У нас, как и в Орле, всё тоже происходило неожиданно. Нам подали сигнал уже в тот день, когда Гениева приехала. Вообще нужно сказать, что «Центр толерантности» у нас существует с 2008 года. Мы об этом не знали. Он создан на базе Института культуры, — у Гениевой и у ректора Кудриной очень близкие личные отношения, они давние подруги. На базе этого института был создан «Центр толерантности», и там они писали свои статьи: всем профессорским составом написали монографию по этой самой толерантности. Чтобы быстро выяснить ситуацию, я приехал в институт и пытался поговорить. Там как раз поставили во главе нового человека — молоденькую девушку. Я с ней поговорил вообще о «Центре толерантности», о том можно ли организовать круглый стол и поднять на нем вопросы, касающиеся толерантности. Она мне сказала, что нет, у них сейчас проходят крупные мероприятия. Может быть, только потом, если мы захотим, то можем прийти на их мероприятия — имелись в виду лекции самой Гениевой и ее свиты.

Я, конечно, сразу взял их монографию, посмотрел. Введение в ней написано ректором, а дальше идут статьи, написанные на гранты профессорами института. Я сам учился в этом Институте культуры. Полистав монографию, я убедился, что в ней есть статьи буквально любого профессора, которому захотелось написать, например, есть статья профессора с факультета информационных технологий. И вот этот профессор пишет о том, как информационные технологии связаны с толерантностью и так далее. Бред, короче, весь собран в эту монографию.

Я, конечно, дал ребятам ссылки на эту монографию, чтобы подготовиться к диалогу. Надо сказать, что для нашего города это всё на самом деле необычно. Мы не думали, что есть такой «Центр толерантности». И ведут они себя очень осторожно, не так, как в других городах. Они нам говорят: «Ни в коем случае, ребята, не подумайте чего. Мы за мультикультурность: только, мол, телеуты, песни, танцы — и всё. И ничего подобного, что рассказывают о нас в интернете, здесь нет!»

Гениева приехала, прочла парочку лекций именно в плане культуры. Рассказывала, например, про Максимилиана Волошина, восхищалась им, говорила, что он осудил картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван», сочтя ее нетолерантной картиной, что Волошина за это еще тогда, в дореволюционной России, все «гнобили».

У нас в Кемерово всё происходит по одинаковой схеме, через административный ресурс, и основная аудитория на всех массовых мероприятиях — это студенты. Это очень удобно. Это самый абсолютно порабощенный народ: его вызывают, сажают, и всё — слушай. Конечно, вообще могут быть приглашены какие-то преподаватели или представители библиотек, но на этой встрече в основном были студенты.

Как проходила встреча? Сидят грустные студенты и ждут, когда вся эта муть кончится. И на самом деле, всё это слушать очень тяжело. Студентам скучно. И тут Гениева говорит: «Мы сейчас вам покажем три мультфильма». Их никто никогда не видел, они о толерантности. И расписала эти мультфильмы прямо как супершедевры...

Эти мультфильмы — полный вынос мозга. Тяжело смотреть, и ничего не понятно. О чем там говорится? Некоторые моменты она расшифровала, интересные, на ее взгляд. Мы посмотрели, засняли даже это всё на камеру. Студенты сидят и смотрят друг на друга с непониманием. Зачем это и что всё это такое? Естественно, никто в диалог с Гениевой не вступает, все просто ждут, когда всё закончится.

Я учился в Институте культуры на факультете информационных технологий. Факультет информационных технологий готовит работников библиотек в основном. Представители факультета тоже были приглашены на лекцию и тоже сидели на ней очень скучные. И Гениева начала рассказывать про библиотеки. Она заявила, что библиотека — это прошлый век, что в библиотеки никто не ходит, и вместо библиотек нужен фактически пивбар. Она сослалась на то, что уже Петр I говорил, что при посещении библиотеки нужно давать чарку. Это, дескать, должна уже быть не библиотека, а место, в которое нужно приходить, общаться, делиться на какие-то группки, разговаривать о чем угодно. Ну вот такое место пребывания маргинальных групп.

Конечно, она ни слова не сказала об однополых браках и ни о чем таком. Но несколько раз заострила внимание на Советском Союзе, рассказывая, что в СССР было нетолерантное общество, и так далее.

Также Гениева во время поездки по региону встретилась с губернатором. Это такая же обязательная программа, как поездка по нашим библиотекам. Книжки библиотекам она передавала аккуратно, то есть книг Улицкой среди них уже не было.

Озадачивает отличие нашего региона от всех остальных. Можно воевать с «толерастами», когда они говорят о гомосексуализме и подобных вещах. В нашем же случае они очень аккуратны, они не хотят скомпрометировать нашего губернатора. Они всё это как-то сглаживают... мультикультурность, в общем.

Мы собираемся к следующему дню толерантности, к 16 ноября, приготовить по Сибири конкретный бой. Мы увидели здесь, на школе, хороший опыт наших коллег. Единственное, в чем будет отличаться наша работа, — нам надо найти другие «болевые точки». Эти «болевые точки» — неявные. У нас «толерасты» не ведут себя так же открыто, как в других регионах по этим вопросам. Там, действительно, есть явные «болевые точки», а здесь придется дать интеллектуальный бой. И сами представители «Центров толерантности» настаивают на этом. Они говорят: «Ну что с вами разговаривать. Мы написали, какая наша толерантность. Эта толерантность не та толерантность, против которой вы выступаете». У них написано про какую-то русскую толерантность, которая совсем не такая, как на Западе. Глобализация у них в этой книжке про толерантность тоже не обычная, а другая. Они говорят, что якобы у Соединенных Штатов Америки глобализация неправильная, а есть другая — правильная. Вот так там происходит какая-то подмена понятий и дается много тезисов, на которых весь этот бред, написанный за гранты, дальше и выстроен. Это основы, которые там заложены. Это и есть основные тезисы, которые все нужно опровергать. У нас есть идея написать свою монографию, встретиться с ними на круглом столе и опровергнуть их основные тезисы.

Что касается мультикультурности, защитники толерантности говорят о том, что враждебность культур — это явление нормальное, то есть они как бы «оформляют» этот факт. Они говорят: вот видите, все мы находимся на одной территории, все друг друга ненавидят, и это надо как-то «оформлять». Наверно, это надо «оформить» так же, как это сделали в Европе. Они там это «оформили», назвали мультикультурализмом, и у них это как будто работает. Но, во-первых, очевидно, что это не работает, во-вторых, они не отвечают на вопрос, почему это произошло, откуда враждебность? То есть, они не возвращаются к нашему опыту, к опыту СССР, в котором все эти культуры действительно что-то объединяло. Народы в СССР не грызлись, не пытались сожрать друг друга.

Представители толерантности также говорят о том, что есть глобальная культура. Но, на самом деле, то, что они создают, это не глобальная культура, это глобальная антикультура, которая пытается скушать все остальные культуры. А те, соответственно, не хотят быть съеденными и показывают свое радикальное отношение к этому. Такое отношение — естественно. По сути, речь идет о войне с культурой. Мы должны перевести разговор в плоскость борьбы с культурой. В принципе у нас для этого есть много готового материала, и мы можем подготовиться и дать интеллектуальный бой, а затем воспользоваться всем тем опытом, который мы получили на школе.