Расказачивание на Дону началось после убийства лидеров революционного казачества Федора Подтелкова и Михаила Кривошлыкова. Фактически это было ответом на белый террор со стороны войск Краснова, считает известный донской историк, профессор кафедры политологии и этнополитики Южно-Российского института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ, доктор исторических наук Сергей Кислицын.
ИА Красная Весна: Сергей Алексеевич, недавно у вас вышла книга «Донская персоналия советской эпохи», посвященная деятелям советского периода. Почему именно сейчас, в 2020 году, Вы решили вспомнить об этих давно забытых политических фигурах?
— Советская история, в силу своей хронологической близости, не является ни устаревшей, ни забытой. Еще живо поколение тех людей, еще не проедено наследие советской субцивилизации. Многие современные проблемы проистекают из СССР.
Празднование 75-летия Победы наглядно продемонстрировало политическую значимость исторического опыта СССР, деятельности его руководителей. Конечно, донские деятели менее известны, но они сыграли важную роль в истории региона, а в ряде случаев — и в истории страны.
В моей новой книге биографические сюжеты освещены через призму теории элит. В ней рассматриваются как элиты, так и контрэлиты. Речь идет о внутрипартийной борьбе, в которой участвовали революционеры Семен Васильченко и Сергей Сырцов, о роли Буденного и Микояна в формировании военной политики СССР, о деятельности известных ученых, писателей и диссидентов. Оценены биографии практически всех первых секретарей региональных комитетов на Дону, и впоследствии ростовского обкома, правящей партии.
Можно сказать, что эта книга дает антропологический срез советской истории донского региона.
ИА Красная Весна: Среди героев книги — Семен Буденный и Филипп Миронов — казаки, симпатизировавшие советской власти. Сегодня бытует точка зрения, что казачество было практически поголовно настроено против большевистского руководства, за счет чего подверглось жестоким преследованиям. Каково было реальное соотношение красного и белого казачества? И как на самом деле строились отношения советской власти с этой группой?
— Семен Буденный не был родовым казаком, он происходил из иногородних крестьян и был по своему воспитанию, если можно так выразиться, «иногородним казаком» (это оксюморон, поскольку иногородними как раз называли неказачье население — прим. ИА Красная Весна). А вот Филипп Миронов, напротив, был родовым казаком, и при этом был образованным и высокоэрудированным социалистом-революционером. Они оба были на стороне советской власти, но очень по-разному.
Буденный без каких-либо сомнений поставил свою шашку на службу большевикам и сделал маршальскую карьеру. Миронов же не согласился с политикой расказачивания. Он самовольно выступил со своим корпусом на Дон, узнав о «красном терроре». За это был приговорен к расстрелу, однако впоследствии помилован. После помилования возглавил 2-ю Конную армию и разгромил белоказаков в Крыму. За публичные сомнения был вновь арестован и убит в Бутырской тюрьме.
Говорить о типичности Буденного и Миронова очень трудно, но определенные тенденции их судьбы все-таки иллюстрируют. Гражданская война в Области войска Донского приняла затяжной, непрерывный и при этом острый характер. Постоянно менялось соотношение сил, менялись позиции противостоящих классов и социальных групп.
Очень серьезные колебания в казачьей среде наблюдались на начальном этапе войны и на ее завершающем этапе. В 1918 г. белоказаков насчитывалось до 80%, но в июле 1919 г. Казачий отдел ВЦИК отмечал, что казачество разделилось на красных казаков — 30%, «определившихся» белоказаков — 20% и «затемненного» трудового казачества — 50%. То есть Гражданская война шла и внутри казачества. Основная масса казаков-середняков перешла в ряды Красной армии во время ее решающих побед над белогвардейцами и интервентами.
Зажиточное казачество воспринимало Гражданскую войну не только как борьбу против коммунизма, но и как борьбу за возвращение своих исторических привилегий, прав на землю и прав наказывать иногородних. В разгар Гражданской войны противостояние на Дону носило в основном социально-классовый характер, хотя и со значительной примесью сословного фактора. Особое мироощущение основной части казачества помешало ему как полностью принять революцию, так и стать надежной опорой для белого движения на всех этапах Гражданской войны.
ИА Красная Весна: Еще один герой Вашей книги — большевик Сергей Сырцов. Ранее у Вас выходили целые книги, посвященные ему. С чем связан такой интерес к этому деятелю?
— Сергей Сырцов — один из виднейших деятелей партии и советского государства. Несмотря на свое буржуазное происхождение, он не только первым провозгласил советскую власть на Дону и руководил Донбюро во время Гражданской войны, но и стал основателем Донской области, которая спустя 17 лет стала называться Ростовской. Этот человек был завотделом ЦК, руководителем Сибирского крайкома в период НЭПа. Он — автор целого ряда статей и брошюр, в которых предложил лозунг «Накопляйте, в добрый час!» Деловой администратор и организатор с практическими наклонностями русского купца или крестьянина, Сырцов стал в период НЭПа олицетворением нового поколения русских вождей, постепенно отходящего от лозунгов революционной эпохи.
Как профессиональный экономист, он возглавил Совнарком РСФСР и вошел в состав Политбюро ЦК ВКП (б). И в этом качестве он неожиданно для всех выступил с критикой курса Сталина на форсированную коллективизацию. Он публично выразил сомнения в причастности Зиновьева к убийству Кирова. В 1937 г. его репрессировали по обвинению в создании «резервного правотроцкистского блока».
Его принципиальность и личное мужество заслуживают огромного уважения и признания общественности. В этой книге я впервые полностью разместил его адаптированный очерк «Вандея русской революции», который является важнейшим источником для изучения революции и контрреволюции на Дону, особенно роли казачества.
ИА Красная Весна: Сырцова называют одним из организаторов политики расказачивания. Насколько это утверждение соответствует действительности?
— Его взгляды менялись в зависимости от ситуации на фронтах Гражданской войны и в послевоенный период. Как один из руководителей Донской советской республики (заместитель Федора Подтелкова по экономическим вопросам), он первоначально стоял за союз с трудовым и фронтовым казачеством. После разгрома этой республики и повешения Подтелкова и Кривошлыкова казаками, он стал предлагать более жесткие меры в отношении казачества и проводить политику расказачивания, разработанную Донбюро и Оргбюро ЦК РКП (б).
Это была фактически красная месть казакам за белый террор. Осуществлялось расказачивание как ответ на разбольшевичивание режимом Краснова. Сырцов участвовал в подавлении Вешенского восстания, призывал не доверять Миронову.
С осени 1919 г. расказачивание практически прекратилось. После взятия Новороссийска буденновцами казаки стали привлекаться в Красную Армию для борьбы с белополяками. В начале 1920 г. Сырцов отстаивает курс на союз с трудовым казачеством. В 1925 г. он обосновал на апрельском пленуме ЦК РКП (б) необходимость политики советизации казачества и реабилитации рядового белого казачества.
Сырцова не следует идеализировать, он никогда не был ни казаком, ни казакоманом. Он был просто большевиком и пролетарским революционером, который решал политические задачи в соответствии с условиями и требованиями партии, выходя в отдельных, исключительных случаях за пределы этих условий и требований.
ИА Красная Весна: В книге Вы рассказываете о таких мало известных современному читателю деятелях, как Семен Васильченко и Михаил Жаков. Чем примечательны эти фигуры и почему Вы решили обратить внимание именно на них?
— Это очень значимые фигуры для донской истории. Они были выдающимися рабочими-революционерами, руководителями донских большевиков в период революции. Интересен тот факт, что они были наркомами в Донецко-Криворожской советской республике и выступали против присоединения Донбасса к Украине, за что подверглись критике В. И. Ленина, считавшего необходимым в интересах общей обороны украинизировать Донецк и Луганск.
Васильченко и Жаков пытались возглавить и Донскую область, однако их радикально-экстремистские взгляды, в том числе в отношении казачества, вызвали сомнения. Они поддержали троцкистскую оппозицию и были выведены из руководства партии.
Васильченко стал известным писателем, написав роман об оппозиции «Не той стороной», который был запрещен в СССР. Жаков стал профессиональным историком, работал в Академии наук, написал монографию о донской контрреволюции. В середине 1930-х они оба были репрессированы по бредовому обвинению в создании контрреволюционной организации из старых большевиков. Яркие были деятели. Необычные.
ИА Красная Весна: Еще один забытый исторический деятель, про которого Вы рассказываете, — это Борис Двинский — организатор обороны Ростова-на-Дону во время Великой Отечественной войны. Почему его имя оказалось забыто?
— Это связано с двумя обстоятельствами. Во-первых, он долгое время был одним из ближайших аппаратных помощников И. В. Сталина в Москве. Во-вторых, в 1937–1938 годах он руководил, по заданию Сталина, репрессиями части региональной большевистской элиты в Ростовской области. На мой взгляд, Двинский, как и Анастас Микоян, заслуживает внимания историков.
В Ростове 26 октября 1941 года был создан Городской комитет обороны, которым Двинский стал руководить как первый секретарь обкома. Он занимался практическими вопросами организации партизанского подпольного движения в области, руководил строительством оборонительных сооружений, эвакуацией населения, заводов, фабрик, учебных заведений, ценного имущества, скота. Под его руководством была создана 339-я Ростовская дивизия, Ростовский стрелковый полк народного ополчения.
Несмотря на героическое сопротивление, Ростов-на-Дону был захвачен 20 ноября 1941 года немецкими войсками. Но уже через неделю советские войска в ходе контрнаступления отбили город. 1 декабря 1941 года из Москвы на имя Двинского пришла шифротелеграмма от имени Сталина. В ней огульно утверждалось: «Ростовские военные и партийные организации оборону Ростова вели из рук вон плохо и преступно легко сдали Ростов».
Борис Двинский неожиданно не согласился с такими утверждениями и косвенно, но достаточно понятно намекнул, что в новых условиях судьба городов решается полевыми армиями, а не не подготовленными в военном отношении рабочими ополчениями в уличных боях.
Со второй половины февраля 1943 года Ростовский комитет обороны и обком партии во главе с Борисом Двинским вновь начали выполнять свои функции. Было принято 70 постановлений по кадрам, строительству, укреплению правопорядка, восстановлению промышленных и транспортных предприятий, кооперированию и так далее. И это не были бюрократические бумажки. В условиях жесткого военного режима эти распоряжения выполнялись совершенно неукоснительно, хотя, может быть, и в разные сроки.
ИА Красная Весна: Вы довольно неоднозначно высказываетесь как о политическом режиме в СССР в целом, так и об отдельных героях своей книги. Хотелось бы понять, «донская персоналия советской эпохи», которую Вы выбрали для своей книги, — это все-таки скорее положительные герои или нет?
— В своей книге я исходил из принципа, что не следует идеализировать никого из политических деятелей прошлого. Как красных, так и белых. У каждого из них были и достоинства, и недостатки, и успехи, и просчеты. Как правило, у каждого из героев моей книги судьба сложилась трагическим образом. На мой взгляд, важно помнить об их существовании, знать о вкладе в историю регионов и страны в целом. И вообще — нужно любить историю.
ИА Красная Весна: Надеемся, книга послужит защитой для исследователей и общества от разного рода фальсификаторов. Спасибо за беседу, Сергей Алексеевич!