После того как становится всё более очевидным, что всё, ради чего разрушили СССР — «вхождения в Европу», рыночной экономики и демократии как «абсолютных ценностей» западного мира — оказалось ложью, остается ответить на вопрос, почему мы всё потеряли? — заявил философ, политолог, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 30 мая в эфире передачи «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда».

Рассуждая о прозвучавшем на Петербургском международном юридическом форуме (ПМЮФ) тезисе о текущем юридическом существовании СССР, Сергей Кургинян подчеркнул, что возникшая на форуме полемика не получила должного продолжения, поскольку у власти нет готовности признать масштаб трагичности фактов: коммунизм оказался реформируемым (пример Китая и КНДР), плановая экономика успешно применяется, рынок не всесилен, а демократия оказалась имитационной. Такое признание, говорит Кургинян, потребовало бы ответа на главный вопрос — для чего СССР сознательно и с нарушением всех законов развалили, попутно уничтожив передовые производственные силы?

«Почему мы потеряли высшие производительные силы? Ведь их уничтожили! Ни одна цивилизация мира их не уничтожала <...> Почему мы потеряли столько территории? Почему мы потеряли это южное подбрюшье, которое теперь нам посылает все эти миллионы-миллионы мигрантов и скоро нас завоюет? Почему мы потеряли, в конце концов, славянскую свою часть, включая Белоруссию? Почему мы потеряли образование?» — ставит вопросы политолог.

Он заметил, что тезис о том, что это произошло, потому что «мы очень доверчивы», — не очень убеждает.

«О чем шла речь? „Уничтожим Советский Союз любым способом и не будем заморачиваться по поводу того, законно это или нет“. ГКЧП, ГКЧП, да? Взяли повод, взяли Беловежскую пущу и подписали. „Что? Зачем? Закон… — Да пошли вы нафиг! Уничтожим, создадим имитационную демократию, имитационный рынок. Предъявим это, войдем без мыла или с мылом в некое место западного сообщества, замкнемся с ним, возьмем его производительные высшие силы, свои уничтожим — нафиг они нужны. Будем нефть и газ продавать. И это всё будет называться вхожденческий проект“», — комментирует Кургинян, подчеркивая, что вхождение в Запад у части спецслужбистских советских элит, ведомых центральной фигурой Юрия Андропова, являлось «аксиомой нашего бытия» еще задолго до перестройки конца 80-х.

Политолог подчеркнул, что был создан вхожденческий тип человека, культуры, экономики, вхожденческий тип обороны, государственности, суверенитета и всего остального. Никто так много не потерял, как русский народ, и никто этим народом не обеспокоен по-настоящему. А вхожденческий проект рухнул, констатировал он.

«Почему не должно быть идеологии? Потому что мы входим. Почему должна быть Болонская система? Потому что мы входим. А может быть, у нас лучше образование? И даже Кеннеди говорил, что оно у Советов лучшее в мире — „да плевать на Кеннеди! Нам войти надо, нам нужно все стандарты принять, нам нужно всё под это дело осуществить. Зачем нам своя фармакология? Зачем нам медицина Семашко? Зачем нам еще что-то?“» — рассуждает Сергей Кургинян.

Политолог упомянул стремительную индустриализацию СССР 30-х годов, обеспечившую Великую Победу в Великой Отечественной войне, каналы вертикальной социальной мобильности для всех слоев населения в виде принципов меритократии, советскую науку и культуру.

«Зачем всё это потеряли? Что теперь с этим делать? А потеряли, чтобы войти в Запад <...> А теперь всего этого нет — „как нет?!“ — вопль. „Как нет? А Дмитриев? (спецпредставитель президента РФ по инвестиционно-экономическому сотрудничеству с зарубежными странами Кирилл Дмитриев, заявивший по итогам февральских переговоров с американцами в Эр-Рияде, что нефтяные компании США смогут вернуться за природными ресурсами России — прим. ИА Красная Весна) А он говорит, что всё будет. А Келлог что говорит?“ — что будет-то? Что будет?» — заявил лидер движения «Суть времени».