2 июля уходящий президент Польши Анджей Дуда подписал закон об установлении Дня памяти о жертвах геноцида, совершенного ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в годы Второй мировой войны. Отмечать его будут 11 июля. Геноцидом польская сторона официально называет печально известную Волынскую резню 1943 года, устроенную бандеровцами по отношению к этническим полякам, проживавшим на территории современной Западной Украины.
В свою очередь, в МИД Украины заявили, что решение об установлении Дня памяти «противоречит духу добрососедских отношений между Украиной и Польшей», а также «не способствует достижению взаимопонимания и примирения».
Однако Польша вовсе не собирается мириться с Украиной, и вновь всплывшая в повестке тема Волынской резни — лишь один из инструментов в рамках интеграции Украины в сферу влияния Варшавы.
Введение
Строго говоря, в отношениях между Украиной и Польшей всегда есть третий, но отнюдь не лишний, участник — это, как нетрудно догадаться, Россия. По существу, в исторической перспективе речь идет о не том, как независимая Украина будет выстраивать отношения с Варшавой, а о том, под чьим контролем окажется эта территория — России или Запада в лице Польши, а также Венгрии, Румынии и т. д.
Вопрос о территориальной принадлежности западных регионов Украины вновь неявно возник в информповестке в связи с победой 1 июня на президентских выборах в Польше националиста и украинофоба Кароля Навроцкого.
Несмотря на ряд его антиукраинских заявлений в ходе предвыборной кампании, почти сразу с победой его поздравил лидер Украины Владимир Зеленский, получив в ответ помимо дежурной благодарности намек на «решение исторического вопроса» в связи с Волынской резней.
Уходящий президент Польши Анджей Дуда, как и премьер-министр Дональд Туск, поддерживал Украину, например, в вопросе вступления в ЕС и НАТО, хотя с правительственной коалицией и находился в конфликте.
В частности, Дуда был первым главой государства, который выступил в украинском парламенте после начала СВО. Тогда его встретили в Раде с овациями и польскими флагами, а приветственные объятия с Зеленским были особенно горячими. Позднее Дуда даже вручил Зеленскому высшую награду Польши — орден Белого орла. Оба лидера активно обсуждали вопросы растворения польско-украинской границы. Такими были отношения Украины с уходящим польским президентом.
Новый президент Навроцкий, как видим, заявил диаметрально противоположную позицию.
Кроме того, прошедшие выборы показали существенный рост правых настроений в Польше: за крайне правых политиков проголосовало более 20% поляков, пришедших на выборы. А среди молодежи (возрастная группа 18–29 лет) правых поддержало уже около 70%. В этих кругах настроения резко антиукраинские, и всему польскому политикуму придется с этим считаться.
Все это в совокупности может предвещать новый этап в польско-украинских отношениях, текущий срез которых рассмотрим в этой статье.
Вопрос Волынской резни
Тема Волынской резни является в польско-украинских отношениях наиболее острой. И если по всем прочим вопросам власть, оппозиция и общество могут расходиться, то по теме геноцида поляков украинцами присутствует абсолютное единодушие.
Отметим, что Варшава трактует вопрос Волынской резни шире, чем только события 1943 года, когда украинские националисты из формирований ОУН-УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) зверски уничтожили порядка 60 тысяч жителей Волыни, преимущественно этнических поляков.
Поляки требуют ответа за весь период 1939–1945 годов, когда украинские националисты совершали массовые убийства польского населения, проживавшего на Волыни, в Восточной Галиции и в юго-восточных воеводствах Второй Польской республики.
Кроме того, Волынь, вошедшая в тот период в состав СССР, в польском национальном сознании является частью так называемых восточных территорий, которые Польша считает своими. Поэтому, требуя признать геноцид поляков, Варшава стремится не только к исторической справедливости касательно самой резни. Такое признание будет означать еще и международную легитимацию претензий Польши на эти земли и станет ступенью, с которой можно будет делать следующий шаг — поставить вопрос о возврате этих территорий Польше.
Напомним, для нынешнего киевского режима нелюди из ОУН-УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) являются борцами за независимость, а значит, признать факт того, что бандеровцы совершали зверские расправы над мирным населением, действующий киевский режим не может. Поэтому эти события он называет просто трагедией.
В свою очередь, украинская сторона обвиняет Варшаву в репрессиях в ходе операции «Висла», когда в 1947 году польские войска переселили порядка 137 тысяч украинцев из юго-восточных регионов Польши на северные и западные территории. Варшава рассматривала это население как базу для социальной и хозяйственной мобилизации в интересах ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Также Киев обвиняет Варшаву в действиях польской Армии Крайовой, проводившей «акции возмездия», в ходе которых, по мнению украинской стороны, проводились этнические чистки украинцев.
Эти взаимные претензии и споры периодически активизировались между странами на самом высоком уровне. Например, в августе 2024 года тогдашний глава МИД Украины Дмитрий Кулеба заявил, что Киев не будет препятствовать эксгумации останков жертв Волынской резни, но одновременно подчеркнул необходимость «увековечить память украинцев», намекая на восстановление памятника украинским националистам в Польше, а также грубо упрекнул поляков за операцию «Висла» и назвал юго-восточные земли Польши «украинскими». (То есть территориальные претензии Варшавы и Киева взаимны.)
Такой «торг» по историческому вопросу вызвал крайнее возмущение в Польше. Депутат польского парламента Януш Ковальский призвал объявить украинского министра персоной нон грата.
Отреагировал и премьер-министр Польши Дональд Туск. «Я последний, кто сегодня будет упрекать украинцев. Но я буду все более настойчиво объяснять нашим друзьям из Украины, что в их интересах урегулировать польско-украинские отношения на основах истины», — сказал он и подверг критике главу МИД Украины.
Когда Кулеба ушел в отставку, это положительно отметили в Польше. В частности, депутат сейма Польши Пшемыслав Чарнек заявил, что давление возымело результат. Он добавил, что сейчас в Польше готовится законопроект о запрете героизации бандеровцев и об ответственности за фальсификацию событий Волынской резни.
В свою очередь, Януш Ковальский отметил, что Кулеба нанес много вреда отношениям между Украиной и Польшей. «Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба подал в отставку. Никто не нанес столько вреда польско-украинским отношениям, как ревизионист Кулеба…» — сказал он.
После начала СВО и разговоров о возможном вступлении Украины в НАТО и Евросоюз польские политики последовательно напоминали, что без признания Киевом факта геноцида польского населения во времена Второй мировой войны Варшава не допустит вступления Украины ни в ЕС, ни в НАТО. «Украинцы, несмотря на наше уважение и поддержку их военных усилий, должны это понимать. Пока Украина не начнет соблюдать стандарты политической и исторической культуры, она не станет частью европейской семьи», — заявил польский премьер-министр Дональд Туск.
Вице-премьер-министр и министр обороны Польши Владислав Косиняк-Камыш добавил, что «без согласия на поминовение польских жертв Волыни не будет поддержки Варшавы для вступления Украины в Евросоюз».
А тот же Кароль Навроцкий, еще не будучи президентом Польши, заявлял, что Украине нет места ни в ЕС, ни в НАТО до тех пор, пока не решен вопрос о перезахоронении поляков, погибших от рук украинских националистов.
Украинские власти вынуждены все больше идти на компромиссы и уступать давлению Варшавы, поскольку критически зависят от ее помощи в условиях идущей СВО.
В частности, в ноябре 2024 года министры иностранных дел Польши и Украины Радослав Сикорский и Андрей Сибига подписали соглашение о возобновлении поисковых работ и эксгумации жертв Волынской резни на территории Украины. Напомним, запрет был введен Киевом в 2017 году в ответ на снос украинских памятников в Польше. В частности, Киев требовал восстановить памятник УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в селе Грушовичи (Подкарпатское воеводство), который был демонтирован польскими властями.
И вот в апреле 2025 года в селе Пужники (Тернопольская область), где в 1945 году погибли около 80 поляков, впервые после долгого запрета начали проводить эксгумации.
Кстати, ранее Варшава уже заявила о своем намерении ввести уголовную ответственность за отрицание преступлений ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) против поляков.
Таким образом, взаимные претензии по историческим вопросам между Польшей и Украиной остаются одними из наиболее острых и влияющих на все остальные сферы взаимодействий между двумя странами.
Поддержка Украины в контексте СВО
Что же касается вступления Украины в Евросоюз и НАТО, то диалог между странами в этом вопросе выглядит гораздо более позитивно, чем по историческим вопросам. Польская политическая элита последовательно выступает за членство Киева в Североатлантическом альянсе и ЕС, очевидно подразумевая, что интеграция Украины в эти структуры облегчит ее последующую интеграцию в состав Польши.
В 2023–2024 годах Польша настаивала на ускорении интеграции Украины в НАТО, требуя конкретных шагов по «Плану действий по членству». Президент Анджей Дуда заявлял: «Без Украины НАТО не будет полным», но подчеркивал необходимость реформ в ВСУ.
В свою очередь, премьер-министр Польши Дональд Туск призвал ЕС усилить помощь Украине, включая финансирование за счет замороженных российских активов. Он также заявил, что «вынужденная капитуляция Украины будет означать капитуляцию всего Запада», подчеркнув стратегическую важность поддержки Киева.
Однако с появлением на политической сцене директора Института национальной памяти Кароля Навроцкого, выигравшего 1 июля президентские выборы в стране, ситуация поменялась. Будучи кандидатом в президенты, он выступал резко против поддержки Украины, например, в начале 2025 года он заявил, что на сегодняшний день не видит «Украине места ни в одной структуре — ни в Европейском союзе, ни в НАТО».
Накануне второго тура выборов Навроцкий подписал декларацию лидера правой партии «Конфедерация» Славомира Ментцена, которая помимо прочего призывает не допустить отправку польских военных на Украину и противодействовать ее вступлению в НАТО. Кроме того, в ходе теледебатов с мэром Варшавы Рафалом Тшасковским, также баллотировавшимся в президенты Польши, Навроцкий заявил, что выступает против вступления Украины в Евросоюз и что «если Зеленский относится к нам негативно, мы вправе об этом говорить».
В ответ на это заявление Зеленский огрызнулся в своей фирменной хамоватой манере и перешел на язык угроз, заявив, что если Украина не будет в ЕС и в НАТО, то «господину Навроцкому надо уже начинать тренироваться, потому что может так случиться, что ему придется вместе со своими соотечественниками брать в руки оружие, чтобы защищать свою страну». Он добавил, что в случае поражения Украины Россия якобы нападет на Польшу, и тогда Навроцкий будет заниматься не политической борьбой, а борьбой за свою жизнь с оружием в руках.
В ответ на такое хамство на Зеленского обрушился вал критики со стороны целого ряда польских политиков. Оппозиционный депутат Тобиас Боченьский сказал, что Зеленский должен извиниться за свои слова, однопартиец Навроцкого Януш Ковальский отметил, что «Владимир Зеленский нагло участвует в предвыборной кампании в Польше», а депутат Дариуш Матецкий заявил, что Зеленский должен «поклониться» партии «Право и справедливость», поскольку если бы не ее поддержка в начале конфликта, то Киев давно был бы «оккупирован» русскими.
Однако правящая коалиция резко раскритиковала Навроцкого. Все тот же проамерикански настроенный либерал Тшасковский обвинил Навроцкого в том, что его риторике «радуются в Кремле». Премьер-министр Дональд Туск назвал такие высказывания «очень глупыми и опасными». «Я очень хотел бы, чтобы невообразимая ценность польской политики, а я имею в виду отношение к России и Украине, чтобы [она] не ставилась под сомнение», — сказал он.
Вице-премьер-министр и министр обороны Владислав Косиняк-Камыш подчеркнул, что «Украина должна ответить за свое прошлое. Однако стратегия польского государства содержит пункты о сближении, а не отдалении Украины от европейских и трансатлантических структур». Отметим, при этом все, кто критиковал Навроцкого, одновременно соглашались с утверждением о необходимости покаяния Украины за Волынскую резню.
На Украине заявление Навроцкого также вызвало заметный резонанс. Украинский МИД написал, что политик «ставит конъюнктурные соображения выше добрососедских украинско-польских отношений», и напомнил, что по историческим вопросам уже ведется диалог. В ведомстве добавили, что «заявления господина Навроцкого вызвали аплодисменты в Кремле» и что такие заявления играют на руку Москве, которая якобы «вкладывает колоссальные ресурсы в попытки разрушить украино-польскую дружбу и взаимопонимание».
Однако не исключено, что это и прочие заявления подобного рода были частью предвыборной кампании и сделаны Навроцким только для привлечения электората, а в дальнейшем вектор польской политики в отношении Украины останется прежним. На это уже намекнул уходящий президент Анджей Дуда.
Отвечая на вопрос литовской журналистки о том, изменятся ли отношения Киева и Варшавы в связи с позицией нового президента по вступлению Украины в НАТО и Евросоюз, Дуда сказал, что «поговорит с ним об этом». «Как мы говорим в Польше, „точка зрения зависит от точки сидения“, твоя позиция зависит от того, где ты сидишь — а кресло президента Республики Польша — очень специфичное место, и с него мир выглядит немного иначе», — заявил Дуда.
Этот весьма недвусмысленный намек на то, что реальная польская политика, которую будет проводить Навроцкий, определяется не его личными амбициями и желаниями, а некими историческими константами и, как сейчас модно говорить, «глубинными политическими акторами».
Не грех напомнить высказывание президента Владимира Путина в интервью газете Le Figaro 2017 года, отметившего, что многие президенты США приходят в Белый дом с собственными идеями, но затем к ним в кабинет заходят «люди в темных костюмах с портфелями» и объясняют, как обстоят дела на самом деле. Нет никаких сомнений, что и в Польше влияние людей в темных костюмах (в том числе представителей США и Великобритании), значит гораздо больше, чем собственная позиция первых официальных лиц государства, включая президента.
Так что весьма вероятно, что в скором времени риторика Навроцкого в отношении Украины смягчится, а политический курс, заданный предыдущим президентом Дудой, останется тем же.
Украина слишком важна для Польши, чтобы сколь угодно скандальные высказывания и выходки украинских политиков могли побудить польскую элиту отказаться от этого приза. Поляки будут хамить в ответ, грозить пальчиком, иногда даже утираться и пускать крокодилову слезу, но они сделают все возможное, чтобы Украина не досталась России.
Приведем лишь один пример: Зеленский умудрился найти недоброжелателей даже среди важных политиков из поддерживающей Украину правящей коалиции. Речь про министра иностранных дел и отпетого русофоба Радослава Сикорского.
Осенью 2024 год Зеленский встречался с Сикорским в Киеве. Свидетели встречи сообщили, что атмосфера на встрече политиков была крайне напряженной, «можно было даже говорить о ссоре», при этом польская делегация была «удивлена» тем, как Зеленский говорил с Сикорским.
Глава киевского режима упрекал Польшу в недостаточной помощи Украине, а на вопрос о Волынской резне сказал, что Варшава «раздувает эту тему из внутриполитических соображений», и отказался обсуждать это дальше. При этом Зеленский потребовал, чтобы Польша сбивала ракеты и дроны в небе над Незалежной, что запрещено делать без решения НАТО.
Военная помощь
При всех сложностях и напряженности в отношениях с Киевом Польша является одним из лидеров по поставкам вооружений ВСУ. За три с половиной года СВО Польша суммарно предоставила Киеву больше военной техники, чем Германия и Франция, а также оказала помощи на 4,5 млрд евро, заняв третье место после США и Германии. В мае 2025 года был подготовлен очередной 47-й пакет помощи на 200 млн евро, включающий боеприпасы и запчасти.
Глава посольства Польши в Украине Петр Лукасевич рассказал, что в период с 2022 по конец 2024 года Варшава поставила киевскому режиму 318 танков, 536 боевых машин различных типов, 136 артиллерийских систем различных калибров, 10 самолетов, 10 боевых вертолетов и дальнобойные польские САУ Krab. Отдельно можно выделить боеприпасы и материалы: огромные объемы ГСМ, запчасти, а также переносные противотанковые комплексы.
Но не стоит обольщаться такой щедростью. Варшава попросту избавляется от устаревшей военной техники (в том числе советского наследства) в рамках своей программы модернизации армии.
Напомним, что США предоставили Польше кредит на закупку вооружений в объеме 4 млрд долларов, и страна в последние пару лет вышла на первое место среди членов НАТО по затратам на вооружения с точки зрения доли от ВВП. В 2025 такие затраты составят до 4,7% ВВП, или $48,3 млрд в абсолютном выражении.
В рамках перевооружения Польша закупает 96 ударных вертолетов AH-64E Apache Guardian, 486 пусковых установок РСЗО HIMARS, 820 танков K2 Black Panther по контракту с Южной Кореей, а также 32 единицы F-35, американского истребителя пятого поколения. И это далеко не весь список покупок. На этом фоне поставляемая киевскому режиму поляками техника проигрывает качественно и количественно.
Помимо финансовой и военной помощи Польша помогает обучать боевиков ВСУ. На полигонах страны уже прошли обучение 28 тысяч украинских военных. Также на совместных предприятиях Польши проводилось восстановление поврежденной украинской техники.
Кроме того, Варшава организовала логистические хабы для западной помощи, став «мостом» между Украиной и НАТО. Через Польшу проходит до 95% западной военной помощи Украине, включая американские и европейские поставки.
Эта эксклюзивная особенность Польши, связанная с ее географическим расположением, активно используется польскими политиками для продвижения своих интересов в ЕС. В этом плане показательно заявление Дональда Туска в рамках председательства Польши в Совете ЕС, что задача председательства — «заставить Европу думать по-польски по многим вопросам».
Экономика
В сфере экономики отношения двух стран сочетают стратегическое партнерство и жесткий прагматизм. Польша поддерживает Украину в ЕС и зарабатывает на торговле, но защищает свои интересы в сфере сельского хозяйства и стремится взять под контроль значительную часть сельхозсектора Украины, пользуясь ее глубоким экономическим кризисом. Украина же критикует Варшаву за «двойные стандарты», но зависит от ее инфраструктуры и инвестиций. По сути, Украина постепенно превращается в польскую аграрную колонию.
Торговый баланс между Польшей и Украиной остается асимметричным: по итогам 2024 года польский экспорт на Украину составил $7 млрд, что в полтора раза превышает украинский экспорт — $4,6 млрд.
Польские компании получают приоритет в проводимых украинскими властями тендерах, например, во Львовской области. Число польских предпринимателей, намеревающихся принять участие в послевоенном восстановлении Украины, выросло с 500 в 2022 году до 2500 в 2025-м.
Основное напряжение в экономическом плане наблюдается в сфере торговли зерном. Польша последовательно пользуется ситуацией, принуждая Украину к маловыгодным для нее сделкам, защищая при этом свой рынок. Так, например, в 2022 году польские компании организовали скупку сельхозпродукции Украины по ценам в разы ниже рыночных.
В 2023–2024 годах Польша ввела эмбарго на украинское зерно, что Киев расценил как «удар в спину» и подал иск в ВТО. Польские фермеры в разгар конфликта перекрывали погранпереходы на границе с Украиной, чтобы не пускать украинские зерновозы.
Зеленский резко критиковал блокировки, назвав их «политическим триллером», что вызвало недовольство в Польше — мэр Варшавы Рафал Тшасковский даже обвинил его в излишней эмоциональности. По итогу стороны договорились о квотах, но ситуация продолжает оставаться напряженной.
С 6 июня, согласно решению Европейской комиссии, был отменен беспошлинный ввоз сельхозпродукции с Украины, что было положительно отмечено в Польше. Один из лидеров фермерского движения Польши Гжегож Стружиньский заявил, что до Евросоюза «наконец дошла мысль о необходимости отмены беспошлинного ввоза зерна с Украины».
Еще один социально-экономический вопрос, вызывающий постоянные споры между странами — беженцы с Украины. Польша приняла около 1,5 млн сбежавших от киевского режима украинцев (второе место в ЕС после Германии). Варшава периодически спекулирует вопросом беженцев, жалуясь, что тратит колоссальные суммы на социальные выплаты. Киев же парирует тем, что социальные выплаты в Польше почти вдвое меньше, чем в Германии. (Оцените наглость подхода!) При этом, как утверждается, беженцы являются ценным экономическим активом. Разные оценки и исследования показывают, что они обеспечивают 0,5–2,4% роста польского ВВП ежегодно, платят налоги (до €5,4 млрд в 2024 году) и основали 12% новых компаний в стране. По данным консалтинговой компании Deloitte, налоги украинцев компенсируют расходы на помощь, а в долгосрочной перспективе они могут спасти Польшу от демографического кризиса. Другое дело, что вряд ли польские власти так уж сильно хотят дальнейшего увеличения доли украинского населения в стране.
Взаимоотношения украинцев и поляков
Дело в том, что вызывающее поведение и наглость украинских беженцев в Польше давно стали притчей во языцех. И социальное напряжение в польском обществе, создаваемое таким соседством, в какой-то момент может перевесить экономические выгоды от их присутствия в стране.
Местное польское население, не скованное дипломатическими рамками и «глубинным государством», на бытовом уровне украинцев откровенно недолюбливает. Ключевые претензии — это неподобающее поведение и большие по сравнению с местными социальные преференции. Кроме того, некоторые украинские беженцы, не стесняющиеся публично демонстрировать роскошный образ жизни, ломают представление о беженцах как о бедняках и страдальцах, согласных на все ради куска хлеба и крыши над головой.
Таких довольно зажиточных по польским меркам украинцев, сбежавших в Европу от мобилизации, немало. Они убеждены, что Польша должна им платить, поскольку Украина защищает ее от вторжения «русских орд». Ну и, конечно же, украинская молодежь и подростки достаточно быстро криминализуются в чужом и враждебном обществе, видя в нем своего рода ресурс для кормления.
Неудивительно, что год от года отношение к беженцам становится хуже. Если сразу же после начала СВО против приема беженцев было только 3% поляков, то к сентябрю 2024 года этот показатель вырос до 40%. Значительный вклад в ухудшение отношений внес зерновой кризис. Еще более показательно мнение поляков о возвращении украинских мужчин призывного возраста на родину. Соцопросы показывают, что 67% поляков выступают за их возврат.
То есть все указывает на усталость польского общества от украинских беженцев и такое же, как в политике, смещение от первоначального альтруизма в сторону прагматизма.
Территориальные амбиции
Красной линией через отношения Варшавы и Киева проходит тема польской концепции «Междуморья». Этот исторический проект, выдвинутый еще маршалом Юзефом Пилсудским после Первой мировой войны, предполагает создание конфедерации государств, расположенных между Балтийским, Черным и Адриатическим морями под польским верховенством.
В него должны были войти Польша, Украина, Белоруссия, Литва и другие страны региона, чтобы противостоять, прежде всего, пресловутой «российской угрозе». Хотя проект так и не был реализован в межвоенный период, его элементы явно прослеживаются в современной политике Польши, особенно в отношениях с Украиной после 2022 года.
В 2023 году президент Польши Анджей Дуда заявил, что Польша и Украина должны «жить вместе на этой земле без границ», что многие восприняли как отсылку к идеям интеграции в духе «Междуморья». Однако в последующие годы Варшава избегала прямых упоминаний о конфедерации, делая акцент на военной и экономической поддержке Украины в рамках ЕС и НАТО. Тем не менее Польша активно лоббировала интересы Киева в западных структурах, продвигала альтернативные форматы сотрудничества, такие как «Люблинский треугольник» (Польша — Литва — Украина) и «Инициативу трех морей», которую некоторые эксперты называют современной адаптацией идей Пилсудского.
В рамках «Инициативы трех морей» уже в течение 10 лет реализуются проекты двойного назначения: создаются железнодорожные магистрали, газотранспортная инфраструктура, собственный фондовый индекс и совместные инвестиционные фонды. Всего более 140 различных проектов общим бюджетом в 111 млрд евро охватывают 13 стран ЕС с населением более 120 млн человек. При этом объекты строятся с ориентацией на максимальную изоляцию российской инфраструктуры.
Заявленный изначально президентами Польши и Хорватии «инфраструктурный пояс», по сути, стал инфраструктурным скелетом «Междуморья», а заодно экономической и военной платформой восточного фланга НАТО, заточенного против России. Это открыто признают и в самой Варшаве. Так, например, польский Институт Центральной Европы отметил, что многие объекты «Инициативы трех морей» имеют двойное назначение и могут использоваться для быстрой переброски войск НАТО.
Украина с 2022 года является страной-партнером «Инициативы трех морей», а значит, должна тоже участвовать в построении инфраструктуры двойного назначения под видом гражданской. Так, например, зам. министра сельского хозяйства и развития села Польши Михал Колодзейчак заявил, что Варшава должна получить доступ к порту Одессы, чтобы иметь возможность экспортировать через Черное море свое и европейское зерно. «Таким образом мы обеспечим себе доступ к Черному морю», — сказал политик. И хотя польский министр поспешил заверить, что это не позиция властей, а его «авторская идея», все прекрасно понимают, что это «оговорочка по Фрейду».
Что примечательно, Киев никак не отреагировал на это заявление. И в данном случае молчание можно считать знаком согласия. Очевидно, что экспорт зерна — это всего лишь прикрытие. В любой момент одесский порт может быть использован НАТО в военных целях, что в стратегическом плане сравнимо с присутствием войск альянса на Украине и утратой Россией контроля над западной частью Черного моря.
Политологи и эксперты утверждают, что Польша использует военные действия на Украине для получения контроля над ее территорией, в том числе через ввод «миротворцев» в Галицию. Российские аналитики видят в этом стремление создать антироссийский буфер, что соответствует историческому «прометеизму» Пилсудского, направленному на ослабление России.
Польские политики, однако, избегают прямого имперского нарратива. Премьер-министр Дональд Туск, на словах критикуя радикальные трактовки «Междуморья», тем не менее на деле поддерживает усиление регионального лидерства Польши через совместные с Украиной инфраструктурные и военные проекты. В 2024 году он заявил, что «суверенная Украина — это гарант безопасности Польши», но отверг идею конфедерации как «историческую фантазию».
В 2022 году лидер правящей на тот момент партии «Право и справедливость» Ярослав Качиньский предложил создать польско-украинскую конфедерацию, что вызвало сильный общественный резонанс. Позже он смягчил риторику, говоря о Польше как о «щите» для Украины, а не о ее интеграторе.
Тем не менее в 2023 году в Киеве был создан аналитический центр «Институт Интермариум» по изучению общественно-политических процессов в странах того самого «Междуморья». Центр активно продвигает идеи украиноцентризма и сотрудничества с Польшей. Это указывает на то, что уже и сама Украина готовится к участию в этом проекте.
Таким образом, тема «Междуморья» хотя и ушла из активной риторики польской политической элиты, ее элементы легко различаются в реальной политике Варшавы: военное лидерство, поддержка Украины и проекты по созданию альтернативных центров влияния в Восточной Европе.
Что, впрочем, неудивительно, поскольку Польша во все эпохи реализовывала проект своего экспансионизма. Просто сейчас это делается тихой сапой, избегая громких заявлений на публику. Варшава пристально смотрит на российско-украинский конфликт, ожидая возможности установить контроль над западными областями Украины под предлогом поддержки или реализации якобы проектов гражданской экономики.
Заключение
В польской политике Украину используют для запугивания населения и оправдания собственной все большей милитаризации. Варшава стремится не допустить поражения Украины в конфликте, поскольку это сильно отбросит возможность реализации ее исторических амбиций в виде проекта «Междуморья». Хотя ради ее победы вряд ли пойдет на то, чтобы практически выступить на стороне Украины, т. е. ввести на ее территорию свои военные контингенты. Польша заинтересована в том, чтобы максимально длить конфликт Украины с Россией, ослабляя обе стороны, ставя Киев во все большую зависимость от себя и наращивая при этом собственную мощь, причем максимально за счет ресурсов Евросоюза.