В Индии разгорелся нешуточный скандал между центральным правительством и властями штата Тамилнад, расположенного на юге страны. Камнем преткновения стала языковая политика. Власти Тамилнада заявили, что не готовы согласиться с навязыванием штату языка хинди. Центральное правительство заявляет, что не делает этого. Попробуем разобраться в этом вопросе.
Языки Индии
Для начала скажем, что в Индии хинди является родным языком лишь для 43,6% жителей страны, при этом знают хинди 57,1% индийцев. Разговаривают в Индии на сотнях языков. Из них, по конституции страны, 22 языка являются официальными.
Часть языков, включая хинди, относятся к индоарийским языкам, другая часть, включающая тамильский (язык тамилов, на котором говорят в штате Тамилнад), относится к дравидийским языкам. Дравиды — это доарийское население Индии, которое во втором тысячелетии до нашей эры было вытеснено на юг страны пришельцами-ариями. На протяжении столетий южная оконечность полуострова Индостан существовала обособленно от остальной Индии.
Эти исторические события, которые, казалось бы, отстают от нас более чем на три тысячелетия, являются подоплекой сегодняшних политических баталий в Индии.
Британская колонизация Индии сделала английский язык языком элиты и межнационального общения. В 1937 году, еще до объявления независимости, индийские власти попытались ввести обязательное изучение хинди в школах. Однако уже тогда попытки привить хинди привели к яростным протестам, в том числе и в Тамилнаде, и в 1940 году эта политика была отменена.
В середине XX века, когда Индия перестала быть колонией, государственными языками стали хинди и английский. Причем изначально предполагалось, что английский получил этот статус временно — до 1965 года, пока хинди не получит более широкое распространение, но затем под нажимом протестов от этого решения отказались.
Языковая политика в Индии и Тамилнаде
Образование в Тамилнаде до сих пор является двуязычным. В школах там учатся на тамильском и на английском языках. Такой порядок установил в штате основатель партии «Дравида Муннетра Кажагам» (DMK, Федерация дравидского прогресса) и главный министр штата Кондживарам Натараджан Аннадураи.
По словам действующего главы «Дравида Муннетра Кажагам» и главного министра Мутхувела Карунанидхи Сталина, Аннадураи таким образом дал понять, что в штате «нет места навязыванию арийской культуры через хинди-санскрит и уничтожению тамильской культуры».
В ответ индийские власти предлагали вести обучение по так называемой трехъязычной формуле. Первый язык — родной или региональный, второй — один из официальных языков Индии, третий — индийский или европейский язык, кроме первых двух.
По сути, предполагалось, что в Тамилнаде первым языком будет тамильский, вторым — хинди, а третьим — английский. Однако предложенная формула призвана была скрыть это, якобы предоставив возможность выбора других языков кроме хинди.
Впервые трехъязычная формула появилась в документе «Национальная политика в области образования» в 1968 году. Она сразу же вызвала протесты в Тамилнаде, и в штате продолжили учить детей по-старому.
В 2020 году действующее индийское правительство приняло новый документ, «Национальная образовательная политика» (NEP), в котором также была прописана трехъязычная формула, при этом в нем говорится, что преподавание на родном языке должно идти до пятого или желательно до восьмого класса.
Современная ситуация
Однако с 2025 года индийские власти объявили, что будут финансировать образовательные программы из союзного бюджета только в случае соблюдения рекомендаций «Национальной образовательной политики». Властям Тамилнада фактически предъявили ультиматум — вводите в школах трехъязычную формулу, или не получите денег.
Конфликт обострился 10 марта, когда на заседании нижней палаты парламента Индии министр образования страны Дхармендра Прадхан обрушился на правительство Тамилнада, отказывающееся от предложенной формулы: «Они [„Дравида Муннетра Кажагам“] нечестны. Они не заботятся об учащихся Тамилнада. Их единственная цель — возводить языковые барьеры. Они занимаются политиканством. Они недемократичны и нецивилизованны».
Министру ответили представители Тамилнада, их поддержал Мутхувел Карунанидхи Сталин. Им ответил глава МВД Индии и министр финансов. Началась обычная для Индии практически бессодержательная словесная перепалка, как прямая, так и заочная. Члены партии «Дравида Муннетра Кажагам» и другие оппозиционеры обвиняют правительство Индии в навязывании хинди, а правящая «Бхаратия Джаната парти» (БДП, Индийская народная партия) продолжает утверждать, что ученики могут выбрать и другой язык.
Впрочем, некоторые аргументы сторон вполне заслуживают внимания. Так, М. К. Сталин резонно указывает на то, что в хиндиговорящих штатах нет никакого третьего языка и в лучшем случае школьники изучают древний санскрит. «Ну почему бы им сначала не сказать, какой третий язык преподают на севере?» — вопрошает политик.
Министр образования Индии резонно обращает внимание, что в самом Тамилнаде за последние годы сократилось число учащихся школ на тамильском языке и, напротив, выросло число тех, кто учится на английском. По его словам, 67% учащихся сейчас учатся в школах с преподаванием на английском языке, в то время как число учащихся в школах с преподаванием на тамильском языке сократилось с 54% (в 2018–2019 годах) до 36% (в 2023–2024 годах). Где же тут борьба за сохранение национального самосознания и идентичности?
Показательно, что продвижение хинди в качестве языка межнационального общения происходило как во времена правления Индийского национального конгресса, так и сейчас, во время правления «Бхаратия Джаната парти».
Понятно, что любому правительству Индии продвижение хинди нужно для того, чтобы обеспечить единство страны на базе одного национального языка, что бы оно при этом ни говорило. Также любое индийское правительство будет пытаться уменьшить роль английского языка.
Но получится ли это? Могут ли две стороны этого тысячелетнего конфликта примириться, вопрос почти риторический. Очевидно, что он очень острый и точно не решится нахрапом, как это привыкла делать правящая сегодня партия.