Фрагмент выступления С. Е. Кургиняна перед зрителями спектакля «Сталинград» 19 апреля 2025 года
В 2024 году в московском театре «На досках» был поставлен спектакль «Сталинград». Он посвящен необычной в наши времена теме — вопросам духовной, метафизической сути противостояния коммунистической и нацистской идеологий в годы Великой Отечественной войны. Корни нацизма уходят в глубину веков. Жив он и теперь. Мы со всей ясностью увидели, как он развернулся в полную силу и свел с ума украинский народ. Тысячи русских мальчишек гибнут сейчас за денацификацию Украины. Мы наблюдаем за тем, как новый нацистский человеконенавистнический проект разворачивается на Западе, как с недоброй улыбкой потомки гитлеровцев копят силы и обещают снова прийти на нашу землю с оружием.
Чем ответит на это Россия? Почему она проиграла холодную войну и добровольно сдала огромные территории? Откуда страна возьмет силы выдержать грядущее противостояние со всем западным миром? Как сможет вырваться из потребительского сна? Этими вопросами мучается герой спектакля. В поисках ответов на них он пускается в Странствие. Он ищет мистический Сталинград. Он обращается к своим предкам, победившим нацизм, он хочет прикоснуться к источнику духовной силы, даровавшей им победу.
Сергей Кургинян, автор и режиссер спектакля, уверен, что наличие военной эзотерики сейчас становится главным условием выстаивания России. Приводим фрагмент его выступления перед спектаклем «Сталинград», состоявшимся 19 апреля 2025 года.
Сергей Кургинян: Нацизм изначально был эзотерическим: «Общество Туле», связи с бонпо и Тибетом, гиммлеровский Черный орден, замок Вевельсбург и все остальное. И когда русские его разгромили, — нас всех называют русскими, и это правильно, — он очень сосредоточенно и ощерившись, как стая волков, отступал. Пятился очень собранно и сильно, потому что внутри была эта эзотерическая сердцевина. Он реорганизовался на этой основе, его эзотеричность еще усилилась. В послевоенные годы нацизм развивали Мигель Серрано, Савитри Деви, Ярослав Стецько — это были сильные люди с большим эзотерическим накалом.
И в сущности, когда мы смотрим на «блеск и нищету» советского проекта, мы должны сказать, что «блеск», его главная вершина — Победа в Великой Отечественной войне. Но есть же и «нищета».
Нацисты уходили воевать за свои черные идеалы, они за них воевали-воевали, проиграли в 1945-м, а потом — взяли реванш. И я убежден, что они-то и разгромили к девяностым Советский Союз. И мы видим, что на Украине на нас ополчился тот же нацизм.
Абсолютным эзотерическим стержнем Великой Отечественной войны была битва под Сталинградом. Осью этой битвы является все, что происходило на Мамаевом кургане, он же «Высота 102». Гитлеру не нужно было, прагматически, брать Сталинград, ему нужно было брать Грозный: это основная нефтяная база, горючее закончится — и конец.
Зачем брать Сталинград? Об этом спрашивали Гитлера его генералы. В этом не было никакой рациональности, но Гитлер рвался к этому, как рыба на нерест, потому что он что-то чувствовал. И это же чувствовал Сталин, приехав в Царицын в ходе Гражданской войны и поняв, что нечто очень крутое вертится в этом городе.
Ничто невозможно, если не возникнет мистика военных событий Великой Отечественной войны, из которых самое мистическое — это Сталинград. Можно верить или не верить в то, что тонкий мир существует, но понимание того, что люди, погибшие за идею, образуют в этом тонком мире какие-то сгущения, именуемые эгрегорами, — это и есть основа любой серьезной эзотерики.
Если это все не окажется поднято на щит в виде красной метафизики, то мы увидим, как постепенно Черное солнце придет к нам оттуда, где ныне рождается военный дух наших солдат и способность совершать героические поступки, так впечатляющие сейчас нас всех.
Это произойдет, произойдет просто из-за импотенции тех, кто должен дать метафизическое обоснование военному противостоянию России и Украины. Никто не будет виноват. Там, где веет смерть, всегда обращаются к метафизике, там без нее не работают.
Поэтому мне кажется, что проблема эзотерики всегда была важна. И она особо важна сейчас, потому что сейчас речь идет о том, что если ты не предъявишь свою метафизику, то придет чужая. И всем мало не покажется уже через пять лет. Она придет, и единственное, что может этому противостоять, — это предъявление своей эзотерики.
Нельзя сказать «не думай о нацистской эзотерике» — надо предъявить другую, тоже военную. И ничего реально более метафизического, чем Сталинград и «Высота 102» (Мамаев курган), не было в истории войны. При всем величии Бреста, всех других операций — все они героичны — ничего более великого не было.
То, что я излагаю в этом спектакле, является на самом деле правдой — правдой о замалчиваемых чудесах Мамаева кургана и Сталинграда в целом, о тайне этого Мамаева кургана. И это, как я верю, сейчас еще важнее, чем все остальное, потому что ничего более позорного не будет, если, раскачав что-то и добившись народного героизма, мы потом отдадим этот героизм пацанов под власть чужой эзотерики с ее лозунгом «Viva la muerte!», с поклонением смерти. Это будет самое последнее преступление тех, кто отвечает за нашу духовную жизнь. Когда ты взялся делать театр, ты вступаешь во взаимодействие с духовным миром.
Театр может быть литургийным, он может реально являть какое-то мистическое напряжение на сцене и передавать в зал. И оно касается сейчас важнейшего — той военной метафизики, которая действительно была сокрыта под всеми секулярными одеждами Победы в Великой Отечественной войне.