9 февраля 2013 года в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, состоялся Учредительный съезд нашей Общероссийской общественной организации защиты семьи «Родительское Всероссийское Сопротивление» — РВС. Этот съезд посетил Перезидент России В. В. Путин.
Путин поддержал наше негативное отношение к распространению западной ювенальной юстиции в Российской Федерации. В дальнейшем президент России несколько раз давал столь же негативную оценку западному ювенальному проекту вообще и его развертыванию в России в частности. Это говорит о том, что у главы государства есть устойчиво негативная позиция по отношению ко всему, что связано с распространением в России западной ювенальщины.
Последний раз эта позиция была выражена в выступлении Президента РФ на форуме Общероссийского народного фронта в Тамбове 15 октября 2014 года.
Зафиксировав несомненную и устойчивую позицию Путина в данном вопросе, мы можем двигаться дальше, обсуждая, как именно развертывается реальный процесс защиты детей в России. И насколько он на сегодняшний момент далек от осужденных неоднократно на высшем уровне западных ювенальных затей.
20 октября 2014 года в Москве в том же Колонном зале Дома Союзов открылся Всероссийский форум приемных семей.
Кроме представителей тысячи приемных семей, на нем присутствовали члены правительства, депутаты Государственной думы. Зампредседателя правительства О. Голодец зачитала приветствие председателя правительства Д. Медведева и сообщила, что 2013 год стал годом значительных успехов в ликвидации проблемы социального сиротства в России.
Вышеупомянутые успехи были подтверждены приведенными Голодец цифрами: на сегодняшний день в банке данных — 93 тысячи детей-сирот, что на 26 тысяч меньше, чем в 2012 г.
Попытка высокопоставленных чиновников свести всю проблему сиротства к числу сирот, зарегистрированных в некоем банке данных, согласитесь, малоубедительна. Проблема сиротства многомерна, она отнюдь не сводится к тому, чтобы рассовать сирот по различным семьям и поспешить победно рапортовать о том, что с проблемой сиротства справились. А если дети, переставшие де-юре быть сиротами, остались ими де-факто? Если при подобном де-факто их положение даже ухудшилось — что тогда? Будем утешать себя пустопорожними по сути своей чиновными победными рапортами?
Чиновный рапорт Голодец был дополнен поэтическими восклицаниями председателя Комитета ГД РФ по вопросам семьи Елены Мизулиной, заявившей, что «Россия больше не является родиной сиротства».
Что значит «родина сиротства»? Кто называл Россию «родиной сиротства»?
По каким критериям можно определить, где именно находится «родина сиротства»? Может ли у сиротства вообще быть родина?
Когда-то диссиденты, реагируя на желание советской номенклатуры утвердить первородство СССР во всех вопросах научного и культурного характера, издевательски говорили, что Россия — «родина слонов». Но что такое «родина слонов», еще можно понять. И если сильно напрячься и построить родословную слонов, утверждая, что их предками были мамонты, то... В общем, в том издевательском диссидентском анекдоте был и какой-то смысл, и некое содержание, которое при желании могло быть и развито, и оспорено. В заявлении госпожи Мизулиной о том, что Россия перестала быть «родиной сиротства» (а значит, ею была — если перестала, то была, а как же иначе?), нет даже того смысла, который был в приведенном мною диссидентском, как мы теперь понимаем, дурно пахнущем анекдоте. А есть только желание дополнить бессмысленное жонглирование цифрами столь же бессмысленным жонглированием красивыми фразами.
Но вернемся к тем цифрам, которыми бессмысленно жонглирует Голодец.
Увы, мы вынуждены констатировать, что негативные тенденции не переломлены, что сироты никуда не исчезли (а как, собственно, они могли бы исчезнуть?). И что сокращение на 14 % их числа в банке данных произошло только потому, что дети-сироты раздаются по приемным семьям. Именно такую раздачу называют успехом в осуществлении проекта «Россия без сирот».
Чей это успех? И можно ли называть успехом повальную передачу детей-сирот в приемные семьи? Притом, что семьям, принимающим детей-сирот, выплачиваются существенные вознаграждения? А если деньги возьмут, а о сиротах заботиться не будут (что высоковероятно)? Будет ли это называться превращением России в страну без сирот?
Особую тревогу вызывает то, что ускоренная передача детей в приемные семьи должна, по замыслу авторов проекта, сопровождаться непременным и категоричным уничтожением всех детских домов. С последующим переформатированием этих домов в некие сомнительные центры содействия семейному воспитанию.
Совершенно очевидно, что уничтожение детских домов в России не только увеличивает число детей для передачи в приемные семьи, но и делает безальтернативным именно этот способ их устройства. Причем из-за стимулирования опекой «приемных семей» резко упало усыновление.
Что такое усыновление? Это традиционный способ приема в семью ребенка-сироты, по крайней мере, в России. За усыновление денег не платят.
Что такое приемная семья? Это как бы то же самое, но за деньги. Причем немалые. И ведь именно «как бы» то же самое! Потому что нечто, осуществляемое на бесплатной основе, превращаясь в коммерчески выгодный проект, теряет содержание. И приобретает содержание новое, зачастую к прежнему прямого отношения не имеющее.
К нам в РВС звонят, говорят: «Хотим усыновить внука, а нас уговаривают представить это усыновление как создание приемной семьи». То есть людей, стремящихся усыновить близкого родственника бесплатно, чуть ли не заставляют притвориться, что этот близкий родственник является чужим человеком. И перевести процесс усыновления на коммерческие рельсы. Вот что такое чиновный раж, помноженный на желание коммерциализировать всё подряд. И, нарастив потенциал коммерциализации, получить с этого явные и неявные выгоды.
Разобравшись в том, чем усыновление отличается от приемной семьи, проанализируем отличие детских домов от центров содействия семейному воспитанию, в которые эти детские дома срочно превращают ретивые чиновники.
Дело в том, что в центры содействия семейному воспитанию детей помещают временно, на период адаптации и подбора им семей. Помимо таких центров, работают службы, осуществляющие помощь органам опеки и попечительства, и школы приемных родителей. В еще оставшиеся детские дома в качестве оценки их деятельности вводится новый критерий — «количество устроенных детей, потому что, к сожалению, сегодня мы вынуждены констатировать, что многие наши учреждения (детские дома) заточены на то, чтобы брать детей, размещать их там, а потом выводить в возрасте 18 лет в большую жизнь».
Раньше казалось, что желание воспитать ребенка в детском доме и вывести в большую жизнь по совершеннолетии является абсолютно здоровым и благим. Теперь это желание объявляется прискорбным... «К сожалению»... «Мы вынуждены констатировать»... И так далее.
Цитата, в которой содержатся все эти сожаления и прискорбные констатации, взята из выступления А. Дзугаевой, замруководителя Департамента защиты населения г. Москвы. Дзугаева — «один из лучших специалистов в России по защите прав детей, опытный управленец».
Как мы видим, мнение различных высоких чиновников (и федеральных, и московских) в отношении устройства сирот в платные семьи абсолютно едино. Сплоченный, так сказать, фронт.
Что ж, давайте проанализируем причины, породившие такое загадочное и трогательное единство. Они же — истоки программы «Россия — без сирот», в рамках которой и сформирован неслучайный единый фронт, состоящий из чиновников, не склонных в принципе выступать единым фронтом ни по какому вопросу. Тем более что, как мы убедились, никакой прямой высочайшей директивы на создание такого фронта нет и в помине.
Неопровержимый факт состоит в том, что созданный в 2011 году альянс «Россия без сирот» сложился не стихийно. Его сформировали идеологи и активисты, принадлежащие к самому крупному из так называемых «новых религиозных движений» в России — неохаризматической секте неопятидесятников.
Экспертами она оценивается как «грубая магически-оккультная система, построенная на психическом манипулировании и контроле сознания. Она не может считаться христианским движением (за которое оно себя выдает), так как многие ее практики абсолютно несовместимы с христианской традицией».
Это уже вызывает крайнюю тревогу. Мы же добавим, что согласно верованиям некоторых неопятидесятнических течений, сироты могут быть «одержимы дьяволом» (из-за «дурного влияния биологической семьи») и потому их следует подвергать специальным «обрядам изгнания бесов». Такие обряды могут сопровождаться жестоким обращением с ребенком и даже приводить к гибели детей.
Возглавляет Альянс пятидесятник Иван Иклюшин, служитель церкви «Слово веры» (г. Коммунар, Ленинградская область). Альянс ставит своей задачей «кардинальное снижение количества сирот в России вплоть до обнуления государственной статистики по детям, оставшимся без попечения родителей». Задача крайне амбициозная для общественного движения, но не забудем, что существует федеральная программа под тем же названием «Россия — без сирот», на помощь которой и рассчитывает Альянс.
Сам Иклюшин заявляет следующее: «У нас общие идеи и задачи. Но у нас совершенно разные учредители. Альянс «Россия — без сирот» начал свою деятельность за год до инициативы П. Астахова и был поддержан действующим в то время президентом страны — Дмитрием Анатольевичем Медведевым... Представители Альянса «Россия — без сирот» участвуют в подготовке целевой программы на экспертном уровне и принимают участие в парламентских слушаниях, круглых столах. Но напрямую от государства Альянс никак не зависит».
Итак, Д. Медведев в 2011 году поддержал Альянс, а в 2012 году — создание федеральной программы «Россия — без сирот», продвигая две программы под одним названием. Представьте себе, последовательность именно такова. СНАЧАЛА поддержка некоего Альянса, а уже ПОТОМ — создание федеральной программы.
Что же касается утверждения Иклюшина, что напрямую от государства Альянс не зависит, то тут главное и очень неслучайное слово «напрямую». Так не говорят, когда Альянс вообще независим от государства. Так говорят, когда прямой зависимости нет, а косвенная имеется.
Альянс разработал и предложил к обсуждению концепцию с условным названием «Министерство семьи». Как утверждается в проекте концепции, это система эффективной помощи семье и ребенку, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. Создание такой системы на платформе НКО, заявляет Иклюшин, обеспечит оптимальные условия для межведомственного и межсекторного взаимодействия. Участие государства предполагается в виде выделения госсубсидий и долгосрочных грантов. А вот кадры будут брать из волонтеров, некоммерческих организаций или из числа людей, которым была оказана помощь. В одном из интервью Иклюшин уточняет: в такой службе сопровождения будут работать не психологи и соцработники, а именно «служители нашей церкви».
(Продолжение следует)