За 18 лет нового XXI века западное общество коренным образом изменилось. Легализация однополых браков в 28 странах мира, распространение гендерной идеологии и борьба против «патриархата», направленные на разрушение общества модерна, идут полным ходом, но еще не завершены. Последствия этого перерождения расцветут пышным цветом через несколько лет, когда перемолотое в жерновах гиперсексуализации, духовно опустошенное молодое поколение, на которое в основном и нацелены программы «социальных изменений», выйдет в жизнь.

Но как это всё начиналось? Кто являлся проводником концепций, направленных на слом сознания и социальных связей? Как вышло, что стали невозможными настоящий протест и реальная борьба левых — левых! — за права трудящихся?

Рассмотрим события XX века, известные под названием «сексуальная революция», и их связь с майским политическим кризисом 1968 года во Франции — Франции, которая и поныне находится впереди всей планеты в деле сексуализации своего населения.

Перечитывая историю французского бунта в мае 1968 года, ставшего прообразом последующих оранжевых революций, обращаешь внимание на засилье в университетской среде ультралевых групп троцкистского розлива, явившихся катализатором студенческих волнений. В то время молодежь, составлявшая во Франции около трети населения, причем 500 тыс. из них были студентами университетов, оказалась под влиянием троцкистских и маоистских групп, расплодившихся в интеллигентской среде, как грибы. По мнению исследователей, именно этому фактору, а также отсутствию связей с рабочим движением «майская революция» обязана своим бесплодием. Именно эти сомнительные левацкие группы увели левое движение от коммунистической повестки в область детского бунта, результатами которого воспользовались совсем другие, далеко не коммунистические силы.

«Провозгласившие себя „троцкистами“, они кричали на каждом углу о „руководящей роли“ учащейся молодежи в развернувшейся борьбе, подкрепляя честолюбивое заблуждение студентов касательно их миссии в этой революции. Эти организации утверждали, что революция должна произойти под дирижерством студентов „как будущего нашего общества“. А одна из сект — JCR („Революционная коммунистическая молодежь“) — не постеснялась даже лицемерно воспользоваться в своей листовке вырванной из контекста цитатой Ленина о том, что рабочий класс не может выйти за рамки тред-юнионистского сознания. Намек предполагал необходимость предоставить студентам посты „революционных генералов“, в то время как „обязанность“ рабочих — поставлять рядовой состав!» — пишет историк майских событий, троцкистка, член «Комитета за рабочий интернационал» (CWI) Клэр Дойль, и добавляет: «Но когда они пошли на заводы искать поддержки рабочих, они несли с собой высокомерие, а не скромность, о которой неустанно твердили Ленин и Троцкий. Они громко обсуждали каждый неверный шаг коммунистической партии, не пытаясь, однако, терпеливо объяснить рабочим истоки ошибок ее руководства».

Собственно, ничего удивительного в этом нет, 95% студентов были выходцами из буржуазной и мелкобуржуазной среды, представителями «золотой молодежи», далекой от интересов трудовой Франции.

Если рабочие боролись за повышение зарплат, сокращение рабочей недели до 40 часов и ликвидацию безработицы, то студенты выдвигали совсем иные требования. Отражением «свободы мысли» новых революционеров стали лозунги на стенах университета: «Запрещено запрещать!», «Творчество, Непосредственность, Жизнь!», «Рабочие всех стран, наслаждайтесь!», «Возможно все!», «Занимайтесь любовью, а не войной!», «Сорбонна — наша!» В общем, очень похоже на лозунги Навального типа «Мы здесь власть», да и способы манипуляции молодежью с тех пор мало изменились. Достаточно объяснить объекту, что он более продвинут, чем другие, — и делай с ним, что хочешь. Пьянящее чувство единения, «свободы» и власти вскружило юные головы. Однако поднаторевшие в классовой борьбе хозяева мира подсунули детишкам весьма специфическую «свободу», ничего общего не имеющую с преодолением отчуждения у Маркса. И общество заглотило эту наживку.

Огромную роль в переориентации левых движений сыграли события более ранние: опубликованная в 1956 году «концепция тоталитаризма» (книга «Тоталитарная диктатура и автократия») Карла Фридриха и Збигнева Бжезинского и одновременно появившийся доклад Хрущева о культе личности. И тут левакам троцкистского розлива карта, что называется, поперла. Раз советский пример оказался негож, то появилось широкое поле для пустопорожнего теоретизирования о «свободах» и для сталкивания левых с пути социальной борьбы в борьбу за всевозможные «права». Что это такое и с чем его едят, никто толком объяснить не мог, да это было и не нужно. Отталкивались от обратного: если советский опыт — это ужас-ужас, значит, всё остальное — приемлемо.

Таким образом «раскрепощение личности и проявление ее лучших творческих способностей» было ловко заменено на сексуальное раскрепощение, борьба с буржуазной моралью — на отвержение социальных норм, свобода слова — на «свободу самовыражения», а революционный аскетизм — на приоритет удовольствий.

Тут надо напомнить, что термин «сексуальная революция» появился в 1936 году в одноименной работе австрийского и американского психоаналитика Вильгельма Райха. Ученик З. Фрейда, основатель фрейдомарксизма, он выступал за освобождение от репрессивной морали в отношении секса, за уничтожение роли семьи и введение сексуального образования.

Идеи Райха основываются на важности «сексуального удовлетворения и стремления к счастью» (эти два понятия им лукаво приравниваются, а понятие брака ампутируется до сексуальных отношений). Райх считал, что мир можно изменить с помощью сексуальной революции. Конечно, писал теоретик, социальные и экономические проблемы остаются серьезными, но социальная борьба должна сопровождаться размышлениями о повседневной жизни, включая сексуальную неудовлетворенность.

Превознося Райха как борца с капиталистической идеологией, лицемерием буржуазных отношений, его многочисленные последователи упорно не желают замечать того, что, ссылаясь на Маркса, как это любят делать все неомарксисты, он вульгаризирует марксистские идеи отчуждения и освобождения.

Прикрываясь именем Маркса, Райх, по сути, провозглашает войну любым традиционным семейным отношениям, а значит, передаче ценностей, формирующих человеческую идентичность и способность к развитию. Он предлагает вернуться в общество матриархата, в котором «половая свобода детей не подвергалась бы каким бы то ни было ограничениям» и «коллективный характер всей жизни соответствовал коллективной сексуальности детей». То есть речь довольно открыто идет о промискуитете. Действительно, «революционно» — запустить спираль развития в обратную сторону, да еще прикрываясь Марксом!

По мнению Райха, семья навязывает репрессивную идеологию с самого раннего возраста. Родители передают запреты своим детям и тем самым формируют у них неврозы. «Интересы авторитарного общества косвенным путем (семья, способность к заключению брака) обусловливают ограничения, накладываемые на сексуальность молодежи…и порождают ее проблемы», — писал Райх. Он предлагал делегировать воспитание детей обществу. Семья, передающая неправильные ценности, по его мнению, подлежит неизбежному распаду, а на ее место должны прийти «свободные связи».

Поклонник фрейдомарксизма Жан-Мишель Пальмье так поясняет теорию Райха: «Образование навязывает маленькое, покладистое счастье брака и семьи, которое отрицает и отвергает сексуальное удовольствие. Вся система основана на лицемерии. Несмотря на современную эволюцию, семья всегда является одной из важнейших фабрик идеологий и одной из самых жестоких репрессивных структур». Он сетует на то, что «импульсы детей подавляются, потому что сексуальная свобода подрывает авторитарную патриархальную власть. Когда сексуальность подростка подавляется, и он чувствует себя виноватым, восстание принимает форму невроза». А Вильгельм Райх, по мнению автора, пытается превратить этот невроз в настоящее политическое восстание.

Райх был не только теоретиком и практикующим психоаналитиком, но и революционным активистом и даже членом Компартии.

Он организует «консультации по сексуальному здоровью» в диспансерах в «красных пригородах» Вены, проводит конференции на фабриках и, под прикрытием нападения на буржуазную мораль, продвигает свою сексуальную политику. Он открывает центры, в которых рабочие могут получить информацию об абортах и вопросах половой жизни. Одновременно с этим он участвует в забастовках, на которых раздает листовки. Его позиция состоит в том, что бороться с предрассудками нужно на уровне общества, образования и семьи.

В 1930 году в Берлине он организует конференцию под названием «Сексуальные страдания рабочих» и создает массовую организацию сексуальной политики под контролем Коммунистической партии: Sexpol. Он настаивает на важности «политизации сексуального вопроса» для победы над буржуазной идеологией.

Райх критикует Французскую коммунистическую партию и советский сталинизм за то, что они отказались от «сексуальной либерализации», начатой, по его мнению, во время революции 1917 года. А целомудрие, воспитываемое советским обществом, называет «псевдореволюционным пасторским воспитанием». Критикуя советское воспитание, он ссылается на Маркса, осуждавшего буржуазную семью. При этом свое осуждение Райх распространяет и на советскую «авторитарную», по его мнению, семью, утверждая, что она остается главной причиной «сексуальных репрессий».

Райх предлагает противодействовать также христианству, которое «отнимает у людей сексуальное счастье». Он говорит, что «спонтанная, инстинктивная жизнь людей» не должна ограничиваться рамками морали. И утверждает, что по сравнению с христианством даже «неоязычество» немецких национал-социалистов оказалось «более прогрессивным».

В результате множественных скандалов к 1935 году Райха исключают из Психоаналитической ассоциации и Компартии Германии. Несмотря на это, его идеи были подхвачены и распространялись в левацких кругах.

Теория Вильгельма Райха оказала решающее влияние на формирование повестки «новых левых» на Западе (то есть левых, разорвавших с традиционными коммунистическими партиями и вставших на позиции неомарксистов Франкфуртской школы), как позднее и работа Герберта Маркузе «Эрос и цивилизация: философское исследование о Фрейде» (1955 год).

Эклектическое соединение фрейдизма и марксизма как базис левацкой платформы требует отдельного, более глубокого рассмотрения. К нему мы еще вернемся. Отметим для справки, что вышеупомянутый Жан-Мишель Пальмье, разделяющий взгляды Райха на сексуальное освобождение и фрейдомарксизм, специализировался на популяризации авторов Франкфуртской школы. Философ, профессор по эстетике двух парижских университетов, он много писал в Le Monde и в альтермондиалистском издании Le Monde diplomatique, политическая структура которого ATTAC годами работала и работает над формированием левацкой повестки дня в России.

Итак, для Вильгельма Райха сексуальная революция была политическим проектом, который он передал молодым «революционерам», собирающимся сражаться с «авторитарным и патриархальным» обществом. Именно в работах Райха черпали свое вдохновение группы «22 марта» и «Да здравствует Революция!», сыгравшие весьма важную роль в событиях 1968 года. Что же это за группы?

Основанная незадолго до событий 1968 года Даниэлем Кон-Бендитом из анархо-коммунистов, социалистов и коммунистов-революционеров (троцкисты), «Движение 22 марта» организовало в Университете Нантера конференцию «Вильгельм Райх и сексуальные репрессии». Студенты вели борьбу против разделения дортуаров на мужские и женские и радикально критиковали повседневную социальную жизнь.

Vive la Revolution происходила из маоистско-либертарианской организации UJC, созданной при Эколь нормаль (École normale supérieure, сокращенно ENS — самое престижное высшее учебное заведение во Франции) и Сорбонне, и отличалось довольно жесткой иерархией. Vive la Revolution (VLR) является продолжением «Движения 22 марта» в Нантере и участником восстания мая 1968 года. По мнению VLR, трансформация социальных отношений должна была сопровождаться изменением всех человеческих отношений. В качестве оружия против «общества торговли» ее члены предлагают использовать «творчество и удовольствие».

Что принесло с собой общество удовольствий, мы наблюдаем на примере той же Франции. Созданное в интересах капитализма и, как выяснилось, отнюдь не в целях эмансипации, оно убивает и творчество, и любые ростки живой жизни.

В продолжение идей автора сексуальной революции, в мае 1968 года вопрос о «нормализации» ЛГБТ впервые политизируется в оккупированной студентами Сорбонне, где Гийом Шарпентье основал «Революционный педерастический комитет действий» (Comité d’Action Pédérastique Revolutionaire, CAPR). Комитет, однако, не пользовался интересом со стороны лидеров студенческого движения и исчез после двух недель существования. Однако этот момент стал поворотным, так как именно тогда гомосексуализм вошел в политическую повестку леваков. Позднее Шарпентье становится активистом «Гомосексуального фронта революционных действий» (FHAR).

Как и многие другие в 1960-х годах, Шарпентье читал Герберта Маркузе и Вильгельма Райха, но самое большое влияние на него оказал шведский врач Ларс Уллерстам.

В книге, которую Уллерстам пишет «в защиту сексуальных меньшинств», он утверждает, что так называемые сексуальные извращения «открывают большие возможности для счастья»: «Вот почему „извращения“ хороши сами по себе, и мы должны их поощрять». Он утверждает, что «сексуальные отклонения», включая гомосексуализм, инцест, эксгибиционизм, педофилию и садизм, являются «вполне законными средствами удовлетворения сексуального инстинкта и имеют ту же ценность, что и гетеросексуальный половой акт». И заключает: «Давайте покончим с этим, с обществом сексуальных привилегий».

«Подобные тексты, — объясняет вышеупомянутый Шарпентье около двадцати лет спустя, — очень помогли нам политизировать эту вещь». «Эти лозунги, фрагменты предложений и фрагменты речи», по его словам, стали «зародышами гомосексуальной освободительной речи».

Во время написания своего Манифеста Шарпентье использовал термин «гомосексуализм», хотя, по его признанию, речь шла о педофилии. Он и его приятель были «очарованы молодыми подростками, в то время именно они были объектом нашего желания, но мы говорили о гомосексуализме…»

«Мы использовали <…> этот термин — литературное и научное расширение миниатюрного оскорбительного слова „пидор“, наиболее сильно осуждаемого, наиболее сексистского, используемого против мужчин, сексуально любящих мальчиков или других мужчин, — чтобы шокировать и, таким образом, вызвать в воображении позор и изгнание квазирасистских оскорблений, жертвами которых мы стали»,  — пишет Шарпентье.

Таким образом, с самого начала активисты ЛГБТ скрывали тот факт, что речь идет не только о гомосексуализме, но и о педофилии. Но она о ней шла…

В 1971 году в результате слияния группы активистов-педерастов и группы феминисток-лесбиянок в Париже было основано автономное движение «Гомосексуальный фронт революционных действий» (FHAR). В основании «Фронта» приняла участие парижская интеллигенция, близкая IV Интернационалу и Социнтерну: Ги Хоккенгем, Кристина Дельфи, Франсуаза д’Обонн, Даниэль Герен, Пьер Хаа, Лоран Диспо, Жан Биту, Рене Шерер, Патрик Шиндлер и многие другие.

Напомним, IV Интернационал создавался на основе теории Л. Троцкого и своей задачей считает осуществление мировой революции.

Чтобы понять настроения, царившие во французском левацком интеллектуальном сообществе, придется подробнее рассказать об основателях «Гомосексуального фронта революционных действий». Стоит ли говорить о том, что пропагандируемые ими нетрадиционные отношения многим из них были знакомы не понаслышке!

Рене Шерер, французский академик и философ, почетный профессор Парижского университета VIII в 1970-х много времени посвятил гомосексуальному активизму. Будучи поборником переосмысления педагогики и отношений между ребенком и взрослым, он зашел так далеко, что в его трудах нашли апологию педофилии.

В 1982 году Рене Шерер, в одном ряду с другими известными деятелями, такими, как тогдашний министр культуры в правительстве социалистов Жак Ланг, проходил по делу о педофилии, раскрытой в детском доме «Корал» для трудных детей и подростков, включая аутистов и больных трисомией.

Позднее Шерер вышел из-под удара, тогда как директор и сотрудники пансиона получили небольшие сроки, а главный обвинитель умер при странных обстоятельствах. Скандал был настолько сильным, что затронул имена философов Мишеля Фуко (левый радикал) и Феликса Гваттари (молодежное крыло IV Интернационала), о которых потом сообщили, что обвинения были фальшивы.

В 1962 году Рене Шерер завязывает «любовную связь» со своим учеником Ги Хоккенгемом, который впоследствии становится его коллегой по университету и ряду издательств, а также основателем «Гомосексуального фронта революционных действий». В момент совращения Ги Хоккенгему еще не было 16 лет.

Шерер посвящает ряд работ Шарлю Фурье. В книге «Шарль Фурье или глобальный спор» он пишет, что утопия Фурье — это не то, что нельзя воплотить, а то, что «еще не воплощено». Эта мысль была положена в основу серии исследований, посвященных утопии и детству, в которых автор защищает «утопию взаимного проникновения (compénétration), то есть установление общества, в котором выражение и удовлетворение самых разнообразных и необычных влечений будет осуществляться в атмосфере одобрения и взаимного счастья».

После мая 1968 года Рене Шерер преподает в Университете Париж VIII, наряду с Жилем Делезом, Мишелем Фуко, Феликсом Гваттари и др. и сотрудничает в журнале «Химеры», созданном двумя последними.

В своих трудах, посвященных детству, Шерер развивает концепцию Делеза «стать ребенком» («devenir-enfant») о том, что ребенок и взрослый взаимно обогащают друг друга во «взаимном проникновении», что может составить альтернативу классическому образованию, унаследованному от Руссо. Ребенок, по его мнению, может стать учителем взрослого, а взрослый — учителем ребенка.

Работы Шерера, хотя и опосредованно, затрагивают также вопросы гомосексуализма в связи с теориями Жиля Делеза и Ги Хоккенгема, но прежде всего как подрывной практики в революционных целях.

Ги Хоккенгем, выходец из элитного лицея Henry IV, журналист и писатель. Первоначально активист Союза коммунистических студентов (Французская коммунистическая партия). Затем присоединяется к группе троцкистов «Революционная коммунистическая молодежь», которая борется с Французской компартией.

Исключенный из Коммунистической лиги в 1969 году Хоккенгем участвовал в нескольких политических экспериментах, претендующих на маоизм и культурную революцию, называемых «мао-спонтекс». В 1971 году он стал одним из лидеров «Гомосексуального фронта революционных действий» (FHAR), радикального гомосексуального движения, которое в своей борьбе за доминирование сексуальных меньшинств в обществе осудило «гомофобию» и утвердило место гомосексуальной борьбы в «революционной борьбе».

В 1972 году он публично объявляет о своей гомосексуальности в Nouvel Observateur. В том же году он публикует «Гомосексуальное желание» — книгу-манифест гомосексуальной «революции».

В 1973 году под руководством Феликса Гваттари Хоккенгем выпускает номер в журнале Recherches под названием «Три миллиарда извращенцев: великая энциклопедия гомосексуальностей».

С 1975 по 1982 годы Хоккенгем сотрудничает с изданием Liberation и преподает в Университете Париж VIII, где под крылом Мишеля Фуко обосновались и другие сторонники этой теории и практики.

В 1974 году Хоккенгем защищает диссертацию по философии «Эволюции. Культурная революция в Европе» (Volutions. La révolution culturelle en Europe). Эта работа включила в себя его книгу «Гомосексуальное желание» и набор неопубликованных текстов и была в 1974 году опубликована издательством Grasset под названием «Фавны после мая» с предисловием философа Жиля Делеза.

В 1988 году Хоккенгем умер от СПИДа.

Кристин Дельфи, социолог и активистка феминизма, ученый, с 1966 года почетный директор Национального центра научных исследований (CNRS) в области изучения феминизма и гендера. Соосновательница издания «Новые вопросы феминизма» (Nouvelles Questions féministes), которая занималась продвижением концепции гендера при активной поддержке писательницы Симоны де Бовуар, которая оставалась пожизненным директором издания.

Дельфи изучала социологию в Сорбонне, Чикаго и Беркли (США). В 1965 году она работала в «Вашингтонской городской лиге» (организации по защите гражданских прав чернокожих). В 1968 году стала аспирантом по социологии в Университете Квебека и Монреаля (UQAM).

В 1960–70-х годах Дельфи начала заниматься активизмом в различных феминистских группах, связанных с основанным ею «Движением за освобождение женщин».

В 2000–2010 годах участвовала в кружках, критиковавших либерализм, таких как «Фонд Коперник». Принимала участие в борьбе против закона о религиозных символах во французских государственных школах и одновременно в борьбе против исламофобии.

В 1971 году Дельфи основывает группу «Красные лесбиянки».

В 1998 году она издает первую часть своей книги «Основной враг», носящую подзаголовок «Политическая экономия патриархата», а в 2001 году — ее вторую часть «Размышляя о гендере». В своей книге Дельфи отстаивает антипатриархальные и гендерные идеи.

Входит в радикальное левое движение. Публикуется в левацких изданиях Le Monde diplomatique (создатель альтерглобалистской НКО АТТАC) и Mediapart.

Критики Дельфи отмечают, что она не делает отличий между научной работой и пропагандой, ее «факты не точны», а аналитика поверхностна, что работы такого уровня не должны были бы появляться в серьезных научных журналах.

Говоря об идеях, определивших нынешнее состояние левого движения во Франции, да и в мире, нельзя не упомянуть еще две значимые фигуры.

Это, во-первых, Франсуаз д’Обонн (1920–2005 гг.) — писательница, либертарианка, феминистка. Вращаясь в прогрессистских кругах, она была дружна с Мишелем Фуко, Жаном Кокто, Симоной де Бовуар и Жан-Полем Сартром.

Взгляды д’Обонн сформировались под воздействием феминистской книги «Второй пол» Симоны де Бовуар (Le Deuxième Sexe), изданной в 1949 году и посвященной вопросу освобождения женщин. В этой книге утверждалось, что положение женщин может улучшить «участие в производстве и освобождение от репродуктивного рабства». Книга вызвала большую полемику и была внесена Ватиканом в «Индекс запрещенных книг».

В 1953 году д’Обонн становится членом Национального совета писателей. Она также соучредитель Движения за освобождение женщин (MLF), в 1971-х годах подписавшего Манифест 343 о праве на аборт, составленный Симоной де Бовуар. Являясь секретарем редакции «Социальный бич» (Le Fléau social), участвует в основании «Гомосексуального фронта». В Движении за освобождение женщин возглавляет группу «Экология и феминизм». Ввела в оборот слово «фаллократ» и термин «эко-феминизм».

В 1978 году основывает ассоциацию «Экология — Феминизм».

В 1988 году становится генеральным секретарем ассоциации «SOS расизм».

Даниэль Герен (1904–1988 гг.) — писатель, историк и критик, создатель теории либертарианского коммунизма.

В середине 30-х годов Герен присоединяется к радикальным «Революционным левым» (SFIO, позднее социалисты). Именно тогда его путь пересекается с троцкисткой Симоной Вейль. Затем Герен становится одним из руководителей Социалистической партии рабочих и крестьян (PSOP), хотя и одним из самых левых. Переписывается с Троцким.

После поражения Франции в войне с нацистской Германией в 1940 году Герен создает «Комитет Четвертого Интернационала» вместе с Иваном Крэпо, Жаном Роузом и Давидом Корнером («Барта») (вскоре исключенным и позже сформировавшим троцкистскую партию «Рабочая борьба»).

Даже беглый взгляд на историю ЛГБТ в Европе показывает, что оно изначально формировалось как политическое движение и зарождалось в троцкистских кругах. Теоретическая платформа обеспечивалась синтезом неомарксизма Франкфуртской школы и фрейдизма, а проводниками этих разработок стали члены различных партий и движений, относящих себя к IV Интернационалу.

О позиции, которую IV Интернационал занял во время войны и послевоенного противостояния Запада СССР, мы расскажем в следующей статье.