Возможность бомбардировки американцами Сирии была вполне реальна. Начнись она, и процесс сразу приобрел бы глобальное значение. Сирия стала бы полноценной мироустроительной воронкой, в которую втянулись бы все — от США до КНР.
Египетский процесс пока что не обладает подобной мироустроительной мощью. Но именно пока что. Египет — очень важное, можно сказать, важнейшее государство Ближнего Востока. Поэтому даже те процессы в Египте, которые напрямую не чреваты мировым конфликтом, обладают способностью и запускать, и управлять множеством процессов, меняющих облик ближневосточного региона.
В силу этого всмотримся еще раз в развитие египетского процесса.
Напомним, что 3 июля 2013 года армия Египта отстранила приверженца «Братьев-мусульман», президента Египта Мухаммада Мурси от власти.
4 июля Мурси был арестован. Временным президентом Египта стал глава Конституционного суда Адли Мансур, который принес присягу.
6 июля в адрес «Братьев-мусульман» было выдвинуто обвинение в государственной измене.
Почему всё это стало возможно? Конечно же, потому, что армия проснулась. Но почему она проснулась вообще? Ведь, казалось бы, она спала мертвым сном. Почему она проснулась именно в июле 2013 года?
Так кто же разбудил армию?
Отвечая на этот вопрос, нельзя пройти мимо всего того, что в совокупности называют саудовско-аравийским влиянием на Египет.
Саудовская Аравия последовательно оказывает Египту политическую, экономическую и, что немаловажно, духовно-религиозную поддержку в течение всего периода отстранения «Братьев-мусульман» от власти в Египте.
9 июля телеканал «Аль-Арабия» сообщил, что Саудовская Аравия согласовала пакет финансовой помощи Египту в размере 5 миллиардов долларов. При этом общий объем помощи состоял из следующих частей:
– поставка нефтегазовых продуктов на 2 миллиарда долларов,
– предоставление ссуды на 2 миллиарда долларов,
– еще 1 миллиард — прямой безвозмездной помощи.
Очевидно, что сделать такой подарок меньше чем через неделю после смены власти в Египте — это крупный политический шаг и открытый вызов западным странам. И этот шаг Саудовская Аравия совершила не в одиночку, а совместно с Объединенными Арабскими Эмиратами, которые также заявили о намерении предоставить Египту 2-миллиардный кредит и 1 миллиард долларов безвозмездной помощи.
Примечательно, что те же 5 млрд долларов получил от Катара после январских событий 2011 года пришедший к власти тогда и свергнутый сейчас сторонник «Братьев-мусульман», бывший президент Египта Мухаммад Мурси. Кроме того, только в 2012 году Египет «Братьев-мусульман» получил от Катара 7,5 миллиардов долларов в виде финансово-экономической помощи.
Факт помощи Катара и Саудовской Аравии двум разным взаимно непримиримым силам в Египте демонстрирует предельное расхождение позиций между монархиями Залива. Очевидно, что такое столкновение направляемых ими в Египет крупных финансовых потоков не может не отражать почти открытое, «лобовое» политическое столкновение хозяев этих потоков.
Приглядимся к тому, как последовательно и открыто Саудовская Аравия политически сопровождает смену власти в Египте.
14 августа, после разгона лагерей приверженцев «Братьев» в Каире, начавшиеся ранее беспорядки обострились настолько, что в последующие дни погибли несколько сот человек.
16 августа саудовский король Абдалла осудил «иностранное» (то есть западное) вмешательство в дела Египта и объявил о поддержке властей Египта в их борьбе с терроризмом (то есть с выступлениями «Братьев-мусульман»).
17 августа саудовский король распорядился о поставке в Египет трех полевых госпиталей, полностью оборудованных необходимыми медикаментами, — для «поддержки братского народа Египта» (звание, которого Египет «Братьев-мусульман», заметим, от Саудовской Аравии не удостоился). Для использования предоставленных госпиталей в Египет были направлены медицинские работники и обслуживающий персонал.
Далее оказалось, что финансовый вызов Саудовская Аравия бросает отнюдь не только Катару, проводнику западных интересов на Ближнем Востоке, но и непосредственно Западу.
18 августа глубокую озабоченность ситуацией в Египте выразил Евросоюз, объявивший о возможности заморозить финансовую помощь, обещанную Каиру. Эта финансовая помощь должна была составить 5 миллиардов евро и способствовать продвижению в Египте демократии а-ля «Братья-мусульмане».
19 августа 2013 года мировые СМИ, ссылаясь на сообщение саудовского новостного агентства SPA, широко распространили заявление принца Сауда аль-Фейсала, главы МИД Саудовской Аравии. Заявление было действительно громким: принц объявил, что готов возместить Египту все убытки, которое тому придется понести в результате потери финансовой помощи западных стран.
Принц высказался буквально так: «К сведению тех, кто объявил о прекращении помощи Египту или же угрожает этим шагом: арабские и мусульманские страны достаточно богаты ресурсами и населением и не постесняются протянуть руку помощи египетскому народу».
Отметим, что принц говорит не только от имени своей династии, но и от имени сообщества мусульманских стран. Отрекомендовав это сообщество противником того большого процесса, который был запущен так называемой «арабской весной» и привел к укреплению в Египте «Братьев-мусульман».
Далее оказывается, что такой позиции сочувствуют отнюдь не только мусульманские страны. Любопытно, что синхронно с Саудовской Аравией с выражением позиции по египетскому вопросу выступили некие израильские представители, как о том сообщила американская The New York Times. Газета приводит мнение неназванного высокопоставленного израильского чиновника, который не советовал странам Запада выступать против египетской армии. Почему же?
Как считает этот таинственный чиновник, если Запад будет слишком настаивать на защите демократических ценностей, то рискует потерять весь Египет вообще. The New York Times приводит буквальные слова анонима: «Сначала следует спасти то, что можно, а затем можно заниматься свободами. Либо армия, либо анархия».
В последнее время (то есть в период более или менее напряженного ожидания, состоится ли американский удар по Сирии) как-то особенно привлекают к себе внимание высказывания в западных СМИ именно анонимных источников. Эти, как правило компетентные, источники являются сторонниками разных позиций... Они ведут между собой заочные дискуссии, которые создают своего рода элитный аналог мирового общественного мнения... И, конечно, трудно отрицать, что огромную роль в мировой политике анонимная информация получила в период безымянных серийных публикаций Викиликса, запустивших «арабскую весну» и, как следствие, мироустроительные войны на Ближнем Востоке.
В комедии Бомарше «Женитьба Фигаро» герои ведут диалог:
Судья: Имя, данное при крещении, отсутствует.
Главный герой: Аноним.
Судья: Разве есть такой святой?
Главный герой: Да, это мой святой.
Куда же он смотрел, вышеупомянутый израильский аноним, когда к власти в Египте шли «Братья-мусульмане»? А теперь целый сонм таких «святых» высказывается по разным западным СМИ на темы, связанные то с химическим оружием в Сирии, то с армией в Египте, то с ближневосточной американской политикой в целом.
Между тем крупнейшая американская газета подчеркнула, что вышеприведенное мнение не является только частным мнением анонима. И что послы Израиля в США, Франции, Великобритании, Германии, Бельгии и других западных странах прилагают усилия к тому, чтобы убедить власти этих стран не совершать шагов, враждебных по отношению к руководству Египта.
К октябрю стало понятно, что перемены в Египте и позиция Саудовской Аравии всё еще не повлекли за собой кардинальных санкций со стороны Запада.
7–8 октября временный президент Египта Адли Мансур совершил свою первую официальную поездку за рубеж — в Саудовскую Аравию. Во время этого визита Мансур получил высочайшие заверения в дружбе: король Саудовской Аравии Абдалла при встрече с ним подтвердил поддержку египетского государства по вопросу о борьбе с «терроризмом, крамолой и против попыток вмешательства во внутренние дела Египта».
Слово «крамола» в высказывании короля присутствует не случайно и не является проходным. Не стоит забывать, что Саудовская Аравия является хранителем священного для мусульман камня Каабы. Что в этой стране официально исповедуется именно ваххабитский ислам. Значит, данное государство считает своей миссией заботу о чистоте веры. А потому духовный авторитет саудовского государства в исламском мире не может узурпировать никто, включая такие, например, халифатистские организации, как «Братья-мусульмане».
И тут невозможно вновь не вспомнить о том, насколько категорично отреагировало верховное духовенство Саудовской Аравии на свержение Хосни Мубарака в Египте в 2011 году. Тогда, в начале февраля, главный муфтий Саудовской Аравии Абдул Азиз бин Абдулла аш-Шейх высказался о событиях в Египте и Тунисе неожиданно резко для духовного лица столь высокого статуса: «Эти хаотические действия пришли от врагов ислама и тех, кто им служит». (Обратите внимание на присутствие в пятничной молитве первого духовного лица Саудовской Аравии темы хаоса, который столь часто присутствует в очагах мироустроительных войн.)
Далее, муфтий сказал: «Стимулирование волнений между людьми и их лидерами в этих протестах направлено на то, чтобы ударить по основе нации и разрушить ее».
И наконец, муфтий сказал, что протесты в Египте и Тунисе бьют по экономикам мусульманских стран, «чтобы превратить их в отсталые страны». Хаотические действия... Стимулирование... Удар по основе нации... Отсталые страны... Какими бы ни были взаимоотношения внутри исламского мира, необходимо признать: это — высказывания не только авторитетнейшего духовного лидера, но и грамотного, зрелого политического стратега.
Поэтому можно с уверенностью считать, что за кратким нынешним высказыванием саудовского короля о «крамоле» стоит глубокая политическая проработка. И, добавим, финансовые возможности. В начале октября вице-премьер Египта по экономическим вопросам Зияд Баха Эль-Дин заявил о готовности монархий Персидского залива поддержать инвестиционную программу Каира. Более того, он сообщил, что эта поддержка составит 120 млрд египетских фунтов (около 17 млрд долларов). Но и это еще не все. Ибо указанная выше помощь должна дополнить те 12 миллиардов долларов, которые уже были выделены Египту после июльской смены власти Саудовской Аравией, Кувейтом и Эмиратами.
Сопоставим это с оценкой Financial Times, которая писала, что Катар «вложил» в Египет 8 млрд долларов. Понятно, что поток катарской помощи «Братьям-мусульманам» оказывается менее мощным, чем поток антикатарской помощи врагам «Братьев-мусульман». Так что Египет оказывается всё более дорогим «призовым лотом» на ближневосточном аукционе.
Пока что Саудовская Аравия заливает деньгами Египет, свергнувший «Братьев-мусульман». Но это не должно создавать иллюзий в отношении других стран. Саудовское отношение к Сирии по-прежнему беспощадно враждебно. И боевики, подготовленные Саудовской Аравией, воюют на стороне сирийской оппозиции.
Из изложенного выше понятно, что мироустроительный формат на Ближнем Востоке в первоначальном виде (то есть с «Братьями-мусульманами» в качестве политического и религиозного фундамента регионального переустройства) Саудовскую Аравию не устраивает. Однако это совершенно не значит, что ее не устроил бы рост влияния «Аль-Каиды».
Осенью 2013 года круг соседей, с пониманием отреагировавших на ход событий в Египте, начал расти. Президент Египта Адли Мансур провел переговоры в Иордании. Король Иордании Абдалла II заявил о праве египетского народа определять свое будущее, а также выразил надежду на то, что в скором времени Египет восстановит свою лидирующую роль в арабском мире. По-видимому, не последнюю роль в позиции Иордании сыграло и то, что египетский президент Мансур прилетел туда из Саудовской Аравии, то есть прямо с переговоров о поддержке Египта этой страной.
И еще одно: в начале осени Китай направил к сирийским берегам большой десантный корабль Jinggangshan, один из самых современных кораблей китайского флота. И к 15 сентября китайский корабль уже прошел через Суэцкий канал, контролируемый как раз египетской армией.
Таким образом, битва за Египет пока что далека от завершения — уж больно много в ней заинтересованных болельщиков, наблюдателей и внешних участников с весьма противоречивыми устремлениями. Это требует от нас пристального внимания к египетскому процессу, который, не являясь столь острым, как сирийский процесс, всё в большей степени приобретает, как мы видим, мироустроительное значение.