Советская пропаганда обвиняла художников-авангардистов в том, что они не творят, а воюют с СССР. Ведут против него культурную войну, используя живопись как культурное оружие.
Авангардисты в ответ разводили руками: «Вот ведь до какой ахинеи коммуняки договорились!»
Прошло несколько десятилетий. И теперь на все это можно посмотреть другими глазами, анализируя творческую, да и иную судьбу этих самых авангардистов. В этой статье я хочу проанализировать судьбу одного из видных авангардистов Ильи Кабакова.
Кабаков — одна из ключевых фигур так называемого московского концептуализма, причем именно того направления, из которого впоследствии возник соц-арт.
Закончив в 1957 году факультет графики Московского института им. Сурикова, он начал работать как книжный иллюстратор и пробовать силы в абстракционизме и сюрреализме.
В СССР с конца 50-х годов начинает формироваться художественная оппозиция, не принимающая предписания и каноны официального искусства. Художники этого круга знакомятся с зарубежным актуальным искусством, участвуют в выставках.
В 1968 году Кабаков получил мастерскую на чердаке того же дома на Сретенском бульваре, что и участник знаменитой выставки художников-авангардистов Юло Соостер.
Тысячекратно обсуждался разнос Хрущевым авангардистов на выставке в Манеже в 1962 году. Но почему-то не говорилось, что, несмотря на этот разнос, когда Хрущев кричал «все это не нужно советскому народу!», а Соостера грозился «перевоспитать», авангардисты все-таки получали мастерские и другие возможности для своего творчества. Потому что даже неотесанный Хрущев понимал: искусство — это не хухры-мухры, это часть идеологии, часть работы по формированию человека. То есть работы, которую коммунисты считали невероятно нужной. Какую именно работу считал нужной наш американский враг — будет ясно из дальнейшего обсуждения судьбы Кабакова.
Итак, художники нового направления получили возможности для работы. И как же они ими воспользовались? Вокруг Соостера и Кабакова собралась группа единомышленников: Брусиловский, Соболев, Неизвестный и др. Позже этот дружеский круг получил наименование «Сретенский кружок». Почти сразу в нем оказались западные журналисты, которые старались привлечь общественное внимание к существованию «другой» линии русского искусства — советского андеграунда. Что привлекло интерес — качество искусства или возможность его использования как арт-оружия? История доказывает, что авангардисты нужны были только как арт-оружие. Отдавали ли они себе в этом отчет? Объективный ответ на этот вопрос можно дать, только всмотревшись в конкретные судьбы этих художников.
Уже в середине 1960-х годов члены «Сретенского кружка» стали активными участниками диссидентских художественных экспозиций и в СССР, и за границей.
Так, в 1965 году в городе Аквила (Италия) была организована выставка «Современная альтернатива II». В экспозицию вошли работы десяти молодых художников из СССР, в том числе Эрнста Неизвестного, Юло Соостера, Ильи Кабакова.
В 1977 году участников выставки в Аквиле пригласили на «бьеннале диссидентов» в Венецию, посвященное диссидентскому движению в Восточной Европе. В связи с этой выставкой в Италии разразился скандал.
В феврале «Известия» обвинили президента бьеннале Карло Рипа Ди Меана в противодействии культурному сотрудничеству между Восточной и Западной Европой, что подрывало Хельсинские соглашения 1975 года. Главу компартии Италии Э.Берлингуэра в Москве подвергли резкой критике за то, что не смог помешать «антисоветским» инициативам в год 60-летия Октябрьской революции.
На открытии бьеннале в Венеции присутствовали эмигранты Иосиф Бродский, Андрей Синявский, Виктор Некрасов, Александр Галич. Андрей Сахаров, которому не дали итальянскую визу, послал в Венецию приветствие: «Я надеюсь, что бьеннале заставит задуматься о трагизме творчества в социалистических странах и покажет одновременно, что в СССР, несмотря ни на что, существует и развивается неофициальная культура, вносящая свою лепту в свободную культуру всего мира».
Вот так с помощью вроде бы безобидных художественных презентаций Советский Союз провоцировался на резкие выступления, а советским диссидентам посылался месседж о поддержке Запада.
Во время выставки на страницах двух основных итальянских газет развернулась полемика между литературным деятелем Витторио Страда и поэтом Иосифом Бродским. Страда подвергал сомнению качество выставки и утверждал, что диссидентство не нуждается в «благотворительных праздниках». Бродский, признавая недостатки выставки, настаивал на ее политической важности, выходящей за пределы культурной ценности.
К 1980 году Кабаков в своем творчестве сосредоточился преимущественно на инсталляциях. В 1982 году он создал одну из самых своих известных инсталляций — «Человек, который улетел в космос из своей комнаты». Инсталляция представляет собой малообжитую комнату, в центре которой стоит катапульта, а в потолке — огромная дыра. Которую, видимо, пробил обитатель комнаты, когда улетал. В объяснении было сказано, что все это демонстрирует противоречие между «советскими технологическими амбициями и убогостью быта».
Это якобы существовавшее противоречие эксплуатируется до сих пор. Так, у Германа-младшего в фильме «Бумажный солдат» советский космонавт вырвался в космос буквально из грязи, холода и руин. Режиссер так объясняет существовавший в СССР «механизм подвига»: «Из бытовых сложностей и неустроенности, из разного рода моральных терзаний вдруг возникают великие события».
Сильнейшее впечатление на западную аудиторию произвела инсталляция И.Кабакова «Туалет», в 1992 году выставленная в Касселе. Инсталляция представляет собой интерьер комнаты в советской квартире, где стоит стол, на столе посуда. А одна из стен — самый простой общественный туалет, где нет унитазов, только дыры в полу, а на кабинках нет дверей. У посетителя возникает ощущение, что человек живет в туалете, и вошедший может даже помочиться на мебель.
Кабаков в своих инсталляциях давал образ СССР, нужный кураторам (владельцам галерей искусств, где проходили выставки, и, по-видимому, не только им). Именно такой хотели увидеть нашу страну за рубежом. Страну агрессивную и отсталую. Страну, где идеологическая косность во всем, но при этом большие амбиции. Именно такой образ хорошо продавался на Западе.
Позже Кабакова регулярно приглашали на разные выставки за рубежом. После очередной выставки в 1987 году он решил не возвращаться в СССР, и тут же получил грант австрийского объединения Graz¸ а затем стипендию французского министерства культуры. Жена Кабакова Эмилия так объясняет решение остаться за границей: «Мы жили в тюрьме. …Вмешательство со стороны официальных властей было достаточно жестким, оно ограничивало жизнь, и нам казалось, что жить таким образом нельзя. Мы не могли сломать то общество, но у нас была возможность уехать. Кто мог, тот уехал».
О, этот ужасный СССР, где мешали работать таким творцам, как Кабаков! О, этот благословенный Запад... Стоп! Благословенный ли? Ведь с распадом СССР почти мгновенно закончилась западная мода на советский соц-арт. Во-первых, если СССР разрушен, то средства разрушения СССР теряют в цене. А, во-вторых... Над чем теперь издеваться? Советские образы отошли в прошлое, а процессы в новой России требовали совсем иного осмысления. И, честно говоря, совсем иной смелости.
И вот тут-то представители соц-арта претерпели поразительную метаморфозу. Все та же Эмилия Кабакова говорит: «Наше детство пришлось на эту цивилизацию — и мы чувствовали себя почти всегда счастливыми... мы ходили в школу, очень много читали, были какие-то кружки, дворцы пионеров. Может быть, у меня неправильные источники, но то, что мы видим и слышим сейчас, — это трагедия для будущего страны. Если ничего не изменится, ситуация будет трагичной».
Насколько показателен такой тип поведения? И с чем он связан? С раскаянием или с чем-то другим? Мне памятны перестроечные выступления режиссера нашего театра Сергея Кургиняна на телевидении у Киры Прошутинской. Там Кургиняна буквально рвали на куски антисоветчики. Одним из самых яростных был молодой Дмитрий Быков. Тот самый, который теперь восхваляет СССР. Он что-нибудь сказал по поводу своей вины за распад СССР? Ничего не сказал! И цель его очевидна: использовать советскую ностальгию для развала РФ. А заодно — продать «ностальгию по СССР» как новый товар. Но одновременно надо продавать и старый товар, потому что никто не собирается «полностью завязывать» с арт-войной против всего советского.
Ностальгия по СССР... Издевательства над СССР... И, наконец, использование арт-оружия для перестройки -2.
Обратите внимание — ни одно из произведений прежнего соц-арта, использованного для разрушения СССР, сегодня не имеет сокрушительного успеха. Какой же наш соц-арт имеет успех? «Pussy Riot!» Художественная ценность строго равна нулю, а успех огромен. Почему? Потому что это можно применить в качестве арт-оружия для разрушения РФ. Степень успеха показывает, насколько велик спрос на это оружие. И как хочется эту саму РФ развалить.
Кабаков заверяет: «У меня все последнее время было безумное желание отразить всю жизнь нашего советского общества, не пропустить ни одной бумажки, потому что была надежда, что нас всех возродят скопом». Какое уж возрождение?! Советское наследство распродано за кругленькую сумму, и собрать назад вряд ли удастся.
А на российское современное искусство цены падают. В списке 500 самых продаваемых современных художников 5 из 10 первых мест за китайцами, их гонорары исчисляются десятками миллионов долларов. А единственный россиянин С.Файбисович — на 480-м месте.
Причину падения интереса к русскому искусству известный арт-критик С.Хачатуров объясняет так: «Где мы традиционно сильны — в реализме или в «чистом искусстве» — нас не видят. Запад ждет левизны и акций…».
Левизны и акций, говорите? Он ждет оружия, с помощью которого можно воевать против России! Ведь востребованы именно «Pussy Riot», у которых нет никакой левизны, да и вообще ничего, кроме откровенной пакости. И, тем не менее, гастролировавшая в РФ Мадонна сразу написала на своей голой спине «Pussy Riot», а приехав в США, выпустила майки с логотипом «Pussy Riot»... М.Гельман поторопился сделать выставку в своей галерее с иконами на тему «Pussy Riot»... Группа депутатов Европарламента выдвинула «Pussy Riot» на премию имени Сахарова «За свободу мысли»...
Вот такая преемственность, несмотря на смену поколений. Если раньше для идеологической и культурной войны с СССР на Западе были востребованы «гонимые» художники-авангардисты, то теперь для культурной войны с Россией Западу нужны хулиганствующие балаганщики.
Левизна и акции... 23 октября 2012 года в галерее «Red Oktober» открылась выставка Ильи Кабакова, работающего вместе с женой Эмилией. У выставки интригующее название: «Памятник исчезнувшей цивилизации».
Согласно замыслу Кабаковых, «Памятник исчезнувшей цивилизации» следовало экспонировать «под землей в пространстве без окон, где ощущение потерянности зрителя передает атмосферу СССР». По утверждению куратора выставки Владимира Овчаренко, у Кабаковых есть проект: собрать все свои работы вместе и создать огромный подземный музей, почти что бункер с «железным занавесом».
Илья Кабаков: «Это основная мечта последних десяти лет — сделать памятник той цивилизации, в которой я родился, учился и жил. Речь идет о Союзе Советских Социалистических Республик, которого теперь нет. Я хотел бы дать какой-то образ этого места, конечно, не объективный, а такой, каким я его видел и чувствовал, то есть крайне субъективный. Мое желание стало еще более настоятельным после того, как эта цивилизация, рассчитанная на века, распалась и исчезла так неожиданно и быстро для ее обитателей».
На выставке «Памятник исчезнувшей цивилизации» в галерее Овчаренко «Red Oktober» заявлены 37 инсталляций Кабакова, выполненных в разные годы для разных музеев и объединенных темой «критики советских ценностей», а, по сути, — издевкой над советской действительностью. Это все те же «Человек, улетевший в космос из своей комнаты», «Туалет», «Жизнь мух», «Коммунальная квартира», «Красный уголок» и т.д.
Неймется старому рыцарю арт-войны! Ох, неймется! Только вот денежек ему теперь не дают. Денежки теперь, дражайшие соц-арт-воины, дадут не вам — «Pussy Riot»! А также тем, кто еще покруче.