События первой половины мая в Пакистане обернулись крупным политическим эксцессом. Незаконный, как потом установил Верховный суд, арест бывшего премьер-министра Имрана Хана спровоцировал массовые протесты сторонников его партии «Движение за справедливость» (ПДС), которые быстро переросли в беспорядки.
Результатом двухдневных (с 9 по 11 мая) столкновений с полицией, вандализма и поджогов, которые затронули в основном северные провинции Пенджаб и Хайбер-Пахтунхва и столичный Исламабад, стали сотни пострадавших, оскверненные памятники и разрушенные объекты культурного наследия. Не обошлось и без жертв.
Не будем судить о том, кто ударил первым или какова роль ПДС и Имрана Хана во всей этой вакханалии. Просто констатируем очевидное: данный эксцесс превратился в серьезный повод для ослабления Имрана Хана, который до этого был почти однозначным фаворитом политической гонки, и поставил резко под вопрос само существование его ПДС.
В данной статье поговорим о том, что может ожидать Пакистан в случае, если Имрана Хана все же вынудят уйти из политики, реализовав на практике давно обсуждаемую на местном уровне стратегию «минус Имран»?
Третий лишний
Вообще говоря, наблюдая за политическими событиями в Пакистане последних двух лет, можно сделать поспешный вывод о том, что в стране реализуется довольно стандартная схема двухполярного политического конфликта «власть против оппозиции» с ПДС и Имраном Ханом в роли оппозиции.
Однако, если «копнуть» глубже, то становится понятно, что ни о какой двухполярности этой схемы говорить не приходится. Даже ближайшая история Пакистана показывает, что в его политической системе Имран Хан — крупная, но далеко не главная фигура. Да, он в настоящее время пользуется огромной популярностью в среде молодежи Пакистана, а также проживающих за границей граждан, инвестиции которых являются одним из ключевых факторов в экономической жизни страны. Но его влияние пришло совсем недавно даже по меркам очень молодого, с точки зрения государственности, Пакистана.
В нынешней правящей коалиции явно выделяются две политические силы: правящая право-центристская партия «Пакистанская мусульманская лига — Наваз» (ПМЛ-Н), базирующаяся в провинции Пенджаб, и на данный момент находящаяся в ее тени, но очень влиятельная лево-центристская «Пакистанская народная партия» (ПНП) из второй по численности населения (после Пенджаба) провинции Синд.
Ядром первой является знаменитый не только в Пакистане клан Шарифов, который возглавляет патриарх пакистанской политики Наваз Шариф. Второй силой управляет другой влиятельный клан Бхутто-Зардари. Де-юре его возглавляет молодой министр иностранных дел Пакистана Билавал Бхутто-Зардари, сын погибшей в 2007 году от рук террористов Беназир Бхутто. Де-факто значительное влияние в партии имеет отец Билавала, экс-президент Пакистана и сопредседатель ПНП Асиф Али Зардари.
Этот почти шекспировский (по форме) конфликт двух семейств, в отличие от ныне находящегося на острие противостояния власти и оппозиции, имеет историю в несколько десятилетий. История эта видела не только вражду, но и периоды некоторого сближения, как в настоящее время или в ходе правления военного диктатора Пакистана, генерала Первеза Мушаррафа в начале 2000-х годов, однако основной модус этих отношений — безусловно, борьба за власть.
Если обратиться к высказываниям этих кланов в сторону ПДС и Имрана Хана, то становится понятно, что они представляют его простым «выскочкой» и на словах не ставят и в грош его политический вес. То есть рассматривают его как некое временное препятствие на пути настоящей борьбы за власть.
Разделяй и властвуй
Нельзя сказать, что подобное отношение двух крупных политических кланов к фигуре Имрана Хана совсем уж лишено оснований. Несмотря на то, что «Движение за справедливость» появилось довольно давно, в 1996 году, долгое время оно оставалось «партией одного Имрана», который пришел в политику из большого крикета, будучи известнейшим спортсменом, и был единственным депутатом федерального парламента Пакистана от ПДС фактически до 2013 года.
В период правления генерала Первеза Мушаррафа с 1999 по 2007 год ПДС поддерживала его политику, утвердившись как центристская партия, однако электорального успеха все равно не имела.
Находящийся у власти на правах диктатора генерал Мушарраф предпринял в целом успешную попытку ослабления своих политических оппонентов из ПМЛ-Н и ПНП, довольно умело играя на противоречиях между ними. В частности, ему удалось ограничить силу партии Наваза Шарифа (ПМЛ-Н), «оторвав» от нее центристский блок, который получил название «ПМЛ-Каид» (ПМЛ-К), адресующее к прозвищу Каид-и-Азам (великий вождь) основателя Пакистана Мухаммеда Али Джинны.
Эта скороспелая партия резко взлетела на всеобщих выборах 2002 года, набрав почти 26% мест в федеральном парламенте, однако также быстро растеряла свои позиции уже на следующих выборах 2008 года, проводившихся после отставки генерала Мушаррафа.
Последний пакистанский диктатор также пытался выстроить отношения с лидером ПНП Беназир Бхутто. Сотрудник Института востоковедения РАН Наталья Замараева в книге «Пакистан: армия и демократические институты» (2020) говорит о том, что ему удалось договориться с Бхутто о поддержке, организовав в октябре 2007 года «Указ о национальном примирении», по которому лидер ПНП смогла вернуться на родину, избавившись от всех судебных преследований.
При этом союз с Бхутто явным образом противоречил прежним договоренностям о единстве фронта ПМЛ-Н и ПНП в борьбе против диктатуры Мушаррафа. Уже 18 октября 2007 года, сразу после возвращения экс-премьера в Пакистан, против нее был совершен крупнейший теракт. В результате двойного взрыва в толпе встречающих погибло не менее 130 человек при 500 раненых. Сама Бхутто, находившаяся в кортеже, при этом не пострадала.
Вскоре между Бхутто и Мушаррафом снова возникли серьезные противоречия в связи с введенным 3 ноября военным положением, из-за которых она несколько раз оказывалась под домашним арестом. Еще через месяц, 27 декабря, после митинга в Равалпинди террорист-смертник расстрелял Беназир Бхутто, а затем привел в действие взрывное устройство, убив ее и еще 20 человек.
Оставив за скобками вопрос о том, кто организовал эти покушения, отметим, что для Первеза Мушаррафа, находившегося в открытом конфликте с лидером ПНП, убийство Беназир Бхутто было явно несвоевременным. Всего через несколько месяцев, в 2008 году, он был вынужден покинуть пост главы государства.
Однако вернемся к партии Имрана Хана. После отставки Мушаррафа партия резко сменила вектор в сторону осуждения авторитарной политики генерала и на волне общественного недовольства правлением премьер-министра Асифа Али Зардари, мужа Беназир Бхутто, в 2008–2013 годах ПДС сумела стать значительной политической силой, вобрав в себя многих центристов из растерявшей популярность партии ПМЛ-К.
На выборах в 2013 году партия Имрана Хана набрала 35 мест в парламенте Пакистана, став третьей по численности после ПМЛ-Н (166 мест) и ПНП (42 места), причем по количеству голосов она значительно опередила ПНП. Премьер-министром стал Наваз Шариф, сменив на этом посту растерявшего популярность лидера ПНП Зардари.
В конце 2017 года противоречия между сильным и авторитарным по духу премьер-министром Пакистана Навазом Шарифом и военными элитами достигли апогея. Это вылилось в целый ряд громких коррупционных скандалов с участием членов семьи Шарифов. При этом сам премьер-министр был отправлен в отставку по решению Верховного суда, а позже, в 2018 году, сбежал от 18-летнего тюремного срока в Лондон, где и пребывает до сих пор.
Получившая нокдаун ПМЛ-Н не смогла конкурировать с ПДС на выборах 2018 года, ставших для последней политическим триумфом. ПДС получила 149 мест в парламенте, а премьер-министром стал Имран Хан, который продержался на этом посту до апреля 2022 года, когда его отправили в отставку вотумом недоверия.
Имран Хан, который поднялся наверх при серьезной поддержке армии и был снят не без ее участия, все равно поддерживается частью военной элиты. Поэтому для остальных партий его опасность остается еще и в том, что часть военных может снова решить сделать на него ставку. А вместе с поддержкой военных он страшный конкурент.
Таким образом, осуществляемая коалицией ПМЛ-Н и ПНП в настоящее время атака на партию Имрана Хана, а также применяемые ими методы вполне вписываются в историю политических отношений и борьбы за власть внутри Пакистана. ПДС, как и ранее ПМЛ-К, будучи поддержанной военными элитами, столкнулась с проблемой быстрого успеха, обратной стороной которого является известная «рыхлость» ее структуры.
Оказавшаяся под серьезным давлением с мая, ПДС начала стремительно терять своих сторонников, и на этом фоне старый конфликт ПМЛ-Н и ПНП не замедлил получить новое развитие.
Старые львы
Независимо от того, сможет ли ПДС удержать политические позиции или нет, в октябре 2023 года должны состояться очередные выборы в парламент Пакистана, и здесь у правящей партии ПМЛ-Н намечается целый комплекс проблем, который отнюдь не ограничивается только конкуренцией со стороны Имрана Хана.
Результатом короткого правления ПМЛ-Н после отставки Имрана Хана в апреле 2022 года стали катастрофическая стагнация в экономике, практически полное истощение валютных резервов и потребительская инфляция на уровне 50%. Естественно, это никак не могло положительно сказаться на популярности партии среди электората.
При этом если раньше ПМЛ-Н могла надеяться на триумфальный выход из экономического тупика, то сейчас в это уже никто не верит. Поэтому одной из главных задач партии становится возвращение на родину из Лондона ее верховного лидера Наваза Шарифа, авторитет которого сможет как-то поддержать расстроенные порядки сторонников ПМЛ-Н. И эта работа, насколько можно судить, идет полным ходом.
Второй задачей является необходимость отсрочить всеобщие выборы (в идеале, вообще любые выборы) до тех пор, пока лидер партии снова не окажется у ее руля. В этой политике «уклонения от выборов» партию неоднократно упрекал Имран Хан, построивший на этом тезисе вполне успешную политическую риторику.
Наконец, третьей задачей ПМЛ-Н является эффективная «утилизация» бывших сторонников Имрана Хана, которые начали отпадать от ПДС, в «безопасное» политическое русло. Для решения этой задачи, по-видимому, будет использована очередная скороспелая партия бывшего генсека ПДС Джахангира Тарина, разговоры о создании которой при почти явной поддержке ПМЛ-Н идут уже несколько месяцев. При этом новая партия, не имея даже официального названия, уже сейчас принимает в свои ряды отщепенцев из ПДС.
Стоит отметить, что острота конфликта ПМЛ-Н и ПДС обусловлена еще и тем, что обе партии ведут борьбу за электорат в провинции Пенджаб, причем в настоящее время ПМЛ-Н находится в проигрышной позиции. Но, как уже говорилось ранее, ПДС — не единственная большая проблема правящей партии имени Наваза Шарифа.
Умело находясь в тени ПМЛ-Н, партия ПНП сумела в значительной мере избежать ударов по репутации. Бхутто-Зардари отдали Шарифам весь экономический блок, заняв треть министерских кресел в правительстве, а также посты спикеров обеих палат федерального парламента.
Партия давно и плотно удерживает власть в провинции Синд, однако на волне рассыпания ПДС она получила неплохой шанс укрепить свое (пока довольно незначительное) влияние в Пенджабе. В частности, в конце мая Зардари принял в состав ПНП сразу более двух десятков вышедших из ПДС политиков, преимущественно из Южного Пенджаба, непосредственно граничащего с Синдом.
Так что если учесть, что популярность ПМЛ-Н под знаком экономического положения Пакистана значительно снизилась, то у ПНП — в случае ухода со сцены Имрана Хана — появляется реальный шанс на победу над своими извечными конкурентами. Но даже если победа не состоится, ПНП, обеспечившая себе крепкий «тыл» в Синде (в отличие от ПМЛ-Н, у которой в пенджабском «тылу» враги), вполне может довольствоваться и более скромным ростом своего влияния.
Для этого ПНП необходимо, во-первых, отобрать и удержать свою часть отщепенцев из ПДС в провинции Пенджаб и, во-вторых, не допустить усиления ПМЛ-Н на фоне возможного устранения из политики ее острого политического оппонента — Имрана Хана.
Что дальше?
Учитывая сказанное, ПНП вряд ли устраивает очередная длительная отсрочка выборов, в течение которой ПМЛ-Н может хватить времени на решение вопроса с возвращением Наваза Шарифа. Кроме того, продолжение экономического кризиса без выборов неизбежно начнет играть против ПНП. Ведь она также является значимой частью нынешнего правительства, даже дистанцировавшись от проблем в экономике.
И вот уже ПНП разминает тему очередной отсрочки выборов в Пакистане, фактически начиная подливать масла в огонь, который ранее зажег Имран Хан против ПМЛ-Н.
«Я не вижу возможности проводить всеобщие выборы в срок и есть шансы, что они будут отложены на полгода-год», — заявил советник главы правительства Синда по сельскохозяйственным вопросам Мазнур Вассан, начав рассуждать о необходимости для власти «выполнять обязательства» и «держать ответ» перед избирателями.
Важно отметить, что Мазнур Вассан — не настолько крупный лидер ПНП для того, чтобы вызвать прямой конфликт с ПМЛ-Н, но и не слишком мелкий, чтобы от его заявлений можно было просто отмахнуться. Более того, конкретно этот спикер в Пакистане уже имеет репутацию человека, который публично дает политические прогнозы такого рода.
Что делать в такой ситуации ПМЛ-Н? В лучшем случае — просто заверить всех, что выборы пройдут в срок, и никаких новых отсрочек не планируется. От лица ПМЛ-Н это делают министр обороны Хаваджа Асиф и сам премьер-министр Шехбаз Шариф, младший брат упомянутого выше Наваза Шарифа.
Таким образом, правящая партия попадает в очень сложное положение. Сроки полномочий парламента Пакистана истекают уже в августе, а значит остается совсем мало времени для решения вопроса о возвращении Наваза Шарифа в Пакистан. Их главный «союзник», ПНП, отрезает им путь к новой отсрочке выборов, которая помогла бы выиграть время. Наконец, вопрос продления кредитной программы по линии МВФ завис без решения и истекает 30 июня, после чего перед правительством ПМЛ-Н во весь рост встанет угроза дефолта.
Кроме того, популярность Имрана Хана среди простых людей за оставшиеся три месяца вряд ли упадет до критически низкого уровня, да и его уход с политической сцены пока отнюдь не гарантирован.
Все это значит, что в ближайшие месяцы Пакистан ждет стягивание в тугой узел всех перечисленных противоречий, а отнюдь не разглаживание политической ткани, которое нам победоносно обещают некоторые представители ПМЛ-Н, радуясь успехам формулы «минус Имран».
Настоящая беда Пакистана состоит в том, что в стране нет ни одной политической силы, которая бы предложила внятную, пусть и сколь угодно жесткую программу развития страны и выхода из экономического пике. Без этой программы вся описанная политическая чехарда не приведет к появлению сильной власти и станет лишь прелюдией к печальному финалу.