Мы очень счастливы сегодня находиться здесь [в Александровском, на Летней школе — 2014 — прим. ред.], потому что для нас — и это не реверанс, и не комплимент — это вопрос свежего воздуха. Мы там, на отшибе, чувствуем себя немного, как партизаны. Причем, я думаю, многие наши товарищи, которые живут за рубежом, чувствуют себя так же.
Какая антибандеровская деятельность может быть в Австрии? Для этого нужно сначала ответить на вопрос: а кто на Западе знает о том, кто такие бандеровцы? И что они знают?
До недавнего времени абсолютное большинство населения Австрии, Германии, немецкоговорящих Европы не знало о бандеровцах ничего. Существует определенная информационная блокада. Эта информационная блокада тотальная. То есть такая стена, которая отделяет сознательно и очень профессионально любую информацию, которая может проникнуть к европейцам и которая каким-либо образом может повлиять на их мнение о нас. Особенно — каким-либо образом подвигнуть их на размышление.
Хочется привести один пример, чтобы вы поняли, в чем заключается эта информационная блокада и каким образом проводится информационная война. Просто почувствуйте семантику ведения этой войны.
Итак, австрийское радио, главный государственный первый канал этого радио, который считается каналом радио для элитариев, для образованных людей, для интеллектуалов, с классической музыкой и так далее. Обеденные новости в двенадцать часов. Они обычно включают аналитическую программу, то есть достаточно длинные.
Это был уже конец июня, то есть на Украине произошло уже достаточно много событий. Ведется диалог между ведущей этой программы и репортером, который находится в данный момент в России. Ведущая телепрограммы спрашивает: «Скажите, пожалуйста, что это такое, что это за слово такое — «фашизм», которое Россия постоянно использует в отношении Украины, украинского правительства вообще, с чем это связано?» Репортер отвечает: «Ну, вы знаете, Россия причисляет себя (выделено нами — Авт.) к победителям во Второй мировой войне, и поэтому десятилетиями, еще с советских времен, там усиленно насаждался культ того, что вот эта их роль, она является важной, она является ведущей — эта их роль победителей. И вот этот культ победителей усиленно внедрялся в сознание людей. Таким образом, он составил важную часть их мышления и мироощущения. Поэтому нынешнее российское правительство охотно использует слово «фашизм» для того, чтобы агрессивно настроить население России по отношению к Украине и украинскому правительству».
И такие новости — это не исключение. Такие новости, прекрасно подготовленные, льются потоком в огромном количестве из всех средств массовой информации: из радио, газет, телевидения...
Понятное дело, что эту информационную блокаду нужно было просто прорывать. И это было нашей основной задачей, которую мы поставили перед собой, и, я думаю, нам это в какой-то мере удалось. Просто в первую очередь необходимо прорвать эту информационную блокаду. Почему? Потому, что она была настроена — и она до сих пор настроена — на то, чтобы сформировать у западного населения такое мировоззрение (не знаю как насчет всех стран Евросоюза, но однозначно у немецкоговорящего населения), чтобы они просто с радостью приветствовали любую новую агрессию против России. И это мировоззрение формировалось.
И вот, мы поставили себе цель прорывать эту информационную блокаду.
В этом нам помогло одно удивительное событие. Произошла на самом деле такая вещь, которая поразила нас до глубины души. Потому что, исходя из всех логических соображений, она не должна была произойти. А именно: в Германии, сразу после событий на Майдане, то есть достаточно скоро после них, в середине марта зародилось движение «За мир». Это вещь очень интересная, которая у нас в СМИ практически не освещалась: всего несколько раз показали короткие передачи на новостных каналах России и больше об этом не говорили.
Маленькая ремарка. Очень важно при прорыве информационной блокады учитывать два обстоятельства. Первое — что локальные мероприятия, в которых участвуют 20–30 человек из местного населения, не играют никакой роли. Они замечательные, это очень хорошо, но блокаду они не прорвут. И второе — мы понимали, что всю информацию нужно формулировать и представлять на немецком языке для местных коренных жителей. Потому что русские в эмиграции в принципе делятся на две группы. Одна вполне себе может всё узнать из российских средств массовой информации. И вторая, бóльшая, часть — та, которой вообще, в принципе на всё наплевать. То есть им достаточно безразлично то, что происходит в России.
В этом мы убедились, когда проводили каждый из опросов АКСИО и собирали подписи среди всех эмигрантов, в том числе эмигрантов с российским гражданством. Когда мы приходили с анкетами, то иногда происходило следующее. Мы говорили: «Заполните, пожалуйста, потому что ваше мнение важно и нужно». И наталкивались на ответы: «Мне наплевать на Россию и на то, что в ней происходит». Причем это были, как правило, русские, у которых семья была не смешанная, то есть оба: муж и жена — русскоговорящие, дети русскоговорящие. Такие вот ответы. В связи с этим при прорыве информационной блокады мы, конечно же, в первую очередь ориентировались на местное население.
Вернемся к движению «За мир», которое родилось в Германии. Это движение возникло в середине марта. Исходя из всех внешних признаков, если посмотреть на это аналитически, оно возникло снизу. Потому что не было никаких признаков того, что его кто-то направлял или искусственно организовывал сверху. Во всяком случае, этого не удалось заметить. И началось это движение с того, что просто собрались люди. Обыкновенный человек, спортсмен-парашютист, зарегистрировал пикет, и они собрались. Главным их лозунгом был следующий: «Мы не хотим, чтобы нас, Германию, втягивали в войну с Россией, мы — за мир!» Митинги эти проходили еженедельно по понедельникам. И проходят — начиная с марта месяца и до сего дня — каждую неделю, в понедельник.
На первый митинг пришло сто человек, на второй — триста, на третий — семьсот, потом — тысяча. Больше, больше и больше. Численность стала нарастать лавинообразно. В одном Берлине уже через несколько недель собиралось от пяти до десяти тысяч человек. Сразу пошла цепная реакция по городам Германии, в которых люди тоже стали собираться по понедельникам. Потом эти митинги стали собираться в Австрии и Швейцарии. На данный момент примерно в ста двадцати городах Германии, Австрии и Швейцарии каждый понедельник выходят на улицы в целом порядка ста тысяч человек. Их трудно подсчитать, потому что каждый раз численность прирастает и прирастает. Количество этих митингов с каждой неделей увеличивается, но вот это — цифры, которые актуальны на данный момент [на конец июля 2014 г. — прим. ред.].
Эти митинги — не наша заслуга, они действительно возникли снизу. Есть еще один признак, почему мы думаем, что данное движение возникло снизу, из простого народа. Потому что местные СМИ были просто парализованы. Месяц или полтора они даже не знали, как на это отреагировать. Молчали и наблюдали, и только потом их прорвало. СМИ нашли подходящее название для этих людей, которые протестовали против втягивания Германии в военную агрессию в отношении России, против милитаризации Германии, против того, что идут военные грузы (а они, эти грузы, идут составами на восток, даже через нейтральную Австрию). Просто для примера: Австрия — страна нейтральная, по сути, она не имеет права разрешать проходить натовскому вооружению через свою страну. А по Австрии регулярно проходят составы, в которых танки, вертолеты «Апач», военная техника; военные вертолеты летят по небу — и всё это движется в сторону Восточной Европы. Вот против этого протестуют люди. Они протестуют против двойных стандартов, они протестуют против того, что их просто обманывают, нагло обманывают, нагло лгут в СМИ. И СМИ отреагировали на это и дали совершенно замечательное обозначение всем этим простым людям. Они их назвали «новоправыми» (Neurechte). «Новоправые», «неоправые», неофашиствующие... то есть мостик перекинуть, на самом деле, несложно. Дальше стали обзывать «коричневой массой», «понимателями Путина» или «путинопонимателями».
Теперь есть такое слово — «пониматели Путина»: «Путинферштеер» (Putinversteher), по-немецки, буквальный перевод. От слова «понимать». Имеется в виду, что они хорошо понимают Путина, его действия. Немецкие СМИ буквально прорвало лавиной негодования, ненависти и мерзости. Они проводили передачи, брали интервью, печатали статьи в газетах, в которых все эти митингующие люди вдруг стали именоваться «коричневой массой новоправых». Эти самые большие массы народа отреагировали на удивление очень активно и здорóво. Стали давать совершенно грамотный информационный ответ. На самом деле, удалось хорошо заткнуть рот очень многим из таких рупоров западной пропаганды. В том числе и судебными исками, которые были предъявлены за клевету.
И мы поняли, что раз началось такое движение, то нужно как-то участвовать в нем, проявлять инициативу. Потому что движение создалось, оно появилось — и это как раз благодатная почва: активные, заинтересованные люди, с которыми нужно работать. В связи с этим мы начали по мере сил помогать этим людям в формировании определенного мировоззрения, помогать им в их самообразовании, способствовать поддержанию и развитию правдивого видения мира, давать им возможности получать новости из первых рук, горячие новости, переводя на немецкий то, что известно нам.
Надо, кстати, отметить, что немцы, которые участвуют в этом движении, удивительно активны. Они загорелись этим делом. Те из них, кто из ГДР, сами отыскивают информацию, потому что они знают русский. Они изучают наши новости, и буквально на следующий же день или даже в тот же день эти новости, уже переведенные на немецкий, появляются на «Фейсбуке».
Когда начались эти митинги, мы пытались отслеживать события: печатали, размещали на сайте «Сути времени» все эти сообщения, чтобы товарищи знали об этом. И товарищи в Германии сразу подключились к этому движению. Таким образом, мы расширили наше информационное противодействие, действуя с разных концов.
Итак, к нашей большой радости уже в начале мая (5 мая) к этим митингам подключилась и Австрия. И мы просто воспрянули духом. Потому что появилась возможность перейти из виртуальной информационной войны к реальной работе с людьми. И мы, конечно, сразу же пришли на первый митинг. Договорились, чередуясь каждый понедельник, говорить речи по поводу актуальных событий.
Это оказалось достаточно эффективным, потому что люди прониклись настоящим интересом. Например, в нашем городе, Граце, организаторы митинга теперь всегда (как бы по традиции, идущей с самого первого митинга) сначала дают нам возможность выступить, то есть один из нас всегда начинает. Они нас представляют: «Вот наши друзья из России. Они знают информацию из первых рук, послушайте, что они скажут». И это очень хорошо, потому что, в принципе, австрийцы — это люди крайне уютные, спокойные, расслабленные, которые пытаются всё делать очень политкорректно, чтобы никого не обидеть. И в связи с этим некоторые произносимые заявления по типу: «ну, на Украине происходит то, что происходит, ну вы же понимаете...», мы переводили на нормальный язык, говоря о том, что фашиствующая хунта совершила военный переворот и акт военной агрессии против собственного населения. Участники митинга сначала воспринимали это немного удивленно и даже испуганно. Но буквально со второго митинга они сами подключились к такой риторике, и это было очень приятно.
В перерывах между митингами, которые проходили каждую неделю, мы посылали активным участникам достаточно много информации, у нас была большая переписка. Мы писали им, чтобы они не боялись говорить правду, чтобы они читали определенные книги. Джорджа Оруэлла, например. Чтобы они больше понимали, какая война и на каком уровне ведется. И мы заметили, что эти активисты стали более раскованными, и в своих выступлениях тоже начали оперировать теми же самыми терминами.
Город Грац, в котором мы живем, хоть и второй по величине в стране, но он абсолютно спокойный, сонный, уютный — такой, в котором никому ничего особо не интересно. И, тем не менее, с начала мая на каждый из этих митингов собираются от ста до ста пятидесяти человек. Для такого города это очень много. И они внимательно слушают. Прохожие, которые проходят мимо и получают листовки, останавливаются. На митингах есть такая возможность, что как только микрофон становится свободен, то есть когда намеченные ораторы закончили выступать, каждый может выйти и сам что-то сказать. И это очень здорово, потому что подходят простые люди с улицы. Их что-то волнует, и они начинают рассказывать.
К большому сожалению — не знаем, как в Германии, но подозреваем, что так же, как и в Австрии, — число наших соотечественников, присутствующих на этих митингах, стремится к нулю. То есть оно ничтожно мало. На тех митингах, на которые мы ходим, всего три–четыре человека, часто включая нас самих. И в других городах не на много больше. То есть на митинги за мир приходит именно взволнованное и возмущенное европейское население.
У этого движения есть одна очень серьезная проблема — они не оформлены идеологически. Это — большая взволнованная масса людей, она негодует, она протестует. Но у них нет никаких далеко идущих политических целей. У них нет никакой большой идеи, которая их объединяет, кроме их протеста против войны, против манипуляции со стороны СМИ; против финансовой системы, которая их выпотрашивает и которой, соответственно, нужна эта война. В связи с этим на данный момент их может «оформить» тот, кто очень умело и хитро подойдет к этому вопросу.
То есть серьезное европейское движение может кто-то оформить и перевернуть, повернуть в другую сторону. В связи с этим, конечно же, необходима дальнейшая работа в этом направлении, дальнейшее образование людей, каким-то образом необходимо вести разъяснительную работу в нужном направлении. Очень радует, что по прошествии четырех месяцев они — как в Австрии, так и в Германии — вдруг активно заговорили о том, что надо менять систему. Они говорят, что система не та, что «капиталистическая система выжимает из нас все соки, она нас разоряет, нам нужно менять систему». Раньше они боялись таких выражений. Это, в общем, радует и показывает, что, наверное, усилия не проходят даром.
Как уже говорили, главная проблема движения «За мир» — это отсутствие идеологии. Естественно, их могут взять и повернуть в нужную сторону в любой момент. Почему их до сих пор не повернули — это большая загадка. Наверняка над этим работают, к сожалению. Митингующие стараются выступать — и де-факто выступают! — действительно против: против войны, против НАТО. Но они вбили себе в голову, что нельзя говорить слово «против»: «Мы — за мир. Мы должны позитивно выражаться!» — и так далее. Вот такие самоограничения.
А еще они боятся слова «фашизм». Это действительно так. А слово «нацизм» для них еще страшнее. После первого выступления на митинге один из организаторов митинга написал: «Андрей, ты будешь выступать на следующем?». Я ему ответил: «Да, я буду выступать. Есть тема, и я могу выступить». Он попросил: «Но только, пожалуйста, может быть, немножко помягче в выражениях? Понимаешь, все-таки мы в Австрии». И так далее, и тому подобное. Но после второго митинга и после показа фильма «Правый сектор» в переводе на немецкий язык он уже об этом больше не просил.
В связи с появлением движения «За мир» и в интернете, естественно, возникли группы. Например, в «Фейсбуке». Ранее мы не были активны в «Фейсбуке», вообще не знали, как им пользоваться. В связи с движением «За мир» пошли на «Фейсбук». Потому что туда вели все концы, с «ютьюба» и других ресурсов, например, с видеозаписями. Нашли в «Фейсбуке» множество разных групп из различных городов Германии и общие группы движения «За мир». В конце концов, за пару недель мы стали участниками «клуба» охватом примерно в тридцать тысяч человек, а еще через пару недель — в шестьдесят тысяч человек. Естественно, начали там рассказывать о наших взглядах, переводить разные короткие заметки, давать собственные комментарии, переводить статьи, писать собственные статьи к разным событиям на Украине. Всё это начало пользоваться успехом среди пользователей этих групп «Фейсбука».
Кстати, в «Фейсбуке» мало групп таких организаций, как разные левые партии. Да и эти группы ничего не публиковали из того, что мы им посылали. Потому что всё это им не нужно. Это им еще зачем? Они находятся в системе, внутри нее, они занимаются социальной политикой...
В группах «За мир» мы стали публиковать ролики Сергея Ервандовича, но не было времени, вообще не было никаких возможностей переводить всё целиком на немецкий. И поэтому просто приплюсовывали краткий комментарий по-немецки: «Это для русских друзей», «Для русскоговорящих» — потому что в соответствующих группах есть много русскоговорящих. И в группе «Путинферштеер» (Putinversteher) — это группа «понимателей Путина» — есть несколько тысяч человек русскоговорящих. Но стали приходить гневные комментарии от немцев: «Что собственно в этом ролике? Он же говорит важные вещи!» Пришлось по ночам делать короткие рефераты того, что говорит Сергей Ервандович. Значит, первое — он сказал то-то и то-то. Второе — если не будет этого, то не будет и того. И так далее. И так десять пунктов. Присылают благодарности все, друг другу это посылают.
В конце концов, немцы пригласили нас на «Блэкбокс». «Блэкбокс ТВ» — это немецкий канал на «Фейсбуке». Они там стараются делать разные новостные отрывки, в частности, переводить с русского телевидения, давать собственные комментарии и свои короткие сообщения делать. Канал очень популярный: за неделю набирает в среднем до 240–250 тысяч посещений. И вот на этом канале как раз наш фильм «Правый сектор» вышел. Две серии на русском и на немецком, на других языках.
На «Блэкбоксе» за два дня более 10500 человек посмотрели фильм. Так что наша информация пользуется успехом, люди это смотрят, и, таким образом, мы вносим какую-то маленькую лепту в общее дело. Но на самом деле немцы могут вносить бóльшую лепту. Сами немцы.