Репортаж про вербовку детей вооруженными группировками в Колумбии опубликовала обозреватель Foreign Affairs Элизабет Дикинсон 8 мая на сайте издания.

Обозреватель отметила, что после демобилизации FARC в 2016 году, другие вооруженные группы в Колумбии выросли в силе и численности, и что каждая из них стремится к большей доле в теневой экономике. Колумбийское государство имеет долгую историю борьбы с партизанскими движениями, стремящимися свергнуть правительство в Боготе. Но сегодняшние вооруженные группы не заинтересованы в борьбе с государством. Вместо этого их главная цель — контролировать территорию, чтобы получить доступ к незаконной ренте за счет производства и оборота наркотиков, добычи полезных ископаемых и торговли оружием. Их главные противники — другие преступники и сообщества, которые могут им противостоять.

Поскольку вооруженные группировки ищут боевиков для продвижения на территории, уровень вербовки детей в Колумбии достиг самого высокого уровня за более чем десятилетие. В период с 2021 по 2024 год число зарегистрированных новобранцев выросло примерно на 1000 процентов, с 36 детей до более чем 450. Однако эта официальная цифра, безусловно, занижена, поскольку многие семьи отказываются сообщать о пропавших детях из-за страха репрессий. Недавние столкновения между колумбийскими правоохранительными органами и вооруженными группировками показывают, что дети составляют значительную часть их рядов. В январе 112 членов 33-го фронта, вооруженной группировки вдоль границы с Венесуэлой, сдались властям; 20 из них были несовершеннолетними. В январе столкновение между двумя соперничающими вооруженными группировками в Гуавьяре, в регионе Амазонки, привело к гибели почти двух десятков человек; треть погибших были моложе 18 лет. Свидетели рассказали, что многие дети плакали и бежали в страхе, когда началась стрельба.

Каука, регион, богатый горнодобывающей промышленностью, незаконными культурами и маршрутами торговли, стал точкой сосредоточения вооруженного конфликта в Колумбии. Высокопоставленный военный чиновник описал этот регион как «диспансер детей-солдат». Три четверти прошлогодних призывников прибыли из Кауки. Вербовщики обманывают, заманивают, уговаривают или просто похищают детей из их домов и отправляют их через всю страну, где их продают тем, кто больше заплатит. Детей из Кауки спасали гражданские лица, возвращали военные или находили убитыми в боях даже в районе Амазонки и на границе с Венесуэлой. Без этих неоплачиваемых, едва обученных пехотинцев и рычагов, которые они предоставляют, поддержание конфликта в его нынешних масштабах было бы невозможным.

Государственные программы реабилитации часто не в состоянии удовлетворить сложные потребности спасенных детей, многие из которых страдают от психологических травм и подвергаются риску возмездия. Небольшое количество групп гражданского общества помогает колумбийской молодежи противостоять вербовке, предоставляя безопасные места для занятий спортом и других внешкольных мероприятий. Такие программы сейчас сталкиваются с дефицитом финансирования, который может оказаться непреодолимым в краткосрочной перспективе, и многие, скорее всего, закроются.

Поскольку темпы вербовки детей продолжают стремительно расти, Богота должна расширить возможности защиты и экономики для молодежи, оказать давление на вооруженные группировки по вопросу вербовки детей за столом переговоров и помочь спасенным детям восстановиться и реинтегрироваться в общество.

Вербовка детей уже давно является частью внутреннего конфликта в Колумбии. Государственные прокуроры обнаружили, что до того, как сложить оружие в 2016 году, FARC завербовала почти 19 000 несовершеннолетних в течение двух десятилетий. Другие вооруженные группировки, такие как левая Армия национального освобождения (ELN), которая остается активной, также вербовали несовершеннолетних. Правые военизированные формирования, которые демобилизовались в начале 2000-х годов, завербовали по меньшей мере 2800 детей в течение примерно десятилетия.

В первые годы после того, как колумбийское правительство и ФАРК подписали мирное соглашение 2016 года, вербовка детей резко упала, до нескольких десятков зарегистрированных новых случаев в год. Затем пришла пандемия COVID-19. Дети в сельской Колумбии не ходили в школу в течение 18 месяцев или дольше, что оставило их без образовательных возможностей, социального стимулирования и безопасных мест.

Обозреватель в конце прошлого года опросила более 12 детей, которые были либо завербованы, а затем спасены, либо сопротивлялись попытке вербовки. Девочки, которых ищут примерно так же часто, как и мальчиков, часто получают индивидуальные предложения от вербовщиков. Одна девочка-подросток сказала, что ее привлекло обещание сбежать из дома, где царит насилие, и «возможность перемещаться, отсюда туда — быть свободной». Когда она была в группе, другие девочки сказали ей, что они пришли, ожидая шикарных машин, красивой одежды и богатых парней. Женщина-лидер коренных народов, которая отслеживает вербовку, говорит, что девочкам предлагали все: от обучения женскому лидерству до полностью оплачиваемых косметических операций. Мальчикам говорят, что они заработают быстрые деньги, имея доступ к мотоциклам, мобильным телефонам и девушкам. Многие хватаются за этот шанс, не понимая последствий.

Вербовка может происходить где угодно. Часто первый контакт происходит через социальные сети. Они изобилуют видеороликами, размещенными вооруженными группами, демонстрирующими преимущества жизни рядовых членов группировок: вечеринки в клубах, дизайнерскую одежду, тяжелое оружие и новые внедорожники Toyota. Труднее устоять, когда это исходит от известного контакта, например, соседа или одноклассника, как это часто случается в Кауке. Шесть ректоров школ на севере Кауки получили угрозы убийством в прошлом году, когда они попытались ограничить круг лиц, которым разрешено входить в школьные зоны.

В офисе государственного омбудсмена рассказали, что они составляют карту не только печально известных коридоров наркотрафика в Колумбии, но и путей, которые вербовщики используют для торговли детьми. Дети, забранные из северной Кауки, попадают в полдюжины различных вооруженных групп по всей стране. В мае 2024 года солдаты остановили фургон из Кауки с примерно 40 завербованными детьми, направлявшимися в Гуавьяре. В течение года с середины 2023 по 2024 год военные вытащили около 75 детей в Арауке, вдоль границы с Венесуэлой; большинство из них были из Кауки, более чем в 700 милях.

Некоторые вербовщики являются членами определенной вооруженной группировки. Другие — независимые контрабандисты, которые торгуют детьми-жертвами.

В северной Кауке вербовка детей стала частью более широкой стратегии запугивания доминирующей вооруженной группировкой, Фронтом Дагоберто Рамоса, которая была основана после мирного соглашения 2016 года бывшими членами ФАРК, отказавшимися от процесса реинтеграции. Группу подозревают в убийстве большинства из более чем 133 общественных лидеров коренных народов, убитых в северной Кауке в период с 2016 по 2024 год. В том же регионе вооруженная группировка покупает урожай наркосырья и финансирует общественные работы; многие жители зависят от группировки в плане дохода. «Они строят новые дороги, оплачивают здравоохранение людей и предлагают рабочие места», — рассказал один старейшина из числа коренных народов. Правительство Колумбии никогда не имело реальной власти в этих отдаленных районах, и в настоящее время у государства нет ресурсов для поддержания безопасности и регулярных услуг.

В образовавшемся вакууме, по данным местных властей, в северной Кауке только за последние пять лет было зафиксировано не менее 850 случаев вербовки детей. Чтобы вооруженная группа могла продолжать свои операции, ей нужны пехотинцы, которые будут запугивать население, следить за территорией и высматривать врагов. Но захват несовершеннолетних — это не просто накопление войск. Это также подавляет сопротивление общины и заставляет семьи молчать. Матери и отцы, чьи дети пропали без вести, вряд ли выступят против вооруженной группы, опасаясь, что их оставшиеся сыновья и дочери заплатят за это.

Каждый год десятки детей пытаются сбежать. В декабре колумбийские военные обнаружили массовые захоронения с останками детей, которые были завербованы. Лидеры коренных общин заявили, что некоторые из них были известными беглецами, которым удалось связаться со своими семьями или местными властями и которые ждали помощи. Их почти наверняка убили в наказание за побег — обычная практика, призванная удержать других от того, чтобы сделать то же самое.

С тех пор, как президент Густаво Петро вступил в должность в 2022 году, его администрация пыталась договориться о мире — или, по крайней мере, о деэскалации — с рядом вооруженных и преступных группировок. Прекращение вербовки детей является приоритетом для Боготы. Но после более чем двух лет попыток диалога вооруженные группировки по-прежнему отказываются говорить об освобождении детей.

Все вооруженные и преступные группировки по всей Колумбии имеют в своих рядах несовершеннолетних, но эта проблема наиболее ярко выражена в крупнейшем из сохранившихся исторических повстанческих движений, ELN и диссидентах бывшей FARC. Первоначальные обсуждения с ELN о детях зашли в тупик, когда группировка отвергла предположение о принудительной вербовке, заявив, что несовершеннолетние в возрасте 14 лет и старше способны принимать добровольные решения. Переговоры между государством и группировкой в ​​настоящее время заморожены.

Переговоры продвинулись дальше с диссидентской группой FARC, известной как Estado Mayor Central, частью которой является фронт Дагоберто Рамоса в Кауке. Лидеры группы подписали двустороннее соглашение о прекращении огня с государством в октябре 2023 года, пообещав защищать права детей. Но, по словам государственного омбудсмена, местных общин и сил безопасности, командиры группы продолжали привлекать новобранцев. В марте 2024 года Густаво Петро отменил соглашение о прекращении огня с EMC в Кауке и других районах с присутствием детей-новобранцев, что привело к окончательному роспуску EMC на различные фракции, только одна из которых остается в состоянии переговоров.