В Воронеже в микрорайоне «Дубовка» находится захоронение, которое с подачи местного «Мемориала» (настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом «Мемориал» либо касается деятельности иностранного агента «Мемориал») считается захоронением жертв репрессий, однако у общественности и историков города давно возникли сомнения по поводу характера этого кладбища.

Пока общественность и специалисты сомневались, местные власти каждый год устраивали там траурные мероприятия с участием представителей воронежской областной думы, администрации города, учащихся школ, курсантов, кадетов, а также духовенства.

Читайте также: В Воронеже прошел митинг памяти жертв политических репрессий

В 2017 году глава воронежского «Мемориала» (настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом «Мемориал» либо касается деятельности иностранного агента «Мемориал») Вячеслав Битюцкий заявил ИА Красная Весна, что доказательства того, что в мемориальном комплексе «Дубовка» захоронены жертвы репрессий, фактически отсутствуют.

Корреспондент спросил: «Как различают, где жертвы Великой Отечественной войны, а где жертвы репрессий, есть какие-то экспертные комиссии?»

Битюцкий ответил: «Иногда группы, которые эксгумируют останки, имеют в своем составе представителей подобного рода медицинской экспертизы. А вообще-то никак».

На вопрос корреспондента, где можно ознакомиться с документами, подтверждающими слова главы регионального «Мемориала» (настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом «Мемориал» либо касается деятельности иностранного агента «Мемориал»), он ответил: «Нигде не ознакомитесь. Это секретнейшие документы».

14 апреля издание «АиФ-Воронеж» выпустило материал «Как политика помешала истории? Мифы и правда о могилах в воронежской Дубовке» автора Юрия Голубя, в котором рассказывается, что активисты-защитники культурного наследия города решили ознакомиться с доказательствами и послали соответствующие запросы в инстанции.

Вскоре выяснилось, почему документы, подтверждающие характер захоронения в Дубовке, нельзя увидеть. Они не секретные, их просто нет.

В постановлении главы администрации Воронежа от 7 декабря 1993 года указано, что мемориальное кладбище в Дубовке организовано «на основании архивных документов Министерства безопасности России по Воронежской области, хранящихся в городском обществе „Мемориал“ (настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом обществе „Мемориал“ либо касается деятельности иностранного агента обществе „Мемориал“)».

На запрос этих документов Министерство безопасности России по Воронежской области прислало ответ, в котором указано, что «документов в их распоряжении нет, в муниципальный архив эти бумаги тоже не поступали».

Обращает на себя внимание, что в том же постановлении указано число погребенных в Дубовке: «около 50 тыс. человек».

«Между тем, по данным Всесоюзной переписи, в 1937 году в Воронеже жило 298 тыс. человек. Получается, каждый шестой воронежец был расстрелян и похоронен в Дубовке? И это при том, что в 1939 году горожан было уже 327 тысяч», — подчеркивает издание.

При этом в прокуратуре Воронежской области осенью 1989 года было возбуждено уголовное дело, которое в июле 1992 было прекращено с формулировкой «установить личности людей, чьи останки были обнаружены, обстоятельства и дату их смерти, лиц, причастных к данным фактам, не представилось возможным».

Проводилась судмедэкспертиза, однако ее результаты разочаровали сторонников версии о захоронении репрессированных, оказалось, что среди тел в Дубовке довольно высокий процент женщин и детей.

«В результате оказалось, что почти треть из общего количества останков — женские. Подобный вывод совершенно не соответствует действительности. Конечно, женщин расстреляно также немало, но относительно числа мужчин их процент всё-таки небольшой», — пишет автор книги «Кровавый песок Дубовки — воронежцы в тисках НКВД» Вениамин Глебов.

Издание приводит мнение историка Николая Сапелкина, который считает, что эти данные — только одна из нестыковок в версии о репрессиях, на самом деле их значительно больше.

«Была сфальсифицирована история. Ведь исследования показали, что среди похороненных не только много женщин, но есть дети и подростки, которые не подвергались судебным преследованиям. Так что, кто там захоронен, неизвестно. Но мы знаем о многочисленных налётах немецкой авиации на эшелоны — тогда это был пустырь, место недалеко от железной дороги и там могли хоронить погибших. В госпиталях не только лечили военных, но и оказывали помощь местным жителям, которые тоже умирали. Умирали и рабочие, которые заготавливали там древесину в годы войны. Могут быть и, действительно, расстрелянные заключённые, но вовсе не обязательно политические: ведь расстреливали и серийных убийц, и террористов», — сказал Сапелкин о захоронении.

Воронежцы планируют обратиться в суд, но не настаивают на том, чтобы ликвидировать мемориальную зону в Дубовке. Историк Николай Сапелкин считает, что достаточно изменить надписи на мемориале.

«Нужно удалить фальшивые надписи и сказать: здесь лежат жертвы трагических событий XX века», — сказал краевед.

Общественники надеются, что если суд решит провести эксгумацию останков по всем правилам, то будет шанс установить истину в отношении этого захоронения.

Глава местного «Мемориала» (настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом «Мемориал» либо касается деятельности иностранного агента «Мемориал») Вячеслав Битюцкий умер в 2022 году в Воронеже. На сайте организации в некрологе, посвященному Битюцкому, указано, что в 1988 и 1989 годах он участвовал в учредительных конференциях московского «Мемориала» (настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом «Мемориал» либо касается деятельности иностранного агента «Мемориал»), а затем создал группу в Воронеже. «Дубовка» стала их первым делом в 1989 году.

Несмотря на учредительные функции Битюцкого в федеральной организации, открытое им юрлицо не попало под законодательство об иноагентах, оно было ликвидировано в связи с его смертью. Остался вопрос, связанный с проектами этой организации на воронежской земле.

В условиях СВО в приграничном регионе вопросы, связанные с признанием какой-то исторической «вины», которую ранее сооружали иноагенты, становится очень острым. Нельзя бороться с коллективным Западом, имея в своем тылу такие исторические «мины», которые прошедшие 30 лет сооружали под дудку Запада иноагенты.