Каждый год 3 октября немцы отмечают День германского единства — в этот день в 1990 году вступил в силу Договор об объединении Германии: ГДР была упразднена и земли Восточной Германии вошли в состав ФРГ.

С тех пор тема единства страны всегда возникала в контексте преодоления различий между восточными и западными землями. В связи с этим отмечалось, что в экономическом отношении разница между востоком и западом Германии становится меньше, а единства больше.

Как правило, для доказательства растущего единства приводились цифры, иллюстрирующие сокращение разницы на востоке и западе страны в заработной плате, в уровнях пенсий и другой социальной поддержке населения государством.

Кроме того, считалось, что население восточной части страны все больше и больше принимает ценности жителей западной Германии: становится все более либеральным и приверженным к демократии.

Однако кризисы последних лет, начиная с периода пандемии коронавируса, вновь обнажили неразрешенные в немецком обществе противоречия. О различии востока и запада заговорили снова, выдвинув на первый план конфликт исторических наследий.

Обнаружилось, что восточные немцы оказались менее терпимыми к вводимым для борьбы с коронавирусом ограничениям, меньше доверяли пропаганде мейнстримных СМИ и активно сопротивлялись навязываемой вакцинации.

Надо отметить, что и на западе Германии людей, несогласных с жесткими ограничениями и локдаунами, критически осмысливающих выдаваемые экспертами прогнозы и оценки ситуации, оказалось не мало. Движение «Инакомыслящие» (Querdenker), например, наиболее широко развернуло свою протестную деятельность в Штутгарте, на юго-западе Германии.

Однако в целом самыми непокорными, протестующими и проблемными оказались восточные земли. В этот период времени восточных немцев стали все чаще обвинять в склонности к конспирологии, протестующих ставили в один ряд с нежелающими понимать ситуацию маргиналами, которые с легкостью попадают под влияние правых экстремистских движений.

Единству востока и запада такие заявления на пользу не шли, но все же общество раскололось гораздо более широко. Трещины расползлись за пределы привычного и набившего многим оскомину разделения страны на восток и запад.

Попытка объяснить неприятие коронавирусных ограничений и недоверие к власти «пагубным» наследием ГДР, по сути, задачу не решало. Раскол в обществе оказался гораздо более широким и сложным, и свести его к тому, что есть «неправильные немцы», которые так и не освободились от своего ГДР-вского прошлого, оказалось невозможным.

Примерно то же самое произошло, когда по единству немецкого народа ударили антироссийскими санкциями. Наиболее пострадавшие части Германии, а это опять оказались жители восточных земель, стали больше выступать против отказа от российских энергоносителей. В том числе и потому, что многие были заняты обслуживанием крупных инфраструктурных объектов, которые без газа и нефти из России должны были остановиться.

Люди сопротивлялись безработице и падению уровня жизни, но если при этом они выступали за продолжение взаимовыгодного сотрудничества с Россией, то моментально попадали в ряды «понимающих Путина» — ярлык, который из ругательного после начала российской специальной военной операции на Украине стал чуть ли не преступным.

Опять следует подчеркнуть, что сопротивление убийственным для немецкой экономики антироссийским санкциям и позже поставкам оружия на Украину возникло не только в Восточной Германии. На самом деле страна раскололась на меньшинство, требующее все больших поставок оружия Киеву и поддержанное СМИ, и на большинство, лишенное права голоса, выступающее против накачки киевского режима оружием и деньгами.

При этом во власти интересы меньшинства представляет и продавливает политическая элита во главе с партией «зеленые», которая из самой мирной моментально превратилась в самую радикально воинствующую. А вот интересы большинства, желающего мира и сохранения своего экономического благополучия, оказались во власти никем не представлены.

Поэтому, параллельно с падением уровня жизни начали расти рейтинги популистской партии «Альтернатива для Германии» (АдГ), сначала на востоке страны, а затем и на западе. Оказалось, что АдГ — почти единственная политическая сила, громко выступающая против разрыва отношений с Россией, против поставок оружия на Украину, а также против ЛГБТ-пропаганды среди детей и подростков, против непродуманной миграционной политики.

На фоне растущего неблагополучия, инфляции, роста цен на энергоносители и неконтролируемого потока мигрантов, «светофорное» правительство партий СДПГ, СвДП и «зеленых» с одной стороны оказалось беспомощным и неспособным решить проблемы собственного населения, а с другой — обеспечивающим за счет Германии интересы своего старшего партнера по НАТО — США.

Авторитет власти и доверие населения к руководству страны были также подорваны диверсией на «Северных потоках». Германия лишилась своей критической инфраструктуры, но выяснять исполнителей и заказчиков совершенного против себя террористического акта не спешит. Такое унизительное положение тоже не добавило народной поддержки действующему правительству.

В итоге в немецком обществе все больше оформляется раскол по линии народ и оторванная от народа политическая элита, обслуживающая интересы всем известного иностранного государства. Новое «светофорное» правительство поставило во главу угла, во-первых, климатический переход, оказавшийся на практике не катализатором бурного экономического роста, как обещал канцлер Олаф Шольц, а средством добивания промышленности.

А во-вторых, канцлер объявил резкий разворот в стратегии национальной безопасности и во внешней политике, так называемую «смену эпох» — Zeitenwende. На практике это означало резкий отказ от партнерства с Россией и долгожданное освобождение от исторической вины, которая ранее не позволяла бряцать немецким оружием в горячих точках — все ради поддержки Киева в интересах Вашингтона.

Ни климатический переход, ни «смена эпох» никакого блага населению Германии не принесли и укреплению единства страны не послужили. Так в чем же едины немцы сегодня, после упразднения ГДР и 33 лет совместной жизни в ФРГ? Стали ли восточные немцы в глазах государства такими же демократичными как западные? Кажется, что так и не стали.

Наоборот, современная демократия нравится все меньше и западным немцам, то есть «неправильных немцев», угрожающих свободе и либеральным ценностям, становится больше. Значит ли это, что, как в период пандемии коронавируса, компетентное меньшинство должно защищать свою демократию от посягательств неразумного большинства? Такие заявления среди немецких политиков не редкость.

Левый политик Сара Вагенкнехт в преддверии праздника призвала переосмыслить День немецкого единства и заявила, что главной угрозой Германии является политика «зеленых». Получается, что за два года позеленевшее правительство Германии умудрилось все же объединить западных и восточных немцев на почве непринятия себя. К чему приведет такое единство и смогут ли им воспользоваться правые, покажет время.

Однако есть основания полагать, что, когда народ отпадает от государства, а власть агонизирует во всепоглощающем стремлении сохранить себя и свои интересы любой ценой, ничем хорошим для страны это не заканчивается.