30 октября 2014 года стало известно, что на севере Сирии объявили об объединении ранее враждовавшие между собой террористические группировки «Джебхат ан-Нусра» («Фронт победы»), «Исламское государство» (ИГ*) и «Джунд Аль-Акса» («Солдаты Аль-Аксы»).

Особый интерес представляет первая из перечисленных группировок, «Джебхат ан-Нусра», которая является наследницей «Аль-Каиды» и проводником ее политики в Сирии.

«Джебхат ан-Нусра» известна тем, что с начала 2012-го и до середины 2013-го считалась самой боеспособной группировкой сирийской оппозиции, собравшей под свои знамена наиболее непримиримых боевиков со стажем.

Показательно, что «Джебхат ан-Нусра» является объектом постоянного внимания ведущих «мозговых трестов» (think tanks) мира, изучающих проблемы терроризма. Ее деятельность изучали Брукингз институт (представитель — Чарльз Лейстер, сотрудник центра в Дохе), Вашингтонский институт по изучению ближневосточной политики (WINEP, Аарон Зелин), израильский Информационный центр Меира Амита по изучению терроризма (ITIC), Международная кризисная группа (ICG), Британский исследовательский институт Quilliam Foundation и другие.

В чем же причина столь широкого интереса к одной из множества региональных радикальных группировок Ближнего Востока и Африки? Посмотрим на особенности формирования и деятельности этого объединения.

Еще летом 2011 года Абу Бакр аль-Багдади, нынешний лидер ИГ*, направил своих агентов в Сирию для формирования новой джихадистской организации «Джебхат ан-Нусра». На тот момент аль-Багдади был известен как лидер организации «Исламское государство Ирака» (ИГИ), которую нередко именовали «Аль-Каидой в Ираке». Кроме того, в операции по созданию сирийской группировки участвовал и Айман аз-Завахири — преемник Усамы бен Ладена в руководстве «Аль-Каидой». Тем самым «Джебхат ан-Нусра» стала своего рода сирийским филиалом «Аль-Каиды».

В конце января 2012 года было официально объявлено о создании «Фронта победы» («Джебхат ан-Нусра», иногда «ан-Нусра»).

К ноябрю 2012 «Джебхат ан-Нусра» уже стала одной из самых влиятельных, агрессивных и эффективных боевых организаций в Сирии, противостоящих Дамаску. Что наглядно продемонстрировали бои за Алеппо, показавшие высокий профессионализм джихадистов.

В 2014 г. RAND Corporation оценивает число участников группировки в 5–6 тысяч человек.

При этом руководству группировки удалось добиться того, что на местах ее членов начали рассматривать и как справедливых судей в вопросах борьбы с коррупцией, и как источник социальной помощи. И это несмотря на многочисленные теракты, организованные группировкой, жертвами которых становились, в том числе, мирные жители.

Надо признать, что «Джебхат ан-Нусра» действительно очень серьезно относится к проведению нужной ей социальной политики. В подконтрольных ей зонах группировка создала общественные службы, в задачи которых входит оказание гуманитарной помощи местным жителям. Эти службы занимаются распределением продуктов питания, одежды, одеял и других предметов первой необходимости. Кроме того, была создана система юридических учреждений, полиции, просвещения и здравоохранения — с опорой на шариатские принципы. То есть — начато джихадистское «социальное строительство».

Время показало, что политика сочетания жесткого давления и дозированной социальной поддержки, проводимая «Ан-Нусрой», обеспечивает и рост ее террористического потенциала, и достаточно широкую поддержку «Ан-Нусры» как защитницы обездоленных.

В самом деле, в декабре 2012 года Госдепартамент США объявил «Ан-Нусру» террористической организацией, то есть признал наличие у «Ан-Нусры» достаточно серьезного террористического потенциала. А буквально через несколько дней после этого признания множество оппозиционно настроенных сирийцев вышли на улицы под лозунгами «мы все Джебхат ан-Нусра», подтвердив, что «Ан-Нусра» — отнюдь не только террористическая организация. Что она еще и организация с достаточно широкой базой поддержки.

Теперь несколько слов о том, в чем специфика «Ан-Нусры», позволяющая экспертам говорить о ее особой роли в будущем джихадизма. То есть то, что отличает ее от других, тоже достаточно мощных и амбициозных военно-террористических джихадистских организаций.

Упомянутый выше Аарон Зелин из Вашингтонского института по изучению ближневосточной политики утверждает, что к середине 2014 г. в составе группировки находилось 3–4 тысячи боевиков только из Западной Европы. А это, согласитесь, нетипично для очень многих конкурентов «Ан-Нусры» на джихадистско-террористическом поприще.

Аарон Зелин делает особый акцент на том, что «Джебхат ан-Нусра» — это в первую очередь платформа для подготовки и обкатки иностранных боевиков. А поскольку в число этих иностранных боевиков входят представители стран Ближнего Востока и Кавказа, то «Ан-Нусру» можно рассматривать как некий, постоянно достраиваемый, «иностранный легион», имеющий сирийскую прописку, но ориентированный на работу в очень многих регионах мира. В том числе и на Западе, потому что значительное число членов «Ан-Нусры» прибыло именно оттуда.

А теперь рассмотрим, как строила и строит «Ан-Нусра» свои отношения с другими джихадистскими группировками.

В то время как «Джебхат Ан-Нусра», будучи сирийским подразделением «Аль-Каиды», уверенно закрепляла свои позиции в Сирии, в соседнем Ираке начался новый процесс — быстрое формирование армии «Исламского государства»*.

9 апреля 2013 года аль-Багдади, явно обнадеженный результатами деятельности «Джебхат ан-Нусры» в Сирии, поменял название своей группы с ИГИ на ИГИЛ — «Исламское государство Ирака и Леванта». Левант (или Шам) — это общее название стран восточной части Средиземного моря (нынешние Сирия, Ливан, Израиль, Иордания, Палестина, часть Египта и Турции), в более узком смысле — Сирии, Палестины и Ливана.

Таким образом, аль-Багдади не только обозначил будущие территориальные претензии ИГИЛ*, но и подчеркнул единую природу двух джихадистских группировок — своей иракской и сирийской «Ан-Нусры».

Однако тогда руководство «Джебхат ан-Нусры» категорически отказалось от смены названия и подтвердило свою верность Айману аз-Завахири, то есть именно главе всей «Аль-Каиды», а не иракской ее части.

В мае 2013 года Аль-Багдади перебрался из Ирака в Сирию, а часть боевиков «Ан-Нусры» перешла в ИГИЛ. На время группировки негласно договорились не беспокоить друг друга. Однако напряжение в отношениях между ними резко возросло после того, как 2 февраля 2014 года главное командование «Аль-Каиды» отреклось от ИГИЛ: «ИГИЛ* не является отделением группы «Базы Джихада» («Аль-Каиды»). Мы никак не связаны с ней организационно и не отвечаем за её действия».

Таким образом, официальным отделением «Аль-Каиды» в Сирии на тот момент осталась именно «Джебхат ан-Нусра». Которая тем самым оказалась под атакой ИГИЛ, спровоцированной тем, что «Аль-Каида» отреклась от ИГИЛ. А «Ан-Нусра» сохранила верность «Аль-Каиде».

В результате такого позиционирования разных крыльев исламистского джихадизма «Джебхат ан-Нусра» и ИГИЛ* обменялись убийствами крупных фигур друг у друга, а с мая 2014 вступили в открытое противостояние.

ИГИЛ, которая была явно сильнее, оттеснила «Джебхат ан-Нусра». Довершая победу, Абу Бакр аль-Багдади 29 июня поменял название своей организации на ИГ, провозгласив «Исламское государство»* и объявив себя халифом. Тем самым он сделал заявку на то, к чему стремилась «Аль-Каида», а именно — к Исламскому халифату. В ответ на это «Джебхат ан-Нусра» в июле сообщила о планах по установлению Исламского эмирата, то есть собственного халифатистского образования.

Однако, повторяем, соотношение сил всё более складывалось в пользу «Исламского государства». И в конце сентября британская газета The Guardian сообщила, что ИГ «близко к формированию альянса» с воюющей против сил правительства Сирии организацией «Джебхат ан-Нусра». А еще через месяц, как было указано в начале статьи, ИГ* и «Джебхат ан-Нусра» вступили в альянс.

Подчеркнем, что «Джебхат ан-Нусра» представляет собой ценное приобретение для ИГ* отнюдь не только в силу своей боеспособности и связанности с «Аль-Каидой». Особенность этой группировки заключается в том, что в планировании своей деятельности она стремится к халифатистко-джихадистской экспансии — в очень определенном направлении.

Специалисты израильского «мозгового треста» ITIC выявляют следующие цели, преследуемые группировкой: «Похоже, что Джебхат ан-Нусра стремится действовать в соответствии с многоэтапной и долгосрочной стратегией. Первый этап ее деятельности направлен на достижение прочной позиции среди группировок повстанцев и укрепление в Сирии джихадистской инфраструктуры, которая, по их плану, должна помочь свержению режима Башара Асада.

На втором этапе обе организации будут стремиться к установлению в Сирии нового режима путем объединения всех джихадистско-салафитских сил... Эти организации будут стремиться создать в Великой Сирии исламистский халифат, который выступит как посланник «Аль-Каиды» и Всемирного джихада в самом сердце Ближнего Востока. Посланники «Аль Каиды» будут проводить политику террора, направленную против Израиля, с фронта Голанских высот, экспортировать террор в страны Запада и другие страны мира. Они станут центром подрывной работы и исламского террора, направленного против арабских и мусульманских стран, ориентированных на Запад».

Нужно признать, что действия «Ан-Нусры» вполне подтверждают приведенные оценки. В первом же видеосюжете, распространенном группировкой после ее создания, был показан мусульманский Купол над скалой в Иерусалиме с добавлением флагов «Джебхат ан-Нусры» и всемирного джихада. Айман аз-Завахири еще 12 февраля 2012 года объявил, что после падения сирийского режима Сирия превратится в военную базу, с которой боевики джихада будут отправляться на войну с целью «создать государство, защищающее землю мусульман и стремящееся освободить Голаны и продолжать джихад до тех пор, пока над захваченным Иерусалимом не станут развиваться победные флаги».

Так что если иракская часть ИГИЛ* обращает взоры на Средний Восток, на Кавказ и Среднюю Азию (что было показано в предыдущих выпусках рубрики «Мироустроительная война»), то сирийская «Джебхат ан-Нусра» явно оказывается сторонником похода халифатистов в юго-западном и западном направлении. Эти угрожающие Израилю планы подкрепляются тем, что в сентябре 2014 года миротворческий контингент ООН на Голанских высотах покинул свои позиции на территориях, подконтрольных правительству Сирии. А ведь миротворческая миссия ООН находилась на Голанах с 1973 года! И уже через два дня оставленные позиции были заняты боевиками «Ан-Нусры», которым досталось и всё военное оборудование.

Согласитесь, это является завоеванием весьма серьезной позиции на важнейшем для джихадизма направлении. А ведь в таких случаях завоевание одной позиции немедленно порождает новое наступление.

• «Исламское государство» (ИГ/ИГИЛ/ISIS/ Daesh — ДАИШ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.