С давних пор государство старалось не упускать из-под контроля любую организованную военную силу, в особенности если она была способна решать стратегические задачи. Именно поэтому армия — это всегда принадлежность к государству. Все иные вооруженные группировки — разбойничьи ватаги, пиратские шайки, крестьянские армии и прочее — государство объявляло незаконными и безжалостно уничтожало.
Конечно, это не всегда получалось — бывали периоды слабости государственной власти и тогда, как в средневековой Европе, удельные бароны создавали собственные армии и противопоставляли себя королю. А папы учреждали военно-рыцарские ордена, не подчинявшиеся светской власти.
Но рано или поздно государство на все эти структуры находило управу, в крайнем случае заставляло их служить своим целям. А к началу Нового времени исключений уже не было в принципе — создание, обучение и использование армии были всецело прерогативой государства.
Но начало XXI века внесло резкие изменения в эту схему. После войны в Ираке мировые военные структуры, до того бывшие либо государственными, либо антигосударственными, пополнились третьей разновидностью — частными военными компаниями.
Создателем одной из первых таких компаний (Blackwater — «Черная вода») был отставной американский «морской котик» Эрик Принс. Вскоре такими ЧВК стали обзаводиться Израиль, ЮАР, Китай, Франция и другие. Был легализован статус этих компаний в околовоенной сфере, расширился список видов их деятельности.
Но чем же, по сути, являются частные военные компании? Что это — новые феодалы XXI века обзаводятся личными армиями? Или просто бизнесмены из числа «солдат удачи» создают наемные дружины, готовые за деньги служить любому? И главное — почему государства допускают создание неподвластных им структур, да еще обладающих самым современным оружием?
Разобраться в этом непросто еще и потому, что ЧВК усиленно конспирируются, а тому, что преподносится в открытой печати, вряд ли можно безоговорочно доверять. Тем не менее, явление уже достаточно распространено и можно хотя бы представить картину происходящего вокруг ЧВК на сегодняшний день.
Количество частных военных компаний и, соответственно, число их сотрудников уже достаточно велико.
Впереди планеты всей, естественно, США. Согласно данным Центрального командования министерства обороны (USCENTCOM) за первый квартал 2015 года, за рубежом работает около 60 тысяч так называемых контракторов. Правда, из них бойцами ЧВК, непосредственно принимающими участие в военных действиях, являются только 2–3 тысячи человек. Казалось бы, цифры невелики.
Но вот данные министерства труда США: с 2001 по 2014 годы погибло 3614 контракторов. Если таково число погибших американцев, то число живых контракторов за эти годы минимум было раз в пять-шесть больше. Следовательно, число воевавших только под флагом США «псов войны» превышает 20 тысяч человек.
В другом ракурсе рассматривает проблему ЧВК эксперт рабочей группы ООН по использованию наемников А. Катц. В своем докладе (на конец 2013 года) о перспективах глобального рынка ЧВК он заявил, что этот рынок будет ежегодно расти на 7,4 % в год и в 2016 году составит 244 миллиарда долларов.
Это официальные данные. Что же касается сведений прессы, то утверждается, например, что только в Афганистане и Ираке работают две-три сотни частных компаний, в которых числится более 265 тысяч контрактников. А всего в мире, как сообщается, работает более 450 частных военных компаний по всем направлениям деятельности.
Чем же занимаются ЧВК?
Самыми первыми на этот рынок вышли компании военных услуг (military provider companies), которые осуществляли тактическую поддержку армии, в том числе, участвуя в боевых операциях. Поначалу их было немного, но с приходом на Ближний Восток «оранжевых революций» этот сегмент стал более востребован.
Затем стали появляться компании военного консалтинга, военной логистики, охранные компании, ЧВК по борьбе с пиратством.
Сейчас опробуются новые направления деятельности. Например, создаются наемные формирования по классическому примеру французского Иностранного легиона (на это, как утверждается, пошли Объединенные Арабские Эмираты, которые не рискуют полностью полагаться на свои вооруженные силы).
Тот же Эрик Принс, основатель Blackwater, предложил ООН применять ЧВК как миротворческие подразделения. И он даже готов развернуть в любой точке мира полностью укомплектованную тяжелой техникой и штурмовой авиацией миротворческую бригаду.
Еще одно направление — охрана секретных или стратегически важных объектов. Как утверждается, такие компании уже существуют в США и напрямую финансируются Госдепом, ЦРУ и Центральным командованием Пентагона.
Наконец, идут разговоры о возможности привлечения ЧВК к локализации вооруженных конфликтов внутри страны, т. е. к действиям в период гражданской войны. Во всяком случае, новая «Оперативная концепция армии США на 2016–2028 годы» не исключает привлечения ЧВК для подавления вооруженных выступлений внутри США, для борьбы с бандитизмом, для охраны лагерей для интернированных боевиков и террористов, для блокирования социальных и расовых гетто и т. д.
Фактически, ЧВК в этих случаях выступают как «дьявол для грязной работы». Они будут использоваться (и уже используются) в ситуациях, которые для армии являются неприемлемыми с общегуманной точки зрения. Зато бойцов ЧВК заказчик, платящий большие деньги, априори считает лишенными всяких моральных сомнений.
Из сказанного уже видно, что большинство военных компаний работают на государство, армию или разведку, т. е. по факту являются не «частными», а квазигосударственными структурами и выступают как инструмент внешней и внутренней политики конкретной страны. Именно этим и объясняется то, что государства мира не только не объявляют ЧВК незаконными, но напротив, вырабатывают поправки в законодательство для легализации деятельности ЧВК.
Например, турецкая ЧВК SADAT International Defense Consultancy A. S., созданная бывшими офицерами турецкой армии при поддержке правящей Партии справедливости и развития, активно работает в Ливии, Саудовской Аравии и ОАЭ. Помимо легальной деятельности она, как утверждают СМИ, занимается обучением, поставками оружия и поддержкой сирийской оппозиции в борьбе с правительственной армией Башара Асада. Не поэтому ли компанию SADAT журналисты язвительно окрестили «частной армией Эрдогана»?
Известно также, что Китай для защиты своих интересов в Судане, где он разрабатывает ряд месторождений, создал крупную военную силу, не имеющую отношения к регулярной армии. Бойцы этой группировки носят военную форму, но без знаков различия.
В России есть ЧВК, но нет законодательства, легализующего ЧВК. Более того, одна из частных российских военных компаний (созданных по принципу «разрешено то, что не запрещено»), пославшая своих бойцов в Сирию, попала под уголовное преследование согласно закону о запрете наемничества.
В 2012 году президенту В. Путину был задан вопрос о возможности легализации ЧВК в России. Президент ответил уклончиво: «Считаю, что это действительно является инструментом реализации национальных интересов без прямого участия государства. Считаю, что над этим можно подумать и посмотреть».
У ЧВК в России есть свои сторонники и противники. Сторонники утверждают, что патриотичные русские ЧВК могут стать важнейшими инструментами непрямого влияния нашей страны в мире. Что, например, если бы в Крыму присутствовали мощные российские ЧВК, то не было бы необходимости в демонстрации силы Российской Армии, которая, так или иначе, привела к международному осуждению России.
Сторонники частных военных компаний считают, что, работая практически в государственных интересах и под контролем государства, ЧВК имеют большую свободу в выборе средств достижения цели, чем регулярная армия.
В чем принципиальная разница, восклицают борцы за легализацию ЧВК, между стихийно объединившимися в военные подразделения добровольцами в Донбассе и частной коммерческой структурой, укомплектованной высококлассными военными и техническими специалистами для решения той же задачи сопротивления украинской хунте? Только в скорости и эффективности решения этой задачи.
Однако противники ЧВК в случае Донбасса убеждены, что такой подход излишне прагматичен. Во-первых, далеко не факт, что даже мощные ЧВК сдержали бы в течение всего этого времени атаки регулярной украинской армии, как это смогли сделать идейно заряженные ополченцы.
Во-вторых, если бы Россия послала на помощь Донецкой и Луганской республикам частные структуры, это вряд ли вызвало бы ту огромную волну сочувствия и помощи Донбассу, которая родилась в российском обществе.
Наконец, и это главное, — где гарантия, что воюющие за деньги бойцы ЧВК не были бы перекуплены и не повернули бы свое оружие против тех, кого они нанялись защищать?
Вопросы, как видим, непростые.
Вот почему, отвечая на вопрос о полезности или вредности ЧВК для нашей страны, следует ориентироваться не на так называемый «мировой тренд», свидетельствующий о непрерывном росте потенциала ЧВК в мире. И не на мировой рынок военных услуг, с которого нас могут вытеснить, если мы не создадим ЧВК.
Принципиально важно другое — смогут ли ЧВК стать фактором, позволяющим нашей стране защитить себя в ситуации «оранжевой революции», инспирированной гражданской войны или противодействия наемным террористическим группировкам. То есть в ситуации отсутствия прямой агрессии, когда не сможет исполнить свои функции регулярная армия.
Если ЧВК смогут стать таким спасительным фактором — то надо их создавать, тщательно обезопасив создаваемое от возможности поддаться тем или иным деструктивным соблазнам. Но тогда создаваемые нами ЧВК должны быть особыми, не заимствующими сплошь коммерциализированный «мировой опыт».
Если нам нужны высокоморальные и патриотичные ЧВК, то создавать их должен не наш специфический бизнес, ориентирующийся только на прибыль. Но возможны ли ЧВК, создаваемые не бизнесом, а иными негосударственными субъектами?
Сторонники российских ЧВК очень любят приводить пример с казачьими дружинами Ермака, нанятыми на деньги купцов Строгановых, — мол, вот русский прообраз частной военной компании. Этот пример действительно поучительный. Но не потому, что Строгановы-де, мол, поднаняли казаков и подчинили их своим целям. А потому, что Ермак и его казаки радели за русский государственный интерес поболе, чем сами Строгановы. И, не ограничившись охраной строгановских заводов и шахт, взяли да и покорили для России аж всю Сибирь.
Если мы сумеем, создавая ЧВК, набрать в него новых российских Ермаков, то есть шанс превратить наши ЧВК в средство борьбы с врагом, действующим под разными негосударственными личинами.