Уже год в университетских больницах юго-запада Германии проводят вскрытия умерших от коронавируса, чтобы лучше понять болезнь COVID-19. Тела умерших могут многое рассказать, уверены немецкие ученые. Патологоанатомы убеждены: их работа может помочь и во многих случаях уже помогает одержать победу над пандемией.

Сегодня одна из первоочередных задач — понять, существует ли связь между коронавирусом и смертью тех пациентов. И если она существует, то каковы особенности болезни. Для ответа на эти вопросы специалистам предстоит провести гораздо больше вскрытий. О такой необходимости заявил главный патологоанатом университетской клиники Гейдельберга Питер Ширмахер. В интервью Немецкому информационному агентству (dpa) 2 августа он отмечает, что ему не дают качественно выполнять свою работу.

Директор Института патологии в Гейдельберге предупреждает о большом количестве незарегистрированных смертей от прививок и жалуется, что патологоанатомы не знают о большинстве пациентов, умерших после и, возможно, в результате вакцинации.

Но расследовать этот вопрос он не может, так как встречает сопротивление. Ему возражают не только другие ученые, но и Постоянная комиссия по вакцинации (STICO), а также Институт имени Пауля Эрлиха.

По словам ученого, результаты более чем 200 вскрытий позволили улучшить лечение и искусственную вентиляцию легких у больных коронавирусом.

«Полученные в этой области знания уже сейчас помогают лучше и успешнее лечить больных, спасать им жизнь», — считает опрошенная Немецким информационным агентством министр науки от партии «Зеленые» Терезия Бауэр.

Государство поддерживает вскрытия умерших от COVID-19 для исследования в университетах примерно на 1,8 миллиона евро. Питер Ширмахер, член Национальной академии наук Леопольдина с 2012 года и руководитель проекта надеется, что финансирование будет продолжено в следующем году.

Ширмахер хочет разобраться в редких побочных эффектах вакцинации, таких как аутоиммунные заболевания или тромбоз церебральных вен. Главная проблема, с его точки зрения, состоит в том, что вакцинированные обычно не умирают под клиническим наблюдением. А это мешает получению качественных данных.

«Доктора при смерти пациента не устанавливают контекст с вакцинацией и удостоверяет естественную смерть, а самого пациента уже вскоре предают земле, — объясняет Ширмахер. — Или же доктор делает заметку о неясности причин смерти, а прокуратура не видит нарушения обязательств и отпускает тело для захоронения».

Поэтому в Баден-Вюртемберге патологоанатомы работают вместе с прокурорами, полицией и врачами частной практики, сообщает врач. Уже проведено вскрытие более 40 человек, умерших в течение двух недель после вакцинации. Ширмахер предполагает, что от 30 до 40 процентов из них умерли из-за вакцинации.

По его мнению, частоту фатальных последствий вакцинации недооценивают. Ширмахер убежден, что серьезное исследование этого вопроса подействует на нынешний политикум как взрыв большой бомбы. Сила взрыва будет к тому же усилена из-за потери оборотов кампании по вакцинации из-за быстрого распространения дельта-варианта, и особенно — из-за яростного обсуждения со стороны политиков ограничений для невакцинированных.

Против подхода Ширмахера стали выступать другие ученые. Утверждения о том, что в настоящее время мы слишком мало знаем о побочных эффектах, и что опасность вакцинации недооценивается, например, не находит понимания в Институте имени Пауля Эрлиха.

У врачей в Германии, в соответствии с Законом о защите от инфекций, существует обязанность сообщать о серьезных реакциях, к которым также относится смерть человека после вакцинации.

«Я не знаю никаких данных, которые позволили бы обоснованно сделать такое заявление [о связи смертности и вакцинации], — считает глава Постоянного комитета по вакцинации (Stiko) Томас Мертенс. — Я также не уверен, что существует проблема незарегистрированных цифр». Об этом говорится в материале DPA 2 августа.

Нет никаких оснований предполагать большое количество незарегистрированных осложнений после вакцинации или даже смертей, указывает немецкому агентству другой иммунолог — Кристиан Богдан из университетской клиники Эрлангена. «Не может быть и речи о пренебрежении возможными опасностями вакцин COVID-19», — яростно отвергает он теорию Ширмахера.

Богдан считает, что последние несколько недель и месяцев, в частности, показали, что система наблюдения работает хорошо. В качестве доказательства он привел то, что редкое явление тромбоза церебральных вен после вакцинации препаратом AstraZeneca (1–2 случая на 100 000 вакцинаций) было признано осложнением очень рано.

Но Ширмахер настаивает на легитимности своей теории.

«Коллеги явным образом ошибаются, так как не могут компетентно судить об этом конкретном вопросе», — ответил он. Ведь когда нет качественных данных, нельзя делать выводы.

Ширмахер при этом подчеркивает, что не хочет сеять панику и ни в коем случае не является противником вакцинации. Он сам привит против коронавируса. Вакцинация является неотъемлемой частью борьбы с вирусом, уточняет он.

Но медицинские показания для вакцинации нужно оценивать индивидуально, по мнению врача. Для него «соображение индивидуальной защиты» преобладает над идеей быстрой вакцинации. Федеральная ассоциация немецких патологоанатомов также призывает проводить больше вскрытий вакцинированных.

Это единственный способ исключить или доказать связь между смертями и вакцинацией, убежден опрошенный DPA Йоханнес Фриманн, глава рабочей группы Ассоциации по вскрытиям. Однако, по его мнению, количество вскрытий все еще слишком мало, чтобы делать предположения о количестве незарегистрированных случаев.

Фанатизм среди ученых всегда настораживает. Главный тезис Ширмахера заключается только в том, что для точного определения связи вакцинации со смертностью не хватает данных. Ведь больший объем данных может показать и то, что этой связи не существует. Ширмахер буквально заявляет, что любой ученый должен работать на улучшение качества данных и желать этого.

Если научное сообщество настолько уверено, что нет связи между вакцинацией и смертностью, почему не увеличить количество вскрытий вакцинированных? Почему Ширмахер лишь «надеется», что финансирование его проекта будет продлено? Около 2 млн евро — это ведь не такая большая сумма для правительства Германии.

Но что делать, если нет стремления ученых и врачей улучшать качество данных?

На самом деле странно и тревожно видеть такого рода дискуссии в Германии. Складывается впечатление, что сегодня, как и в 20-е годы прошлого века, немецкое общество (и не только немецкое) становится жертвой собственных страхов, что страх травмировал существенную часть общества.