Центр стратегических и международных исследований (CSIS) США нечасто публично высказывается на тему отношений США и России. Эта аналитическая структура, изначально работавшая под эгидой ЦРУ и занимавшаяся, помимо разработки военных операций, вопросами идеологической и психологической войны, внимательно следит за развитием событий на территории постсоветских республик, особенно азиатских.

Аналитики CSIS воздерживаются от бравурных заявлений и высказываются порой более осторожно, чем представители других аналитических структур. Именно поэтому комментарии этого центра представляют интерес.

8 декабря на сайте аналитического центра появился комментарий под заголовком «Более серьезный риск: контроль России над Украиной и Белоруссией» старшего аналитика центра Энтони Кордесмана, отвечающего на исследования по стратегии оборонной политики как внутри США, так и внешней оборонной политики. В своих работах Кордесман исследует стратегии ведения войн на всем пространстве евразийского континента. ИА Красная Весна представляет частичный перевод экспертного комментария.

---

Мотивы президента Путина в размещении контингента, эквивалентного силам, необходимым для вторжения, на границе с Украиной могут быть всего лишь попыткой остановить расширение НАТО и военной помощи США Украине. Однако они также могут иметь гораздо более широкий набор долгосрочных стратегических целей. В настоящем комментарии рассматривается, как попытки России расширить свое влияние на Украине и отказать ей в членстве в НАТО или в любой дополнительной военной поддержке США, могут быть частью более широких действий, которые включают Белоруссию и представляют собой гораздо более серьезный долгосрочный вызов для НАТО.

Стратегические последствия распада бывшего Советского Союза

Более широкий взгляд на карту Европы до и после распада бывшего Советского Союза и Варшавского договора в 1991 году дает понять, почему Путин может рассматривать усилия России по получению влияния или контроля над Белоруссией и большей частью Украины в качестве главной стратегической цели. На первой карте показан уровень фактического контроля России до распада бывшего Советского Союза.

Тогда Россия доминировала в Восточной Европе в областях, которые позволяли ей представлять серьезную угрозу вторжения для всей Европы, в том числе для наиболее развитых государств региона. Более того, даже если исключить ключевые государства Варшавского договора, такие как Восточная Германия, Польша, Чехословакия, Венгрия и Болгария, контроль России над Белоруссией и Украиной дал ей стратегический доступ ко всему Центральному фронту в Европе, а также контроль над странами Балтии.

Россия контролировала экономику и военные ресурсы большинства стран Варшавского договора, а также гораздо более крупного Советского Союза. Чтобы представить эти изменения в перспективе, ВВП Советского Союза в 1990 году составлял около 2,042 трлн долларов. Для сравнения: в 1992 году ВВП России составлял всего около 460 миллиардов долларов. Для сравнения, ВВП объединенной Германии в том же году составил 2,132 трлн долларов, а Франции — 1,401 трлн долларов. В 1991 году общая численность населения Советского Союза составляла 290,5 миллиона человек, в то время как в 1992 году население России составляло всего 148,5 миллиона человек.

Сравнивать численность вооруженных сил бывшего Советского Союза с вооруженными силами России сложно из-за сложных переходов и их структуры, а также из-за того, что Россия хранит много вооружений, которые использовались в действующей армии бывшего Советского Союза. Однако, согласно оценкам Международного института стратегических исследований (IISS) (аналог CSIS в Великобритании — прим. ИА Красная Весна) за 1991 календарный год, численность армии бывшего Советского Союза была около 3 400 000 человек, было еще и 5 239 000 резервистов. Численность сухопутных войск составляла 1 400 000 человек; имелось 20 725 действующих основных боевых танков, 14 400 артиллерийских орудий, 4950 боевых самолетов, 2050 боевых вертолетов, 317 подводных лодок и 218 основных надводных военных кораблей. У него также был оборонный бюджет, который, по оценке IISS, составлял 238 миллиардов долларов в долларах 1991 года, и официальный оборонный бюджет — 171,9 миллиарда долларов.

Цифры IISS за 2020 год не отражают масштабов немедленных сокращений российских вооруженных сил в результате распада бывшего Советского Союза или огромных дополнительных потерь от распада Варшавского договора и потери Россией контроля над Восточной Европой. Однако они действительно показывают, насколько меньше российские силы сейчас по сравнению с теми, что были в бывшем Советском Союзе в 1991 году.

В 2020–2021 годах численность действующей армии России была всего около 1 004 100 человек плюс еще 2 400 000 человек, которые прослужили в течение пяти лет и которые могут сыграть определенную роль в качестве эффективных резервов. Ее сухопутные войска составляли около 348 000 человек. На ее складах было гораздо больше оружия, чем она могла эффективно развернуть, но теперь у нее имеется только 7500 современных действующих основных боевых танков, 2733 действующих боевых самолета, 900 боевых вертолетов, 67 подводных лодок и 35 основных военных кораблей. У нее был оборонный бюджет, который, по оценкам IISS, составлял всего 57,1 миллиарда долларов в долларах 2020 года, — хотя по другим оценкам общая сумма приближалась к 90 миллиардам долларов в долларах 2020 года (что составляет всего 46,2 миллиарда долларов в долларах 1991 года).

Получение стратегического контроля над Белоруссией и, возможно, Украиной

На второй карте показана нынешняя стратегическая ситуация в Европе, рост НАТО с 1991 года и значительное сокращение присутствия России в центральном регионе. С точки зрения Путина и любого жесткого российского националиста, его усилия по предотвращению получения Украиной военной помощи США и вступления в НАТО имеют четкое стратегическое обоснование.

С этой точки зрения, России необходимо отреагировать не только на потерю стран Варшавского договора, которые перешли в НАТО, но и на потерю советских республик, например Украины и Белоруссии, которые многие граждане России все еще считают частью России. Более того, хотя у России все еще есть анклав в Калининграде, она потеряла страны Балтии и видела, как скандинавские государства стали более независимыми, а некоторые открыто сблизились с НАТО.

В сочетании с описанными ранее сокращениями вооруженных сил эти масштабные сдвиги на стратегической карте сокращений Европы показывают, почему нужно проявлять осторожность, сосредотачиваясь только на Украине. У Путина вполне могут быть гораздо более широкие долгосрочные стратегические цели. Россия уже присоединила Крым в 2014 году, использовала «зеленых человечков» для установления фактического контроля над частью восточной Украины, неуклонно расширяла свое влияние и проводила военные учения в Белоруссии, использовала военные учения и другие меры, чтобы показать, насколько эффективно она может угрожать странам Балтии и Скандинавии, осуществила продажу крупной партии оружия Турции и получила авиабазы и военно-морскую базу в Средиземном море в Сирии.

Как и Китай, Россия также столкнулась с экономическими проблемами, спойлерскими операциями и операциями за пределами своей территории. Хотя важность «Северного потока — 2» и других газопроводов для Европы не следует преувеличивать, Путин должен рассматривать использование таких гражданских ресурсов, как предоставление России еще одного элемента стратегических рычагов воздействия на совершенно другом уровне, как и его акцент на новых системах доставки ядерного оружия, на гиперзвуковых и обычных ракетных системах большой дальности, на расширении основных военных баз и учениях в передовых районах базирования России, а также на возобновлении активности российских ВМС и ВВС, включая неуклонно расширяющиеся совместные учения и другую военную деятельность с Китаем на Дальнем Востоке.

Как минимум представляется крайне маловероятным, что Путин откажется от Крыма или продолжения наращивания военной мощи в передовых районах России. Он вполне может рассматривать ограниченную гонку ядерных вооружений в сочетании с высокоточными обычными ударными системами большой дальности как ключевой и относительно недорогой способ противодействия военному потенциалу США и НАТО и восстановления военного и стратегического престижа России.

Превращение Белоруссии в эквивалент государства-сателлита сейчас, кажется, открывает широкие возможности, которые не создадут политических и экономических проблем в случае более активных военных действий на Украине. В то же время усиление российского давления на Украину до пределов, установленных США и Европой, предлагает, по крайней мере, некоторую перспективу восстановления российского контроля или, по крайней мере, предотвращения стабилизации Украины или присоединения к НАТО в качестве партнера.

Он [Путин] также должен приветствовать разногласия внутри НАТО, дипломатическое напряжение между США и Францией, обсуждение «европейских» военных вариантов замены НАТО и американский акцент на разделении бремени, а не на эффективном сдерживании. Все это дает России дополнительные возможности — равно как и неспособность многих бывших государств Варшавского договора в НАТО модернизировать свои вооруженные силы и привести их в соответствие [со стандартами НАТО].

Взгляд на Украину и за ее пределы

Короче говоря, какими бы важными ни были меры, которые президент Байден и другие уже приняли для сдерживания немедленных действий России на Украине, США и НАТО должны взглянуть на более широкую картину и увидеть потенциальную стратегическую проблему, выходящую далеко за рамки одного кризиса. В расчет принимаются более широкие модели стратегического соперничества России, и продолжение политической войны и войны в серой зоне с Россией теперь кажется слишком вероятным.

США, в частности, должны выйти за рамки Китая и увидеть, насколько на самом деле важны НАТО и стратегическое партнерство с Европой. Они должны решительно отказаться от разбирательств на тему разделения бремени [расходов] и сосредоточиться на эффективном коллективном сдерживании и защите. Также необходимо понимать, что готовность России использовать ресурсы для спойлерских операций на Ближнем Востоке, в Арктике и в Африке, а также продажи оружия таким странам, как Египет, Индия, Иран и Турция, может иметь такое же важное значение, как и аналогичные усилия Китая. И Россия, и Китай — это не только прямые региональные, но и глобальные конкуренты и потенциальные угрозы.