В Испании с 40-х годов XX века, с момента ухода на русский фронт «Голубой дивизии» (добровольческого подразделения, воевавшего на стороне вермахта), существует общество, поддерживающее дивизионеров и их родственников. В настоящий момент общество носит название Национальное Братство «Голубой дивизии».
На протяжении последних нескольких лет Братство «Голубой дивизии» проводит политику так называемого «примирения». Оно настаивает на том, что павшие дивизионеры заслуживают не меньшего уважения, чем те, кто воевал на стороне Республики. И считает, что давно пора забыть идеологические противоречия, что должно состояться «примирение» сторон. Так, например, на странице Братства размещен отчет о том, как в марте 2015 года штаб-квартиру организации посетили одновременно ветеран «Голубой дивизии» Хуан Барреро Масиас, воевавший в «Голубой дивизии» под Красным Бором, и Мануэль Арке Поррес, увезенный в 1936 году в СССР. Ветераны шутили, рассказывали анекдоты. «Никакой политики!» — подчеркивает автор заметки. Ибо политику выдумали политические партии, которые хотят действовать в своих интересах.
Нет никакой разницы между этими ветеранами, подчеркивает автор. Их воспоминания — это воспоминания испанцев, оказавшихся на чужой земле, в другую эпоху. «Это настоящая историческая память Испании... Не та, что хотят внедрить в политических целях, чтобы отомстить или взять реванш... чтобы открыть затянувшиеся раны... Уважение к мертвым, независимо от идеологии, которой они придерживались, должно быть одинаковым».
Автор заметки приводит краткую биографию Мануэля Порреса. Она типична для испанского ребенка времен Гражданской войны, попавшего в СССР. В возрасте восьми лет он оказался в Советском Союзе. Получив медицинское образование (от себя добавим: явно очень хорошее), по возвращении в Испанию в 1966 году работал в мадридской больнице, заслужив большое уважением высоким профессионализмом... Но уже одна эта история (а таких историй много) опровергает всё то, что нам навязывают испанские СМИ и представители Братства в качестве стереотипа тяжелой жизни испанца, оказавшегося волей судеб в Советском Союзе.
Что показательно, примирительная риторика Братства почему-то не распространяется на СССР и коммунистическую идеологию. Как только речь заходит о советском коммунизме, Братство напрочь забывает о «примиренчестве» и не считает нужным маскировать свое настоящее отношение к коммунизму и Советскому Союзу. Страница Братства в Фейсбуке пестрит высказываниями вот такого характера: «Все (солдаты «Голубой дивизии» — М.Р.) — герои для меня и для многих испанцев, они ушли на русский фронт, чтобы отомстить коммунистам за преступления, совершенные ими во время Гражданской войны в Испании...»
Очевидно, что слова Братства о «примирении» — не более чем тактический ход, реакция на принятый социалистами в 2007 году «Закон об исторической памяти», предусматривающий переименование топонимов, посвященных Франко и его сторонникам. Наследникам Франко нужно «примирение», чтобы выиграть время, перетянуть на свою сторону общественное мнение, собрать силы и выработать дальнейшую программу действий.
А время играет на франкистов. Идеология фашизма в мире возрождается — достаточно посмотреть на то, что происходит на Украине. И что характерно — всё, с чем была связана Республика (в том числе Советский Союз и коммунистическая идеология), подвергается совместным нападкам как правых, так и левых. У испанских правых есть все основания ликовать по поводу того, что левые партии, парализованные концепцией о «двух тоталитаризмах», уравнивающей коммунизм и фашизм, теряют и своих сторонников, и связь с историей. А правые, пользуясь этим, непрерывно наращивают свой политический капитал.
Примером того, как неофранкисты укрепляют свое положение, а левые занимают беспомощно-ведомую позицию, является установка памятного знака в честь испанцев, умерших в исправительно-трудовых лагерях Казахстана. Памятный знак был установлен в Караганде 31 мая 2015 года. Братство «Голубой дивизии» — один из инициаторов установки памятного знака, названного в публикациях Братства памятником «репрессированным» испанцам.
Что же это были за «репрессированные» испанцы? В исправительных лагерях в Казахстане содержались военнопленные разных стран. Там были японцы, немцы, прибалты и, в том числе, испанские военнопленные из «Голубой дивизии». Таким образом, большая часть так называемых «репрессированных» испанцев — это солдаты, воевавшие в составе «Голубой дивизии». Всего через исправительно-трудовые лагеря, находившиеся в Караганде, прошло 152 испанца. 14 из них умерли, а 138 вернулись на родину в 1954 году на борту судна «Семирамис». Повторим, большая их часть была дивизионерами. То есть те, кому сегодня отдают дань как жертвам репрессий, на самом деле были военными преступниками, отбывавшими наказание. И подчеркнем — благополучно вернувшимися на родину.
Среди инициаторов установки памятника умершим в лагере испанцам, помимо Братства «Голубой дивизии», были и левые организации. За помощью к властям Казахстана обратилась испанская ассоциация «Архив гражданской войны и изгнания» и организация «Ностальгия», объединяющая «детей войны», вернувшихся в Испанию. Активное участие в поиске испанцев, оказавшихся в заключении в СССР, приняла испанская левая газета «Эль Паис». Газета поручила провести расследование своему журналисту Пилар Бонет, а также исследовательнице Хосефине Итурраран, приехавшей в СССР в 1937 году в числе детей, отправленных родителями для спасения от гибели в Гражданской войне. Часть информации П. Бонет и Х. Итурраран получили у Братства «Голубой дивизии», другую часть взяли из базы Российского государственного военного архива.
Работа по изучению архивов, выяснению точного числа находившихся в СССР испанцев и их судеб — безусловно, очень важна и нужна. Но почему же кампания по поиску испанцев и по установке памятного знака стала органической частью «примиренческой» кампании Братства?
В октябре 2013 года в «Эль Паис» вышла статья. Автор — Альба Тобелья — напомнил о том, что «в 1992 году российские власти признали, что многие испанцы из числа республиканцев оказались в сталинских концлагерях». По его мнению, «общее стремление вернуться в Испанию преодолевало всякие идеологические разногласия». Речь идет о разногласиях между республиканцами и франкистами, оказавшимися вместе в заключении.
В 2014 году вышел совместный испано-казахский фильм «Забытые в Караганде». Основная идея фильма — в лагере бывшие враги, республиканцы и франкисты, примирились, так как их главной целью было выжить в нечеловеческих условиях. Интересно, что идея «примирения», многократно повторяемая в закадровом тексте, почти не представлена в приведенных в фильме интервью. Родственники заключенных и сами бывшие заключенные вспоминают сложности лагерной жизни, но с уважением говорят об СССР и не подчеркивают особой дружественности к противоположной стороне.
Создатель фильма Энрике Гаспар Родригес в интервью испанскому информагентству EFE рассказал, что его интересовал вопрос о том, как уживались в лагере республиканцы и франкисты. По его словам, проведя опросы бывших заключенных испанцев, принадлежавших к противоборствовавшим сторонам, он понял, что меньше всего их волновал вопрос разных идеологий. Сделаем оговорку, что если под опросами имеются в виду интервью, приведенные в фильме, то режиссер очень тенденциозно трактует собранный материал.
Фильм «Забытые в Караганде» получил международные призы, в том числе, приз за лучший документальный фильм на кинофестивале в Калифорнии в 2014 году.
31 мая 2015 года на открытии памятного знака в Казахстане присутствовали родственники членов «Голубой дивизии», вице-президент Братства «Голубой дивизии» Альфонсо Руис Кастро и Долорес Кабра — руководитель ассоциации «Архив гражданской войны и изгнания». Главная идея, озвученная во всех репортажах об открытии памятника, главное, на чем делали акцент родственники «репрессированных», — памятник установлен в честь ВСЕХ испанцев, независимо от их политических взглядов.
Посол Испании в Казахстане Мануэль Ларротча, комментируя открытие памятника, также всячески подчеркивал, что главное — это толерантность и примирение, что нужно вспомнить всех испанцев без исключения, прошедших через лагеря.
В публикациях «Эль Паис», посвященных возведению памятника, настойчиво подчеркивалось, что сталинский режим одинаково жестоко обращался как с франкистами, так и с республиканцами.
В одном из сюжетов об открытии памятника приведены интервью родственников. Так, дочь республиканца рассказывает, что ее отец, встретив в лагере испанца и услышав, что тот из «Голубой дивизии», воскликнул: «Да хоть из зеленой, главное — мы можем поговорить по-испански!» То есть утверждается, что самое главное — это не политические взгляды, а принадлежность к одной нации.
Сложно объяснить, чем руководствуются испанские левые, принимая участие в подобных мероприятиях и занимая «примиренческую» позицию. Хорошо известны свидетельства, согласно которым попавшие в плен и в исправительные лагеря республиканцы, обнаружив рядом с собой своих идеологических антагонистов — франкистов и нацистов, проявляли по отношению к ним негодование и вовсе не стремились вступить с ними в контакт.
По воспоминаниям члена «Голубой дивизии» капитана Теодора Паласиоса, встреча воевавших по разные стороны испанцев происходила так: «Мы увидели, как на территорию лагеря вошла большая группа заключенных. Они были измождены, всё указывало на то, что они перенесли множество страданий... Каково же было наше изумление, когда мы услышали, что они говорят по-испански! Кастильо (Castillo), раскинув руки, в качестве приветствия выкрикнул изо всей силы «Да здравствует Испания!», но ответом было молчание. Они посмотрели на нас с любопытством, опустили глаза и продолжили свой путь».
О Паласиосе можно добавить следующий факт: в апреле 1953 года был составлен список осужденных военнопленных и интернированных граждан Испании, которым был сокращен срок заключения. В этом списке значится и имя Паласиоса, со следующей характеристикой: «Находясь в лагере для в/п в 1943–1948 гг., являлся организатором нарушений внутрилагерного режима, невыполнения приказаний командования лагеря; угрожал расправой испанцам-антифашистам из числа в/п и призывал организовывать саботаж».
В снятых испанской стороной сюжетах и фильмах ничего не сказано об упомянутых в отчете антифашистах. Между тем, известно, что часть военнопленных из рядов «Голубой дивизии» изменила свои взгляды. Кто-то из заключенных был освобожден и остался жить в СССР. Вот что говорит один из солдат «Голубой дивизии», Кано, о лечении военнопленных: «Мой отец богатый, но он не позволил бы отпустить без платы такие ценные медикаменты даже своему соседу испанцу, не говоря о том, чтобы отдать их своему бывшему врагу». Только в череповецком лагере, где был заключен Кано, к 1948 году 90 % заключенных военнопленных перешли на антифашистские позиции. Хотя, конечно, надо иметь в виду, что часть тех, кто заявил о раскаянии, мог действовать не по убеждению, а из практических соображений.
Мотивы действий представителей Национального Братства «Голубой дивизии», говорящих об ужасах коммунистической диктатуры и о том, что республиканцы и солдаты «Голубой дивизии» примирились в заключении, — понятны. Для Братства «примирение» — это тактический ход по завоеванию прочных позиций в Испании, возможность выйти на международную арену и, конечно, продолжение войны с коммунизмом, желание поквитаться с историческим врагом — Россией.
Прямо эту цель изложил присутствовавший на открытии монумента эстонским воинам (монумент был открыт в то же время, что и монумент испанцам) бывший президент Эстонии Арнольд Рюйтель. Он заявил, что хотя СССР уже не существует, Россия продолжает скрывать историю ГУЛАГа и отказывается принести извинения другим нациям и народам. Новизна заключается в том, что от России ждут не просто извинений за ГУЛАГ. От России ждут извинений, в том числе, за помещение в исправительные лагеря военнопленных фашистов!
Официальной реакции России на происходящее нет. А члены Братства «Голубой дивизии», между тем, нашли в нашей стране поддержку. Об этом — в следующей статье.