Американские стратеги сегодня просто помешались на гиперзвуке. Им клянутся, на него молятся, под него выпрашивают огромные суммы в конгрессе. В общем, всё ради гиперзвука, ничто без гиперзвука. Разработку крылатых гиперзвуковых ракет заказали ВМФ, ВВС, армия, НАСА, DARPA (Управление перспективных исследований Пентагона) — т. е. параллельно запущены 5–7 схожих программ.
Более того, под гиперзвук изменили просуществовавшую более полувека стратегическую триаду США. Если раньше носители ядерных вооружений делились по стихиям (земля — вода — воздух), а именно: «наземные МБР — ядерный подводный флот — стратегическая авиация», то теперь появилась совсем новая троица. И организована она иначе:
ударные средства (ядерное оружие, гиперзвуковое оружие, высокоточное оружие, оружие на новых физических принципах);
оборонительные средства (глобальная ПРО, включающая ЕвроПРО, ПРО территории США, ближневосточная ПРО, ПРО Тихоокеанского региона);
военная промышленность и научно-исследовательский комплекс.
В принципе, такое деление гораздо ближе к подлинной, а не показной идеологии США, поскольку впервые выделяет в отдельное направление ударные средства, т. е. средства нападения. А то весь мир до сих пор считал США исключительно мирной страной, а НАТО — оборонительным союзом.
Почему пришлось изменить прежнюю триаду — понятно: гиперзвуковые системы вооружений никак не могут быть оборонительным оружием, а могут быть либо наступательным, либо средством ответного удара.
Изменили не только триаду. Уже сейчас, несмотря на то, что в серийном производстве нет ни одной модели подобного аппарата, аналитики Пентагона создали стратегию применения гиперзвуковых средств как часть концепции мгновенного глобального удара.
Прежде всего, стратегия исходит из того, что с появлением гиперзвука отпадает необходимость применения ядерного оружия. И в самом деле, зачем загрязнять территорию противника последствиями ядерного удара и ждать 50–100 лет, пока сойдет радиационное заражение местности? Ведь плодами победы хочется воспользоваться сразу же! Нет-нет, ядерная атака — только в крайнем случае, а первый удар будет нанесен гиперзвуковыми и высокоточными средствами с конвенциональной, т. е. неядерной боевой частью.
Понятно, что такие вооружения резко уменьшают ответственность за начало агрессии и фактически развязывают руки партии войны. Один из американских «ястребов», вице-президент США Джо Байден еще в 2010 году, выступая в Национальном университете обороны, подчеркивал: «Разрабатываемые нами обычные вооружения со стратегическим радиусом действия позволяют нам уменьшить роль ядерного оружия. С такими современными вооружениями наша мощь останется неоспоримой, даже в случае далекоидущих ядерных сокращений».
Стратегия массированного удара неядерными средствами строится на том, что именно гиперзвуковыми и высокоточными ракетами будет «пробита дыра» в противоракетной обороне и уничтожены стратегические ядерные силы и системы боевого управления противника. Одновременно будут уничтожены орбитальная группировка космических аппаратов и система предупреждения о ракетном нападении. А когда все оборонительные системы перестанут функционировать, можно начинать бомбить объекты энергетической и другой инфраструктуры, военные заводы, гражданские сооружения и всё прочее, что обеспечивает жизнедеятельность государства.
Стратегия-то Пентагоном разработана, но при ее реализации возникает несколько загвоздок, которые, по сути, сводят стратегию на нет.
Первая проблема в том, что Россия может воспринять (и обязательно воспримет) атаку даже конвенциональными средствами как нападение, угрожающее жизненно важным интересам государства, и ударит в ответ не конвенциональным, а ядерным оружием.
«Это нечестно», — говорят американцы, как всегда лукавя. Мол, мы угрожаем вам тонким и изящным оружием, этакой шпагой. Вот и вы в ответ создайте такое же изящное оружие, например, эспадрон и давайте высокоточно фехтовать. Извините, отвечаем мы, но у нас пока нет эспадрона, а вот дубина давно наготове. Так что не обессудьте: что есть — тем и бьем.
А главное — поди ж ты, отличи неядерную шпагу от ядерной дубины. На практике это фактически невозможно, потому что сегодня нет средств, позволяющих определить, находится ли на летящей гиперзвуковой или высокоточной ракете ядерная или обычная боеголовка. Поэтому на практике реагировать приходится, исходя из наихудшего. То есть из того, что ты имеешь дело с ядерным нападением.
Вторая проблема, сводящая на нет американскую стратегию, еще серьезнее. Концепция мгновенного глобального удара исходит из того, что в течение часа неядерный «обезоруживающий удар» высокоточными и гиперзвуковыми средствами уничтожит практически все стратегические силы государства-жертвы.
Звучит красиво, но насколько это реально? Ведь такой удар не может быть частично эффективным — он должен быть полностью и абсолютно эффективным. То есть практически одномоментно, с разницей в минуты, он должен уничтожить весь российский ядерный потенциал — наземный, подводный и воздушный. На наш взгляд — задача заведомо невыполнимая.
Не будем говорить о том, что уничтожить наши ракеты в шахтах, даже зная с точностью до метра их координаты, — совсем не просто. Шахта — прочнейшее сооружение, способное защитить ракету даже при взрыве термоядерной бомбы неподалеку. Сейчас же, с появлением высокоточного оружия, шахты обзавелись еще и активной защитой, гарантированно обезвреживающей любую крылатую ракету. А если не уничтожить хотя бы одну шахту, то «Сатану» с ее 10 разделяющимися частями индивидуального наведения (боеголовками мощностью по мегатонне, то есть по 1000 килотонн) никакая ПРО не остановит. Для сравнения: на Хиросиму была сброшена одна атомная бомба мощностью около 18 килотонн, то есть примерно 1/500 одной «Сатаны».
Не будем говорить о том, что найти и уничтожить атомный подводный крейсер в глубинах Мирового океана очень сложно. Потому-то стратегические подводные ракетоносцы и считаются силой ответного удара, что у них больше всего шансов уцелеть даже с началом ядерной войны. А достаточно промахнуться по одному-единственному ракетоносцу, тому же «Борею», — и от его ответного удара 16-ю «Булавами» (у каждой ракеты — 10 боеголовок по 150 килотонн) половина Америки исчезнет. А уцелеет подводных лодок явно больше чем одна.
Не будем говорить и о том, что уже больше года наши стратегические ракетоносцы Ту-95 и Ту-160 обязательно дежурят в воздухе. При дальности полета без дозаправки в 12 тысяч километров и при потолке более 15 км они могут внезапно (благодаря технологиям малозаметности) появляться в разных концах планеты. Какая гиперзвуковая ракета их найдет и поразит? А их вооружение — от 12 до 16 ракет Х-55 (или более современных Х-101 или Х-555) мощностью в 200 килотонн каждая — нанесет агрессору абсолютно неприемлемый ущерб.
Уничтожить всю нашу стратегическую триаду за час, повторяю, — невыполнимая задача. Но даже если бы каким-то образом американцам это удалось, существует еще абсолютно неотвратимое средство возмездия — система гарантированного ответного удара «Периметр», действующая без участия человека. Постоянно дежурящие мощные компьютеры заглубленных командных пунктов этой системы анализируют информацию в поисках факторов нападения — ядерного или иного. Если система в течение определенного времени не получает ответа от Генерального штаба и военного руководства страны, а ее датчики посылают сигналы о сейсмических, радиационных и иных возмущениях, сходных с показателями массированного нападения, то она считает, что против страны была совершена агрессия и автоматически включается. И все сохранившиеся где-либо ядерные заряды — шахтные, мобильные, на кораблях и на самолетах — получают команду на запуск и летят в сторону вероятного агрессора, имя которого давно известно.
Все сказанное нами о мощи и неуязвимости наших стратегических ядерных сил вовсе не означает, что мы сидим сложа руки и думать не думаем о гиперзвуке.
Напротив, очень активно думаем. По словам главы корпорации «Тактическое ракетное вооружение» Бориса Обносова, Россия вплотную подошла к созданию ракет, способных развивать скорости в 5–10 махов, то есть от 6150 до 12 300 км/час.
А значит, по факту мы в разработке такого оружия от американцев не отстаем. А возможно, и опережаем. И во многом потому, что имеем опыт СССР.
Еще в конце 70-х годов дубнинским МКБ «Радуга» был создан гиперзвуковой экспериментальный летательный аппарат (ГЭЛА) Х-90 с дальностью полета до 3 тысяч км. В начале 90-х годов тот же МКБ «Радуга» создал другую ракету — Х-22 «Буря» с дальностью полета до 600 км, способную нести термоядерную боевую часть весом в 1 тонну.
В России эксперименты вокруг гиперзвука активизировались в нулевые годы. Они идут по нескольким направлениям. Одно из них — создание гиперзвуковой ракеты, подобной американской Х-51 или Х-43А.
Так, индийские инженеры совместного российско-индийского предприятия BrahMos Aerospace Limited объявили о производстве испытаний новой гиперзвуковой ракеты «БраМос-2», являющейся следующим поколением российской сверхзвуковой ракеты П-800 «Оникс»/»Яхонт». Несомненно, что существует и российский вариант этой ракеты.
Судя по некоторым сообщениям, им является одна из самых секретных российских разработок под названием «Циркон». Ее макет демонстрировался на одной из авиационных выставок — удлиненный нос, по форме напоминающий утиный, корпус не сигарообразной, а вытянутой прямоугольной формы. Возможно, поэтому ракету прозвали «Утконос». Ракета создается для нашего ВМФ, испытания идут с 2012 года, и к 2020 году она должна быть принята на вооружение.
Другое направление — создание так называемых маневрирующих боевых блоков МБР. Они летят на гиперзвуковых скоростях, планируют в атмосфере и меняют курс на разных участках полета, что делает их неуязвимыми для любой ПРО, которая может быть построена не только исходя из сегодняшних военно-технических возможностей, но и с учетом темпа роста этих возможностей в течение ближайших 20–30 лет. В частности, такой боевой блок, маневрирующий на скоростях до 10 Махов, будет у новых баллистических ракет «Сармат».
В принципе, такой боевой блок можно было бы считать ответом на любое американское гиперзвуковое оружие. Поскольку создать ракету-перехватчик, способную рассчитать его траекторию и маневрировать со скоростями большими, чем он, невозможно, повторяю, не только сегодня, но и в ближайшие десятилетия.
Наконец, еще одно направление — создание средств ПРО и ПВО, способных сбивать будущее гиперзвуковое оружие США. Так, уже способен уничтожать ракеты, летящие на скоростях 5–6 Махов, комплекс С-500 «Прометей». Он должен поступить на вооружение российской армии в 2017 году.
А двухступенчатые противоракеты, создаваемые для новой системы ПРО А-235, будут способны сбивать не только гиперзвуковые ракеты и боевые блоки баллистических ракет, но и вражеские спутники в ближнем космосе на высоте до 700 км. У американцев таких ракет и в помине нет, и получается, что в будущих звездных войнах в космосе мы их переигрываем уже сегодня.
Добавим также, что работа над гиперзвуком в России идет планомерно и на дальнюю перспективу. Два года назад согласована государственная программа создания гиперзвуковых ракетных технологий, выделено первое финансирование, а сегодня военные разрабатывают концепцию боевого применения подобных сверхскоростных систем.
Научно-технические проблемы, стоящие перед разработчиками гиперзвуковых аппаратов, крайне сложны. Здесь и необходимость создания новых материалов для корпусов ракет и планеров, и поиск решений по двигательной установке, и проблема адаптации чувствительной радиоэлектронной аппаратуры к огромным температурам, возникающим от трения в атмосфере, и защита от вибрации, создаваемой мощнейшим двигателем.
Но цена нашего неуспеха слишком велика. А потому мы должны успеть. И мы имеем всё необходимое для того, чтобы справиться с начавшейся новой высокотехнологической гонкой вооружений.