Essent.press
Ирина Кургинян

Право на Дух

Цитата из хф «Маленькая Вера». Реж. Василий Пичул. 1988. СССР
Цитата из хф «Маленькая Вера». Реж. Василий Пичул. 1988. СССР

11 января 2013 г. Министерство культуры РФ опубликовало список 100 отечественных фильмов для факультативного изучения школьников. Список этот уже передан на утверждение в Министерство образования и науки и скоро должен вступить в действие. Примечательно, что введение в школах кинофакультатива было предложено летом прошлого года Н. Михалковым в качестве предмета, имеющего «государственное политическое значение».

И что же мы видим в «государственно значимом» списке, составленном министерством «патриота» Мединского? Ряд культовых перестроечных фильмов!

Это и «Маленькая Вера» Пичула — первый советский эротический фильм, смакующий проституцию, наркотики и насилие. Фильм, открывший широкую дорогу «чернухе» конца 80-х — начала 90-х. Ну, а нынче уже и детям в школе будут показывать сексуальные сцены! Как вам, родители?!

Это и основной десталинизаторский фильм — «Покаяние» Абуладзе, «гвоздем» которого является символическое надругание над трупом Отца (он же Сталин).

И изобличающие сталинизм «Утомленные солнцем» Михалкова.

И высмеивающее «совка-Шарика» «Собачье сердце» Бортко…

Десталинизаторские фильмы в списке сочетаются с советской классикой. Но и с этой классикой — нечто странное.

Так, среди фильмов о войне нет «Двух бойцов» и «Отца солдата». Зато есть «Иди и смотри» Климова, который по количеству ужасов твердо входит в категорию «детям до 16» — то есть к школе, по определению, не должен иметь никакого отношения!

Среди фильмов о послевоенном времени нет «Председателя» и «Пришел солдат с фронта». Зато есть «Зеркало» Тарковского, в котором тонкости психологических отношений героя с женой не по плечу и многим взрослым, и будут явно малопонятны и скучны ребенку. «Соляриса» Тарковского при этом в списке нет — видимо, за то, что в нем, в отличие от «Зеркала», не затрагивается тема репрессий.

Но главное — советская классика и десталинизаторские фильмы натурально воюют в рамках одной школьной кинопрограммы! Маленькая Вера вступает в непримиримое противоречие с целомудренной военной летчицей из «Крыльев» Шепитько, жившей после войны работой и мечтой о Небе. А «Покаяние» зло высмеивает «наивность» героев «Земли» Довженко, истово веровавших в коммунизм.

Такой образовательный «микст» неизбежно привнесет посмодернистский хаос в сознание школьника. А значит — сработает на разрушение сознания и слом формирующегося Духа.

И если бы одно кино! Но тот же «микст» — и в новых школьных образовательных стандартах по литературе и истории... Он же — в новом русско-немецком учебнике по истории (вот-вот выйдет из печати), совмещающем несовместимые русский и немецкий взгляды на войну... Случайность — или части некой новой общей установки, последовательно проводимой в образовании?

28 января профессор А. Каменский, декан факультета истории «Высшей школы экономики» (одного из главных модернизаторов системы образования) заявил в интервью о том, что «наука ушла от «большого исторического нарратива»: «Сегодня, на мой взгляд, создание обобщающего труда по русской истории на научной основе просто невозможно. В науке о прошлом России нет ни одной темы, которая не являлась бы дискуссионной и в которой прежние интерпретации не подвергались бы сомнению. … Если же писать исторический труд, исходя из некой единой концепции, он будет в высшей степени идеологичен…».

Каменский безапелляционно утверждает: «Поэтому можно создать лишь сводный труд, где по каждой теме были бы обозначены имеющиеся точки зрения».

Иными словами, «микст», нацеленный на слом Духа, продвигается сегодня в исторической науке вполне сознательно! Но как, не имея общего видения истории, а значит, и единых духовных основ общества, можно строить государство?!

Неприкрытое стремление сломить Дух наблюдается и в идеологической сфере. В декабрьском Послании президента Федеральному Собранию было упомянуто о необходимости наличия в обществе «духовных скреп» — причем были сделаны все оговорки, мол, не поймите неправильно, не имеется в виду, упаси бог, ничего «тоталитарного»: «Российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп: милосердия, поддержки, взаимопомощи… Мы должны действовать не путем запретов и ограничений, это, безусловно, проявление тоталитаризма, это для нас абсолютно неприемлемо, а укреплять духовно-нравственную основу».

Казалось бы, необходимость для общества духовных основ — не требующий доказательств факт. Но нет, либералы просто взбеленились от столь «смелого» предположения. И 22 января в официозной «Российской газете» историк-десталинизатор Ю. Пивоваров дал жесткий отпор носителям столь «злостных» идей (а заодно здравому смыслу и исторической логике). На слова журналиста «Хотите вы того или нет, но некая общая идеология, претендующая называться государственной, в сегодняшней России появилась. Это патриотизм», Пивоваров ответил, как обрезал: «Не может быть государственной идеологии. Конституцией запрещено».

Вдумайтесь в этот бред: ну, как патриотизм может быть запрещен Конституцией?!

Пивоваров заявил: «И вот впервые в своей многовековой истории Россия пытается создать общество без какой бы то ни было официальной стяжки. Без нее ведь спокойно обходится большинство европейских народов. Какая у французов идеология? Какая идеология у немцев или у итальянцев? Конституция. Вот и у нас должно быть так же. Мечтать сегодня о единой духовно скрепляющей — вещь очень опасная».

Так вот, поняли?! Мы участники некого нового в истории России социального эксперимента. В рамках которого не только делать государственной идеологией патриотизм, но даже «мечтать» о духовных скрепах — «крайне опасно»! Поистине, наши самозванцы-десталинизаторы — похлеще денацификаторов. Контроль над мечтами — это уже что-то из оруэлловской антиутопии!

Что касается упомянутой Пивоваровым Европы, то кто посмеет утверждать, что патриотизм на государственном уровне отменен во Франции? В США же налицо просто супермощная официальная пропаганда, воспевающая либеральную идеологию и патриотизм как основу великого американского государства!

Тезис об «опасности государственной идеологии» применяется сегодня лишь в отношении отдельных стран. Этот тезис — из арсенала десталинизаторов, пропагандирующих изобретенную на Западе омерзительную теорию «двух тоталитаризмов». Теорию, нацеленную на наихудший «микст»: ведь речь уже не о кино (Маленькая Вера и летчица Шепитько — все же художественные образы), а о соединении черного и белого начал в общенародной и семейной памяти. То есть на этот раз целью ставится уже абсолютный слом сознания.

30 января обозреватель «Огонька» Д. Губин заявил в своем ЖЖ (сообщение попало на страницы ведущих агентств, таких как «Росбалт»): «В те времена, когда в СССР строился социализм, в Германии строился национал-социализм, и две разновидности социализма были дружны и нужны друг другу... Привычная парадигма победы — кто принял капитуляцию, тот и победил — неверна потому, что в основе Вторая мировая была войной идей, а идею водружением знамени утвердить нельзя. Грубо говоря, идея исключительности — это вирус, и поставьте себя на его место. Если больной погибает, задача вируса — переселиться в другое тело, и если в тело врача, так даже и лучше».

Губин бесстыдно подменяет великого и гуманного советского солдата, которого мы все помним — социальным расистом, заразившимся от Гитлера и по «неизвестно какому» праву поднявшим флаг над Берлином!.. И это уже в открытую — и не в немецкой, а в нашей прессе!

«Опасностью» восстановления в России духовных основ Губин тоже озабочен, хотя и не слишком: «В России сегодня идеологии нет. В России нет национальной идеи. В России нет, как изящно выразился недавно один человек, «духовных скреп». И в этом пока что наше великое счастье. Потому что разговоры про «великую духовность» — это вовсе не то, что призывы Гитлера создать великую арийскую расу. И Гитлер, и сподвижники Гитлера, и форматированная Гитлером нация — они в свою высшую идею верили. Говорящие про духовные скрепы лишь напускают туман…».

Нет, не верит Губин в возможное духовное возрождение России — «слабо» нам в сравнении с Третьим рейхом!..

Это — жанр политической журналистики.

А еще активно задействуется жанр постмодернистского глума. Так, в конце января Э. Радзинским было издано очередное политическое фэнтези «Иосиф Сталин. Гибель Богов». Книга вышла в серии «Апокалипсис от Кобы», якобы излагающей рукопись высокого НКВДшника — друга Сталина.

Книга Радзинского помимо повторения замшелых мифов о заградотрядах, штрафных батальонах и пр. запускает в общественное сознание новые. В частности, миф о том, что панику и грабежи в Москве при подходе немецких войск в 1941 г. посеял сам Сталин. Якобы намереваясь сбежать, он отдал приказ об организованной эвакуации и раздаче продуктов населению. Но когда понял, что столицу удастся отстоять, сделал вид, что приказа не было и... «расстрелял каждого десятого управляющего домами».

Герой книги символично проводит всю войну в лагерном театре, «среди гимнастерок нашей армии, голубоватой гестаповской формы» и пр. бутафории. Окончание войны воспринимается горестно: не дали обещанной амнистии «рабам-заключенным». В целом советские люди представлены в виде «отвыкшей негодовать» массы, которую только знай перекидывают «из гитлеровских лагерей в сталинские». Ну, а те, кто не «масса», — те «не лучше гитлеровских палачей», массово уничтожавших мирное население: «…Указания Гитлера в виде приказов подписывал Вильгельм Кейтель. …Немецкий фельдмаршал, человек с моноклем, воплощение вермахта, готовый попрать все законы человечности, офицерской чести во имя идиотской формулы «Честь — это Верность». … Теперь, после кошмаров лагеря, я все чаще думал о себе, о всех нас, кому придется защищаться на Высшем Суде, бормоча, как и наши враги: «Честь — это Верность». Нет, советский «страшный новый человек» Радзинского — явный антигерой.

Но кто же герои?! Подлинными героями войны у Радзинского представлены Черчилль и англичане, решившиеся «стоять в войне до последнего».

Цитируется впечатление некоего корреспондента от речи Черчилля: «Он произнес как заклинание: «Победа, которой мы добьемся любой ценой. Победа, невзирая на любые ужасы войны. Победа, какой бы трудной ни была к ней дорога». Слово «победа» Радзинским зачем-то выделяется, да еще и фраза дробится, так что «победа» каждый раз оказывается написана с большой буквы — чего не было в оригинале Черчилля. Так ненавязчиво в глазах русского читателя носителями победы как Победы становятся англичане.

Цитируется и еще одна речь Черчилля: «Мы будем сражаться на подступах к нашей земле. Мы будем сражаться в полях, на улицах и в горах. Мы никогда, никогда не сдадимся». Отчаянный повтор «никогда, никогда», кстати — тоже ювелирная подделка, не было такого в речи Черчилля. Как не было в итоге, и это хорошо известно, тех самых сражений на английской земле — а был трехлетний отказ Черчилля открывать второй фронт в помощь уничтожаемому советскому народу. Но у читателя после прочтения книги Радзинского просто не может не сложиться образ «великой сражавшейся Англии».

Красок на английский героизм не жалко, слог неожиданно даже приобретает приятную чеканность: «…Взбешенный Гитлер предпринял невиданную бомбардировку Лондона. Гигантский столб огня поднялся над столицей. Последовали новые ночные налеты — непрерывный бомбовый террор. Но англичане стояли насмерть». (Ну, вы чувствуете, наконец, упрямые русские, за кем была Победа?!)

Правило политики состоит в том, что если собственное общество не встает на пути глума и уничижения предков — в дело вступают чужие. Которые уже откровенно хотят раздавить и уничтожить.

Десталинизация — международный процесс, и не только Германия в нем сегодня напрямую заинтересована. 1 февраля, накануне годовщины Сталинградской битвы, последовал прямой окрик России из Лондона. Лондонская «Таймс» заявила: «В России поговаривают о переименовании Волгограда в Сталинград: это очередная фаза ползучей реабилитации. … Германия, Италия и Россия сильно страдали при диктатуре, но только Германия вполне подвела черту под своим прошлым».

Вот так нужно, чтобы Дух в России не проснулся!

Но если им так нужно это для того, чтобы уничтожить нас, — то неужто мы не пробудим Дух?

Пробудим — и в себе, и во всех.

Ирина Кургинян
Свежие статьи