Новостных поводов от Путина 3 октября было хоть отбавляй: назначение нового врио губернатора Санкт-Петербурга, призыв к тому, чтобы, после победы над терроризмом, из Сирии ушли все армии, наречение Скрипаля предателем Родины, передача Эрмитажу фельдмаршальского жезла Александра II в присутствии канцлера Австрии на открытии роскошной выставки в Эрмитаже об имперских столицах, посещение «Российской энергетической недели». О подписании закона о повышении пенсионного возраста сайт президента сообщил в 18:46, то есть когда президент уже перелетел из Москвы в Петербург. Наверное, «исторический» закон был подписан еще в Москве. Федеральные каналы о нем промолчали. И, наверное, дата 3 октября оказалась выбрана для подписания случайно, тем более что современная российская власть об этой дате, хороша дата или плоха, не вспоминает.
Но сторонний наблюдатель может вдруг вспомнить, что 3 октября — годовщина рождения российской «демократии». Во главе с Ельциным создатели новой, капиталистической России в этот день в 1993 году уничтожили в Москве под тысячу человек. Значило это одно: народ можно не спрашивать, и более того, его спрашивать не нужно. Родился ельцинизм — политика растаптывания народа.
Спустя 25 лет, жестокость, сильно похожую на ельцинскую, продемонстрировал преемник Ельцина, заставив, кстати, вспомнить, что он таковым является. Выяснилось, что мужчины, кто работал, рассчитывая выйти на пенсию в 60 лет, а женщины — в 55, делая пенсионные отчисления, вкладывали в своего рода ваучеры. И Путина кто-то убедил, что так и должно быть, что стада «должно резать или стричь».
Ни в 1992, ни в 1993 году, ни в течение всей ельцинской эпохи эти стада не воспротивились решающим образом тому, что их режут или стригут. В каком-то смысле они воспротивились этому, проголосовав в 2000 г. на президентских выборах за Путина как лидера, который обеспечит отход от очевидно антинародного ельцинизма. Путин такой отход в общем-то и обеспечивал, хотя отдельные рецидивы вроде монетизации льгот напоминали о взятом из прошлого политическом наследстве.
И вот это наследство вынырнуло в виде какого-то страшного чудовища. Его морду закрыли жезлом Александра II, пузырем-Скрипалем и Сирией, но ее все равно видно. И о пенсионной реформе граждане России узнают без федеральных каналов — когда останутся без работы, лишившись перед этим пенсии. И что если, увидев морду этого чудовища, которая так напоминает ельцинскую, люди припомнят Путину, кроме его собственных, дела и «отца» тоже?