С 15 по 19 января в Давосе прошел очередной Всемирный экономический форум (ВЭФ). Это событие привлекло в этот швейцарский горнолыжный курорт представителей 120 стран, которые решили еще раз в начале года обсудить ключевые вопросы нашей весьма неспокойной мировой повестки. Среди основных тем было сразу два военных конфликта: операция Израиля в секторе Газа и ныне бурлящий конфликтами Ближний Восток, а также ситуация на Украине.

Помимо войны участники обсудили состояние глобальной экономики, новые угрозы пандемии пока неизвестного науке вируса Х (который не стоит путать с одноименной соцсетью) и проблемы в энергетике. Однако фокус внимания с этих вопросов довольно неожиданно сместился на искусственный интеллект, а главным лозунгом форума стало не экономическое развитие, а «Восстановление доверия».

Впрочем, Россию на ВЭФ-2024 не позвали. Итак, что имеется в виду под проблемой утраты доверия, и при чем здесь искусственный интеллект?

Доверие в мире жестокой конкуренции

Общий тон задал основатель ВЭФ, профессор Клаус Шваб, который сказал, что в текущем году все собравшиеся намерены «проанализировать состояние мира системным и стратегическим образом» и «надеются найти точки соприкосновения для получения положительного воздействия». Иными словами, никакой уверенности в том, что эти точки соприкосновения существуют, и их можно найти в диалоге, нет и в помине.

Столь же противоречиво высказалась и соведущая Шваба на форуме в этом году, председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Она заявила, что сейчас «настало время продвинуть глобальное сотрудничество до невиданного прежде уровня», однако тут же добавила, что этот подход ничего общего с реальностью не имеет.

«Отрезвляющая реальность заключается в том, что конкуренция между нашими странами более интенсивная, чем за несколько последних десятилетий», — сказала госпожа фон дер Ляйен.

Среди крупнейших мировых игроков позиция Китая, которую выразил премьер-министр Ли Цян, осталась в целом неизменной. Китай выступает за экономическое сотрудничество и рыночную конкуренцию, упирая на взаимозависимость между странами (в первую очередь, естественно, речь идет о двусторонних экономических связях Китая), понимая, что в рыночных условиях уже никто не в состоянии составить ему конкуренцию.

«Сегодня экономическая взаимосвязанность в мире очень велика, побочные эффекты макроэкономической политики стран еще более заметны. Если в условиях глобальных кризисов все будут разобщаться, если каждый будет вести свою борьбу, то глобальная экономика станет еще более хрупкой», — предостерег собравшихся господин Ли.

В свою очередь госсекретарь США Энтони Блинкен заверил участников форума, что США приложат усилия, чтобы «состояние конкуренции [с Китаем], в котором мы находимся, не перешло в конфликт». Что же, это вполне в духе стратегии сдерживания, которая ранее применялась американцами против СССР: одной рукой бьем, вредим, вставляем палки в колеса — другой успокаиваем, похлопывая по плечу и приговаривая при этом призывы к сдержанности.

Однако наиболее существенное высказывание в этом ключе принадлежит, пожалуй, советнику президента США по безопасности Джейку Салливану, который не стал ходить вокруг да около и озвучил очевидное противоречие.

«Сегодня мы проживаем первые годы новой эры. Крупные державы намного более взаимозависимы, чем на любом этапе холодной войны. Но мы также ведем жесткую конкуренцию за тот тип мира, который хотим строить», — подчеркнул Салливан.

Он также заявил, что формируется новый мировой порядок, в ядре которого будет «бескомпромиссная борьба за установление новых правил игры».

Как говорится, имеющий уши да услышит: бескомпромиссная борьба по определению не подразумевает переговоров. И совершенно понятно, что в таких условиях ни о каком доверии между участниками этой борьбы не может быть и речи. Все средства хороши: победитель получает все, а проигравший уходит в закат.

На этом фоне очень мило выглядели пожелания в духе «более свободной Европы», которые озвучил президент Франции Эммануэль Макрон.

«Я хочу более сильной Европы. В одиночку Франция не сможет сопротивляться этой напряженности. Нужна более суверенная Европа, имеющая союзником США, но не зависящая от них. Мы должны быть своего рода „третьим полюсом“ стабильности, существующим при напряженности, которая, возможно, вырастет», — заявил французский президент.

Что же, на это можно ответить, перефразировав один из афоризмов Козьмы Пруткова: «Хочешь быть независимым — будь им». Потому что решительно нельзя понять, с какого перепугу США, использующие Европу как ресурс для сдерживания России в бескомпромиссной борьбе, должны отказаться от этого ресурса?

А генсек ООН Антониу Гутерриш в своем выступлении вообще упомянул конфликты только вскользь. Он это сделал так, будто их упоминание уже набило главе ключевой организации по международному сотрудничеству и решению конфликтов серьезную оскомину. Вместо этого он повел речь о зеленой повестке, климатических угрозах и стратегии контроля над искусственным интеллектом.

«У нас нет эффективной глобальной стратегии, которой можно было бы справиться [с проблемами климата и контролем над ИИ]. Геополитические разногласия мешают нам объединиться для поиска глобальных решений», — заявил Гутерриш, фактически расписавшись в бессилии ООН повлиять на международную ситуацию всерьез.

Довершил общую картину характера «доверительных» отношений аналитический очерк, представленный группой Шваба, по ключевым рискам для мира на ближайшие два года. Первым и главным риском, по мнению экспертов ВЭФ, являются направленная дезинформация и ошибочные суждения между участниками мирового процесса. И это вполне соответствует духу информационной войны, а не сотрудничества.

Неудивительно, что в этих условиях наибольшее доверие будет вызывать риторика конфронтации и борьбы, противопоставляемая невнятному бормотанию о сотрудничестве и каком-то весьма абстрактном доверии. Однако вряд ли уместно считать, что собравшиеся на ВЭФ лидеры не осознают характер отношений между странами, говоря о доверии. Не стоит забывать и урок пандемии коронавирусной инфекции, которая как по мановению волшебной палочки обрушилась на глобализацию и подорвала доверие населения к своим элитам по сути во всех странах мира.

А значит, за разговорами о потере доверия, помимо стойкого нежелания втягиваться в мировую борьбу без компромиссов, также может скрываться и стремление вернуть себе под контроль доверие населения, порастерянное в мире за последние годы.

Осторожный экономический пессимизм

Изучение сводных экономических прогнозов, составленных ведущими экономистами ВЭФ, существенно дополняет нарисованную выше картину мировой обстановки. Информация об экономических показателях ценна еще и потому, что большинство экономистов, вычисляющих эти показатели и прогнозы, все же ориентируются на связь с реальным миром.

Итак, сводный «Обзор главных экономистов» ВЭФ-2024 сообщает нам следующее.

«Неопределенность, которая доминировала в прогнозах в прошлом году, продолжает омрачать краткосрочные экономические перспективы [этого года], поскольку мировая экономика борется с препятствиями, вызванными тяжелыми финансовыми условиями и геополитическими разногласиями», — говорится в преамбуле.

Что касается прогнозов, то 56% экономистов ожидают ослабления экономики в 2024 году; 77% уверены, что ухудшатся условия на рынках труда развитых стран; 70% — что ухудшатся финансовые показатели и условия в развитых странах.

69% уверены в том, что темпы геоэкономической фрагментации (то есть разделения мировой экономики по странам и регионам с ослаблением внешних связей между ними) в мире усилятся. Более 80% экономистов уверены, что в следующие три года повысятся нестабильность глобальной экономики, локализация (в противовес глобализации) экономических процессов, волатильность (и нестабильность) фондовых рынков и блоковость экономической активности (то есть формирование блоков стран, ведущих общую экономическую политику).

57% уверены, что возрастет неравенство в мире и расхождение интересов между северными и южными странами. При этом более трети считают, что в ближайшие три года будут разрываться глобальные цепочки поставок, и только 13% говорят о перспективе развития глобализации экономической активности.

80% уверены, что участники рынка пойдут на большие компромиссы между фискальной стабильностью и построением собственных индустриальных лидеров. Иными словами, речь идет о том, что страны будут вкладывать деньги в развитие своей индустрии для конкуренции в ущерб экономической стабильности системы.

Две трети экономистов полагают, что будет усиливаться расслоение между богатыми и бедными экономиками, а экономическое развитие будет мигрировать в совершенно новые отрасли и точки роста. При этом почти 60% уверены, что эффективность и справедливость внутренних экономических процессов в странах в ближайшее время пострадает.

Наконец, более половины (51%) полагают, что глобальные цепочки создания стоимости будут все более избыточными, что означает тенденцию на сокращение и урезание предприятий и отраслей по всему миру.

И все же после всех этих мрачных прогнозов в экономическом обзоре говорится об «осторожном оптимизме». С чем же связан этот осторожный оптимизм?

Бессилие естественного интеллекта и «индустрия» слов

Все надежды на прорыв экономисты ВЭФ, составлявшие упомянутый обзор, связывают только с искусственным интеллектом (ИИ). Например, 80% полагают, что ИИ поможет увеличить производительность труда и эффективность в развитых странах (для развивающихся стран прогноз скромнее, всего 38%). Почти три четверти экономистов считают, что ИИ позволит ускорить инновации (для развивающихся стран эту возможность видят менее трети экспертов). Более половины (57%) считают, что в ближайшие годы в развитых странах внедрение ИИ позволит повысить уровень жизни (для развивающихся стран эта цифра снова скромнее — 41%).

Перенос экономической активности (по карте мира или по секторам экономики — не уточняется) от внедрения ИИ в развитых странах ожидают четверть экспертов, а в развивающихся — 17%. По-видимому, никто из экспертов-экономистов всерьез не верит, что ИИ позволит развивать новые регионы: это просто сказки для бедных.

Наконец, нашлось всего 30% экономистов-«оптимистов», которые считают, что внедрение ИИ позволит в ближайшее время отвязать производительность труда от зарплат в развитых странах; для развивающихся стран оптимизм в этом отношении составляет всего 11%.

Более того, общего положительного эффекта для занятости населения после внедрения ИИ ждут только 23% в развитых странах и 10% в развивающихся. И в целом понятно, почему: к настоящему времени уровень примитивизации, типизации и технологизации труда в ряде профессий уже дошел до той стадии, что человека можно заменить на ИИ фактически без потери качества. Чего стоит один пример работников колл-центров!

В общем, «осторожный» оптимизм экономистов касается больше производительности труда. При этом они вполне отдают себе отчет в том, что это вскоре будет высвобождать массу ненужной более рабочей силы. По-видимому, этот факт и прибавляет к оптимизму долю осторожности. Ведь понятно, что этих людей надо будет чем-то занять. И тут на помощь может прийти так называемый «генеративный» ИИ.

В рамках ВЭФ-2024 даже была выделена специальная сессия, которая была посвящена «генеративному» ИИ, то есть тому, который способен производить (генерировать) тексты, изображения и другие формы медиа-контента. Этот тип машин смело назвали «двигателем» новой, четвертой по счету, промышленной революции. При этом постулируется, что эта четвертая революция должна сделать технический прогресс «человеко-центричным» и «справедливым». Причем общий тон участников говорит о том, что человек как таковой уже готов расписаться в собственном бессилии отвечать на стоящие перед нами вызовы.

Например, Дафна Коллер, основатель и гендиректор корпорации Insitro, соединяющей в своей деятельности медицину и искусственный интеллект, с оптимизмом предсказала, что ИИ поможет решить действительно сложные проблемы, которые люди решить не могут. Тут важно, что в этом высказывании ИИ уже выступает почти субъектным, независимым от людей — слабых и неспособных.

При этом возникает вопрос, что понимается под человекоцентричностью прогресса, достигаемого ИИ, если он — и это очевидно — не может осознать собственного продукта, например, написанный текст? Где нет осознания, там нет живой мысли, а значит и по-настоящему живого слова, которое может вызвать душевный порыв или отклик. Чтобы это понять, достаточно сравнить, например, стихотворные поздравления с нынешних открыток массового производства — с настоящими стихами великих поэтов.

Значит, под новой «революционной» продукцией будут понимать банальный текстовый (визуальный, звуковой и т. д.) контент, который должен потребляться массовым сознанием вообще без попытки что-либо в нем осознать или тем паче прочувствовать.

То есть в ближайшее время человекоцентричным компонентом прогресса, по-видимому, предложат считать право бесконечно прокручивать ленту в соцсетях, наполняемую ИИ-ботами, этими новыми когортами работников «индустрии слов». Просто представьте миллиарды пользователей, которые будут убивать свое время, высвобожденное за счет применения ИИ на их же рабочих местах. Это «удачно» дополняется уже упоминавшейся на прошлых форумах идеей безусловного гарантированного дохода, который будет пожалован людям вне зависимости от их занятости. Очень оптимистичная и самая человекоцентричная картина, не так ли?!

Но только это не единственный способ утилизации высвобожденного населения. И ВЭФ-2024 очень выпукло показал, что на эту человекоцентричную проблему есть и другой взгляд. Его озвучил новоиспеченный президент Аргентины Хавьер Милей. То, что он сказал, право, стоит отдельного упоминания.

Миф XXI века

«Я здесь, чтобы сказать вам, что западный мир в опасности. И он в опасности, потому что те, кто, как предполагается, должны защищать западные ценности, придерживаются видения мира, которое неумолимо ведет к социализму», — заявил Милей с трибуны.

После этого он рассказал крайне занимательный миф о капитализме и капиталистах. Как и в любом мифе, в нем были свои герои — капиталисты, и свои силы зла — социалисты, коммунисты, фашисты, нацисты и много кто еще, а также их правительства в странах. В стан сил зла Милей замешал буквально всех, включая, кстати, и христиан-демократов.

Он рассказал, что капитализм принес миру процветание и невиданный рост прогресса, но потом герои отошли от канонов рыночной конкуренции и заразились идеями социализма и коммунизма, перейдя ко «злу».

В отличие от уклончивых формулировок многих других спикеров ВЭФ, обращение Милея произнесено языком прямой и открытой конфронтации. И поэтому имело одно выгодное отличие: ему можно верить. Пожалуй, в конце его речи все же не хватало одной детали — вскинутой вверх правой руки, которая бы сразу сделала картину происходящего законченной. Хотя тут надо, конечно, сделать скидку на время и на жанр, в котором исполнялся этот номер.

Однако бурные аплодисменты зала в ответ на эту зажигательную речь Милея, пожалуй, не оставляют сомнений, какой из двух путей утилизации высвобождаемых ИИ производительных сил — социалистический или милеевский — поддержит просвещенное западное сообщество в конечном итоге. Национал-социализм гитлеровского образца с его крематориями, пожалуй, все же слишком мягок по сравнению с тем, на что пойдут эти персонажи после того, как ВЭФ сменит декорации на что-то более соответствующее сказанному Хавьером Милеем.

Из существенного для России, пожалуй, стоит добавить к этому, что и Европа устами госпожи фон дер Ляйен, и США устами генсека НАТО господина Йенса Столтенберга уже выразили готовность и дальше финансировать Украину, чтобы она не испытывала нужды в ведении террористической войны против России.