Для любого человека, который хоть мало-мальски знаком с оперным, вокальным искусством, имя Ивана Семеновича Козловского говорит о многом. Наследник славы Леонида Собинова, солист Большого театра, один из величайших теноров XX века. 24 марта исполнилось 120 лет со дня рождения человека, при жизни ставшего легендой.
Козловский родился в селе Марьяновка под Киевом в крестьянской семье. Отец будущего великого певца сам обладал хорошим голосом, кроме того он умел играть на венской гармонике, что с раннего детства поспособствовало развитию музыкальных способностей у сына. Ваня был от природы наделен уникальным слухом и поставленным голосом красивого тембра.
На всю жизнь Козловский сохранил самые теплые воспоминания о своей малой родине. Также с огромным уважением он всегда относился к труду землепашца. Уже с семилетнего возраста мальчик начинает петь в Михайловом монастыре в Киеве, благо город находился в 60 километрах от Марьяновки.
Чуть повзрослев, он становится там же участником Троицкого народного хора, а еще чуть позже солистом Большого академического хора. В 17 лет Козловский начинает обучаться в Киевском музыкально-драматическом институте. Вокальное мастерство прививает молодому студенту профессор Елена Муравьева.
После окончания с отличием института в 1920 году Иван Козловский принимает неожиданное решение и идет добровольцем в Красную Армию. Его зачисляют в 22-ю стрелковую бригаду инженерных войск, расквартированную на окраине Полтавы.
Но тяга к музыкальному театру не давала молодому бойцу покоя, и Козловскому разрешают совмещение армейской службы с концертной деятельностью. Он в эти годы участвует в спектаклях Полтавского музыкально-драматического театра. Более того, ему специально выделяют лошадь для того, чтобы он мог быстро добираться на репетиции и спектакли.
Как позже напишет артист в своих воспоминаниях: «Конечно, меня волновала та партия, которую мне предстояло исполнить, но не менее волновало тогда и то, как будет выглядеть моя лошадь, верхом на которой я проскачу по Полтаве».
Очень важно понимание и того, перед кем выступали оперные артисты в Полтаве в те годы, особенно в годы гражданской войны. Иван Семенович так описывал своих первых зрителей и слушателей: «Они сидели в зале с винтовками, бомбами, гранатами».
Вместе с тем Козловский добавлял, что вспоминает эти концерты «перед солдатами, вчерашними крестьянами, которые вот только что из боя. Я пел песни на слова Шевченко, арию Ленского, „Серенаду“ Шуберта. Они принимали искусство как дар, а то, что мы были во фраках (все — и солисты, и оркестр), — как доверие, они были немного смущены и как бы извинялись: простите, я не всё понимаю, не всё до меня доходит, но я так ценю этот ваш вид, и то, что вы поете».
Эти самые фраки надевались перед выходом на сцену, а в обычной жизни, по словам Козловского, он ходил в «буцах» и обмотках. А сами фраки приходилось выменивать на «толкучках» на селедку и сало. И таких подвижников в те годы в искусстве было немало.
«Обо всех них можно доказательно поведать новому поколению, ибо в тех трудных условиях ими сделано очень многое для духовной культуры народа. Все эти люди пошли на мучительную жизнь ради того, чтобы разбудить духовное поэтическое начало в каждом человеке», — заявлял много позже Иван Семенович.
«В первую годовщину Октября в Большом театре на торжественном вечере прозвучали финал 9-й симфонии Бетховена и картина „Вече“ из оперы Римского-Корсакова „Псковитянка“. Так Советская власть заявила себя наследницей сокровищ мировой художественной культуры», — обобщая культурный посыл молодого Советского государства, констатировал Козловский.
В 1924 году Иван Семенович окончательно определяется со своим призванием и останавливает выбор на карьере оперного артиста. Он едет в Харьков, где поступает в труппу местной оперы. Уже после первого спектакля — «Фауста» Гуно он сразу выдвигается в число ведущих артистов театра. Но вскоре он получает сразу два заманчивых предложения: от Мариинского театра в Петрограде и оперного театра имени Луначарского в Свердловске.
Взвесив все «за» и «против» Козловский едет на Урал. Тем более вместе с ним в Свердловский театр переезжает значительная часть труппы Харьковского оперного. Но и на уральской сцене артист недолго радовал зрителей своим искусством. Уже в 1925 году он получает приглашение на работу из Большого театра.
По приезду в столицу, по воспоминаниям Ивана Семеновича, ему согласно договору предстояло выступить в десятке спектаклей. Но в реальности готовить пришлось только партии Юродивого в «Борисе Годунове» Мусоргского и Принца в «Любви к трем апельсинам» Прокофьева. Просто всеми другими партиями он уже хорошо владел, выступая в Полтаве, Харькове и Свердловске.
Среди работ Козловского на сцене Большого театра многие специалисты особо выделяют партию Юродивого в «Борисе Годунове» Модеста Мусоргского.
Сцена юродивого (Опера «Борис Годунов») (М. Мусоргский, по мот. А. Пушкина) И. Козловский, В. Политковский, П. Ханаев, 1930
Эта казалось бы эпизодическая роль принесла заслуженную славу Козловскому. Многие поклонники оперного искусства считают исполнение ее Иваном Семеновичем едва ли не эталонным. Но одним шедевром Мусоргского успех артиста не ограничивается. Он с блеском выступает и в других постановках Большого театра.
Ариозо Ленского - Я люблю вас (Опера «Евгений Онегин») (П. Чайковский, по мот. А. Пушкина) И. Козловский, Е. Антонова, 1936
Канцона Герцога (Опера «Риголетто») (Дж. Верди, сл. Ф. Пьяве) И. Козловский, 1936
И таких достижений в творческом наследии великого тенора на сцене Большого театра в те годы было много: «Золотой петушок» и «Снегурочка» Римского-Корсакова, «Кармен» Бизе, «Любовь к трем апельсинам» Прокофьева, «Севильский цирюльник» Россини, «Фауст» Гуно, «Травиата» Верди и другие.
Придя в лучшую оперную труппу Советского Союза, когда в ней «царил» великий Леонид Собинов, Козловский очень быстро выдвинулся в число ведущих солистов. А среди теноров, наряду с пришедшим в Большой чуть позже еще одним великим советским певцом Сергеем Яковлевичем Лемешевым, Иван Семенович первенствовал вплоть до своего ухода со сцены.
В 1938 году был создан Государственный оперный ансамбль СССР. Идея создания этого коллектива принадлежала знаменитому режиссеру Владимиру Немировичу-Данченко. А художественным руководителем нового коллектива стал Иван Козловский. Ансамбль не только выступал с концертами, состоявшими из оперных арий, но и давал полноценные постановки опер на сценах концертных залов, причем практически при полном отсутствии декораций.
Зачастую на сцене, помимо солистов и хора размещался и оркестр, но это были полноценные спектакли, решенные с использованием минимальных «вспомогательных средств», что еще больше усложняло задачу вокалистов. И тем не менее выступления ансамбля пользовались неизменным успехом. В репертуаре коллектива были такие оперы, как «Вертер» Жюля Массне, «Паяцы» Руджеро Леонкавалло, «Орфей» Кристоффа Глюка, «Моцарт и Сальери» Николая Римского-Корсакова, «Лоэнгрин» Рихарда Вагнера.
Ария Вертера (Опера «Вертер», акт 3) (Ж. Массне, по мот. И. Гёте) И. Козловский, 1939
Рассказ Лоэнгрина - В краю далёком (Опера «Лоэнгрин», Р.Вагнер) И.Козловский, 1938
Ансамбль прекратит свое существование в 1941 году, когда начнется Великая Отечественная война. Всего за певческую карьеру Козловский исполнил более 50 партий тенорового репертуара на сценах театров и концертных залов, большинство из которых прозвучали в Большом театре. В 1940 году певцу присваивают звание Народного артиста СССР.
Это высочайшее звание артист получает за свои достижения на оперной сцене. Но не только «серьезная» музыка исполнялась Козловским в те годы. Он пел и песни, которые мы бы сегодня назвали «шлягерами». Более того, иногда композиторы-песенники создавали свои произведения специально для артиста.
Беседка (М. Блантер) И. Козловский, 1936
Блюз (Утро и вечер) (М. Блантер) И. Козловский, 1936
Но всё-таки это были исключения. Но вот старинные русские романсы и народные песни занимали важнейшее место в репертуаре знаменитого тенора. Достаточно напомнить, что именно Козловскому принадлежит заслуга «возрождения», популяризации таких позже ставших общеисполняемыми произведений, как «Зимний вечер» Михаила Яковлева на стихи Александра Пушкина и «Я встретил Вас» Леонида Малашкина на стихи Федора Тютчева. Да и многие другие романсы пережили свое «второе рождение» после исполнения их Козловским.
Зимний вечер (М. Яковлев, сл. А. Пушкин) И. Козловский, 1935
Белеет парус одинокий (А. Варламов, сл. М. Лермонтов) И. Козловский, 1937
Не ветер вея с высоты (Н. Римский-Корсаков, сл. А. Толстой) И. Козловский, 1937
Я помню чудное мгновенье (М. Глинка, сл. А. Пушкин) И. Козловский, 1937
Для берегов отчизны дальней (А. Бородин, сл. А. Пушкин) И. Козловский, 1935
Но помимо русских романсов в репертуаре Козловского значительное место занимали классические песни зарубежных композиторов, таких как Шуберт, Шуман, Бетховен и других.
Чуть только песню услышу (Р. Шуман, сл. Г. Гейне, пер. П. Вейнберга) И. Козловский, 1935
Сурок (Л. Бетховен) И. Козловский, 1939
В годы Великой Отечественной войны Иван Козловский, как и большинство его коллег по Большому театру, отправился в поездки по ее фронтам. Он выступал как на передовой, так и в госпиталях перед ранеными. Чаще всего в состав его «фронтовой творческой бригады» входил также знаменитый бас Большого театра Максим Дормидонтович Михайлов и один из скрипачей оркестра, который аккомпанировал им, играя на баяне.
Наибольшей популярностью среди бойцов пользовалась народная песня «Яр-хмель», которая особенно стала знаменита после съемок в 1942 году «Фронтового концерта», в котором она прозвучала. С большим удовольствием красноармейцы слушали и другие народные песни, песни о гражданской войне и романсы в исполнении дуэта.
За реченькой яр хмель (народная песня) И. Козловский и М. Михайлов, 1942
Песнь о Чапаеве (народная песня) М. Михайлов и И. Козловский, 1943
Моряки (К.Вильбоа - Н.Языков) И. Козловский и М. Михайлов, 1948
Немало русских и украинских народных песен исполнял Козловский перед бойцами в ходе своих фронтовых поездок и сольно.
Iхав козак на вiйноньку (народная песня) И. Козловский, 1941
Ах ты, степь широкая (народная песня) И. Козловский, КАППСА, 1941
Калинушка (народная) И.Козловский и КрАПП СА, 1943
А уже ближе к концу войны в репертуаре Ивана Семеновича появляется песня, написанная на музыку знаменитого русского вальса «На сопках Маньчжурии». Она воспринималась бойцами уже как воспоминание о погибших боевых товарищах.
На сопках Маньчжурии (И. Шатров) И. Козловский, 1944
В послевоенные годы Козловский вновь возвращается на сцену Большого театра. При этом он не только поет в спектаклях, но и занимается их режиссурой, чему очень во многом способствовал опыт работы в Государственном оперном ансамбле. И так продолжалось до 1954 года, когда Иван Семенович очень неожиданно принимает решение об уходе из Большого театра. Что стало причиной этого поступка Козловский так никогда и не рассказал.
Уйдя из Большого Козловский не прекращает своей творческой деятельности. Он по-прежнему ездит по стране и миру, выступает перед ценителями его искусства, забираясь порой в самые отдаленные уголки СССР. Он заботится о молодых артистах. Особо опекает детей села Марьяновки, в котором сам появился на свет. Его стараниями на малой родине появляется детская музыкальная школа, в которой он старается привить новому поколению любовь к музыке.
Кроме того, Козловский однозначно высказывает свое мнение о тех нововведениях, которые всё чаще стали привноситься на сцену молодыми оперными режиссерами-«экспериментаторами».
Он писал: «Надо раз и навсегда договориться, что опера — искусство условное и ее реализм — своеобразный. И мне кажется, что система Станиславского, рожденная в театре драматическом, при механическом переносе на оперную сцену не может принести ничего, кроме вреда. Но, к сожалению, многочисленные вульгаризаторы этой системы стремятся и в опере сделать всё „так, как в жизни“».
При этом Козловский считал, что советская история, отечественная литература дали немало образов, которые могли бы быть воплощены на оперной сцене. Иван Семенович был уверен, что такие герои, как Зоя Космодемьянская и Николай Гастелло, Василий Чапаев и Николай Щорс, Сергей Лазо и Александр Пархоменко достойны вдохновить композиторов на создание музыки.
Только при этом Козловский считал, что нужно избегать ненужной «псевдоправдивости» этих образов. «Ведь был же написан балет, героиней которого была Зоя Космодемьянская. Но разве можно представить себе Зою, танцующей в сапогах и ватной куртке? Каждый ее пируэт был бы кощунством», — писал артист. В то же время воплощение духа этой героини символическими средствами оперы или балета помогло бы создать «спектакль огромной эмоциональной силы».
Очень привлекал Козловского также образ Константина Циолковского, которого певец называл «поэтом космических путешествий». Иван Семенович считал, что возможно будущий спектакль по Циолковскому мог бы завершаться фантастическим полетом в просторы Вселенной.
«Василий Теркин» Твардовского, «Молодая гвардия» Фадеева, последняя часть «Тихого Дона» Шолохова, «Звезда» Казакевича, «Девушка и смерть» и «Легенда о Данко» Горького, «Вешние воды» и «Певцы» Тургенева, «Слепой музыкант» Короленко, многие рассказы Чехова, по мнению Козловского, вполне могли бы стать прообразами будущих интереснейших оперных или балетных постановок.
В одном из своих интервью Козловский сказал, что жалеет о том, что в его репертуаре нет и никогда не было ни одной современной оперы. Просто потому, что не увидел подходящего для себя материала. А желание спеть современное музыкально-интересное произведение у него было всегда.
Иван Семенович Козловский скончался в 1993 году, до самых последних дней оставаясь человеком, полностью преданным музыке. Сын простого крестьянина, своим упорством и трудолюбием, помноженными на талант, добившийся в жизни очень многого. Прежде всего, он смог реализовать свое предназначение — нести искусство людям.
В своих воспоминания Козловский писал: «Печально слышать сетования людей на обстоятельства, не позволившие им развить в себе заложенное природой… Леность и жалость к самим себе нередко лежат в основе этих сетований. Мы иногда недооцениваем, а бывает, даже просто не понимаем свою роль воспитателя самих себя.
Всегда есть препятствия, непременно возникают враждебные обстоятельства. Рассчитывать надо на дар терпения, дар жизнелюбия, дар упорства, дар работоспособности. Познать и воспитать самого себя — в этом, думается, никто никому помешать не может, значит, так в этом сила каждого человека».
Козловский конечно же не был абсолютно безгрешным, но нужно вслушаться в эти мудрые слова, сказанные человеком, прожившим непростую, но столь значимую для многих жизнь, оставившего нам огромное творческое наследие. Их нужно понять и принять. Тогда многие жизненные проблемы будут преодолеваться легче, а человек сможет жить с высоко поднятой головой, как это старался делать Иван Семенович Козловский.