Essent.press
Елена Бернар

Европейский фронт ЛГБТ

Бруно Барби. Бастующие рабочие на фабрике Рено. 27 мая 1968 г.
Бруно Барби. Бастующие рабочие на фабрике Рено. 27 мая 1968 г.

За 18 лет нового XXI века западное общество коренным образом изменилось. Легализация однополых браков в 28 странах мира, распространение гендерной идеологии и борьба против «патриархата», направленные на разрушение общества модерна, идут полным ходом, но еще не завершены. Последствия этого перерождения расцветут пышным цветом через несколько лет, когда перемолотое в жерновах гиперсексуализации, духовно опустошенное молодое поколение, на которое в основном и нацелены программы «социальных изменений», выйдет в жизнь.

Но как это всё начиналось? Кто являлся проводником концепций, направленных на слом сознания и социальных связей? Как вышло, что стали невозможными настоящий протест и реальная борьба левых — левых! — за права трудящихся?

Рассмотрим события XX века, известные под названием «сексуальная революция», и их связь с майским политическим кризисом 1968 года во Франции — Франции, которая и поныне находится впереди всей планеты в деле сексуализации своего населения.

Перечитывая историю французского бунта в мае 1968 года, ставшего прообразом последующих оранжевых революций, обращаешь внимание на засилье в университетской среде ультралевых групп троцкистского розлива, явившихся катализатором студенческих волнений. В то время молодежь, составлявшая во Франции около трети населения, причем 500 тыс. из них были студентами университетов, оказалась под влиянием троцкистских и маоистских групп, расплодившихся в интеллигентской среде, как грибы. По мнению исследователей, именно этому фактору, а также отсутствию связей с рабочим движением «майская революция» обязана своим бесплодием. Именно эти сомнительные левацкие группы увели левое движение от коммунистической повестки в область детского бунта, результатами которого воспользовались совсем другие, далеко не коммунистические силы.

«Провозгласившие себя „троцкистами“, они кричали на каждом углу о „руководящей роли“ учащейся молодежи в развернувшейся борьбе, подкрепляя честолюбивое заблуждение студентов касательно их миссии в этой революции. Эти организации утверждали, что революция должна произойти под дирижерством студентов „как будущего нашего общества“. А одна из сект — JCR („Революционная коммунистическая молодежь“) — не постеснялась даже лицемерно воспользоваться в своей листовке вырванной из контекста цитатой Ленина о том, что рабочий класс не может выйти за рамки тред-юнионистского сознания. Намек предполагал необходимость предоставить студентам посты „революционных генералов“, в то время как „обязанность“ рабочих — поставлять рядовой состав!» — пишет историк майских событий, троцкистка, член «Комитета за рабочий интернационал» (CWI) Клэр Дойль, и добавляет: «Но когда они пошли на заводы искать поддержки рабочих, они несли с собой высокомерие, а не скромность, о которой неустанно твердили Ленин и Троцкий. Они громко обсуждали каждый неверный шаг коммунистической партии, не пытаясь, однако, терпеливо объяснить рабочим истоки ошибок ее руководства».

Собственно, ничего удивительного в этом нет, 95% студентов были выходцами из буржуазной и мелкобуржуазной среды, представителями «золотой молодежи», далекой от интересов трудовой Франции.

Если рабочие боролись за повышение зарплат, сокращение рабочей недели до 40 часов и ликвидацию безработицы, то студенты выдвигали совсем иные требования. Отражением «свободы мысли» новых революционеров стали лозунги на стенах университета: «Запрещено запрещать!», «Творчество, Непосредственность, Жизнь!», «Рабочие всех стран, наслаждайтесь!», «Возможно все!», «Занимайтесь любовью, а не войной!», «Сорбонна — наша!» В общем, очень похоже на лозунги Навального типа «Мы здесь власть», да и способы манипуляции молодежью с тех пор мало изменились. Достаточно объяснить объекту, что он более продвинут, чем другие, — и делай с ним, что хочешь. Пьянящее чувство единения, «свободы» и власти вскружило юные головы. Однако поднаторевшие в классовой борьбе хозяева мира подсунули детишкам весьма специфическую «свободу», ничего общего не имеющую с преодолением отчуждения у Маркса. И общество заглотило эту наживку.

Огромную роль в переориентации левых движений сыграли события более ранние: опубликованная в 1956 году «концепция тоталитаризма» (книга «Тоталитарная диктатура и автократия») Карла Фридриха и Збигнева Бжезинского и одновременно появившийся доклад Хрущева о культе личности. И тут левакам троцкистского розлива карта, что называется, поперла. Раз советский пример оказался негож, то появилось широкое поле для пустопорожнего теоретизирования о «свободах» и для сталкивания левых с пути социальной борьбы в борьбу за всевозможные «права». Что это такое и с чем его едят, никто толком объяснить не мог, да это было и не нужно. Отталкивались от обратного: если советский опыт — это ужас-ужас, значит, всё остальное — приемлемо.

Таким образом «раскрепощение личности и проявление ее лучших творческих способностей» было ловко заменено на сексуальное раскрепощение, борьба с буржуазной моралью — на отвержение социальных норм, свобода слова — на «свободу самовыражения», а революционный аскетизм — на приоритет удовольствий.

Тут надо напомнить, что термин «сексуальная революция» появился в 1936 году в одноименной работе австрийского и американского психоаналитика Вильгельма Райха. Ученик З. Фрейда, основатель фрейдомарксизма, он выступал за освобождение от репрессивной морали в отношении секса, за уничтожение роли семьи и введение сексуального образования.

Идеи Райха основываются на важности «сексуального удовлетворения и стремления к счастью» (эти два понятия им лукаво приравниваются, а понятие брака ампутируется до сексуальных отношений). Райх считал, что мир можно изменить с помощью сексуальной революции. Конечно, писал теоретик, социальные и экономические проблемы остаются серьезными, но социальная борьба должна сопровождаться размышлениями о повседневной жизни, включая сексуальную неудовлетворенность.

Превознося Райха как борца с капиталистической идеологией, лицемерием буржуазных отношений, его многочисленные последователи упорно не желают замечать того, что, ссылаясь на Маркса, как это любят делать все неомарксисты, он вульгаризирует марксистские идеи отчуждения и освобождения.

Прикрываясь именем Маркса, Райх, по сути, провозглашает войну любым традиционным семейным отношениям, а значит, передаче ценностей, формирующих человеческую идентичность и способность к развитию. Он предлагает вернуться в общество матриархата, в котором «половая свобода детей не подвергалась бы каким бы то ни было ограничениям» и «коллективный характер всей жизни соответствовал коллективной сексуальности детей». То есть речь довольно открыто идет о промискуитете. Действительно, «революционно» — запустить спираль развития в обратную сторону, да еще прикрываясь Марксом!

По мнению Райха, семья навязывает репрессивную идеологию с самого раннего возраста. Родители передают запреты своим детям и тем самым формируют у них неврозы. «Интересы авторитарного общества косвенным путем (семья, способность к заключению брака) обусловливают ограничения, накладываемые на сексуальность молодежи…и порождают ее проблемы», — писал Райх. Он предлагал делегировать воспитание детей обществу. Семья, передающая неправильные ценности, по его мнению, подлежит неизбежному распаду, а на ее место должны прийти «свободные связи».

Поклонник фрейдомарксизма Жан-Мишель Пальмье так поясняет теорию Райха: «Образование навязывает маленькое, покладистое счастье брака и семьи, которое отрицает и отвергает сексуальное удовольствие. Вся система основана на лицемерии. Несмотря на современную эволюцию, семья всегда является одной из важнейших фабрик идеологий и одной из самых жестоких репрессивных структур». Он сетует на то, что «импульсы детей подавляются, потому что сексуальная свобода подрывает авторитарную патриархальную власть. Когда сексуальность подростка подавляется, и он чувствует себя виноватым, восстание принимает форму невроза». А Вильгельм Райх, по мнению автора, пытается превратить этот невроз в настоящее политическое восстание.

Райх был не только теоретиком и практикующим психоаналитиком, но и революционным активистом и даже членом Компартии.

Он организует «консультации по сексуальному здоровью» в диспансерах в «красных пригородах» Вены, проводит конференции на фабриках и, под прикрытием нападения на буржуазную мораль, продвигает свою сексуальную политику. Он открывает центры, в которых рабочие могут получить информацию об абортах и вопросах половой жизни. Одновременно с этим он участвует в забастовках, на которых раздает листовки. Его позиция состоит в том, что бороться с предрассудками нужно на уровне общества, образования и семьи.

В 1930 году в Берлине он организует конференцию под названием «Сексуальные страдания рабочих» и создает массовую организацию сексуальной политики под контролем Коммунистической партии: Sexpol. Он настаивает на важности «политизации сексуального вопроса» для победы над буржуазной идеологией.

Райх критикует Французскую коммунистическую партию и советский сталинизм за то, что они отказались от «сексуальной либерализации», начатой, по его мнению, во время революции 1917 года. А целомудрие, воспитываемое советским обществом, называет «псевдореволюционным пасторским воспитанием». Критикуя советское воспитание, он ссылается на Маркса, осуждавшего буржуазную семью. При этом свое осуждение Райх распространяет и на советскую «авторитарную», по его мнению, семью, утверждая, что она остается главной причиной «сексуальных репрессий».

Райх предлагает противодействовать также христианству, которое «отнимает у людей сексуальное счастье». Он говорит, что «спонтанная, инстинктивная жизнь людей» не должна ограничиваться рамками морали. И утверждает, что по сравнению с христианством даже «неоязычество» немецких национал-социалистов оказалось «более прогрессивным».

В результате множественных скандалов к 1935 году Райха исключают из Психоаналитической ассоциации и Компартии Германии. Несмотря на это, его идеи были подхвачены и распространялись в левацких кругах.

Теория Вильгельма Райха оказала решающее влияние на формирование повестки «новых левых» на Западе (то есть левых, разорвавших с традиционными коммунистическими партиями и вставших на позиции неомарксистов Франкфуртской школы), как позднее и работа Герберта Маркузе «Эрос и цивилизация: философское исследование о Фрейде» (1955 год).

Эклектическое соединение фрейдизма и марксизма как базис левацкой платформы требует отдельного, более глубокого рассмотрения. К нему мы еще вернемся. Отметим для справки, что вышеупомянутый Жан-Мишель Пальмье, разделяющий взгляды Райха на сексуальное освобождение и фрейдомарксизм, специализировался на популяризации авторов Франкфуртской школы. Философ, профессор по эстетике двух парижских университетов, он много писал в Le Monde и в альтермондиалистском издании Le Monde diplomatique, политическая структура которого ATTAC годами работала и работает над формированием левацкой повестки дня в России.

Итак, для Вильгельма Райха сексуальная революция была политическим проектом, который он передал молодым «революционерам», собирающимся сражаться с «авторитарным и патриархальным» обществом. Именно в работах Райха черпали свое вдохновение группы «22 марта» и «Да здравствует Революция!», сыгравшие весьма важную роль в событиях 1968 года. Что же это за группы?

Основанная незадолго до событий 1968 года Даниэлем Кон-Бендитом из анархо-коммунистов, социалистов и коммунистов-революционеров (троцкисты), «Движение 22 марта» организовало в Университете Нантера конференцию «Вильгельм Райх и сексуальные репрессии». Студенты вели борьбу против разделения дортуаров на мужские и женские и радикально критиковали повседневную социальную жизнь.

Vive la Revolution происходила из маоистско-либертарианской организации UJC, созданной при Эколь нормаль (École normale supérieure, сокращенно ENS — самое престижное высшее учебное заведение во Франции) и Сорбонне, и отличалось довольно жесткой иерархией. Vive la Revolution (VLR) является продолжением «Движения 22 марта» в Нантере и участником восстания мая 1968 года. По мнению VLR, трансформация социальных отношений должна была сопровождаться изменением всех человеческих отношений. В качестве оружия против «общества торговли» ее члены предлагают использовать «творчество и удовольствие».

Что принесло с собой общество удовольствий, мы наблюдаем на примере той же Франции. Созданное в интересах капитализма и, как выяснилось, отнюдь не в целях эмансипации, оно убивает и творчество, и любые ростки живой жизни.

В продолжение идей автора сексуальной революции, в мае 1968 года вопрос о «нормализации» ЛГБТ впервые политизируется в оккупированной студентами Сорбонне, где Гийом Шарпентье основал «Революционный педерастический комитет действий» (Comité d’Action Pédérastique Revolutionaire, CAPR). Комитет, однако, не пользовался интересом со стороны лидеров студенческого движения и исчез после двух недель существования. Однако этот момент стал поворотным, так как именно тогда гомосексуализм вошел в политическую повестку леваков. Позднее Шарпентье становится активистом «Гомосексуального фронта революционных действий» (FHAR).

Как и многие другие в 1960-х годах, Шарпентье читал Герберта Маркузе и Вильгельма Райха, но самое большое влияние на него оказал шведский врач Ларс Уллерстам.

В книге, которую Уллерстам пишет «в защиту сексуальных меньшинств», он утверждает, что так называемые сексуальные извращения «открывают большие возможности для счастья»: «Вот почему „извращения“ хороши сами по себе, и мы должны их поощрять». Он утверждает, что «сексуальные отклонения», включая гомосексуализм, инцест, эксгибиционизм, педофилию и садизм, являются «вполне законными средствами удовлетворения сексуального инстинкта и имеют ту же ценность, что и гетеросексуальный половой акт». И заключает: «Давайте покончим с этим, с обществом сексуальных привилегий».

«Подобные тексты, — объясняет вышеупомянутый Шарпентье около двадцати лет спустя, — очень помогли нам политизировать эту вещь». «Эти лозунги, фрагменты предложений и фрагменты речи», по его словам, стали «зародышами гомосексуальной освободительной речи».

Во время написания своего Манифеста Шарпентье использовал термин «гомосексуализм», хотя, по его признанию, речь шла о педофилии. Он и его приятель были «очарованы молодыми подростками, в то время именно они были объектом нашего желания, но мы говорили о гомосексуализме…»

«Мы использовали <…> этот термин — литературное и научное расширение миниатюрного оскорбительного слова „пидор“, наиболее сильно осуждаемого, наиболее сексистского, используемого против мужчин, сексуально любящих мальчиков или других мужчин, — чтобы шокировать и, таким образом, вызвать в воображении позор и изгнание квазирасистских оскорблений, жертвами которых мы стали»,  — пишет Шарпентье.

Таким образом, с самого начала активисты ЛГБТ скрывали тот факт, что речь идет не только о гомосексуализме, но и о педофилии. Но она о ней шла…

В 1971 году в результате слияния группы активистов-педерастов и группы феминисток-лесбиянок в Париже было основано автономное движение «Гомосексуальный фронт революционных действий» (FHAR). В основании «Фронта» приняла участие парижская интеллигенция, близкая IV Интернационалу и Социнтерну: Ги Хоккенгем, Кристина Дельфи, Франсуаза д’Обонн, Даниэль Герен, Пьер Хаа, Лоран Диспо, Жан Биту, Рене Шерер, Патрик Шиндлер и многие другие.

Напомним, IV Интернационал создавался на основе теории Л. Троцкого и своей задачей считает осуществление мировой революции.

Чтобы понять настроения, царившие во французском левацком интеллектуальном сообществе, придется подробнее рассказать об основателях «Гомосексуального фронта революционных действий». Стоит ли говорить о том, что пропагандируемые ими нетрадиционные отношения многим из них были знакомы не понаслышке!

Рене Шерер, французский академик и философ, почетный профессор Парижского университета VIII в 1970-х много времени посвятил гомосексуальному активизму. Будучи поборником переосмысления педагогики и отношений между ребенком и взрослым, он зашел так далеко, что в его трудах нашли апологию педофилии.

В 1982 году Рене Шерер, в одном ряду с другими известными деятелями, такими, как тогдашний министр культуры в правительстве социалистов Жак Ланг, проходил по делу о педофилии, раскрытой в детском доме «Корал» для трудных детей и подростков, включая аутистов и больных трисомией.

Позднее Шерер вышел из-под удара, тогда как директор и сотрудники пансиона получили небольшие сроки, а главный обвинитель умер при странных обстоятельствах. Скандал был настолько сильным, что затронул имена философов Мишеля Фуко (левый радикал) и Феликса Гваттари (молодежное крыло IV Интернационала), о которых потом сообщили, что обвинения были фальшивы.

В 1962 году Рене Шерер завязывает «любовную связь» со своим учеником Ги Хоккенгемом, который впоследствии становится его коллегой по университету и ряду издательств, а также основателем «Гомосексуального фронта революционных действий». В момент совращения Ги Хоккенгему еще не было 16 лет.

Шерер посвящает ряд работ Шарлю Фурье. В книге «Шарль Фурье или глобальный спор» он пишет, что утопия Фурье — это не то, что нельзя воплотить, а то, что «еще не воплощено». Эта мысль была положена в основу серии исследований, посвященных утопии и детству, в которых автор защищает «утопию взаимного проникновения (compénétration), то есть установление общества, в котором выражение и удовлетворение самых разнообразных и необычных влечений будет осуществляться в атмосфере одобрения и взаимного счастья».

После мая 1968 года Рене Шерер преподает в Университете Париж VIII, наряду с Жилем Делезом, Мишелем Фуко, Феликсом Гваттари и др. и сотрудничает в журнале «Химеры», созданном двумя последними.

В своих трудах, посвященных детству, Шерер развивает концепцию Делеза «стать ребенком» («devenir-enfant») о том, что ребенок и взрослый взаимно обогащают друг друга во «взаимном проникновении», что может составить альтернативу классическому образованию, унаследованному от Руссо. Ребенок, по его мнению, может стать учителем взрослого, а взрослый — учителем ребенка.

Работы Шерера, хотя и опосредованно, затрагивают также вопросы гомосексуализма в связи с теориями Жиля Делеза и Ги Хоккенгема, но прежде всего как подрывной практики в революционных целях.

Ги Хоккенгем, выходец из элитного лицея Henry IV, журналист и писатель. Первоначально активист Союза коммунистических студентов (Французская коммунистическая партия). Затем присоединяется к группе троцкистов «Революционная коммунистическая молодежь», которая борется с Французской компартией.

Исключенный из Коммунистической лиги в 1969 году Хоккенгем участвовал в нескольких политических экспериментах, претендующих на маоизм и культурную революцию, называемых «мао-спонтекс». В 1971 году он стал одним из лидеров «Гомосексуального фронта революционных действий» (FHAR), радикального гомосексуального движения, которое в своей борьбе за доминирование сексуальных меньшинств в обществе осудило «гомофобию» и утвердило место гомосексуальной борьбы в «революционной борьбе».

В 1972 году он публично объявляет о своей гомосексуальности в Nouvel Observateur. В том же году он публикует «Гомосексуальное желание» — книгу-манифест гомосексуальной «революции».

В 1973 году под руководством Феликса Гваттари Хоккенгем выпускает номер в журнале Recherches под названием «Три миллиарда извращенцев: великая энциклопедия гомосексуальностей».

С 1975 по 1982 годы Хоккенгем сотрудничает с изданием Liberation и преподает в Университете Париж VIII, где под крылом Мишеля Фуко обосновались и другие сторонники этой теории и практики.

В 1974 году Хоккенгем защищает диссертацию по философии «Эволюции. Культурная революция в Европе» (Volutions. La révolution culturelle en Europe). Эта работа включила в себя его книгу «Гомосексуальное желание» и набор неопубликованных текстов и была в 1974 году опубликована издательством Grasset под названием «Фавны после мая» с предисловием философа Жиля Делеза.

В 1988 году Хоккенгем умер от СПИДа.

Кристин Дельфи, социолог и активистка феминизма, ученый, с 1966 года почетный директор Национального центра научных исследований (CNRS) в области изучения феминизма и гендера. Соосновательница издания «Новые вопросы феминизма» (Nouvelles Questions féministes), которая занималась продвижением концепции гендера при активной поддержке писательницы Симоны де Бовуар, которая оставалась пожизненным директором издания.

Дельфи изучала социологию в Сорбонне, Чикаго и Беркли (США). В 1965 году она работала в «Вашингтонской городской лиге» (организации по защите гражданских прав чернокожих). В 1968 году стала аспирантом по социологии в Университете Квебека и Монреаля (UQAM).

В 1960–70-х годах Дельфи начала заниматься активизмом в различных феминистских группах, связанных с основанным ею «Движением за освобождение женщин».

В 2000–2010 годах участвовала в кружках, критиковавших либерализм, таких как «Фонд Коперник». Принимала участие в борьбе против закона о религиозных символах во французских государственных школах и одновременно в борьбе против исламофобии.

В 1971 году Дельфи основывает группу «Красные лесбиянки».

В 1998 году она издает первую часть своей книги «Основной враг», носящую подзаголовок «Политическая экономия патриархата», а в 2001 году — ее вторую часть «Размышляя о гендере». В своей книге Дельфи отстаивает антипатриархальные и гендерные идеи.

Входит в радикальное левое движение. Публикуется в левацких изданиях Le Monde diplomatique (создатель альтерглобалистской НКО АТТАC) и Mediapart.

Критики Дельфи отмечают, что она не делает отличий между научной работой и пропагандой, ее «факты не точны», а аналитика поверхностна, что работы такого уровня не должны были бы появляться в серьезных научных журналах.

Говоря об идеях, определивших нынешнее состояние левого движения во Франции, да и в мире, нельзя не упомянуть еще две значимые фигуры.

Это, во-первых, Франсуаз д’Обонн (1920–2005 гг.) — писательница, либертарианка, феминистка. Вращаясь в прогрессистских кругах, она была дружна с Мишелем Фуко, Жаном Кокто, Симоной де Бовуар и Жан-Полем Сартром.

Взгляды д’Обонн сформировались под воздействием феминистской книги «Второй пол» Симоны де Бовуар (Le Deuxième Sexe), изданной в 1949 году и посвященной вопросу освобождения женщин. В этой книге утверждалось, что положение женщин может улучшить «участие в производстве и освобождение от репродуктивного рабства». Книга вызвала большую полемику и была внесена Ватиканом в «Индекс запрещенных книг».

В 1953 году д’Обонн становится членом Национального совета писателей. Она также соучредитель Движения за освобождение женщин (MLF), в 1971-х годах подписавшего Манифест 343 о праве на аборт, составленный Симоной де Бовуар. Являясь секретарем редакции «Социальный бич» (Le Fléau social), участвует в основании «Гомосексуального фронта». В Движении за освобождение женщин возглавляет группу «Экология и феминизм». Ввела в оборот слово «фаллократ» и термин «эко-феминизм».

В 1978 году основывает ассоциацию «Экология — Феминизм».

В 1988 году становится генеральным секретарем ассоциации «SOS расизм».

Даниэль Герен (1904–1988 гг.) — писатель, историк и критик, создатель теории либертарианского коммунизма.

В середине 30-х годов Герен присоединяется к радикальным «Революционным левым» (SFIO, позднее социалисты). Именно тогда его путь пересекается с троцкисткой Симоной Вейль. Затем Герен становится одним из руководителей Социалистической партии рабочих и крестьян (PSOP), хотя и одним из самых левых. Переписывается с Троцким.

После поражения Франции в войне с нацистской Германией в 1940 году Герен создает «Комитет Четвертого Интернационала» вместе с Иваном Крэпо, Жаном Роузом и Давидом Корнером («Барта») (вскоре исключенным и позже сформировавшим троцкистскую партию «Рабочая борьба»).

Даже беглый взгляд на историю ЛГБТ в Европе показывает, что оно изначально формировалось как политическое движение и зарождалось в троцкистских кругах. Теоретическая платформа обеспечивалась синтезом неомарксизма Франкфуртской школы и фрейдизма, а проводниками этих разработок стали члены различных партий и движений, относящих себя к IV Интернационалу.

О позиции, которую IV Интернационал занял во время войны и послевоенного противостояния Запада СССР, мы расскажем в следующей статье.

Елена Бернар
Свежие статьи