 года Боливар собирает Панамский конгресс из представителей Колумбии, Перу, Боливии, Ла-Платы и Чили и предлагает принять «Боливийский кодекс». В нем был изложен план объединения собравшихся на конгрессе стран в сильную президентскую республику. Но к этому времени часть колумбийской элиты уже выступала за автономию, и в Колумбии на Боливара было совершено покушение. В Перу Боливара сместили с должности президента, а в 1829 году знатные граждане Каракаса заявили об отделении Венесуэлы от Колумбии.
В начале 1830 года Боливар оставил пост президента Колумбии, отказался от всего имущества, государственной пенсии и в конце года умер в маленьком колумбийском селении недалеко от гор Сьерры-Невады. Последний трагический год жизни полководца описан в романе Габриэля Гарсии Маркеса «Генерал в своем лабиринте».
В 1842 году президент Венесуэлы (один из тех, кто отверг идею создания единого государства и предал Боливара) перевез останки генерала в Каракас и захоронил их в городском Кафедральном соборе. В 1876 году останки Боливара были перевезены в Национальный Пантеон Венесуэлы. А в 1879 году национальная валюта Венесуэлы получила название «боливар». Имя Боливара стало синонимом борьбы за справедливое государственное устройство, борьбы за объединение латиноамериканских стран и за самобытный путь развития Латинской Америки.
24 июля 1941 года поэт Пабло Неруда в честь дня рождения Симона Боливара написал стихотворение, которое заканчивалось строчками: «Просыпаюсь я раз в сто лет, когда народ мой проснется». Эти строчки много раз цитировали и Уго Чавес, и Фидель Кастро, подчеркивая, что Боливар олицетворяет народную борьбу за справедливость.
После прихода к власти Чавеса в Венесуэле сложился настоящий культ Боливара. В 2000 году Чавес переименовал Венесуэлу в Боливарианскую Республику Венесуэла. В июле 2010 года Уго Чавес, стремясь доказать, что Боливар умер не от туберкулеза, а был убит колумбийскими олигархами, провел эксгумацию и экспертизу останков Боливара. Версия Чавеса не нашла прямого подтверждения, но ученые сказали, что будут дальше изучать причины смерти генерала. Скелет Боливара был перезахоронен в огромном мавзолее, напоминающем парус, построенном в центре Каракаса. Именно здесь может быть в итоге похоронен и сам Чавес, которому власти Венесуэлы посмертно вручили копию шпаги Боливара.
К образу Боливара в Латинской Америке апеллируют отнюдь не только левые политики. Так, перуанский писатель и политический деятель Марио Варгас Льоса написал статью о том, как он видит дальнейшее развитие Венесуэлы после смерти Чавеса. По его мнению, стране необходимо срочно заняться строительством демократии, восстановить независимость судебной власти, покончить с бюрократией, создать атмосферу, в которой «предприниматели и предприятия могут работать, а инвесторы вкладывать средства. Таким образом, в Венесуэлу вернулись бы вывезенные капиталы, а свобода вновь стала бы неотъемлемой частью политической, социальной и культурной жизни страны, из которой два века назад многие тысячи людей вышли на поля сражений, чтобы бороться за независимость Латинской Америки».
Отдавая дань уважения лауреату Нобелевской премии по литературе, хотелось бы отметить, что люди, выходившие вместе с Боливаром на поля сражений, явно боролись не за то, чтобы их страна стала полем для свободного движения североамериканского капитала.
Для Боливара понятие независимости его родины включало не только фактическую независимость от Испании. В него входило и представление о Латинской Америке как о сильном, самостоятельном политическом центре. Именно идеи Боливара о создании независимого, справедливо устроенного государства вдохновили Уго Чавеса на борьбу с венесуэльскими властями.
В свое время Чавес получил образование в военной академии Венесуэлы. После ее окончания он стал одним из основателей движения КОМАКАТЕ (аббревиатура воинских званий старших и младших офицеров). Большое влияние на формирование идеологии движения оказало празднование в Латинской Америке в 1983 году 200-летия со дня рождения Боливара. Тогда КОМАКАТЕ было переименовано в Революционное боливарианское движение.
Последователи Чавеса намерены были решить ряд задач, созвучных поставленным когда-то Боливаром. Прежде всего — отстоять независимость Венесуэлы. В 1992 году Чавес поднял путч против президента Карлоса Переса. Главным мотивом, заставившим военных выйти на площадь в Каракасе, стала неолиберальная политика Переса. Фактически, это был бунт против экономического закабаления страны.
Кроме того, уже в 1992 году Чавес выразил желание создать партисипативную демократию, близкую, по сути, идеям Руссо, которые разделял Симон Боливар. Чавес выступил против Конституции Венесуэлы 1961 года, отметив, что в ней нет составляющей, необходимой для того, чтобы народ мог оказывать воздействие на управление государством: нет права на проведение референдума по важным вопросам.
После провала мятежа Чавес был приговорен к тюремному заключению, но уже в 1993 году вышел на свободу, так как власть в стране сменилась. Вместо Переса, которому был объявлен импичмент, президентом стал Рафаэль Кальдера.
В апреле 1997 года Чавес переименовал свое движение в партию «Движение пятой республики» и поставил перед своими соратниками задачу прийти к власти законным путем. Название «пятая республика» означало, что после ухода от власти Боливара в стране правила олигархия и весь этот «темный» период олигархического правления был объединен Чавесом в «четвертую республику».
В 1998 году Чавес выиграл выборы и стал президентом Венесуэлы. Фидель Кастро, сравнивая Чавеса и Боливара, писал: «Венесуэла является ярким примером теоретической и практической роли, которую могут сыграть революционные военнослужащие в борьбе за независимость наших народов».
После прихода к власти Чавес прописал в Конституции 1999 года демократическую норму, позволившую народу принимать активное участие в управлении государством. Теперь с помощью опроса народного мнения на референдуме можно отстранить от власти любое выборное должностное лицо, вплоть до президента.
Мы уже говорили о социальной политике Чавеса, направленной на то, чтобы вывести из нищеты, дать образование и оказать медицинскую помощь людям, брошенным до его прихода к власти на произвол судьбы.
Против Чавеса так же, как когда-то против Симона Боливара, была развязана кампания по дискредитации. Боливара в свое время обвиняли в диктаторских амбициях и намерении стать новым Наполеоном. Чавеса обвинили в отказе от демократии, авторитаризме, популизме и желании создать диктатуру. Марио Варгас Льоса заявил, что Чавес прикрывается именем Боливара для «осуществления своих коварных планов — установления популистской автократии». «Популистская автократия», в представлении Льосы, — это режим, сходный с режимами Гитлера и Муссолини. Еще больше увеличились нападки на Чавеса в связи с его активной политикой в латиноамериканском регионе.
Национальная политика Чавеса включала в себя не только заботу об интересах Венесуэлы, но в целом была нацелена на дальнейшее объединение Латинской Америки. Чавес предложил провести в 2000 году в Каракасе встречу глав государств региона и обсудить вопрос об образовании Конфедерации государств Латинской Америки. Так он постепенно начал решать задачу построения Южных Соединенных Штатов Симона Боливара.
Чтобы понять, какие сложности стояли на его пути, надо вспомнить реалии последних десятилетий. В начале 90-х годов казалось, что поставленная Джорджем Бушем-старшим задача построения «зоны свободной торговли двух Америк» близка к осуществлению. Правда, уже с середины 90-х годов США стали выражать озабоченность ростом западноевропейских инвестиций в Латинской Америке, но еще не видели угрозы со стороны действий на международной арене Уго Чавеса.
Между тем, Венесуэла помогла выйти из международной изоляции Кубе, быстро построила отношения с пришедшими к власти в Боливии, Никарагуа и Эквадоре левыми. Начала бесплатно поставлять нефть на Кубу, в Никарагуа, Боливию и государства Карибского бассейна. Кроме того, в 2005 году работающая на территории США компания Citgo, принадлежащая Венесуэле, стала поставлять мазут бедным американским семьям.
В итоге, в 2004 году в регионе возникло интеграционное объединение ALBA — «Боливарианская Альтернатива для Америк». В него вошли Венесуэла, Куба, Никарагуа, Доминика, Сент-Винсент и Гренадины, Антигуа и Барбуда, Гондурас, Боливия и Эквадор.
США же столкнулись не только с новым интеграционным блоком, но и с нежеланием старых союзников продвигать дальше совместное начинание по созданию «зоны свободной торговли». В 2005 году, во время визита Джорджа Буша-младшего на саммит двух Америк в Аргентину, где обсуждался вопрос создания «зоны свободной торговли от Аляски до Огненной Земли», президент Аргентины Нестор Киршнер прямо сказал, что перед Латинской Америкой стоят более важные задачи — в том числе решение проблемы бедности.
В этой ситуации американская администрация быстро сменила тактику. 1 марта 2007 года, выступая в Испанской торговой палате, Буш заявил: «Это возмутительно, что десятки миллионов наших братьев и сестер на Юге континента влачат жалкое существование, и до них не доходят ни плоды демократии, ни свободной торговли. Мы должны совместно продолжить революцию, начатую Симоном Боливаром…»
Но попытки приравнять революцию Боливара к свободной торговле и демократии по-американски были заранее обречены на неудачу. В Латинской Америке достаточно героев, боровшихся за создание справедливого общества и отдавших жизнь за независимость своей страны. И этих героев хорошо помнят. В 2006 году в Аргентине торжественно перезахоронили останки генерала Хуана Доминго Перона, противоречивой фигуры, оставшейся все же в народной памяти в качестве основателя левого политического движения. В мае 2011 года власти Чили провели эксгумацию Сальвадора Альенде с целью окончательно выяснить, как погиб президент во время штурма президентской резиденции войсками под командованием Пиночета.
Красноречивым свидетельством о том, кто именно входит в пантеон национальных героев Латинской Америки, стал снятый в Венесуэле короткий ролик, в котором в раю Уго Чавес встречается с Эвой Перон, лидером никарагуанской революции Аугусто Сандино, Симоном Боливаром и Сальвадором Альенде... Но несмотря ни на что, США и венесуэльская оппозиция не отчаиваются в своих попытках подсунуть народу глубоко чуждого его интересам лидера, выдав его за народного радетеля. Об этом — в следующей статье.