На Ближнем Востоке происходит явное расширение и сближение очагов военных конфликтов. Возникает всё больше оснований для того, чтобы ожидать слияния этих — пока еще отдельных друг от друга — очагов в общую зону военного макро- или суперконфликта.

Однако, следя за этим укрупнением, было бы неверно упускать из виду международный диалог на высшем уровне, предметом которого является ближневосточное обострение.

Этот диалог не только сопровождает вышеназванный процесс, но в некоторых случаях явно определяет его направление. По крайней мере, именно на это настойчиво претендуют США. Для них и впрямь наиболее предпочтительна роль направляющей, координирующей силы, способной определить позиции включенных в процесс сторон, сформировав тем самым русло для развивающегося в регионе процесса.

Какой же именно дипломатический диалог сопутствует ближневосточному процессу? И какое именно русло складывается под влиянием этого диалога?

Конечно же, решающее значение имеет предельно интенсивный диалог Запада (и, прежде всего, США) с Ираном по поводу приостановки иранской «военной» ядерной программы в обмен на отмену санкций. Понятно, что такой диалог, осуществляемый при полном отсутствии профилактики международных конфликтов, не может не вызывать всё большую обеспокоенность Израиля, право на существование которого в сегодняшнем иранском государстве не признают.

А потому значимое место в международных коммуникациях сразу же начинает занимать еще и диалог американской администрации с Израилем, а также его сторонниками в США.

2 марта 2015 года помощник президента США по национальной безопасности Сьюзан Райс выступила на конференции Комитета по американо-израильским общественным отношениям, который считается крупнейшей организацией-лоббистом интересов Израиля в США. Сьюзан Райс сказала: «Я знаю, что некоторые из вас призывают Конгресс США настаивать на том, чтобы Иран полностью отказался от способности заниматься обогащением». Однако, возразила Райс, данная цель «не является ни реалистичной, ни достижимой».

Райс подчеркнула, что США не поддерживают требование полного отказа Ирана от обогащения урана на своей территории: «Мы не можем позволить, чтобы совершенно недосягаемый идеал стоял на пути хорошей сделки».

На следующий день, 3 марта, состоялось давно ожидаемое выступление в конгрессе США премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху.

В своей речи Нетаньяху дал крайне жесткую оценку готовящимся соглашениям Ирана и «шестерки», в рамках которых отмена санкций против Ирана не предполагает полного закрытия иранской ядерной программы.

Процесс достижения договоренностей с Ираном израильский премьер-министр, как и Сьюзан Райс, назвал «сделкой», сказав: «Если не произойдет серьезных изменений, сделка с Ираном, о которой идет речь, оставит в распоряжении Тегерана инфраструктуру, необходимую для создания атомного оружия, что позволит этому режиму в короткое время, по мнению Америки, за год, по нашему мнению — быстрее, стать государством, обладающим атомным оружием».

Он сказал также: «Я не верю, что политика Ирана изменится в результате сделки, отменяющей санкции. Это — единственное, что до сих пор имело эффект и вынуждало его вести переговоры».

Свои требования Нетаньяху сформулировал таким образом: «Мы должны настаивать на том, чтобы ни одна из санкций с Ирана не снималась до тех пор, пока этот режим не прекратит оказывать поддержку террористическим организациям во всем мире, пока не перестанет атаковать страны на Ближнем Востоке, пока не прекратит угрожать еврейскому государству».

Каков же был ответ официальных лиц США на выступление главы израильского правительства?

В американском конгрессе иранский вопрос является предметом острейших противоречий. Так, 47 представителей конгресса против отмены западных санкций против Ирана. Но в то же время около 60 представителей конгресса бойкотировали выступление Нетаньяху.

Президент США Обама отреагировал на речь израильского премьера с подчеркнутой холодной отстраненностью, сказав журналистам: «Я прочитал стенограмму выступления. Насколько я могу судить, там не было ничего нового».

Обама не стал возражать против тезисов Нетаньяху об опасности иранского режима, однако отметил, что Нетаньяху «не предложил никакой реальной альтернативы». И пояснил, что во время выступления израильского премьера он проводил видеоконференцию с европейскими лидерами по поводу Украины.

Обратим здесь внимание на то, что руководство США не обещает Израилю защиту и не стремится убедить его в том, что угрозы нет. Официальные лица США говорят лишь о том, что санкциями Иран не остановить, и с этим надо смириться.

Отметим также, что в приведенном диалоге не содержится также забота США об Израиле, а, напротив, слышатся ноты пренебрежения. Таким образом, США не считают нужным погасить или хотя бы смягчить ирано-израильскую конфликтную ситуацию. Напротив, пока что конфликту предоставляют развиваться.

А какова перспектива такого развития?

Она давно известна. Вспомним обмен репликами лидеров США и Израиля, который состоялся в марте 2013 года.

Нетаньяху заявил тогда: «Израиль никогда не сможет уступить свое право на защиту даже самому большому нашему другу, а у Израиля нет лучшего друга, чем США». На что Обама ответил: «Биби (т. е. Биньямин Нетаньяху) совершенно прав, когда дает понять, что каждая страна должна сама принимать решения относительно вовлечения в любую военную акцию».

То есть Обамой было фактически сказано: решайте сами, рискуйте сами и отвечайте сами, а мы умываем руки. В этом трудно не усмотреть намерения США столкнуть Иран, годами ожидавший отмены санкций, и Израиль, годами опиравшийся на союзнические отношения с США.

Между тем, руководство США продолжило уточнение своей позиции по иранской ядерной программе.

9 марта 2015 года в интервью телекомпании CBS Обама пообещал, что США выйдут из состава участников иранских переговоров, если не будут предоставлены неопровержимые доказательства отсутствия у Тегерана намерения создать атомную бомбу. Есть все основания считать эти слова своеобразным реверансом в сторону американских конгрессменов, отрицающих необходимость отмены иранских санкций.

Что же касается настоящего отношения Обамы к данной проблеме, то оно, на наш взгляд, выражено в следующих словах американского президента: «Хорошие новости заключаются в том, что Иран всё это время соблюдал условия соглашения. Они не продвигали вперед свою ядерную программу. Таким образом, мы ничего не теряем в этих переговорах».

Главное же было сказано Обамой дальше. По его словам, участники диалога «дошли до такой точки в переговорах, в которой уже нет места техническим вопросам. ...Это вопрос политической воли».

В чем в данном случае заключалась политическая воля США, стало понятно в последующие дни.

По словам главы Организации по атомной энергии Ирана Али Акбара Салехи, с 15 марта 2015 года в Лозанне начались встречи представителей США и ИРИ, а к 17 марта Иран и США согласовали 90 % технических вопросов по иранской ядерной программе.

28 марта глава МИД ИРИ Джавад Зариф констатировал прогресс в переговорах и заявил: «Иран принял политическое решение выходить на соглашение с «шестеркой».

2 апреля в Лозанне был согласован так называемый «Совместный всеобъемлющий план действий», в соответствии с которым количество у Ирана центрифуг, пригодных для обогащения урана, должно сократиться с нынешних 19 тысяч до 6104. Из этого остающегося количества Иран в течение 10 лет будет использовать 5060 центрифуг для обогащения урана, а остальные — в научных и медицинских целях. Цель указанного сокращения обозначена госдепартаментом США таким образом: «Это позволит увеличить до одного года период, который мог бы потребоваться Ирану для наработки ядерного материала в количестве, необходимом для создания ядерного оружия».

14 апреля Конгресс США рассмотрел законопроект, обязывающий выносить любое международное соглашение с Ираном на одобрение Конгресса. Законопроект получил поддержку представителей обеих партий в сенатском Комитете по международным отношениям. На следующий день стало известно, что Обама дал согласие подписать этот законопроект. Таким образом, вопрос о снятии санкций с Ирана будет фактически решаться внутри американского Конгресса.

Пока что президент США демонстрирует решимость договориться с Ираном на приемлемых для него условиях. Показательно благодушие, с которым он отреагировал на известие о решении России поставить Ирану комплексы С-300: «Эта сделка должна была состояться еще в 2009 году. Я впервые встретился с Путиным, который тогда был премьер-министром. И они остановили, отложили продажу по нашей просьбе. Я, честно говоря, удивлен, что это продлилось так долго, учитывая, что не было никаких санкций, которые бы запрещали эту сделку».

Что означают эти на удивление широкие объятия, которые Вашингтон вот-вот откроет Тегерану? На эту перемену отношения с понятным недоверием смотрят практически все страны Ближнего Востока, включая сам Иран. И все гадают, каковы на самом деле условия той «сделки», о которой так горячо спорят лидеры Израиля и США.

Ответ на этот вопрос, без сомнения, будут искать главы ближневосточных государств — членов Совета сотрудничества стран Персидского залива, с которыми Барак Обама встретится 13 мая 2015 года в Белом доме. На встрече будут обсуждаться переговоры по иранской ядерной программе, а также конфликты в Ираке, Сирии, Йемене.

В любом случае сейчас уже трудно сомневаться в том, что большая война на Ближнем Востоке, близость которой ощущается всеми, повлечет за собой передел власти и собственности в очень крупных масштабах.

Не только в Тегеране понимают, что настойчивость, с которой Запад обсуждает отмену антииранских санкций по ядерной программе, имеет оборотной стороной перспективу втягивания Ирана в долгосрочную крупномасштабную войну со всем суннитским миром, включая Саудовскую Аравию, а также обострение ирано-израильских противоречий. При этом пока что снятие санкций отнюдь не гарантировано. А вот развернутая вокруг них политическая кампания уже обострила традиционные для Ближнего Востока политические противоречия до предела. Израиль стремится сблизиться с саудитами, а значит, и с нынешним Египтом, противопоставляя такое сближение сближению Ирана и США. Саудовская Аравия стремится обзавестись серьезным ядерным щитом против Ирана. И ориентируется в этом вопросе уже не только на Пакистан, но и на Израиль, способный оказать ей решающую научно-техническую помощь. Она готова также дать Израилю коридор на случай воздушного удара по Ирану. Каждое из этих действий породит соответствующие противодействия. Вряд ли Иран согласится существовать рядом с двумя ядерными державами — Израилем и Саудовской Аравией — не обзаведясь своим ядерным оружием. А такое противодействие со стороны Ирана немедленно породит ответ, который, в свою очередь... И так далее.

Американская дипломатия вольно или невольно обостряет конфликты на Ближнем Востоке. Ближневосточная зона военных конфликтов всё более близка к тому, чтобы превратиться в большую военно-политическую воронку, влияние которой на глобальный процесс будет только расти.