Воплотить идею в жизнь уже непросто, а если эта идея вызывает резкое неприятие властей в мире — тем более. Ленину удалось преодолеть сопротивление реальности, считает доцент кафедры истории русской философии философского факультета МГУ Алексей Болдырев. Исследователь ответил на вопросы ИА Красная Весна к 150-летию Владимира Ленина.
ИА Красная Весна: Имеет ли фигура В. И. Ленина какое-то значение для Вас лично? Как повлияла фигура Ленина-мыслителя на Ваше становление как интеллектуала?
А.Б.: Да, имеет, и большое. С одной стороны, я отношусь к поколению тех, кого «перекормили» Лениным. Для нас вождь мирового пролетариата был, к сожалению, покрыт казенным глянцем, а о теоретической и практической деятельности Ильича мы знали в основном по хрестоматиям.
С другой стороны, я воспитывался в той атмосфере, где анекдоты про Ленина — часто остроумные, а нередко и весьма пошленькие — не вызывали активного отторжения. Увы, по-настоящему ценить Ильича я начал лишь в позднеперестроечные годы. Но, конечно, тексты ленинских работ, его стиль мышления, манера аргументации оказывали существенное влияние на наше поколение, в том числе и на меня самого. Хотя, конечно, мы и не всегда это осознавали.
ИА Красная Весна: Как, по-вашему, соотносятся Маркс и Ленин? Можно ли считать Владимира Ильича идейным и практическим продолжателем дела Маркса?
А.Б.: Мало сказать, что Ленин хорошо знал марксизм — он всем своим существом впитал не только «букву», но и «дух» этого учения. На его долю выпала поистине титаническая работа, масштаб которой поражает до сих пор.
Попробуйте любую, самую распрекрасную, убедительную и научно обоснованную общественную теорию, что называется, воплотить в жизнь. И не на микро-, а на макросоциальном уровне! Так сказать, одеть ее в плоть и кровь реального государства и общества. Да еще и сделать так, чтобы это государство и общество явили радикальную альтернативу миру капитала — капитала, который господствует везде.
Попробуйте сотворить небывалое. С первых же шагов вы убедитесь, что реальность обладает мощным перверсивным потенциалом. Иногда она просто отторгает теорию, а иногда совершенно неожиданно дополняет и конкретизирует ее. Сохранить при этом верность принципу и в то же время гибкость дано не всякому, а уж доктринер, догматик с такой задачей точно бы не справился.
Сама социальная практика вынуждает уточнять и пересматривать теорию по мере того, как под действием этой практики преображается общественная жизнь. Это сложнейший и драматичнейший процесс взаимодействия Идеи и социальной материи, куда еще и втянуты судьбы многих людей. Ленин осуществил это! Поэтому вопрос о том, в какой степени Владимир Ильич отошел — да и не мог не отойти! — от Маркса, носит во многом схоластический характер.
Кроме того, Ленин осуществил все это в России, на русской почве, осознавая себя продолжателем русского «освободительного движения». Поэтому из ленинизма, при всем его интернациональном пафосе и всемирно-историческом значении, никак нельзя изъять национальную специфику.
ИА Красная Весна: Продолжил ли Сталин дело Ленина или повел страну другим курсом, который уже имел мало общего с ленинизмом?
А.Б.: Сталин возглавил страну, когда буржуазия, очнувшись и перегруппировав силы, стала готовить фронтальную атаку на СССР как на своего классового и экзистенциального врага. Этим объясняется все, что отличало то суровое время — и жесткость социальных практик, и кровавые эксцессы, и сверхмобилизация, и перенапряжение общественных сил.
Можно ли было при этом остаться гуманистом и победить врагов? Я лично считаю — да, можно. Нельзя отрицать и того, что многие ленинские идеи в сталинский период фактически были пересмотрены. Но как бы то ни было, а Сталин — все равно победитель, которого, вопреки поговорке, судят все, кому не лень.
ИА Красная Весна: Какую работу Ленина Вы считаете наиболее значимой и актуальной (прежде всего, с позиций современности)? Почему?
А.Б.: «Философские тетради» Ленина, изданные уже после его смерти. Почему эта работа, несмотря на ее фрагментарность и недосказанность, кажется мне особенно актуальной? Дело в том, что в ней просматривается в целом скрытая и недоосознанная связь марксизма с «умным идеализмом» (прежде всего, с гегельянством), а через этот «умный идеализм» — со всей совокупностью христианского духовного опыта. На пути такого переосмысления марксизм-ленинизм может стать той «вечно живой» и творческой теорией, которая ляжет в основу спасительного для нас неосоветского проекта.
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, в XXI веке имя Ленина будут постепенно забывать или оно будет становиться всё более популярным по мере того, как человечество заходит в глобальный тупик?
А.Б.: Ленин навсегда вписан в анналы всемирной истории. Об этом позаботились даже не его сторонники или противники, а сам исторический процесс — та самая неумолимая «логика обстоятельств», про которую говорил еще Сталин и которая теперь вновь привела человечество на распутье.