Следующий период семейной государственной политики начался после смерти Сталина и продолжился вплоть до распада СССР. Государство «смягчает» свое участие в построении и нормировании семейных отношений. И переводит свое участие в новое качество. Речь теперь идет не о директивном жестком управлении семейной жизнью («семью строить только так и так, а иначе мы вас накажем!»), а о достаточно деликатной опеке, исходящей из принципа: «Хотелось бы, чтобы вы так-то и так-то строили свою семейную жизнь. Но — вам виднее! Мы теперь исходим из этого!».
В 1954 была снята уголовная ответственность за подпольный аборт (аборт разрешен по медицинским или социальным показаниям). Государство, признавая материнство основной социальной функцией женщин, охраняя и поощряя его, ввело в законодательство следующее положение: «в целях охраны здоровья женщины предоставить ей право самой решать вопрос о материнстве». Но одновременно с разрешением абортов государство через законодательство, предоставление социальных льгот, кампании в газетах, культуру, через формирование общественного мнения поднимало престиж женщины-матери.
Мы уже писали о высоком государственном признании многодетных матерей. В 1944 году впервые в отечественной истории были утверждены орден и звание «Мать-героиня». За советское время орденом было награждено 431 тыс. женщин, родивших и воспитавших 10 и более детей. В постсоветское время орден не вручался. Что означает вовсе не отсутствие матерей-героинь, а отражает отношение государства к такого рода героизму. Также в советское время более 4 млн женщин были награждены орденом «Материнская слава», свыше 10 млн матерей — «Медалью материнства».
Такое количество многодетных семей свидетельствовало, прежде всего, о крепости нравственных устоев в советском обществе. И это — невзирая на все предыдущие (начиная с 1917 года) революционные изменения и перегибы в законодательстве о браке, несмотря на огромные тяготы в жизни страны.
Высокие награды подкреплялись государственной материальной поддержкой. Главной привилегией многодетных семей было получение отдельных квартир и выплаты хороших пособий на детей. «Матерям, которым присвоено звание «Мать-героиня», многодетным семьям, одиноким матерям и семьям при рождении близнецов предоставляется право на первоочередное получение жилого помещения», — говорилось в Основах жилищного законодательства СССР.
В 1968 году были приняты Основы законодательства о браке и семье СССР и союзных республик. Новое законодательство упростило процедуру развода (через ЗАГС, при наличии детей — через нарсуд), узаконило аборт по личному решению женщины. Признало право на установление отцовства (и добровольно, и в судебном порядке), отрегулировало алиментные отношения, подтвердило режим общей собственности для супругов. Советское семейное законодательство провозгласило равные личные и имущественные права для мужа и жены и их равные обязанности перед семьей, обществом и государством.
При этом закон устанавливал ряд дополнительных прав для женщины-матери. Так, муж не мог возбудить без согласия жены дело о разводе во время беременности жены и в течение года со дня рождения ребенка (ст. 14 Основ законодательства о браке и семье). При разводе суд мог выделить супругу, при котором остаются несовершеннолетние дети, большую часть совместно нажитого имущества, и т. д.
В 80-е гг. были реализованы социальные программы для матерей: введены единовременные пособия на ребенка, частично оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком до года, производственные льготы для работающих матерей. Далее (вплоть до начала 90-х) был увеличен оплачиваемый до- и послеродовой отпуск (с 56 до 70 дней), увеличен частично оплачиваемый отпуск с 1 года до 1,5 лет, введен отпуск по уходу за ребенком до 3-х лет. Последний не оплачивался, но при этом не прерывался рабочий стаж и сохранялось рабочее место матери. Был также осуществлен ряд дополнительных мер по защите материнства: например, матерям с детьми до 1,5 лет предоставлялся дополнительный перерыв для кормления ребенка, перерыв включался в рабочее время и оплачивался, и др.
Являлись ли эти программы значительным и новым вкладом государства в поддержку материнства и семьи? Безусловно.
Например, США — единственная развитая западная страна, где не предусмотрен оплачиваемый отпуск по беременности и родам. Только в 1993 году возник Закон об отпуске по семейным и медицинским проблемам, согласно которому при выполнении некоторых условий (стажа работы в компании, не менее 50 работающих в ней сотрудников и др.) может быть представлен отпуск до 12 недель. Но без сохранения заработной платы. В отдельных штатах существуют специальные программы социального страхования. Но государство в целом отнюдь не озабочено здоровьем и восстановлением матери. Может быть, поэтому (в какой-то мере, и в том числе) американские семьи предпочитают не рожать, а усыновлять?
Социальные программы в СССР предназначались в основном, конечно, работающей матери. К началу 90-х годов свыше 90 % женщин трудоспособного возраста были заняты в различных секторах экономики. Право на труд женщинами было не только завоевано, но и закреплено уже как обязанность. Если в начале 20-х годов работающие женщины составляли 27 %, в 1940 году — 39 %, то в конце 60-х женщины среди работающих составляли 51 %.
В 1961 году Президиум Верховного Совета СССР принял указ «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни» — против тунеядства. Работой признавалось официальное трудоустройство и учеба в вузе. Лишь домохозяйкам, имеющим детей, разрешалось не работать, в отличие от незамужних и бездетных женщин. В 1970 году статья о тунеядстве была включена в уголовный кодекс РСФСР и просуществовала до 1991 года, до принятия закона «О занятости населения», легализовавшего безработицу.
В СССР семья как важнейший институт советского общества находилась под контролем и патронатом государства и партии. Поддержка материнства была важной социальной, государственной функцией — государство брало на себя ответственность за воспитание, образование, охрану здоровья детей.
В постсоветский период делалось все для того, чтобы оклеветать высокое качество воспитательной советской системы. Но — увы и ах! — все понимали, что система была прекрасной. А тот, кто этого не понимал в советский период, все понял на горьком опыте постсоветских реалий.
Бережное и одновременно требовательное отношение к детям в детских яслях, детсадах, школах, ПТУ, пионерлагерях, домах творчества, клубах и дворцах пионеров. Система спортивных детских организаций (от школ олимпийского резерва до дворовых площадок)... Система музыкальных школ и т. д. и т. п. Воистину была выстроена уникальная структура воспитания и развития детей.
И что немаловажно, были созданы условия для того, чтобы дети выросли здоровыми. Для этого с самого рождения ребенку оказывалась медицинская помощь (бесплатная, конечно) по месту жительства. Далее, в школах проводилась всеобщая диспансеризация (например, в школу приезжал зубной кабинет и бесплатно проверял зубы всем детям — и, если нужно, лечил их). Диспансеризация проводилась не только в школах, но и в ПТУ, техникумах, ВУЗах. А еще были профилактории, санатории, базы отдыха и т. д.
Сегодня либероидные форумы полны свидетельств нынешних сорокалетних, прошедших через «ад» советских детсадов. Они с мазохистским ужасом и восторгом признаются, что самое страшное событие в их жизни — это то, как их насильно кормили в детсадах садисты-воспитатели и нянечки. Какое же это было ужасное нарушение их детских прав! Ведь именно эти и подобные ключевые события их «совкового» детства, по их убеждению, привели к их нынешнему семейному неблагополучию и прочим никак не решаемым личностным проблемам!
Но оставим обвинения избалованных и неблагодарных детей в адрес государства и всей советской системы.
Существует новый — и уже где-то более взрослый — взгляд на советское воспитание и государственную политику в отношении детей и семьи. Вот, например, как пишут на форумах об утерянном советском рае: «А трудовой лагерь — это совсем не труд. Ведь и правда, мы даже не помним, что делали в первую половину дня — пололи капусту, морковь, по-моему. Ну что для здоровых юнцов стоит подергать сорняки? Зато все, что было после обеда и до отбоя, — это сильнейшие подростковые переживания, которые расцвечивают жизнь яркими красками и отпечатываются в памяти на долгие годы».
Сравнение никак не в пользу сегодняшнего воспитания подростков. Сегодня подростковые переживания в основном связаны с виртуальным и крайне небезопасным для них и их близких миром интернета. Про телевидение с непотопляемым «Домом-2» в качестве идеала для подростков я и не говорю. К чему они готовят ребенка? Отнюдь не к способности встречать трудности и их преодолевать. Готовят они, прежде всего, к инфантильному потребительскому восприятию мира. В конечном счете, к рабству и зависимости (от вещей, навязываемых стандартов потребления, гламура, разврата и т. д.)
Никак нельзя отрицать (это не только цифры, это помнят жившие в советское время): дети СССР были в основном здоровы. Являлось ли это заслугой государства, выстроившего ответственную политику поддержки семьи и детства? Безусловно, да.
Сейчас же здоровые дети — все более редкое явление. Среди детей СССР не было такого количества малолетних алкоголиков, токсикоманов, наркоманов, проституток, садистов, избивающих учителей и сверстников под видеозапись. Всего того, чем «славится» сегодняшняя Россия. В СССР у детей с нормативностью поведения было в основном в порядке. У них не было компьютеров и айфонов, но был выбор в занятиях, которые их учили, развивали, воспитывали, а не дебилизировали. Была ли это заслуга советского государства? Да.
Газета «Звезда» Пермского края 22.01.2013 сообщила статистику гибели несовершеннолетних жителей Прикамья за прошедший год. Оказалось, что из 517 погибших детей 432 ребенка умерли (от управляемых или неуправляемых причин) в семьях, в которых не проявлялись признаки неблагополучия. И лишь 3,1 % умерших детей были из семей, находящихся в опасном положении и состоявших на учете.
Что это означает? Враждебность окружающей среды для детей? Некомпетентность и безразличие родителей? Не это ли неназываемые, но очевидные глубинные причины болезни постсоветского российского общества? Причины, которые нам придется выявлять, объяснять и, в конечном счете, уничтожать, чтобы страна и, прежде всего, семья — жила.
В нескольких предыдущих статьях мы лишь прикоснулись к проблеме семейного строительства советского периода. И что же оказалось? Оказалось, что модель государства и модель семьи теснейшим образом связаны между собой («семья — ячейка общества»). Поэтому либеральные веяния, пришедшие после смерти Сталина, меняли как саму государственную систему, так и ее семейную политику. Поэтому последняя при всех уникальных достижениях сталинской системы не могла остаться прежней. Одновременно оказалось, что сталинская система заложила огромный запас прочности не только для государства (которое разрушают и обворовывают более 20 лет), но и для российской постсоветской семьи.
Она вышла из традиционной российской семьи, переплавлялась в буднях советских строек и в ходе страшной войны, защитившей новое советское государство. Она смогла (конечно, с огромными материальными и духовными потерями) выжить в перестройку, в лихие 90-е, в лживые двухтысячные. И сегодня оказалась один на один с новым врагом — ювенальной юстицией и с теми, кто за ней стоит. Ювенальный враг нацелен исключительно на уничтожение нашей семьи, а поскольку нет государственной защиты, то ей придется сражаться самой. И победить.