Современное нам информационное пространство, нисколько не заботясь о светскости, религиозности и прочих достижениях XXI века, взяло и родило нам миф о героях. Мы все присутствовали при этом необычном событии. Открыв комментарии к новостям или сами новости, мы обязательно обнаружим героев современного мифа — Александра Петрова и Руслана Боширова.

Впору уже составлять перечень 12 в 12-й степени подвигов Петрова и Боширова. Реальные эти люди или нет, и какие они реальные, для мифа значения уже не имеет.

Они уже больше, чем реальные люди, они — культурное явление. Что ж, если современности так нужен миф и герои, считаю возможным приложить руку к этому мифотворчеству. Все совпадения случайны.

На летней террасе обычного московского заведения, недалеко от места работы обедали два неприметных человека. Рядом остановилась группа подростков, счастливых обладателей колонки, из которой доносились весьма странные звуки современной российской музыки. Мощная акустика не оставляла окружающим шанса не ознакомиться с этими образцами современной культуры, пока часть подростков посещала соседний с кафе магазин.

— Я не понимаю, как они это слушают, и что это вообще такое? — обратился к коллеге один из посетителей, когда подростки отошли на такое расстояние, с которого их не было слышно.

— Не понимаю, Саша, чего ты не понимаешь? — иронично отозвался второй.

— Я не понимаю, что дает эта музыка. Зачем она. Я помню, как родители в 90-е ругали современную музыку, но она же по сравнению с этим… Что это?

— По сравнению с этим… Стареешь, брат, уже и музыка современная тебе не нравится. Скоро начнешь говорить, что и молодежь нонешняя никуда не годится… Ладно, не злись. Деградацию тоже никто не отменял. Давай попробуем разобрать это твое непонимание.

— Давай. С чего начнем? — Александр немного оживился.

— С начала. Ритм, голос, фразы текста, — начал спокойно перечислять Руслан.

— Ритм коитальный, здесь все понятно, целевая группа — молодежь. Голос… Странный. Как будто слова не договаривает — часть слова четкая, даже нарочито, часть проглочена.

— Глотать слова можно по-разному. Можно «здрав-жлаю-тарщ-ктан», но здесь же не про это, — улыбнулся полковник.

— Ага, здесь другое. Как будто ребенок гнусавым голосом конфетку выпрашивает…

— Да, что-то такое. Текст? Как тебе текст? — в голосе Руслана звучала ирония.

— Он там есть? Шутка. Что-то про деньги и материальные ценности, которыми обладает… будем считать, исполнитель. И что-то сексуальное. Мне показалось, или он потребовал от слушателя орального удовлетворения? А в другой песне заявил, что будет «чпокать» мою женщину… — лицо и интонации голоса Александра на последней фразе не оставили сомнений в судьбе попытавшегося осуществить такую угрозу.

— В голову мы к нему не залезем. Что получается: коитальный ритм привлекателен для молодежи, детские интонации и образы. Могут они этой музыкой вызвать возврат в состояние ребенка, того, который «конфетку выпрашивал», а в песне «машинкой» хвастается?

— И копилкой.

— Хвастается машинкой и копилкой, и считает, на основании обладания ими, что теперь он самый-самый.

— Не называется ли этот возврат в состояние ребенка регрессом?

— Можно и так сказать. Тогда мы получаем музыку, цепляющую молодежь коитальным ритмом и опускающую в регресс до уровня 3–5-летнего ребенка? Вопрос, надолго ли? Думаю, здесь все зависит от длительности прослушивания. Такая гипотеза. Всё.

— Подожди. Зачем?

— Ну, как зачем? Ты же сам сказал про ребенка, выпрашивающего конфетку. Теперь представь, что погружается в этот регресс не школьник, а студент или кто постарше. Если у ребенка есть ты, который говорит «нет», то для человека, хоть копеечку зарабатывающего тем же курьером, такого ограничения уже нет. Что он будет делать, если он чего-то хочет? Правильно — покупать. И все хорошо. Главное, подсказать ему, что покупать и где. Детский инфантилизм у взрослого повышает продажи. Теперь всё?

— Погоди, еще не всё. Зачем вот это про «оральные ласки» и «чпокать»? Я понимаю, когда певец поет, о том, что он будет делать со своей, но здесь же исполнитель к слушателю обращается… Человек, когда слушает, он на это соглашается? Или он считает, что он «присоединяется» и излагает от себя?

— Почему одно исключает другое? Если он слушает и у него есть машинка и копилка нужного уровня — наверное, он может идентифицироваться с исполнителем, а если у него нет, значит, тот, у кого все это есть, имеет право.

У нас же культура формирует общество. Была христианская культура — формировала одно общество, была социалистическая — формировала другое. Теперь вот такая культура. Посыл-то понятен, подкатил богатый и красивый, значит женщину ему отдай и сам его удовлетвори, если захочет. Если ты ему не ровня. Знаешь же анекдот про молодого барина, который воспользовался правом первой ночи не только в отношении невесты…

Есть, конечно вариант — не иметь женщины… И нигде не бывать. Благо, покупать сейчас можно, не выходя из дома, так что всех это устроит.

Вообще, если так подумать, то эти фразы «сексуального характера» для нормального человека должны быть достаточно унизительны. Если предположить, что слушает это человек, согласный так унижаться или так унижать, то мы выходим на что-то садо-мазохистское. Слушать это с готовностью унижаться — мазохизм, присоединяться к готовности исполнителя унижать — садизм. Осознает это слушатель или нет — не важно. Культура на то и культура, чтобы формировать человека. Без его ведома.

— Что-то вот сейчас прямо не смешно…

— Кто-то говорит о смехе? Мне даже интересно стало, кто это пел у детишек? Да поможет нам поиск… О, Моргенштерн. Слушать я его не хочу, а вот тексты почитать любопытно.

Ты смотри! Это же…

— Что там?

— Как тебе песня с названием «братосын»? По тексту — инцест с матерью, с рождением брата от матери, и совокупление в ванной втроем с братом и матерью. Инцест, педофилия в одном флаконе. Ну и фантазия у парня. А вот из другого текста «я буду есть твою промежность», или целая песня «Я съел деда». Причем в последней поедание деда подтверждается матерью. Опять про совокупление с чужими женщинами на основании того, что он «богатый и красивый».

Хочется вспомнить старика Фрейда. Он лет сто назад описал миф об убийстве отца. Была, значит, «первобытная орда» и в ней безраздельно правил самый сильный самец и все самки принадлежали ему. Естественно, рождались детеныши, среди них были самцы, и эти молодые самцы были подавлены до тех пор, пока отец не ослабевал или не погибал.

В какой-то момент в этой орде молодые самцы взбунтовались, убили и съели отца. Успокоившись, они ощутили чувство вины и решили, что такое не должно повториться. Они установили демократические правила выбора вожака и первые табу: запрет на инцест, запрет на каннибализм и запрет на убийство отца. Собственно, с этого человек и начался.

Так вот, этот Моргенштерн снимает в своих песнях запрет на инцест. Снимает запрет на каннибализм. Если поискать, то думаю и «убийство отца» найдем. Хотя, если мы считаем «отцом» или старшим мужчиной в семье деда, то два в одном. Уже снятие запрета на инцест и на каннибализм достаточно, чтобы уничтожить человека. Кстати, Фрейд рассматривал условием создания первобытного коллектива неприкосновенность женщины.

То есть при создании коллектива из нескольких семей самцы должны были быть уверены, что их самки останутся их самками, а при использовании кем-то «права сильного» этот «сильный» мог быть подавлен коллективом. Кстати, этот коллектив должен был, постоянно увеличиваясь, объединить все человечество. Это объединение всего человечества есть бессознательное желание каждого человека.

Постоянным указанием в своих песнях на то, что они заберут и будут использовать чужих женщин, эти рэперы нарушают такое правило, используя в качестве «правила силы» деньги. Они отменяют то, что считается основой культуры. Они — антикультура. Естественно, калечащая антикультура.

«Властью песни Быть людьми Могут даже змеи, Властью песен Из людей Можно сделать змей»

Пел, кстати, Берковский…

Кто такой этот Моргенштерн? Так, родители развелись в 11, отец умер. Он считает талантом способность к оральному удовлетворению… Моргенштерн переводится как «утренняя звезда», что переносит нас к Венере, планете, хорошо видимой утром, а также к Люциферу (несущий свет) еще в дохристианской традиции. Предыдущий псевдоним mamavirgin… — мать-девственница, что ли? Пожалуй, не буду погружаться в оккультные смыслы.

Фантазии о таких отношениях с матерью для мальчика могли сформироваться, если неправильно прошла эдипальная фаза развития. Видимо, выгнали папу из отношений. Но мальчик не смог насладится «эдипальной победой» над отцом. Поэтому близость с матерью осталась только в фантазиях, и эти фантазии развивались вместе с ним и переросли в то, что мы видим. Возможно, даже нормальные отношения с матерью заменялись деньгами или материальными благами. Вопрос, может ли постоянное прослушивание подобных композиций погрузить подростка в такие же фантазии и нарушить отношения с родителями? Если развитие проходит не гладко, то…

— Делать-то что? У меня же тоже дети растут.

— Дети! Что делать? Начни с себя. Вслушивайся в то, что слушаешь сам. Хочешь сформировать у детей хороший вкус к музыке — слушай хорошую музыку сам, так чтобы и они слушали. Книжки читай. Глядишь, привыкнут, если еще не поздно… Личным примером, короче. С детьми разговаривай об их проблемах и их вопросах. И, естественно с женой дружи. Чтобы у детей даже намека не было, что мама не папина, а папа не мамин…

— Каким примером? Слушай, нас и так уже обвиняют и в «Титанике», и в метеорите, который динозавров размотал. И в самом «Большом взрыве». Так может, «давай»? Где эта кодла тусуется, вся Москва знает…

— Ты чего? «Большой взрыв» устроил и Богом себя возомнил? Сколько раз тебе говорить, не читай новости и всякую дичь после работы, читай книжки! Ты не понимаешь, что помимо того, что культура формирует общество, само общество задает направление этой культуры. Раньше это направление принятая обществом идея задавала, но теперь ее «отменили». Если эти исполнители появляются — значит на это есть запрос, пусть части общества, но есть. И идея у них есть. Другая часть столь же мощного запроса не формирует, вот и всплывает эта «пена». Если этих не будет, придут другие такие же! Может быть, еще и хуже. Ты спрашивал: «что делать?». Слушай. Как задание. Сегодня же поставишь всей семье задачу — выбрать книжки, которые они будут читать. И себе выберешь. Не сможешь выбрать — я тебе выберу. И будете читать каждый день за 40 минут до «отбоя». Можно больше. Когда прочитаете — выберете еще книжки. Это тебе к музыке…

Простых решений здесь нет. Изменение надо начинать с себя. «Спаси себя и вокруг тебя спасутся тысячи». А ты предлагаешь решение, заведомо негодное. На уровне песенки про «ра-та-та-та-та». Не хочешь читать? Тогда купи всей семье чупа-чупс. Оптом. Пусть другие «таланты», по Моргенштерну, развивают. Разозлил ты меня!

— Не горячись, ладно? Но должно же государство что-то с этим сделать, как-то это остановить?!

— Ух ты, милый человек! Государство тебе должно! Цензуры государственной захотел? А ты не помнишь, как 30 лет назад государство за эту цензуру по рукам били? Какие крики стояли о необходимости отменить цензуру, чтобы дать свободу «творцам»? Как радовались, что наконец свободно вздохнем? Вот они, «свободные творцы»! В том государстве была цензура. Стонали и ненавидели за нее именно государство. Хотим повторить? Не будет ли это похоже на пляски по граблям?

Наверное, надо попробовать систему, при которой общество указывает государству, кого надо «зацензурировать», иначе получится, как в прошлый раз. Ладно, хватит. Обед кончается, пошли обратно. С книжками я от тебя не отстану. Три дня даю. Не выберешь — назначу.