Не было бы никакого прометеизма, никаких новых постантичных волн интереса к фигуре великого Прометея, если бы Эсхил не написал своих трагедий. То, что мы обратились поначалу к Софоклу, который являлся младшим современником Эсхила, и, в отличие от него, обсуждал Прометея лишь в связи с главными героями своих трагедий, оправдано постольку, поскольку статуя Прометея оказывается в некоей особой точке под названием Колон.
Вчитываясь в софокловского «Эдипа в Колоне», мы убеждаемся в том, что Прометей не забыт великим последователем великого Эсхила. А также в том, что образ Прометея вписан в очень сложную структуру потустороннего мира, задаваемую самыми разными античными — древнегреческими и древнеримскими — авторами.
Поскольку без расшифровки этой структуры невозможно разобраться в том, что именно сказано Софоклом по поводу Прометея, а также по поводу его родного Колона, нам приходится обращаться и к Гесиоду, и к Гомеру, и ко многим другим авторам, включая Вергилия.
Гомера, по определенным причинам, не лишенного загадочности, Прометей не интересует. У Гомера можно почерпнуть интересные сведения по поводу устройства потустороннего мира и за счет этого лучше разобраться в том, что сказано Софоклом о святилище Прометея в Колоне. Но о самом Прометее из древнейших авторов говорит именно Гесиод. И на него опираются и Эсхил, и Софокл. Точнее, Софокл может уже опереться и на Эсхила, а Эсхил, по сути, — только на Гесиода.
Гесиод родился в конце VIII века до н. э. и умер в начале VII века до н. э.
Эсхил родился в 525 году, то есть в начале VI века до н. э. и умер в 456 году, то есть в середине V века до н. э.
Софокл родился в 496 году, то есть в самом начале V века до н. э., и умер в 406 году, то есть в самом конце V века до н. э.
Софокл и Эсхил даже успели посоревноваться за статус самого великого трагика Греции. И в конце жизни Эсхил проиграл Софоклу.
Когда мы исследуем эволюцию образа Прометея в Древней Греции, мы берем в качестве начальной точки Гесиода, в качестве следующей точки — Эсхила, и в качестве следующей за Эсхилом точки — Софокла.
С Гесиодом и Софоклом мы уже как-то начали разбираться. Подчеркиваю — именно начали. Теперь пришел черед Эсхила, той главной точки на линии под названием «эволюция образа Прометея», без существования которой не было бы ни этой линии, ни настоящей — глубокой и страстной — укорененности образа Прометея в памяти человечества.
Биографы Эсхила сообщают нам о том, что он принадлежал к одной из древнейших аристократических семей. Такие семьи назывались эвпатридами.
Эвпатриды — это «потомки благороднейших отцов», то есть древнейшая аттическая аристократия. По преданию, эта аристократия была создана Тесеем, сыном афинского царя Эгея, 11-м царем Афин. Тесей — центральная фигура аттической мифологии. Именно он, по преданию, убил критского минотавра. Тесей был очень нужен Афинам в качестве национального героя, потому что у конкурирующих с афинянами дорийцев таким героем был Геракл. И возвеличить себя Афины могли, только приподняв Тесея.
Специалисты считают, что, помимо мифического Тесея, который был афинским царем в XIII в. до н. э., был еще и некий афинский царь-реформатор, живший на рубеже X–IX вв. до н. э.
Именно этот реформатор разделил общество Аттики на обсужденных выше аристократов-эвпатридов, земледельцев-геоморов и ремесленников-демиургов. Эвпатриды — это семьи, чьи родоначальники были героями-полубогами. Это родоначалие позволяло эвпатридам занимать особое положение в древнейшем греческом обществе, обосновывало право эвпатридов на господство.
Поскольку герои-полубоги обитали на Островах блаженных, то есть имели устойчивый, особый, потусторонний статус, эвпатриды обоснованно считали себя обладателями чего-то, фундаментально отличающегося от того, чем обладают другие люди. Кстати, внимательное прочтение Вергилия показывает, что аналогичным образом относился к себе вергилиевский Эней, этот сын Анхиса и богини Венеры, то есть полубог. Соответственно, весь род Энея рассматривал себя как обладателя некоего фундаментального довеска к человечности в ее обычном понимании.
Обсуждая эвпатридов, Плутарх проводит параллель между ними и римскими патрициями. Эта параллель правомочна постольку, поскольку конкретные патриции всерьез вели свои родословные от тех или иных героев-полубогов.
Современником Эсхила был великий афинский политик, законодатель и поэт Солон, один из семи главных мудрецов Древней Греции. Солон (родился между 640 и 635 гг. до н. э., умер около 559 г. до н. э.) — выдающийся афинянин, античный законодатель, поэт, мыслитель.
К моменту рождения Солона его род был уже достаточно обнищавшим и потерявшим прежний блеск. Но родословная этого рода восходила к Кодридам. Основателем рода был мифический царь Аттики Кодр (1089–1068 гг до н. э.), который пожертвовал собой для того, чтобы дорийцы не могли завоевать Аттику. Кодр был последним аттическим царем. После него стали выбирать пожизненных правителей-архонтов. Первым из них стал сын Кодра. Потомки Кодра постоянно подчеркивали, что они не хотят возвращения власти царей из своего рода. Они правили во многих ионийских городах. Кодр был не только предком Солона, но и предком Платона.
До Солона эвпатридская аристократия играла огромную роль в жизни Афин и Аттики в целом. Часть этой аристократии бежала от дорийцев, завоевывающих Пелопоннес. Отпор дорийцам дал Кодр, последний царь, после которого править стали архонты. Период от Кодра до его потомка Солона иногда называют «темными веками», а также гомеровской эпохой или предполисным периодом. Речь идет о периоде, начало которого маркируется обрушением Микенской цивилизации и начавшимся за ним дорийским вторжением, а конец — развитием греческих полисов.
Солон сыграл огромную роль в оформлении конца периода «темных веков». При этом если в темные века эвпатриды, в том числе и предки Эсхила, играли огромную роль, то Солон их роль резко уменьшил. Эсхил жил и писал свои трагедии в момент, когда память о великой роли эвпатридов была еще жива. Но роли этой уже не было. Без понимания этого обстоятельства трудно понять творчество Эсхила и его интерес к Прометею, в частности.
(Продолжение следует.)