Передача «Предназначение» № 23 от 30 октября 2023 года

Мой отец обладал, в отличие от меня, незаурядными физическими качествами. Он был примерно вдвое шире меня в плечах, чуть ниже ростом. Провоевал он две войны — финскую и Великую Отечественную. Обладал достаточно высокой компетенцией в том, что касалось разного рода боевых искусств, рукопашного боя и так далее.

Когда я был ребенком 8–12 лет, мы с ним вместе шли по улицам и если где-нибудь его в советскую эпоху тем не менее называли «жидовская морда», — а это бывало, хотя редко — причем агрессивно, то он резко бил справа снизу, а когда тот, кого он бил, оказывался в нокауте, то, слизывая кровь с костяшек, отец говорил одно и то же: «Сколько еще я буду страдать за этот народ?»

Я хочу эту традицию отца продолжить и, не будучи ни министром иностранных дел Израиля, ни главой израильского государства, ни начальником Генерального штаба, сообщить всем горячим головам, которые устраивают вот эти кипиши с далеко идущими последствиями, — а я считаю, что события в Дагестане будут иметь очень большое значение, их не удастся так легко погасить. То есть их погасят, разумеется, полностью, но это же процессы многократные, они Газу тоже погасят — дальше-то что? В стратегическом плане это ничего не меняет.

Так вот, я хочу всем этим горячим головам сообщить, что израильтяне не настолько еще сошли с ума — они сошли с ума достаточно, но не настолько, — чтобы бежать из Иерусалима в Дагестан или в Днепропетровск. Сейчас в связи с этими событиями в Израиле говорится, что они побегут то туда, то туда, то туда, и почему-то всё время называется «из огня в полымя».

Так вот, израильтяне, конечно, существенно сошли с ума, и мы это обсудим. Но они не настолько сошли с ума, чтобы бежать из Тель-Авива в Йемен или в Афганистан. У них есть другие места для этого бегства.

Часть израильского населения давно обсуждает, куда бежать, когда станет совсем плохо. И из этих мест обычно обсуждаются два.

Одно — конечно, Соединенные Штаты. Проблема сложная, но обсуждается. Европа не обсуждается. А второе место — оно реже обсуждается — не Новая Зеландия или какая-нибудь Австралия, обсуждается почему-то — просто я знаю — северная часть Аргентины, где не так жарко, есть какой-то рельеф и так далее и тому подобное. И по отношению к этим вариантам определенными частями израильского общества осуществляются некоторые скромные начинания типа покупки земель. Это есть. Другого — нет.

И по понятным причинам: просто не настолько сошли с ума. Как говорилось в одном еврейском анекдоте: «Вы, конечно, чужих писем не читаете, но там было написано, что он ослеп, а не офигел». Они офигели, но не настолько. Это первое.

Второе. Почему так легко оказалось эти самые низы поджечь — что это за низы — с помощью очевидных провокативных заявлений? Почему? Кто в этом виноват? Американский империализм? Сионизм? Я надеюсь, что можно сказать, что просто проводилась раньше определенная политика, а теперь она не проводится, но ее следы мы видим.

Но мне кажется, что одна и та же политика продолжает упорно проводиться здесь, а не в Тель-Авиве, и не в Нью-Йорке, и не где-нибудь еще. И политика эта состоит в том, что чем социальные низы более низкокультурные, пластичные, податливые ко всему, тем лучше, потому что тогда ими будет управлять власть.

Я смотрю в глаза сейчас тем представителям нашей элиты, которые мне лично это говорили, и спрашиваю: эта линия продолжается? Давайте посмотрим, продолжается или нет.

В чем теперь убедились эти люди, которые уже не так чтобы на многое влияют, но у которых есть преемники, — они убедились в том, что управлять-то податливыми, опрощенными, доведенными до этого варварского состояния низами просто. Но только просто управлять всем, отнюдь не только им. С такой же простотой ими будет управлять враг — и даже с большей, потому что поскольку эти низы всегда недовольны властью (по понятным причинам: им плохо), то они антивластный характер будут носить всегда.

Значит, поскольку их сделали податливыми, малообразованными, сильно одичавшими и так далее, то эти их антивластные клубления достаточно легко использует кто угодно, включая подонка Пономарева (настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Илья Пономарев либо касается деятельности иностранного агента Илья Пономарев). Кто угодно!

Нужно иметь какой-то драйв, какие-то возможности и действовать в антивластном векторе. Драйв у украинцев есть, свой «контрнаступ» они проиграли полностью — им нужен реванш, работать со средствами массовой информации они умеют гораздо лучше, чем что-нибудь еще. И наставники у них есть: английские, американские и другие; возможности у них есть, и антивластность есть, и ситуация есть — почему не использовать?

Ответ-то в чем? Если бы мы боролись за рациональное, логическое сознание наших рядовых граждан, если бы степень их образованности, их понимания происходящего повышалась, а не снижалась, то мы могли бы логически обосновать свою позицию. И если бы эта логика сочеталась с эмоциями, то, может быть, на кого-то и подействовала бы. Но если установка противоположная: чем больше одичают, чем больше опростятся, тем лучше, — и мы будем в этом подыгрывать, то тогда вопрос, кто быстрее будет подыгрывать.

Отношения в этих низах всегда антивластные. Их надо разогреть, а после этого они будут включены против власти. А она с какими пассажами будет обращаться к этим слоям населения? Я ничего плохого не могу сказать по поводу того, что говорила госпожа Захарова или другие высокие лица. Но это такое «бла-бла», ориентированное непонятно на кого, — видимо, на самих себя.

С кем вы разговариваете, на каком языке? И кто адресат всего, что сейчас раскручивается в наших средствах массовой информации, прежде всего, конечно, в официальных, телевизионных? И какова лингвистика, которая используется при этом раскручивании? И что есть в этих словах, кроме просто элементарного кипиша, способности нервно высказываться в том или ином ключе — что, конечно, необходимо, но недостаточно. Да или нет?

Все режимы в огромном количестве стран Юга или Большого Ближнего Востока сидят на пороховых бочках, понимаете? Все они — сидят на пороховых бочках.

Пороховой бочкой я называю социально-экзальтированные низы, внутри которых, с подачи американцев и много еще кого, насаждается этот радикальный исламизм.

Господин Байден сказал, что Газа не есть ХАМАС — это, конечно, гениальное высказывание. И оно повторяется какими-то идиотами от социологии, которые считают, сколько из Газы «за» ХАМАС, сколько «не за» ХАМАС и так далее.

Есть понятие социальная база. Оно неотменяемое. События серьезные? Ну так давайте обсуждать их не в режиме «бла-бла». Есть политическая организация — и есть ее социальная база.

Политическая организация сильна постольку, поскольку она может рекрутировать из этой базы столько, сколько ей надо. А это зависит от ее организационных возможностей, ее ресурсов и многого другого. Но прежде всего от наличия социальной базы.

Так вот, с точки зрения социальной базы до всего того, что сейчас началось, на стороне ХАМАС было процентов 70, а когда это всё завернется, их будет 95%. И это будет социальная база — я имею в виду население Газы. Это же простая арифметика.

Значит, говорится: вы троньте точечно ХАМАС, который сами же и создавали, но вы не трогайте социальную базу. Хорошо! Будет возникать «ХАМАС 2.0/3.0/4.0» — и он будет всё радикальнее. Проблема же заключается в том, что можно сделать с социальной базой.

Там действительно сформировано гетто, очень крупное. Кем сформировано — уже не важно. Между прочим, не без участия ХАМАС и всего прочего. Потому что гетто очень нравится радикалам, ибо оно является этой социальной базой. Им не нужно, чтобы там хорошо жили. Тогда рекрутировать будет труднее.

Значит, пока эта социальная база есть, вы попробуйте, разделите политическую организацию и ее социальную базу. Отца, входящего в ХАМАС, и его сына, который подрастает и который с 10–12 лет учится владеть оружием. Вы попробуйте это разделите!

Пассионарность высокая, рождаемость высокая, социальная фрустрация низкая, идеологическая обработка в духе радикального исламизма великолепная — а курируют ее американцы.

Значит, теперь все эти правительства — в Саудовской Аравии, в Турции, где угодно еще, — сидят на пороховых бочках под названием экзальтированные социальные низы, индоктринированные в радикальный исламизм, созданный США. Они все сидят на этих пороховых бочках.

На штыках не усидишь. Значит, они как-то, чем-то обязаны кормить низы, которые, кроме всего прочего, их еще и избирают. И которые в любой момент могут оторвать им головы.

Значит, как только начинается израильско-палестинское обострение, они обязаны встать на сторону Палестины, потому что в противном случае низы их порвут в клочки. Ну так они это и делают! Что думала Саудовская Аравия — дружить, не дружить с Израилем, в ту или другую сторону, но как только это заколыхалось, она же знает, что внизу, она знает, что происходит. При том что она-то свое население кормит, в отличие от ХАМАС. Значит, повсюду эта ярость вскипает.

Люди, которые сейчас по этому поводу пытаются в стиле «бла-бла» что-то такое успокоительное говорить, где они были, когда была Фергана и Ош?! Я там был! И как этот порох взрывается, видел. Какая-то израильтянка сдуру фантазировала на тему каких-то отрезанных голов, и потом говорили: «Ой, какой фейк или не фейк»… А там я видел эти головы! Хорошо, если отрезаны изделиями для резки туш, а хуже, если кетменями. И, между прочим, игра в футбол отрезанными головами — любимое занятие спецназов, которые создают конфликты в странах третьего мира. Поинтересуйтесь историей африканских конфликтов, а также тем, что происходило в Сумгаите и с чего начались какие-то межнациональные конфликты, а также Ферганой и Ошем, а также ваххабитами, этими «вовчиками» в Таджикистане.

Когда это начинается, возникает несколько факторов. Во-первых, здесь есть абсолютная беспощадность — и уж если сформирован варвар, для которого сфера мысли и всего прочего уже не имеет никакого значения, и если он раскачан, — а он раскачан, — то из его бессознательного прет всё, что угодно.

Но оно же прет с двух сторон! Я разве не слышал на высоколобых конференциях, что поскольку исламская цивилизация состоит из миллиарда людей, то ее надо сломать бомбардировками с воздуха, при которых погибнет 400 миллионов? Я не слышал этого, да?! Я это сейчас выдумал?! Это говорили милейшие люди с физико-математическим или иным образованием, рафинированные и абсолютно не способные драться, пугающиеся любого физического вызова. И когда они — вот эти потребители, сидящие в израильских ресторанах и кафе, кайфующие по поводу того, что у них тоже построилось свое потребительское общество, — когда они впервые видят ужас, они парализуются. А когда они парализуются, и потом начинает переть их бессознательное, то нет той жестокости, на которую это обезумевшее население не способно для защиты своего потребительского бытия! А значит, эта температура будет нарастать, но подниматься она будет здесь!

Первое, чем это останавливается, — говорил и буду говорить, — это соединением экспрессивной жесткости и логического мышления, адресованного тем, кто способен это понять. Понять!

И второе: важнейший фактор, который это может погасить, — это другие слои ислама, авторитетные для исламского населения. Это лидеры этой цивилизации. Они должны всё это гасить. Есть ли такие лидеры? Простейший пример — Ахмат Кадыров. Он не перебежал на сторону Путина, его не перекупали, он был человеком чести и погиб как герой. Он просто был шейхом кадирии, одного из суфийских орденов, наиболее распространенных на Северном Кавказе. И когда он понял, что пришли ваххабиты — Хаттаб и другие — и что их будет всё больше, он понял, что кадирии конец и в этом смысле конец Чечне.

Путин и власть в целом тогда — в очень сложной ситуации — сумели использовать эти обстоятельства. И у Чечни возникли антиваххабитские лидеры, достаточно решительные, жестокие и авторитетные для своего народа. Если это начнут делать русские, будет сказано: русские защищают евреев — первый такт. Второй такт: эти русские — сами евреи. Третий такт: тогда мы затачиваемся на них. Четвертый такт: большой взрыв. Вы думаете, это только я излагаю, сейчас делюсь с вами такими соображениями? Это сейчас прорабатывается во всех штабах.

Значит, во-первых: не смейте блеять! Положение опасное. В каждом из опасных положений нужно говорить резко, логично и достаточно убедительно — хотя бы для того, чтобы продемонстрировать свою решимость. В связи с прискорбными событиями с «Вагнером» это сделали два человека: прежде всего Путин и потом всё-таки на религиозном уровне тоже была продемонстрирована какая-то решимость и экспрессия, я имею в виду православие.

Что сделала замечательная массмедиа, которая умеет эмоционально «булькать» по любому заданному поводу? Она ушла в кусты! Это первый раз, да? А на Болотной не было того же самого? А то же самое не будет еще через 5–6 месяцев?

Теперь по поводу гораздо более крупных событий. Это же всё происходит всюду. Всюду, понимаете? Конфликт власти, не имеющей социальной базы, кроме как в среде очень двусмысленных силовиков, везде — в Саудовской Аравии, в Египте, где угодно, — и низов, отчаявшихся и спонсируемых американцами (ну видим же всё время, что американцами!), приведет только к тому, что это будет снесено, и американцы устроят тот самый халифат, который им нужен.

Для того чтобы это не случилось, нужны две силы. Две! Первая — суфии, которым это не нужно и которых надо поддержать. И вторая — национально-модернизационный ислам. Они будут авторитетны? Тогда они сдержат халифатизм и радикализм. Они! В их руках находится разруливание процесса, а не в руках сумасшедших, которые с дрожащими губами говорят про 400 миллионов, которых они собираются уничтожить.

И третье — это внятность власти, которая достаточно авторитетна (а значит, не коррумпирована как минимум), для того чтобы замкнуть на себя эту элиту суфиев и национального ислама и создать симбиоз с ними, не подорвав этим симбиозом авторитет этих лидеров.

Если разговор с населением будет достаточно жестким, честным и доказательным (а у нас есть слои населения, готовые к такому разговору), если опора реальная будет на крупных лидеров — а не холуев — национального ислама (российского в нашем случае) и суфизма, если власть при этом создаст правильный образ себя, и если массмедиа перестанет «булькать» и будет разговаривать как должно, мы сохраним внутреннюю устойчивость России. Если этого не будет, считайте Дагестан прологом к худшему. Этот пролог подавят. Всей этой украинской мрази могу сказать, что наши силовики совсем не так глупы, как это кажется, и они в этой «зеленке» — с зеленым флагом — работают не первое десятилетие, они знают, как работать. Никто не будет складывать чемоданы и бежать: будут пропускать первую волну и потом отвечать.

Но это паллиатив, это профессиональный паллиатив, в этом нет стратегии, как нет стратегии во всем, что делает Израиль. Это отсрочка. Это попытка купить отсрочку путем ухудшения ситуации, но она же взорвется.

Теперь Россия. Действительно каким-то способом удалось удержать равновесие, каким-то способом удалось на каком-то уровне удержать экономику. И каким-то образом понемножку очищается армия от совсем карьерных элементов, создаются какие-то возможности индустрии — малые, безумно малые стратегически, — но они создаются. Что это вместе означает? Это означает, что президент России, который ведет себя вполне уверенно, твердо верит, что он создал определенную страну и что он должен мобилизовать возможности существующей страны. И он их мобилизует. И я не знаю, кто лучше его может мобилизовать. Он их мобилизует, продираясь сквозь всё, что опять-таки создано в этой стране.

Но страна-то создана не под это. Она не создана как осажденный лагерь, способный в одиночестве выстаивать и нечто сообщать миру, как это было в лучшие — сталинские — годы Советского Союза. Она создана по совершенно другой модели. Она создана по модели мягкого существования в нынешнем мире, и это определяет очень многие параметры ее бытия. А эти параметры, они вот досюда доводят какую-то активизацию, а досюда уже нет.

Значит, теперь страна повернула. Мы никогда не хотели сильно ссориться с исламским миром, тем более понимая, что американцы, которых мы называли партнерами, с ним вась-вась, как и англичане, и другие. Но мы удерживали какие-то определенные отношения с Израилем. И никто нас особенно не заставлял вставать на ту или другую сторону. А теперь — в огне брода нет!

Нам нужен исламский мир, который вот так вот держится за горло собственными низами. Нам он нужен. Нам нужна Саудовская Аравия и все прочее, для того, чтобы держать цены на нефть. И мы научились это делать, в отличие от позднесоветской власти. Мы прекрасно понимаем двусмысленность Европы. Достаточно точно понимаем, что происходит в Юго-Восточной Азии. Кто может в этой ситуации нас вынудить на оголтелую поддержку Израиля (который ведет себя как слабопомешанный), на оголтелую поддержку потребительского, а значит не дееспособного до конца и очень сильно привязанного к американцам, то есть нашим главным врагам, Израиля?

Путин делает всё возможное, чтобы удержать эти отношения в норме. Ему нравится Нетаньяху (видно просто, что нравится), и он не хочет ссориться с этой стороны. Значит, нужно любой ценой это относительное равновесие подорвать. В пользу чего? В пользу вот этого халифатистского ислама, который на следующем этапе задаст нам все вопросы. Но мы же не можем сейчас, в существующем положении, в этой стране, с этой нефтяной политикой и прочим, ссориться одновременно и с американцами, и с этим халифатистским исламом, прекрасно понимая при этом, что халифатистский ислам управляется американцами. Кому-нибудь это и теперь непонятно?!

В чем тупость украинских действий? В том, что они показали, кто именно делает этот Дагестан и прочее, они показали это абсолютно однозначно. Значит, еврейские погромы организует Украина с благословения Соединенных Штатов. Мало этого, чтобы понять, что такое этот халифатизм и как он связан с американцами? Сколько еще надо это объяснять? Как бы трудно ни было, но помимо практических действий, о которых я сказал, нужно думать об этом! Здесь будет становиться всё хуже.

Повторяю еще раз. Ничего, кроме того, как двигаться в существующей стране в направлении выстаивания и выдерживания, сейчас не дано. Нельзя начать это рушить. Мы находимся в точке икс (х, рис. 1), но в точке игрек (y, рис. 1) оно само будет обрушаться. И тогда очень важно, чтобы уже сейчас параллельно готовилась какая-то другая линия, которая потом быстро станет доминирующей.

Урок один: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути». Так вот, первое. Нужен этот «бронепоезд на запасном пути». Вот он здесь (рис. 1). И второе. Нужно помнить, что этот запасный путь в достаточно короткие исторические сроки — за несколько лет — станет основным. И тогда мы выстоим и спасем не только себя, но и какие-то гуманистические идеалы, без которых человечество существовать не может.

Никакой многополярный мир не будет устойчив, предстоит сражение сил гуманизма с силами предельного антигуманизма. Когда говорится об Армагеддоне, Армагеддон — это что? Это последняя битва в долине Мегиддо, рядом с горой Кармель, где почему-то происходили слишком многие страшные сражения истории. Говорить о том, что потребительская, постепенно всё более и более размягчающаяся цивилизация, которую легко уподобить Римской империи периода упадка, выдержит против варваров, невозможно. Самим стать варварами тоже невозможно.

Значит, нужно такое новое слово о Человеке и Человечестве, при котором эта альтернатива между вялыми бульканьями и волчьим варварским воем будет снята в пользу чего-то третьего. И так было в лучшие годы советской эпохи. Не прямое повторение этого опыта, а понимание его природы и воспроизводство этой природы сущностно на новом этапе. Вот что может спасти.