В Российской империи Первомай как день международной солидарности впервые отметили в 1890 году в Варшаве проведением стачки 10 тыс. рабочих. С 1897 года маевки стали носить политический характер и сопровождались массовыми демонстрациями. На первомайские стачки и демонстрации 1912–1914 годов выходило более 400 тыс. рабочих. В 1917 году, после Февральской революции, Первомай впервые отпраздновали открыто: миллионы рабочих вышли на улицы с лозунгами «Долой министров-капиталистов!», «Вся власть Советам!», «Долой империалистическую войну!» и т. д.
После Октябрьской революции 1917 года праздник перешел в новое качество, став Днем Интернационала. Теперь это был официальный праздник абсолютно нового — социалистического — государства, следовательно, и отмечать его нужно было по-новому. К тому же были остро необходимы праздники и символы взамен церковных, но обладающие столь же накаленным содержанием.
Первый официальный Первомай отметили в 1918 году. Историю Первомая как государственного праздника следует начать за две недели до его первого наступления. В середине апреля 1918 г. стали создаваться специальные комиссии, на которые были возложены задачи по организации празднования 1 Мая. Комиссии разрабатывали общую концепцию торжеств и принимали самое непосредственное участие в воплощении замыслов в жизнь. Например, в Петрограде вся организационная работа возлагалась на Петросовет, при котором была создана Центральная праздничная комиссия с десятью специализированными подкомиссиями. В состав московской первомайской комиссии входили представители ЦИК, Московского Совета, Московского комитета РКП (б), Пролеткульта и др. Впоследствии модель образования специальных комиссий по организации празднований была реализована по всей стране.
Непосредственно перед самим торжеством, 26 апреля, было выпущено «Обращение ВЦИК ко всем губернским, уездным, волостным Советам о принятии мер к организации первомайского празднества и о его лозунгах».
Телеграмма Я. М. Свердлова «Из Москвы Кремля // № 116. Подана 26/IV 22 ч. 40 м. по радио. // Всем Комитетам Российской Коммунистической партии, фракциям большевиков при Совдепах»:
Да здравствует Советская власть — диктатура рабочих и крестьян над буржуазией.
Против империалистской бойни за мир и братский союз трудящихся всех наций.
Против империалистских насильников за вооруженную оборону социализма.
Защита Советской Республики с оружием в руках — священный долг каждого рабочего и крестьянина.
Кто не трудится — тот не ест.
Да здравствует нерушимый союз рабочих, бедняков деревни и трудового казачества.
Долой соглашателей — предателей революции. Коммунизм — знамя мирового восстания рабочих.
Победив капиталистов, мы должны победить собственную неорганизованность — только в этом спасение от голода и безработицы.
Сознательные рабочие железной рукой отстоят трудовой порядок и революционную дисциплину.
Да здравствует Российская Коммунистическая партия.
Невооруженным глазом видно, что первомайские лозунги 1918 года были в основном лозунгами борьбы. Дальнейшая эволюция первомайских лозунгов отражала идеологическую эволюцию, происходившую в руководстве СССР, — об этом см. таблицу на стр. 6.
1 мая 1918 г. страна отмечала пролетарский праздник, который был впервые государственным, что особо подчеркивалось. Государственный статус праздника определялся в официальных документах: «В этот торжественный день 1 мая правительство будет выступать не против народа, как во всех остальных странах, а идти вместе с рабочими и крестьянами»; «Государственная власть — Советская власть — власть трудовых масс в 1 мая видит свой праздник».
Но и наблюдатели не могли его не заметить. Вот, например, очень показательные воспоминания одного из организаторов празднования в Петрограде А. В. Луначарского, хорошо передающие и атмосферу и размах праздника:
«
Первое мая 1918 года
...Марсово поле, со своей серой трибуной на заднем плане, с глыбами гранита и купами зелени над могилами жертв революции, с красивыми знаменами на высоких столбах, полное народа, с линиями броневиков и отдельными автомобилями, с которых пропускают демонстрацию представители коммуны, под ясным весенним небом, в котором кружатся птицы и аэропланы, — представляет зрелище величественное.
Идут и идут толпы рабочих, изможденных, голодных, но торжественно и мужественно настроенных. Веют тысячи знамен, плакаты вещают великие слова, горящие в каждом из наших сердец.
Много войска. Неожиданно много. И какое бодрое! Как изменился самый ритм походки солдата, как выпрямилась вся эта вооруженная масса!.. Тут ведь не слуги чуждых рабочим массам целей: тут рыцари и защитники самых высоких идеалов человечества.
Эту мысль я и высказываю в своей речи к товарищам броневикам. Громадная толпа сбегается слушать и слушает с проникновенным вниманием, явно одобряя мои слова.
Я еду по митингам и концертам.
Я делюсь ... впечатлениями от нашего великого праздника. Легко праздновать, говорю я, когда всё спорится и судьба гладит нас по головке. Но то, что мы — голодный Петроград, полуосажденный, с врагами, таящимися внутри него, — мы, несущие на плечах своих такое бремя безработицы и страданий, гордо и торжественно празднуем, — это по чести — настоящая заслуга.
Все слова, какие только нахожу я для характеристики этого праздника во что бы то ни стало, этого горького и величавого торжества великого пролетарского авангарда в тяжелый для него момент, — все они находят самый горячий прием у этой публики, где я вижу бледных исхудалых женщин, прачек, швей и т. д., трудовые лица, обрамленные подчас седыми бородами, много солдатских шинелей...
Я еду на открытие Пролеткульта и говорю там о пролетарской культуре, пользуясь как примером этим нашим праздником и его переживаниями...
Я еду на Неву, и здесь — настоящая волшебная сказка!..
Уже и днем флот, расцветившись тысячами флагов, придал великолепной Неве такой нарядный вид, что сердце, стесненное всеми невзгодами, не могло не забиться ликующе. Я думаю, всякий, кто видел это зрелище, — а видело его пол–Петрограда — согласится, что оно было незабываемо красиво и волнующе радостно.
Вечером началась изумительная борьба света и тьмы. Десятки прожекторов бросали световые столбцы и белыми мечами скользили в воздухе. Их яркий луч ложился на дворцы, крепости и корабли, мосты и вырывал у ночи то одну, то другую красу нашего пленительного Северного Рима. Взвивались ракеты, падали разноцветные звезды. Фонтаны и клубы дыма в странной и бледной игре лучей создавали целую поэму, целую симфонию огня и мрака во всех переливах светотени и доводили впечатление до какой–то жуткой величавости.
Гремели салюты с Петропавловской крепости.
Да, празднование Первого мая было официальным. Его праздновало государство. Мощь государства сказывалась во многом. Но разве не упоительна самая идея, что государство, досель бывшее нашим злейшим врагом, теперь — наше и празднует Первое мая, как свой величайший праздник?..
Но, поверьте, если бы это празднество было только официальным, — ничего, кроме холода и пустоты, не получилось бы из него. Нет, народные массы, Красный флот, Красная Армия — весь подлинно трудящийся люд влил в него свои силы. Поэтому мы можем сказать: «Никогда еще этот праздник труда не отливался в такие красивые формы». А ведь я видел только небольшую часть того, чем ознаменовал Петроград этот день.
О, мы отпразднуем его еще лучше в 1919 году!.. Товарищи, братья, тогда — верим твердо — мы уже повсюду будем победителями...
»
В Москве первый официальный Первомай отметили парадом РККА на Ходынском поле. Смотр боевой мощи и обороноспособности страны стал традицией, продержавшейся вплоть до 1968 года. Вот свидетельство очевидца празднования Первомая в 1918 г. в Москве (К. фон Ботмер): «Всюду, где работают правительственные учреждения и живут рабочие Москвы, город украшается к Первомаю, который должен быть отпразднован по-особому... Днем по возможности лучше оставаться дома, чтобы избежать возможных неприятностей в связи с демонстрациями, «воодушевлением» и страстным увлечением масс празднуемой идеей мировой революции и всеобщего братства. Сколько русских празднуют сегодня победу социализма с искренним убеждением и твердой уверенностью в том, что наступила эпоха счастья?.. День прошел повсюду спокойно. Во время прогулки нашим глазам предстала картина «красного» города, стены Кремля наполовину исчезли под красными полотнищами. Особенно на Красной площади, где похоронены павшие во время революционных боев и где состоялись главные праздничные действия. Глазу некуда деться от красок цвета крови».
В мае 1919 года рабочие-коммунисты депо Москва-Сортировочная Казанской железной дороги решили «до полной победы над Колчаком» раз в неделю работать сверхурочно и бесплатно. В. И. Ленин назвал эти субботники Великим почином, увидев в них существенный сдвиг в сознании трудящихся, имеющий всемирно-историческое значение: «... Это — начало переворота, более трудного, более существенного, более коренного, более решающего, чем свержение буржуазии, ибо это — победа над собственной косностью, распущенностью, мелкобуржуазным эгоизмом, над этими привычками, которые проклятый капитализм оставил в наследство рабочему и крестьянину.
Когда эта победа будет закреплена, тогда и только тогда новая общественная дисциплина, социалистическая дисциплина будет создана, тогда и только тогда возврат назад, к капитализму, станет невозможным, коммунизм сделается действительно непобедимым».
В 1920 году Первомай — с подачи вождя мирового пролетариата — перерос во Всероссийский субботник.
Одновременно состоялась премьера массового действа с названием «Мистерия освобожденного труда». Число участников действа исчислялось тысячами, зрителей — десятками тысяч.
Следующим логичным шагом в формировании традиций Первомая стало публичное чествование лучших производственников, Героев Труда. В 1921 году в их честь исполнялись песни, организовывались концерты, проводились спортивные выступления. Поначалу имена выдающихся тружеников печатали в газетах и листовках, а затем, с развитием радио и телевидения, их самих стали представлять всей стране в ходе первомайских трансляций. Пожалуй, эту традицию Первомая можно назвать самой устойчивой.
В 1922 году на празднике пролетарской борьбы и победы был заложен обычай приводить к воинской присяге молодых красноармейцев. Этот обычай просуществовал до начала Второй мировой войны. В 1939 году воинская присяга на первомайском празднике звучала в последний раз.
С 1923 года рабочие коллективы по всей стране отмечали Первомай производственными успехами.
Первомайские лозунги 1926 года были существенно индустриализаторскими — «Через индустриализацию к социализму!», «Удесятерим наши силы для полной победы социализма!», «Будем крепить нашу военную мощь!» XIV съезд ВКП (б) в декабре 1925 года постановил превратить СССР «из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую машины и оборудование, чтобы таким образом СССР в обстановке капиталистического окружения отнюдь не мог превратиться в экономический придаток капиталистического мирового хозяйства», и советские трудящиеся с воодушевлением принялись воплощать решения Партии.
В 1928 году Дней Интернационала стало два — 1 и 2 мая. На второй день, как правило, проводились народные гуляния и выезды на природу.
Горячо откликнулись труженики на принятие в 1929 году первого пятилетнего плана. Новым способом отметить Первомай стало предложенное ленинградским заводом «Красный выборжец» социалистическое соревнование, впоследствии распространившееся на все предприятия страны. Уже 9 мая вышло постановление ЦК ВКП (б) «О социалистическом соревновании фабрик и заводов». Профсоюзным, хозяйственным и комсомольским организациям было дано указание о развертывании массовой работы по доведению плановых заданий до цеха, мастерской, агрегата, станка для того, чтобы ударная бригада, исходя из заданий промфинплана, могла взять на себя конкретное обязательство по улучшению конкретного параметра за оговоренный срок.
Размах всенародного социалистического соревнования стал ясно виден в 1930 году. Каждая майская колонна несла транспаранты и стенды с важнейшими показателями достижений в социалистическом секторе хозяйства. А к первомайским лозунгам первой пятилетки («Пятилетку — в 4 года!», «Пять — за три!» и т. п.) прибавились лозунги начавшейся в конце предыдущего года коллективизации.
Московские театры в рамках социалистического соревнования вывели на улицу сразу два карнавала, поддержав боевой Красной Армии смотр революционных сил мирового пролетариата.
В том же 1930 году характерной чертой празднования стало проведение парадов физкультурников.
Воздушный парад — еще одна важная составляющая первомайского праздника. Появилась она в 1933 году.
Приближение войны не могло не повлиять на характер первомайских выступлений. По всей Европе проходили выступления коммунистов и антифашистов, а Советский Союз стремительно наращивал военную мускулатуру перед неизбежной схваткой с фашизмом.
Советские трудящиеся в предвоенные годы выходили на свой праздник с призывами увеличить выпуск продукции тяжелого и среднего машиностроения, осваивать восточные регионы страны, усиливать военно-патриотическую работу и т. д.
В ходе Великой Отечественной войны Первомай вновь изменился. На время прекратились первомайские парады, демонстрации и массовые гуляния. 1 и 2 мая были объявлены рабочими днями, но дух пролетарского праздника не исчез. Напротив — рабочие во многих отраслях промышленности накануне торжественного дня брали на себя обязательства добиться рекордных показателей в труде. Производственные задания зачастую перевыполнялись в 3–4 раза и более.
Вот как встретили 1 мая 1942 года пермские рабочие: «... Год был не из легких. Отдыхали редко, потому что фронт требовал снарядов, самолетов, орудий. Вот и в этот день наша бригада работала с часу ночи до утра. В 8 часов утра, когда закончилась ночная смена, пришел мастер Долгинцев. Нужны еще две партии деталей. И мы остались работать... Только в час дня пообедали. Работу, на которую по норме нужно две смены, мы сделали за 4 часа...»
А по инициативе предприятий Куйбышева 1 мая 1943 года началось социалистическое соревнование за создание фонда Главного командования. Средства этого фонда предназначались для подготовки решающих ударов Красной Армии по немецко-фашистским захватчикам. Советские люди ничего не жалели для Победы: «... в фонд обороны и фонд главного командования Красной Армии в годы войны от населения поступило свыше 17 млрд рублей наличными (для сравнения: зарплата рабочего тогда составляла от 500 до 1000 руб.), 13 кг платины, 131 кг золота, 9519 кг серебра, 4,5 млрд рублей в облигациях госзайма. То есть всего свыше 118 млрд рублей... Эта сумма равнялась среднегодовым расходам на нужды всей Красной Армии. На эти деньги было построено 2,5 тысячи самолетов, свыше 30 тысяч танков и самоходных артиллерийских установок, подводные лодки, бронепоезда и много другой боевой техники».
Труженики тыла, вдохновленные победой под Сталинградом, брали на себя новые, повышенные обязательства по производству оборонной продукции.
Во время войны советские люди накануне 1 мая проводили торжественные собрания, митинги, «летучки» на предприятиях. Главным из первомайских призывов был лозунг: «Всё для фронта, всё для победы!»
Подарком к Первомаю 1945 года стало знамя Победы, поднятое над рейхстагом в последний день апреля. «Всем нам хотелось покончить с берлинской группировкой к 1 мая», — писал Г. К. Жуков в своих воспоминаниях.
По окончании войны вновь начались первомайские парады и демонстрации. Задача скорейшего восстановления разрушенной страны, а также укрепления обороноспособности Советского Союза решалась ударными темпами. Трудящиеся вновь встречали 1 Мая перевыполнением планов, вновь намеревались уложить пятилетку в четыре, а то и три года. Как писала «Звезда» в 1948 году, «Советский народ, руководимый партией Ленина.., в день 1 мая производит не только смотр, но и мобилизацию всех своих сил для решения новых величественных задач».
Послевоенной мобилизации хватило на многое. Страна была восстановлена из руин. Военная мощь была невиданной. А уже в конце 1940-х США перестали быть единственным обладателем атомного оружия. Вместе с этим накал коммунистической идеи неуклонно снижался.
В 1952 году Первомай в «Призывах КПСС» впервые обозначен как «день международной солидарности трудящихся, день братства рабочих всех стран». А всего годом раньше он был «днем смотра боевых сил трудящихся Мира». Что называется, почувствуйте разницу. Между прочим, именно к 1952 году в СССР появились средства доставки атомных зарядов, способные достичь США. Что заставило изменить официальную риторику — усталость? Миролюбие сильного? Недальновидность?
В дальнейшем всё явственнее проявлялось медленное остывание Красного огня. Нововведений в праздновании Первомая, за исключением телевизионной трансляции (с 1956 года), не было, а традиционные формы праздника потихоньку утрачивались. Так, 1968 год стал годом последнего первомайского военного парада. А уже в 1970 году Первомай получил очередное официальное название — «День международной солидарности трудящихся».
Творческий запал раннесоветского периода растаял. Слова о солидарности трудящихся, борьбе против империализма за мир, демократию из года в год звучали всё более искусственно. Новые баллистические ракеты заступали на боевое дежурство, новые танки направлялись в войска на смену устаревающим, а марксизм-ленинизм, это «могучее идейное оружие трудящихся», оставался всё тем же. Лозунг, с 1966 года славящий марксизм-ленинизм как «вечно живое, всепобеждающее революционное учение», в почти неизменной форме продержался на третьей позиции «призывов» вплоть до начала восьмидесятых.
Что будет с танком, если его десятилетиями держать на улице без должного ухода? Что станет с его башней, гусеницами, снарядами? Заведется ли он при боевой тревоге, не развалившись на части? С учением Ленина произошло нечто очень похожее.
Окончательно оформившийся в начале 1980-х «европейский поворот» правящей верхушки отразился и в официальных выступлениях. Главная первомайская демонстрация страны 1983 года обещала обуздать гонку вооружений, устранить угрозу войны, отстоять и углубить разрядку. И даже заявляла прямо: «Европе — мир, безопасность и сотрудничество!»
Слова последнего генсека о необходимости перестраиваться, сказанные в мае 1985 года, к маю 1986 обнаружились в праздничной риторике официальных лиц. В год воплощения решений XXVII съезда КПСС, заявившего курс на ускорение социального прогресса, каждый должен был перестроить стиль и методы своей работы, перестроить свою психологию.
И перестройка случилась.
Содержание Первомая за считанные годы изменилось диаметрально. Если в прежнее время участники праздника демонстрировали свои трудовые достижения и давали торжественные обещания, то в 1989 году они уже рассуждали о политических проблемах СССР, выражали недовольство действиями партийного аппарата, надеялись на лучшее с наступлением рыночной экономики.
Примечательно, что в списке первомайских призывов 1989 года был и такой — «Пусть живет и развивается марксистско-ленинское учение — идейная основа революционного обновления социализма!» Похоже, кто-то из составителей списка обладал своеобразным чувством юмора.
В 1990 году официальное празднование Дня международной солидарности трудящихся состоялось в последний раз. Собственно, происходившее на главной площади страны и празднованием назвать было нельзя. Участники демонстрации, а точнее, митинга, организованного профсоюзами, требовали зарплат, контроля над ценами, чистого воздуха и т. д. Митинг прошел у трибуны Мавзолея, с которой выступали профсоюзные лидеры и простые рабочие. После принятия резолюции о поддержке реформ и требовании выхода из экономического кризиса шествие двинулось дальше.
Чуть позже проходило альтернативное шествие с митингом, организованное «Московским объединением избирателей» при поддержке нового Моссовета. Его изначально планировали провести у здания Моссовета, однако Совет Министров предложил Красную площадь — якобы стремясь не разделить, а объединить различные общественные течения. Эта демонстрация собрала множество неформальных объединений с характерными лозунгами — «За вашу и нашу свободу», «Партия, уйди красиво», «Свободу Литве» и пр. Результат явной провокации логичен — руководство страны покинуло трибуну Мавзолея и больше первомайских демонстраций в СССР не было.
А годом позже не стало и самого государства.
