В 1992 году со мной начались переговоры по поводу моих дальнейших перспектив. Мол, вы — очень умный и образованный человек... создатель весьма перспективного интеллектуального центра... замечательный режиссер, на спектакли которого все мы ходили... Единственная ваша беда в том, что вы сильно оскоромились коммунизмом. Но это легко поправимо: скажите только, что книга «Постперестройка» была для вас способом изысканно поиздеваться над идиотами, верящими в коммунизм, что это была этакая постмодернистская шутка. Как только вы это публично заявите, перед вами откроются блестящие перспективы...

Переговоры со мной вели бывшие сотрудники предпоследнего генерального секретаря ЦК КПСС К. У. Черненко. К сожалению, новое поколение не в состоянии целостно — на уровне чувств и даже ощущений — отреагировать на данные Ф.И.О. И уж тем более оно не обладает знаниями о том, сколько людей из аппарата Черненко — да-да, не Андропова и не Горбачева, а именно Черненко — перешло в постсоветскую элиту. Причем достаточно триумфально. С кем, например, из советников Черненко был тесно связан тот же Гайдар. Да и не только он.

Естественно, я отказался от этих постсоветских посулов людей, ранее тесно связанных с Черненко. Но меня продолжали убеждать: «Коммунизм кончился навсегда. Новая Россия строится на основе антикоммунизма. Отказавшись осудить свои неокоммунистические затеи, вы обрекаете себя зачем-то на маргинальность. Зачем?»

Убеждали меня долго и основательно. Не веря в то, что я откажусь. И выполняя чье-то поручение. В данный момент я обсуждаю не то, чье это было поручение, а то, какие возможности мне лично предоставляло наличие этого поручения. А предоставляло оно мне возможности вести достаточно откровенные беседы с яркими представителями нашей новой постсоветской элиты. Причем именно теми представителями, которые вполне подпадали под определение «антиэлита», данное мною примерно в тот же период.

Здесь еще раз скажу, что антиэлитой для меня является сообщество достаточно умных, образованных, влиятельных и богатых граждан России, согласных с тем, чтобы Россия была расчленена и превратилась в рыхлый конгломерат крохотных псевдогосударств так называемого четвертого мира.

Беседуя с этими представителями нашей антиэлиты, тесно связанными с Западом и готовыми в то время со мной откровенничать, я получал информацию, подтверждающую всё то, что здесь сейчас описываю как модель глобального города и глобальной деревни. Для меня эта информация была очень ценной, потому что я не доверяю абстрактному моделированию. Ибо зачастую самые красивые и убедительные модели являются самыми далекими от реальности.

Физики-теоретики часто говорят: «Эта модель достаточно безумна для того, чтобы быть верной». Политологи же, я убежден, должны говорить иначе: «Эта модель достаточно вульгарна, цинична и груба, чтобы быть реальной».

Я говорил себе тогда: «Твоя модель глобального города и глобальной деревни в ее западно-центрическом ультрапостимпериалистическом или мутакапиталистическом варианте достаточно изящна, хотя и суперсвирепа. И потому в ней надо усомниться. Сомнения могут развеяться, только если ты получишь конкретные сведения, подтверждающие то, что достаточно мощные силы решили на практике воплощать именно эту модель. Но такие сведения тебе могут предоставить только люди, как-то связанные с этими силами. И ты не имеешь права именовать подтверждениями твоей модели отдельные безответственные суждения лиц, ни с какими серьезными силами, ни в коей мере не связанных. Кроме того, никакое суждение даже авторитетного лица не имеет решающего значения. Только совокупность однородных суждений, выдаваемых на-гора разными авторитетными лицами, может хоть как-то подтвердить твою модель».

Могу сообщить читателю, что лица, далеко не безответственные и связанные с весьма серьезными силами, настаивали на том, что максимальное число граждан России, имеющих право жить на ее территории, — это 30 миллионов человек. Что все остальные граждане по определению являются лишними. И что даже эти 30 миллионов не являются лишними, только если готовы работать в определенных отраслях за зарплату, меньшую, чем та, на которую соглашаются так называемые гастарбайтеры (граждане стран Средней Азии, Китая и других государств).

Я не буду перечислять имена и регалии тех, кто это очень уверенно говорил. Я не могу, да и не хочу описывать то, каким именно тоном это говорилось, сколько в этом было высокомерной уверенности в своей правоте. Так говорят иногда уверенные в своей компетенции, но психически не вполне здоровые доктора, сообщая родственникам больных не до конца проверенные сведения о прискорбности состояния этих больных.

Только в данном случае речь шла не о печальных сведениях, хотя бы в какой-то степени объективных, хотя и недостаточно проверенных, которые почему-то хочется именно радостно сообщить. Речь шла о спекуляциях, о мошеннических играх с произвольно взятыми цифрами. Осуществляя эти спекуляции и игры, высокое лицо с неподражаемым видом резюмировало: «Теперь-то всем понятно, что сто миллионов, живущих на данной территории, не имеют права на ней жить, ибо они являются лишними людьми в полном смысле этого слова».

Говорилось также, что на территории России не должно быть мощных образовательных или медицинских учреждений. Поскольку те, у кого есть деньги, должны образовываться и учиться за границей. А те, у кого нет денег, должны умирать.

Утверждалось, что в России целесообразно только добывать сырье. И что помимо населенных пунктов, обеспечивающих эту добычу, и необходимых для добычи инфраструктурых модулей, в России не должно быть никаких городов или даже поселений.

В качестве одной из возможностей реализовать план по данной рационализации жизнедеятельности на территории России предлагалось увеличение количества так называемых горячих точек, в которых, как сладострастно говорило высокое должностное лицо, «мы сожжем всю русскую пассионарную сволочь». Повторяю, это говорилось не безответственными интеллигентами, а чиновниками высшей категории, находившимися при исполнении обязанностей, олигархами, формирующими государственную политику, и другими представителями антиэлиты.

Мог ли сказать что-нибудь подобное классический национальный капиталист или тот или иной представитель элиты, проводящий курс в интересах классического капитализма? Нет, конечно. Потому что было абсолютно ясно, что 30 миллионов нелишних людей могут проживать на территории России только в случае, если российского государства не будет. Что все остальные сто миллионов являются лишними именно потому, что они должны обеспечивать не добычу сырья, а общественную и государственную жизнь — создавать оружие для защиты государства, служить в армии и органах правопорядка для защиты того же государства, образовывать граждан государства и лечить их хотя бы только для того, чтобы они могли быть полноценными защитниками капиталистического отечества, создавать патриотические смыслы, без которых армия — ничто, создавать хозяйство, позволяющее кормить, обогревать и одевать население в условиях продовольственного и иного бойкота... И так далее.

Спросят: а зачем нужно это государство капиталисту? Оно ведь обременительно.

Отвечаю. Во-первых, классический капиталист — не только капиталист. Он еще и француз, немец, итальянец, русский и так далее. Он не является до конца обездушенным калькулятором производства прибыли.

Во-вторых, классический капиталист хочет, чтобы у него не отобрали источник прибыли капиталисты других стран.

В-третьих, классический капиталист хочет использовать государство для экспансии, которая дает ему новые капиталистические возможности. И так далее.

Тот же, кто этого не хочет, классическим капиталистом по определению не является. И хорошо, если этот кто-то — отдельный выродок. А если в мировом масштабе или хотя бы на территории нашей страны выродком стал не отдельный представитель капиталистического класса, а класс как целое? Или существенная часть класса? Что тогда?