Участвуют ли в формировании этого тренда только дальневосточные оранжоиды? Увы, у нашей региональной и даже федеральной элиты тоже рыльце в пушку. Можно выделить четыре группы наших «элитариев», так или иначе задействующих в своих играх обособленческую и сепаратистскую темы.
Группа № 1 — те, кто всерьез вознамерился отделить Дальний Восток от Российской Федерации. Таких «игроков» не так уж много, но они есть.
Группа № 2 — те, кто пытается за счет поощрения сепаратистских тенденций выторговать те или иные дополнительные возможности для своего региона. Эта группа гораздо более многочисленна.
Группа № 3 — те, кто, не слишком разбираясь в существе вопроса, отдает формирование общественных тенденций на откуп своему деструктивному окружению. Таких тоже совсем не мало.
Группа № 4 — «подчиняющиеся тенденциям». Увы, в современной Российской Федерации постсоветский регресс, запущенный распадом СССР и лихими 90-ми, всего лишь сдержан, но не переломлен. А любой регресс порождает местнические настроения, противопоставление своего маленького регионального хутора — большому и не слишком своему державному дому.
Хочешь нравиться местному населению, плывущему в потоке регрессивных тенденций, плыви в этом потоке сам, оправдывая это необходимостью обособляться не вообще, а только лишь от скверного нынешнего федерального центра.
Наглядный пример чего-то подобного дал видный представитель дальневосточной элиты В. Ишаев, занимавший пост губернатора Хабаровского края целых 17 (!) лет (с февраля 1992-го по апрель 2009-го). В ноябре 1995 года Ишаев дал интервью газете «Известия». В интервью было сказано следующее: «В свое время я был не только активным борцом против создания Дальневосточной республики, но и ярым противником даже разговоров об этом. Весной 1992-го <...> на заседании ассоциации экономического взаимодействия субъектов Федерации Дальнего Востока <...> тогдашний вице-премьер В. Махарадзе сказал, что правительство и Президент весьма обеспокоены участившимися высказываниями официальных лиц о создании Дальневосточной республики <...> Главы администраций дальневосточных территорий тогда искренне ответили, что мы-де занимаемся реальной экономикой <...> И эта сумасбродная идея выдумана политиканствующими чиновниками <...> Мы дружно подписали обращение к Президенту, в котором заверяли, что и не помышляем об отделении от России. Минуло три года, и я с болью <...> должен признать, что Москва делает всё, <...> чтобы оторвать от себя регионы дальней России».
Корреспондент «Известий» задает достаточно провокационный вопрос: «И выход вы видите в создании Дальневосточной республики?» На это В. Ишаев отвечает: «Пожалуй, и в этом... Сепаратизм — отделение. Мы отделяться от России не помышляем. Добиваемся одного: если центр не помогает нам развивать экономику, решать социальные проблемы, пусть не мешает».
Ишаев — очень опытный и крупный политик. Он прекрасно понимал, что распад СССР начался с выдвижения союзными республиками требований в адрес союзного центра — мол, не мешайте! И что это называется раскруткой центробежных тенденций. Ну и?
Ишаев не мог не понимать и другого. Того, что как минимум с весны 1992 года часть дальневосточной элиты просто встала на позиции откровенного дальневосточного обособленчества и сепаратизма. И в качестве прецедента откровенно обсуждала существовавшую с апреля 1920-го по ноябрь 1922-го Дальневосточную Республику (ДВР) — «буферного» государства, специально созданного большевиками, дабы на период Гражданской войны избежать общей границы Советской России с враждебной Японией.
Подчеркнем, что на этот прецедент в своих «обоснованиях» на обособление Дальнего Востока от Москвы ссылаются с тех пор все местные регионалисты и сепаратисты.
Конечно же, постсоветский регресс был страшным вызовом для Дальнего Востока. Потому что уже к середине 1990-х годов разрушение российской экономики, спровоцированное так называемыми «либеральными реформами», сделало невозможным реализацию всех разрабатываемых федеральным центром «Программ по развитию Дальневосточного региона» (об этом мы уже писали в нашей газете).
И проще всего было ответить на этот вызов разного рода обособленческо-сепаратистскими заявлениями. Такими, как интервью Ишаева. Или вышедшая чуть ранее (весной 1995 года) программная публикация в газете «Хабаровский экспресс». В этой публикации говорилось: «Мы, дальневосточники, не нужны сегодня никому... Выход в том, чтобы сесть за круглый стол всем шести краям и областям Дальнего Востока, чтобы обсудить создание Дальневосточной республики, пока в рамках Российской Федерации. Со своим бюджетом, банком, налоговой службой, МИДом и прочее...».
Прошло двадцать лет. И вот уже не Ишаев, а новый губернатор Хабаровского края В. Шпорт заявляет 4-го февраля 2015 года о создании в местном правительстве аж своего МИДа. Шпорт говорит: «Усиливаем работу на внешних рубежах, поэтому из наших же структур сделаем такое министерство иностранных дел и регионального развития, чтобы, опять же, политика наша [велась] на пространстве АТР».
Губернатор Шпорт прекрасно понимает, что министерство иностранных дел в единой и неделимой России может быть только одно. Что область отношений с иностранными государствами — неотъемлемая прерогатива федерального центра. Что для экономического развития Дальнего Востока никакой дальневосточный МИД не нужен. Что такой пример не может не быть заразительным для других регионов, приграничных прежде всего. Что такая инициатива идет вразрез с Конституцией РФ... Отдельный тревожный симптом или нечто большее?
3-го февраля 2015 года в «Российской газете» было опубликовано интервью министра РФ по развитию Дальнего Востока (Минвостокразвития) А. Галушки, посвященное вступлению (с марта этого года) в силу закона о Территориях опережающего развития (ТОР). Напомним, что сейчас концепция ТОР становится основной для привлечения в отдельные регионы Дальнего Востока частных инвесторов из стран АТР. И существует мнение экспертов, согласно которому на этих территориях азиатский бизнес будет использовать в основном китайскую рабочую силу. Вот что ответил глава Минвостокразвития этим экспертам: «В первую очередь рабочие места на Дальнем Востоке создаются для дальневосточников. Во вторую — для граждан РФ, если на Дальнем Востоке не будет хватать тех или иных квалифицированных специалистов...».
Странное заявление, не правда ли? Официальное лицо из Правительства Д. Медведева противопоставляет неких дальневосточников гражданам России! Понимаете — даже не «другим гражданам России», просто «гражданам России». Вам не кажется, что чиновник уровня господина Галушка не имеет права на такую политическую небрежность. Или, как минимум, обязан сразу поправиться. Кроме того, нетрудно убедиться, что министр Галушка небрежен не только в словах, но и в рабочих контактах.
Мы уже сообщали, как в августе 2014 года в рамках фестиваля V-ROX во Владивостоке А. Галушка принял участие в дискуссии, которая изначально имела такое название «О предпосылках формирования и перспективах Тихоокеанской республики». Позже на официальном сайте фестиваля тему представили как «Тихоокеанская Россия — существование, развитие и перспективы», но в данном случае важно — с кем велся разговор. Галушка беседовал с белоленточником и откровенным сепаратистом, писателем В. Авченко. Этот журналист «Новой газеты» во Владивостоке» известен тем, что в соавторстве с вокалистом группы «Мумий Тролль» И. Лагутенко написал книгу «Владивосток 3000», посвященную «романтической мечте о Тихоокеанской республике».
Не было бы этой странной «дружеской беседы» представителя державной вертикали и дальневосточного сепаратиста, мечтающего об отдельной Тихоокеанской республике, можно было бы сдержаннее отнестись к противопоставлению дальневосточников гражданам России, сделанному Галушкой. Но, простите, мы имеем то, что имеем. И это весьма тревожно.
Не менее важным и тревожным является и то, что в последние годы термин «Тихоокеанская Россия» всё активнее используется в различных публикациях и программах, посвященных социально-экономическому развитию дальневосточных регионов. Довольно часто в этих материалах речь идет просто об использовании ресурсных возможностей этих прибрежных территорий РФ для экономического сотрудничества со странами АТР. Более того, разговоры о Тихоокеанской России с центром во Владивостоке, весьма распространенные в местной элите, уже на семантическом уровне наделяют Дальневосточный федеральный округ большей автономией и обособленностью от федерального центра.
И здесь необходимо обратить внимание на то, что в последние годы в регионе всё более активно работает группа интеллектуалов, обслуживающая регионалистски-ориентированную часть местной элиты. Яркий тому пример — деятельность сторонника воссоздания «Дальневосточной Республики», профессора хабаровского Тихоокеанского госуниверситета (ТОГУ) Л. Бляхера. С весны 2014 года этот представитель «ишаевской элиты» начал вести по хабаровскому телевидению еженедельную передачу («История Дальнего Востока с Леонидом Бляхером»), содержащую в себе пропаганду обособленческих идей. Одна из тем — противопоставление «москвичей» и «дальневосточников».
В 2014-м вышла книга Л. Бляхера «Дальний Восток. Искусство неуправляемой жизни», в которой приводится обоснование распада страны в рамках регионов при демонтаже или самоустранении власти. (Отметим, что Бляхер является сторонником Евромайдана, и для него «украинский сценарий» для России является вполне приемлемым.) Приведем наиболее характерную цитату из книги: «Дальний Восток — несомненная часть России... Но эта аксиома <...> никак не противоречит столь же всеобщему восприятию центральной (столичной) власти как внешней и чужой. К этой власти нужно приспособиться, от нее стоит защититься. В идеальном варианте ее получится использовать для настоящих (региональных) нужд». Согласно позиции Бляхера, выраженной в других текстах этого философа-регионалиста, сохраняющая единое государство федеральная власть является основным врагом для регионов: «Проблема в том, что власть в России — это, при любом к ней отношении, паразит на теле страны... Скрепление многосоставного тела России на сегодня происходит, в основном, усилиями этого паразита...».
Так что же предлагают подобные эксперты местной элите в качестве альтернативы?
Ратуя за обособление дальневосточного региона от федерального центра, они одновременно прорабатывают концепцию более глубокого российско-китайского приграничного сотрудничества.
Вот, к примеру, как Л. Бляхер представляет эту тему в своем журнале «Полития»: «Некогда, на рубеже XIX и XX вв., чтобы обозначить русский элемент в культуре Северного Китая, был введен термин «Желтороссия». Сегодня в «Желтороссию» постепенно превращается всё приграничье. Русское и китайское зеркала смотрят друг на друга, и «русский Китай» и «китайская Россия» всё сильнее сливаются в одно, общее изображение».
Обратим внимание на то, что один из проектов подобного «слияния» был представлен представителем Китая на Петербургском международном экономическом форуме в мае 2014 года. Тогда зампред правительства КНР Ли Юаньчао предложил «создать новый блок (или экономическую зону) в Восточной Азии — российский Дальний Восток и север Китая». В данном проекте было предусмотрено и предварительное «разделение труда»: с одной стороны — российские природные ресурсы, с другой — китайская «рабочая сила».
Напомним, что на китайской территории, прилегающей к российской границе, проживает около 120 миллионов человек. А число жителей дальневосточного региона составляет порядка 6 млн 220 тысяч. Так что проект «слияния» двух приграничных территорий может обернуться в перспективе потерей для России Дальнего Востока.
Так на что работает часть региональной и федеральной элиты?