Прежде чем перейти к последовательному и подробному описанию планов современного капитализма по остановке развития и построению «многоэтажного человечества» (а также «обосновывающих» эти планы «научных» работ), нам кажется правильным обсудить вопрос о том, действительно ли у капитализма такие планы существуют.

Во избежание недоразумений сразу отметим, что говоря «планы капитализма», мы не имеем в виду ни какого-то конкретного человека, ни нескольких людей, ни «мировое правительство», ни «штаб» по строительству плота «Медузы» для человечества. Хотя и не исключаем, что такой штаб в каком-то виде может существовать, и что есть люди, занятые подобным планированием. Говоря о «планах», мы имеем в виду объективные закономерности истории и экономики, которые, как нам представляется, неизбежно порождают необходимость в подобных планах и попытки их осуществления. Капитализм — это социальная система (формация, мир-система, экономический уклад), которая больше двух веков исследовалась тысячами ученых, в том числе такими выдающимися, как К. Маркс, В. И. Ленин, М. Вебер, Р. Люксембург, Ф. Бродель, И. Валлерстайн, А. А. Зиновьев... и многими-многими другими. Общими усилиями были выявлены (и, что важно, подтверждены историей) многие важнейшие законы существования и развития капитализма. Именно эти, уже известные, законы и приводят к выводам о направлениях, в котором капитализм может и будет развиваться (и уже развивается). Вот именно эти направления мы и называем «планами» — потому что в любой социальной системе ничего не происходит «само». Все осуществляют различные социальные субъекты: люди, социальные институты, нации, государства, транснациональные корпорации — а все они не могут существовать без планов, которые так или иначе реализуются, в той или иной мере воплощаются в жизнь, бывают успешными или нет. Более того, эти планы осуществляются не на чистом листе, а тоже в социальной системе, где реализации любых планов могут противостоять другие люди, социальные институты, нации, государства, транснациональные корпорации...

Если бы мы описывали передвижение циклонов в атмосфере, то о планах говорить бы не приходилось: надо было бы «просто» перечислить все влияющие на это передвижение факторы, потом посчитать их взаимодействие между собой и по результатам указать, где и когда окажется какой-нибудь конкретный циклон. И хотя читатель понимает, что это все совсем не «просто», и что на сегодняшний день никто так сделать не может, потому что и все факторы неизвестны, и системы уравнений, описывающие их взаимодействие, слишком сложны, но когда-нибудь, с развитием науки, именно так и будет. И о «планах» циклонов говорить, в любом случае, не приходится — они целиком и полностью определяются взаимодействием вполне себе объективных факторов, пусть нам сейчас и неизвестных. А вот когда речь идет о социальных системах... все совсем по-другому.

Соответственно, мы будем говорить о планах капитализма, не имея никого конкретно в виду, но будучи уверенными, что если ничто (или никто) не помешает, планы эти обязательно осуществятся.

Каковы же эти планы? Действительно ли капитализму нужно вообще остановить развитие человечества и загнать его в разнообразные гетто «многоэтажного человечества»? Может быть, все ровно наоборот, и, как убеждает нас либеральная общественность, дальнейшее развитие капитализма, наоборот, обещает нам ускорение развития, расцвет свободы и демократии и прочее благорастворение воздухов?

Нет, в самом деле, ведь миллионы людей (и в том числе наши либералы, большинство которых вполне искренни в своем восхищении капиталистической системой) во всем мире уверены, что капитализм — прогрессивный строй. Что он развивает, а не останавливает развитие. Что он дает всем людям равные шансы на успех и продвигает демократические институты. Что капитализм — вершина развития современной цивилизации. И что даже если у него и есть крупные недостатки, то все равно это лучшее, что придумало человечество (как говорил Й. Шумпетер, капитализм — разрушитель, но это «созидательное разрушение»). И ведь все это сейчас преподают в школах!

Собственно, поэтому мы и решили написать это лирическое отступление. Конечно, мы не подозреваем в читателях ревностных сторонников капитализма, однако поймали себя на том, что многие существенные для нашего изложения моменты мы считаем сами собой разумеющимися, всем известными и очевидными. И поэтому их опускаем. Но ведь на фоне нынешнего потребительского общества, соответствующего образования и воспитания, мощнейших информационных кампаний «в защиту капитализма» эти самоочевидные для нас моменты могут быть не то что не очевидными, а просто совершенно неизвестными, неожиданными и невероятными. Ведь многие не приемлют капитализм не на основе настоящих знаний и целостного понимания, а на базе эмоционального или даже вкусового неприятия капиталистических реалий повседневной российской жизни. Но ведь все эти отдельные моменты, вызывающие отторжение «реального» капитализма, могут быть объявлены плодами недоразвитости именно (и только) нашего капитализма. Или частными случаями, не заслуживающими того, чтобы на их основании делать выводы о капитализме вообще.

Ведь именно так и поступают российские (и не только) либералы, а также господа белоленточные креаклы (и самое страшное, что они так думают!). Что они нам все время говорят? Что да, у нас везде «жулики и воры», а вот в Европах... Что у нас выборы подтасовывают, а вот в настоящих демократических странах... Что у нас хамство — норма жизни, а вот при настоящем капитализме клиент всегда прав… Что у нас все загибается и хиреет, а «там» все цветет пышным цветом, и что мы никогда «их» не догоним, потому что они обогнали нас в развитии на тысячу лет... или на две тысячи... Что у нас коррупция, а вот там... тоже коррупция, но ведь с нашей не сравнить! Что у нас прямо-таки диктатура и подавление инакомыслия, что Россия никак не может изжить наследие тоталитарного прошлого и потому никак не выйдет на столбовую дорогу капитализма, а вот там, где это удалось, там все хорошо и с демократией и с развитием (особенно хорошо с демократией — см., например, статью В. Сорокиной «Французское сопротивление» в этом номере газеты).

Наконец, до сих пор широко распространены имеют широкое хождение представления о, так сказать, романтическом капитализме, которыми мы обязаны таким его исследователям, к Ф. Хайек, книгами которого зачитывались многие еще в самом начале перестройки. В соответствии с этими представлениями, капитализм — это свободный рынок, а рынок, а в особенности его «невидимая рука» — это такой саморегулятор общества, ведущий его к всеобщему процветанию, развитию, свободе и демократии (сразу вспоминается анекдот: «Как экономист будет менять электрическую лампочку? Он купит лампочку, принесет и положит под люстру. А дальше все сделает — то есть вкрутит лампочку — невидимая рука рынка!»). В свете этих представлений любые видимые недостатки и несправедливости капитализма видятся как результат ограничения свободы рынка, злонамеренного вмешательства в рынок. А вот если не вмешиваться, то «невидимая рука» и «свободная конкуренция» обеспечат нам те самые развитие и процветание, а также свободу и демократию, которых мы так хотим.

В общем, много есть очень разных мнений относительно сущности капитализма, его возможностей и его «планов», каковые мнения пропагандируются с большим или меньшим успехом. Однако для исследователей капитализма все давно предельно ясно. Вот, например, что писал 20 лет назад Иммануил Валерстайн — создатель мир-системного анализа, выдающийся современный социолог-неомарксист:

«Есть только два пути (выделено нами) выхода из структурного кризиса [капитализма]. Первый — создание некапиталистической авторитарной миросистемы, которая будет использовать силу и обман, а не «рынок» для оправдания и поддержания неэгалитарного потребления в мире (то есть что-то очень похожее на фашизм, не правда ли?).

Второй — изменить наши цивилизационные ценности.

Чтобы создать относительно демократическую и относительно эгалитарную миросистему, в которой нам хотелось бы жить, нам нужен не «рост», а то, что в Латинской Америке называется «Buen Vivir». …

Для некоторой части мирового населения это означает, что их дети будут «потреблять» меньше; но  дети на другом конце света будут потреблять больше. Но в такой системе мы все будем обеспечены «сетью безопасности», нам будет гарантирована социальная солидарность, и такая система возможна (и, вероятно, такая система чем-то будет похожа на социализм?).

В следующие двадцать–сорок лет мы будем свидетелями и участниками огромной политической борьбы, но не за выживание капитализма (который как система исчерпал все свои возможности), но за то, какую систему нам придется вместе «выбрать» ему на замену: авторитарную модель, которая продолжит (и углубит) поляризацию, или ту, которая является относительно демократической и относительно эгалитарной».

Довольно внятно сказано, не так ли? Или что-то типа фашизма — чтобы «силой и обманом» сохранить существующее неравенство, либо что-то типа социализма, чтобы добиться несуществующей «социальной солидарности» при «относительных» демократии и равенстве.

Что же касается развития... В России многие до сих живут в иллюзии, покинувшей капиталистический мир, по мнению ученых, уже лет 40 назад. Тот же Валлерстайн пишет: «В период с 1945 по 1970 г. широкое распространение получила идея развития, согласно которой проведение правильной государственной политики позволяло любой стране достичь уровня жизни наиболее богатых стран. Основное предположение заключалось в том, что сочетание индустриализации и урбанизации, более эффективного сельского хозяйства и более качественного образования с краткосрочным протекционизмом (замещение импорта) приведет к долгожданному процветанию». Оказалось, что эта «идея» и капитализм — две вещи несовместные. И не только потому такое всеобщее «развитие» невозможно, что, например, если каждый житель Земли захочет иметь виллу на берегу моря, как у «настоящих людей на Западе», и если даже экономика эта позволит, то попросту на все виллы не хватит побережий. Причем сильно не хватит, мягко говоря. Нет, дело совершенно в другом. В том, что капитализм может «развиваться» только в части мира — и только за счет того, чтобы тормозить развитие в остальном мире.

И более того, почти «несовместными вещами» оказались капитализм и рынок — тот самый, невидимая рука которого должна была, по мнению отечественных либералов, наладить жизнь нашей страны, взорванную ими при разрушении СССР. У того же Валлерстайна есть статья с говорящим названием «Капитализм — противник рынка?», в которой он пишет об исследованиях своего учителя — выдающегося французского историка и исследователя капитализма Фернана Броделя. «Бродель переворачивает верх дном все наши привычные теоретические подходы. Вместо того чтобы рассматривать в качестве ключевого элемента исторического капитализма свободный рынок, он выдвигает в качестве такового установление монополий. Существование господствующих на рынке монополий — вот что является определяющим элементом нашей системы, и это то, что достаточно четко отличает капитализм от феодального общества, а также, возможно, и от мировой системы социализма, на что до сих пор редко обращают внимание».

И дальше — еще интереснее. «Его [Броделя] работы позволяют нам лучше вооружиться для отстаивания той безусловной истины, что все монополии имеют под собой политическую основу. Никто никогда не может достигнуть господства в экономике, подавлять ее и сдерживать, ограничивая действие рыночных сил, не имея политической поддержки. Это всегда требует силы (выделено нами), ... политической власти, создания неэкономических барьеров для входа на рынок, установления жутких цен, получение гарантий того, что люди купят то, что им не особенно нужно. Утверждение, что кто-то может быть капиталистом (в броделевском смысле слова) без поддержки государства, не говоря уже при оппозиции к нему, является полностью абсурдным. Я говорю «без поддержки государства», но, конечно, под этим не обязательно имеется в виду собственное государство данных капиталистов. Иногда это может быть и совершенно другое государство».

То есть Бродель (а вслед за ним Валлерстайн) установил — на основе скрупулезного анализа экономической практики феодализма и капитализма, — что капитализм — это прежде всего монополии, стремление к гегемонии с обязательным привлечением силы государства — политической, а если нужно и военной, — для подавления свободного рынка и какого бы то ни было самостоятельного развития. Таким образом, представление о «романтическом капитализме», навязанное постсоветским гражданам массированной западной пропагандой, не имеет никакого отношения к реальности.

Реальный же капитализм — это совершенно людоедская социальная система, которая может развиваться только за счет подавления развития вокруг себя. Подавления — любой ценой, включая применение военной силы против особо строптивых. И примеров тому не счесть. Выражение «вбомбить в феодализм», памятное нам по относительно недавним событиям в Югославии, вполне может быть признано формулировкой основного принципа современного капитализма: остановить самостоятельное развитие государств, назначенных быть современными колониями или вассалами системы капитализма, необходимо любой ценой, любыми средствами, в том числе ценой «вбомбления в феодализм».

Самое интересное, что практически 100 лет назад, в 1916 г. (то есть за полвека до исследований Броделя), была написана работа, вскрывшая именно эту — людоедскую и гегемонистскую — сущность капитализма. Речь идет о работе В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма», в которой он на основании многочисленных имевшихся к тому времени данных и анализа работ других автор убедительно доказал, что законы капитализма неизбежно приводят его к необходимости тормозить развитие и обосновывать неравенство людей. И что без этих двух составляющих капитализм не может существовать.

Как пишет С. М. Кара-Мурза, «Изданный в России летом 1917 г., «Империализм…» уже не мог быть внимательно прочитан и обсужден из-за бурных событий момента... В советском обществоведении «Империализм…» был дан неадекватно, и его потенциал в борьбе за культурную гегемонию советского строя не был использован». А жаль! — все советские люди «проходили» эту работу и в школе, и в вузе, и если бы она была освоена правильно, очень многие бы не были обмануты сладкими перестроечными сказками.

В ленинской работе поражает поразительная ясность этой работы и ее особая актуальность в наше время: «Сегодня этот труд, почти полностью опирающийся на работы видных западных экономистов, может быть привлечен для дискуссии по принципиальным вопросам ... в РФ. Он содержит ... аргументы, показывающие утопичность планов встраивания РФ в ядро «глобального капитализма». Труд ценен тем, что обнаруживает очевидность этой невозможности уже в начале ХХ века (выделено нами), когда возможностей встроиться в ядро капиталистической системы было больше, чем сегодня».

В «Империализме, как высшей стадии капитализма» В. И. Ленин по многим вопросам спорит с Марксом (хотя прямо об этом почти не говорится, так как работа публиковалась легально, в публичном издательстве), начиная с вопроса о роли конкуренции «Полвека тому назад, когда Маркс писал свой «Капитал», свободная конкуренция казалась подавляющему большинству экономистов «законом природы». ... Теперь монополия стала фактом...».

Ленин спорит с Марксом и в том, что капитализм — обязательный этап в развитии всех стран. По Марксу, более развитые капиталистические страны демонстрируют менее развитым их будущее; объективные экономические закономерности обязательно приведут каждую страну в «развитый» капитализм. В. И. Ленин показывает, что современный капитализм (100 лет назад!) сделал такое развитие всех стран невозможным — «хотя бы потому, что монополии «центра» завладевают источниками сырья во все мире, пресекая тем самым возможность развития «туземного» капитализма». Он пишет: «Концентрация дошла до того, что можно произвести приблизительный учет всем источникам сырых материалов (например, железнорудные земли) в данной стране и даже, как увидим, в ряде стран, во всем мире. Такой учет не только производится, но эти источники захватываются в одни руки гигантскими монополистическими союзами»

То есть, по Ленину, развитие капитализма само по себе, согласно своим внутренним законам (концентрации капитала, монополизации и пр.), препятствует развитию окружающих обществ и стран. Более того, по мере развития капитализма возможности его возникновения и развития «в окружающем мире» сокращаются. Однако, апологеты капитализма не желают этого признавать и до сих пор продолжают морочить голову людям. Вот что пишет по этому поводу С. М. Кара-Мурза: «В действительности, развитие «туземного» капитализма пресекалось Западом уже на первой стадии колониальных захватов, ибо, по выражению К. Леви-Стросса, «Запад построил себя из материала колоний». Он изъял и частично вывез из колоний тот «материал», из которого мог быть построен местный капитализм. Однако в 1916 г. констатация этого факта была делом очень важным — ведь либеральная интеллигенция всего мира не признает его до сих пор».

Еще бы она его признала! А как тогда прикажете оболванивать миллионы людей по всему миру? Неужто прямо сказав им, что никакого развития для них не будет, что их перспектива — быть признанными людьми второго-третьего-десятого сорта, прожить всю жизнь в темноте и нищете своих гетто, надсмотрщиками в которых будут предатели их народа, ставшие холуями «хозяев мира» за стеклянные бусы (роль которых нынче исполняют разные гаджеты вроде айфона)? Нет, так нельзя!

Далее В. И. Ленин пишет: «Для старого капитализма, с полным господством свободной конкуренции, типичен был вывоз товаров. Для новейшего капитализма, с господством монополий, типичным стал вывоз капитала. ...

Разумеется, если бы капитализм мог развить земледелие, которое теперь повсюду страшно отстало от промышленности, если бы он мог поднять жизненный уровень масс населения, которое повсюду остается, несмотря на головокружительный технический прогресс, полуголодным и нищенским, — тогда об избытке капитала не могло бы быть и речи. И такой «довод» сплошь да рядом выдвигается мелкобуржуазными критиками капитализма. Но тогда капитализм не был бы капитализмом, ибо и неравномерность развития и полуголодный уровень жизни масс есть коренные, неизбежные условия и предпосылки этого способа производства (выделено нами)».

Прошло 100 лет, технический прогресс стал еще более «головокружительным» — и мы видим, что история полностью подтвердила правоту ленинского анализа. Уровень жизни миллионов людей как был, так и остается «полуголодным и нищенским», а в такой стране, как Россия, проигравшей к настоящему времени войну с мировым капитализмом, он даже снижается: от уровня жизни, сопоставимого с уровнем развитых стран, — к тому самому «полуголодному и нищенскому». Это разве не торможение, не остановка развития?

Еще один исключительно важный момент, по которому Ленин, по сути, противоречил Марксу (опять же прямо не говоря этого) — это вопрос прекращении «первоначального накопления» и происхождении расширенного воспроизводства.

В «Империализме…» Ленин приводит много данных о масштабах изъятия ресурсов из зависимых стран паразитическим финансовым капиталом Запада: «Доход рантье впятеро превышает доход от внешней торговли в самой «торговой» стране мира!» и т. п.

Как пишет С. М. Кара-Мурза, «эти данные опровергают важную для марксистской политэкономии модель капиталистического воспроизводства... Эта модель расширенного воспроизводства легитимирует современный капитализм, ибо представляет нынешнее потребительское благоденствие Запада как следствие совместных усилий его рабочих и предпринимателей, которые только и представлены в цикле воспроизводства. В. И. Ленин, прямо этого не говоря, показывает, что в цикл расширенного воспроизводства экономики Запада непрерывно впрыскиваются огромные средства извне». По сути, В. И. Ленин здесь иллюстрирует выводы Р. Люксембург. В работе «Накопление капитала» она обращает внимание на такое условие анализа капитализма, которое ввел Маркс в «Капитале»: «С целью рассмотреть объект нашего исследования во всей полноте, свободным от искажающего влияния побочных обстоятельств, мы представим весь мир в виде одной-единственной нации и предположим, что капиталистическое производство установлено повсеместно и во всех отраслях промышленности».

Это предположение, как отмечает Роза Люксембург, «не просто противоречит действительности (что очевидно), оно неприемлемо для самой модели Маркса (выделено авт.) и ведет к ложным заключениям. То есть, вводя его, Маркс исключает из модели фактор, который является принципиально необходимым для существования той системы, которую описывает модель. Ибо оказывается, что цикл расширенного воспроизводства не может быть замкнут только благодаря труду занятых в нем рабочих, за счет их прибавочной стоимости. Для него необходимо непрерывное привлечение ресурсов извне капиталистической системы (из деревни, из колоний, из «третьего мира»). Дело никак не ограничивается «первоначальным накоплением», оно не может быть «первоначальным» и должно идти постоянно.

В своей книге Р. Люксембург показывает, во-первых, что для превращения прибавочной стоимости в ресурсы расширенного воспроизводства необходимы покупатели вне зоны капитализма (выделено авт.). Ведь рабочие производят прибавочную стоимость, которую присваивает капиталист, в виде товаров, а не денег. Эти товары надо еще продать. Очевидно, что работники, занятые в капиталистическом производстве, могут купить только такую массу товаров, которая по стоимости равна стоимости их совокупной рабочей силы. А товары, в которых овеществлена прибавочная стоимость, должен купить кто-то другой (выделено авт.). Только так капиталист может реализовать прибавочную стоимость, обменяв ее на средства для расширенного воспроизводства. Этой торговлей занимается компрадорская буржуазия вне зоны капитализма. Таким образом, сделанное Марксом предположение, что капитализм охватил весь мир, попросту невыполнимо — такого капитализма не может существовать».

Таким образом, из работы В. И. Ленина прямо следует, что капитализм неминуемо должен стремиться к остановке развития — иначе он просто не может существовать.

Ленин считал, что непрерывный передел мира между новыми и старыми гегемонами — это, по сути своей, всегда война, в какой бы форме она ни велась: «Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому, что достигнутая ступень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения прибыли; при этом делят они его «по капиталу», «по силе» — иного способа дележа не может быть в системе товарного производства и капитализма. Сила же меняется в зависимости от экономического и политического развития; для понимания происходящего надо знать, какие вопросы решаются изменениями силы, а есть ли это — изменения «чисто» экономические или вне экономические (например, военные), это вопрос второстепенный, не могущий ничего изменить в основных взглядах на новейшую эпоху капитализма. Подменять вопрос о содержании борьбы и сделок между союзами капиталистов вопросом о форме борьбы и сделок (сегодня мирной, завтра немирной, послезавтра опять немирной) значит опускаться до роли софиста. … Финансовый капитал и тресты не ослабляют, а усиливают различия между быстротой роста разных частей всемирного хозяйства (выделено нами). А раз соотношения силы изменились, то в чем может заключаться, при капитализме, разрешение противоречия кроме как в силе?».

То есть, по Ленину, капитализм — это всегда война. За что? Вроде бы за передел рынков? Но поскольку главный движитель современного капитализма — это неравномерность развития мира (то есть развитие гегемона за счет торможения развития всех остальных), то это еще и всегда война против развития. То есть «вбомбление в феодализм» — это магистральный путь движения современного капитализма и единственный способ продления его существования.

Читатель, у вас еще остались сомнения относительно «планов» капитализма? А, ну да, а как же «многоэтажное человечество»? Где планы исключить большинство людей из числа людей? Косвенно в «Империализме...» В. И. Ленин говорит и об этом — цитируя при этом Дж.Гобсона, специально занимавшегося проблемами империализма, и что показательно, впоследствии, перед Второй мировой войной, выступавшим как антифашист:

Перспектива раздела Китая вызывает у Гобсона такую экономическую оценку: «Большая часть Западной Европы могла бы тогда принять вид и характер, который теперь имеют части этих стран: юг Англии, Ривьера, наиболее посещаемые туристами и населенные богачами места Италии и Швейцарии, именно: маленькая кучка богатых аристократов, получающих дивиденды и пенсии с далекого Востока, с несколько более значительной группой профессиональных служащих и торговцев и с более крупным числом домашних слуг и рабочих в перевозочной промышленности и в промышленности, занятой окончательной отделкой фабрикатов. Главные же отрасли промышленности исчезли бы, и массовые продукты питания, массовые полуфабрикаты притекали бы, как дань, из Азии и из Африки». «Вот какие возможности открывает перед нами более широкий союз западных государств, европейская федерация великих держав: она не только не двигала бы вперед дело всемирной цивилизации, а могла бы означать гигантскую опасность западного паразитизма: выделить группу передовых промышленных наций, высшие классы которых получают громадную дань с Азии и с Африки и при помощи этой дани содержат большие прирученные массы служащих и слуг, занятых уже не производством массовых земледельческих и промышленных продуктов, а личным услужением или второстепенной промышленной работой под контролем новой финансовой аристократии (выделено нами). Пусть те, кто готов отмахнуться от такой теории» (надо было сказать: перспективы) «как не заслуживающей рассмотрения, вдумаются в экономические и социальные условия тех округов современной южной Англии, которые уже приведены в такое положение».

Как мы знаем, первая волна расцвета «научного» расизма была в конце XIX века и шла именно из страны — империалистического гегемона того времени — Англии. Там же, в Англии зародились многие течения «научной мысли», которые впоследствии «расцвели» в немецком фашизме. Нет никаких сомнений в том, что само положение Англии как капиталистического гегемона и авангарда подталкивало ее ученых и ее элиту к развитию этих расистских и фашистских концепций. Потому что препятствование развитию колоний должно быть как-то идеологически оформлено, и нет лучшего оформления, чем расизм.

К тому же, современный капитализм буквально заставляет элиты и их обслугу лезть из кожи вон, чтобы отработать свое «хлебное» место около хозяев. Ленин писал: «Гигантские размеры финансового капитала, концентрированного в немногих руках и создающего необыкновенно широко раскинутую и густую сеть отношений и связей, ... обостренная борьба с другими национально-государственными группами финансистов за раздел мира и за господство над другими странами, — все это вызывает повальный переход всех имущих классов на сторону империализма. «Всеобщее» увлечение его перспективами, бешеная защита империализма, всевозможное прикрашивание его — таково знамение времени».

Таково было знамение времени сто лет назад, таково оно и сейчас. Капитализм и его две главные задачи: остановка развития в мире и установление принципиального неравенства — толкают элиту и, в том числе, ученых западных стран, «научно» обслуживать капитализм, не считаясь ни с какими моральными и научными приличиями. «Так как реформистское исправление основ империализма есть обман, «невинное пожелание», так как буржуазные представители угнетенных наций не идут «дальше» вперед, поэтому буржуазный представитель угнетающей нации идет «дальше» назад, к раболепству перед империализмом, прикрытому претензией на «научность». Тоже «логика»!» — писал В. И. Ленин в 1916 г.

Да, «логика», причем «железная». И есть все основания считать, что «планы» капитализма, о которых мы здесь все время говорили, были бы с блеском претворены в жизнь уже в первой половине XX века — не случись Великой Октябрьской социалистической революции. Собственно, все было готово к тому, чтобы эти планы реализовались — и они бы реализовались в форме победившего фашизма при сохранившемся колониализме. Но Октябрьская революция и создание СССР сорвали капитализму все его «планы»: Советский Союз разгромил фашизм в Великой Отечественной войне, обеспечил международную поддержку развалу колониальной системы и самим своим существованием создал условия для развития как в колониальных странах, так и в странах-гегемонах, которые были вынуждены изменять свои социальные стандарты.

Но потом СССР проиграл в глобальном противостоянии капитализму. И «все опять повторилось сначала». Капитализм сегодня вернулся к тем же планам и к тем же методам, которые были ему присущи еще век назад. И с тем же упорством будет пытаться останавливать развитие и распространять расистско-фашистские взгляды. Все так же, вот только развитие науки и средств массовой информации ушли далеко вперед. И поэтому «мощность» капитализма несказанно возросла. Удастся ли миру устоять на этот раз — зависит, в том числе, и от того, насколько ясно мы будем понимать, что происходит, и насколько профессионально мы сможем воевать на этой, доставшейся нам войне.