Ювенальные технологии в нашей стране пытаются ввести под флагом защиты прав ребенка. Казалось бы, это подразумевает в конечном итоге большую степень свобод в обществе. Но что происходит на практике? Отчуждаемые от родителей суверенные права на воспитание детей не растворяются в воздухе, они переходят к бюрократической машине. Бюрократия на основании крайне расплывчатых формулировок начинает следить за тем, правильно ли родители воспитывают своих детей. Важной чертой такой слежки является ее тотальность — любой чиновник или сотрудник бюджетных учреждений не просто может, а обязан заявить в органы опеки о любом случае выявления широко трактуемого неблагополучия в семье.

В сочетании с отсутствием личной ответственности людей, принимающих решение о судьбе семьи, это порождает специфическую практику. Например, в Москве мать-одиночка Светлана Воропаева отказалась платить «дополнительные взносы» в детском саду, что привело к конфликту с сотрудниками садика. Разрешить проблему удалось только после жалобы в управление образования. После чего в органы опеки из детсада пришло заявление о том, что мать якобы приходит нетрезвая к дочке (крайне специфическое утверждение, с учетом того, что нетрезвым родителям просто запрещено отдавать детей в детсаду) и что ребенок неухоженный и неразвитый. Сразу реакции на заявление не последовало (органы опеки не нашли тогда повода для ограничения родительских прав), но впоследствии этот факт стал одним из поводов для изъятия детей у Светланы, вернуть которых родной матери удалось только после вмешательства РВС и широкого освещения в СМИ. Эта история оставила очень тяжелый след в судьбе семьи Воропаевых и наглядно показала, что любой конфликт с бюрократией, сколь бы он ни был обоснован по закону, легко может привести к лишению или ограничению родительских прав, с высокой вероятностью временного или окончательного разлучения ребенка с родителями. Причем аукнуться всё это может не только по горячим следам, но и спустя многие месяцы (и даже годы) — когда бюрократическая машина обратит свой взор на вашу семью. Например Светлане Воропаевой в опеке прямо сказали, что: «на хорошеньких детей славянской внешности большой спрос, и они уходят за полгода».

Ювенальный подход отменяет права родителя на выполнение своих прямых обязанностей — защиты детей. Чиновники де-факто получают мощнейший рычаг давления на людей. В этих условиях многие родители десять раз подумают, стоит ли защищаться от произвола бюрократии и писать жалобы. И, вполне возможно, (зная все стороны этого процесса) предпочтут и вовсе промолчать, чтобы не привлекать к себе внимания.

Как родитель может в принципе отстаивать права своего ребенка, если точно знает, что в любой момент на его семью может быть составлен донос, по которому с ним могут разлучить детей? Крайне деликатная и непростая сфера взаимоотношений родителей и социальных работников превращается в тотальный контроль за семьей со стороны бюрократии, что делает крайне проблематичным отстаивание родителями своих прав даже в самых вопиющих случаях нарушений закона — ведь ценой за это будет риск потерять детей.

Может быть, сторонники введения ювенальных технологий скажут, что такой тотальный контроль над семьей нужен, чтобы максимально защитить ребенка от произвола родителей, дать ему возможность максимального выбора жизненного пути. Давайте представим такую вероятность, попутно допустив, что мы живем не в условиях системного регресса («зоны Ч»), где криминальные мотивы и произвол играют огромную роль в действиях бюрократии, а в некой идеальной абстракции, с абсолютно точным исполнением законов. Что, если ребенок хочет активно заниматься травмоопасным спортом, например, хоккеем? Он сможет избежать ссадин, синяков и других травм? Если нет, то каким образом регулярные легкие травмы будут классифицированы как допустимые? Это может не только вынудить родителей постоянно доказывать свою невиновность, но и проблематизирует саму возможность ребенка заниматься спортом, который ему по душе. А если ребенок учиться играть на музыкальном инструменте и тем самым докучает соседям, которые могут написать на семью донос? Наконец, что если у ребенка возникнет личностный конфликт с учителем и тот строго в рамках закона будет писать один донос за другим?

В итоге получается, что прав лишаются не только родители — сами дети, под флагом защиты прав которых вводятся ювенальные технологии, лишаются права на свою защиту со стороны родителей и становятся бесправными перед лицом любого чиновника. Вся семья оказывается заложником самодурства и криминальных инстинктов бюрократической машины. Таким образом под лозунгом «прав ребенка» прав фактически лишается вся семья: и родители, и дети.

Высокие представители власти постоянно говорят нам о необходимости построить в России гражданское общество. Но как это в принципе можно сделать, если основа любого общества — семья — оказывается заложником бюрократии? И какой в этих условиях в принципе может вестись разговор о демографии?

Наконец, все ли понимают, что такое завинчивание гаек сорвет резьбу государственности гораздо надежнее любой Болотной?