17 января 2025 года исполнится десять лет со дня, когда отряд «Суть времени» принял многочасовой бой в Донецком аэропорту на стратегически важном направлении — позиции «Монастырь». В тот день мы впервые потеряли наших товарищей — Пятницу (Евгения Красношеина), Болгарина (Игоря Юдина) и Белку (Евгения Беляева). Потом было много других горьких потерь. Но Пятница, Белка и Болгарин навсегда остались первыми.
17 января 2015 года — дата, разделившая нашу жизнь на ДО и ПОСЛЕ.
В преддверии этой даты мы вспоминаем весь большой эпизод, связанный с пребыванием отряда в аэропорту с середины ноября 2014 года по март 2015-го. Бои за Донецкий аэропорт закалили ребят, которые в предыдущей мирной жизни в большинстве своем были «ботаниками». По существу, именно там отряд стал по-настоящему боевой группой.
Летом 2015 года, уже выйдя с позиций в аэропорту, члены отряда по просьбам своих российских товарищей написали рассказы об этапах формирования Отдельной тактической группы «Суть времени» (ОТГ СВ). Сегодня мы начинаем публикацию нескольких рассказов, написанных тогда по горячим следам. Впервые эти рассказы были опубликованы в период с августа по декабрь 2015 года.
ИА Красная Весна публикует рассказы бойцов. Автор первого — основатель отряда «Суть времени» Егор Иванович Горшков, позывной Вольга. Прибыв на Донбасс добровольцем летом 2014 года, Вольга более восьми лет — вплоть до своей гибели в ходе боев в Херсонской области в сентябре 2022 года — руководил ОТГ СВ.
Вольга, командир отряда «Суть времени» (рассказ написан в августе 2015 года)
В начале ноября 2014 года нам удалось небольшой группой съездить в Москву. Выступили на митинге «Сути времени», посвященном 7 ноября. Вернулись 11 ноября на Донбасс.
12 ноября меня вызвали в штаб бригады «Восток» и огласили приказ, согласно которому Отдельной тактической группе «Суть времени» (ОТГ СВ) предписывалось перейти в оперативное подчинение 3-го батальона бригады «Восток» и ротировать подразделение «Спарта» на позициях «Монастырь» и «Весёлое» в Донецком аэропорту. На вывод ОТГ СВ с позиций на Пантелеймоновке, получение БК, допвооружения, сухпая и на подготовку ОТГ к заходу в аэропорт отводилось трое суток.
14 ноября было назначено совещание в штабе 3-го батальона. Там, уже под ночь, ОТГ получила точные данные о своих новых позициях. Я был проинформирован об оперативной обстановке на театре военных действий в зоне нашей ответственности, задал вопросы и оговорил схему обеспечения подразделения. А кроме того, получил информацию о силах и средствах 3-го батальона, к тому моменту уже начавшего заход в аэропорт. В частности, 9-я рота 3-го батальона (командир Жора) уже какое-то время держала позиции в направлении населенного пункта Пески, и этот участок оперативно был отнесен к участку ТВД Донецкого аэропорта.
8-я рота 3-го батальона (командир Скорпион) заходила на свои позиции 14 ноября (углом: левый фланг Весёлого и с разворотом в направлении н. п. Пески; также они расположились в близлежащих зданиях к новому и старому терминалам аэропорта).
7-я рота (командир Грузин) должна была принять позиции 15 ноября (н.п. Спартак и промзона в направлении Авдеевки и в/ч ПВО ВСУ).
Мы, ОТГ СВ, заходили под утро 16 ноября на позиции «Монастырь» (правый пучок наших позиций) и правый фланг н. п. Весёлое (левый пучок наших позиций). Таким образом, мы вклинивались в позиции 8-й роты, а слева и справа от нас из числа подразделений «Востока» были взводы 8-й роты 3-го батальона.
Одновременно с нами, чуть позже — днем 16 ноября, — заходило подразделение Шахтерской дивизии (командир Тренер) на позиции бывшей гостиницы «Ереван», также вклиниваясь в линию обороны 8-й роты.
Рано утром, в 4 часа 16 ноября 2014 года, наша ОТГ загрузилась в «Урал» и в грузопассажирскую «газель» (которую в августе мы приобрели на деньги, собранные СВ) и выдвинулись в район Донецкого аэропорта. На тот момент численность ОТГ была 69 человек. Нас провожали командир и ребята-инструкторы из учебного центра бригады «Восток». Проехали через ночной город (было еще темно). Прибыли на улицу Стратонавтов — это близлежащая улица, идущая параллельно взлетной полосе аэропорта. Доложились начальнику штаба 3-го батальона — Крыму. Крым на своей машине, группами по 3–4 человека, стал завозить ребят на позиции. Мы с ним поехали первой ходкой.
На позиции «Монастырь» в домике настоятельницы нас встретили парни из «Спарты» — ребята Моторолы. Встретили тепло, заботливо, без напыщенности или понтов. Сориентировали — где лучше припарковать машину, где перемещаться бегом, куда сложить БК и снарягу. Очень удивились отсутствию броников и касок. Ввели в обстановку, показали направления и позиции укропов, рассказали об этих позициях, о графиках обстрелов и так далее.
Вообще со «Спартой» и «Сомали» мы очень много совместно работали. Это очень хорошие, светлые ребята. Всегда заряженные на бой, во многом отчаянные. «Спарту» отличает огромный опыт штурмовых молниеносных операций (в рамках войны на Донбассе). Моторола в обычном общении — скромный и спокойный человек, с очень обаятельной улыбкой.
«Сомали» — под стать «Спарте», отличие в том, что «сомалийцы» — это танкисты и артиллеристы (конечно, не только). В аэропорту именно «сомалийцы», особенно арта, не давали совсем уж безнаказанно утюжить позиции ополчения. Гиви в обычном общении — очень веселый, расположенный к шутке. При этом он, абсолютно не чинясь, всегда готов помочь — хоть поделиться БК, хоть по первой просьбе поддержать артой или тяжелой техникой.
Вообще, благодаря «Спарте» и «Сомали» (которые моментально реагировали на любые атаки укропов, всегда готовы были ломануться в ответ на любые попытки прорывов, оперативно оказывали поддержку) ополчение сначала удержало аэропорт, а потом и взяло его под полный контроль значительно меньшим количеством потерь с нашей стороны. Моторола, например, узнав, что «востоковцы» зашли без броников и касок, сам привез на наши позиции все свои резервы защитной амуниции и потом прилагал много усилий, чтобы достать ее, где только можно, и привезти хоть два, да хоть бы и один комплект. Лично. Это при том, что каждый приезжавший на наши позиции попадал под артиллерийский или стрелковый обстрел.
В то время как я принимал позиции, а Крым завозил на позиции ОТГ СВ, ребята из «Спарты» прикрывали этот процесс, жестко давя снайперов, пулеметные точки и работу АГСов. Благодаря чему мы зашли на позиции без потерь. Еще неделю мы совместно со «Спартой» работали на «Монастыре» и Весёлом.
Хочу рассказать про один случай. 17 ноября 2014 года мы с Крымом раздобыли каски, 300 штук, те самые — жестяные. В районе 12 часов дня я с водителем разъездной машины повез их на монастырь. На полпути мы заглохли, влетев в свежую воронку от 120-й мины. Успели вытащить каски и почти успели залечь. Прилетело минами, первой же разнесло «жигуленок», второй сильно зацепило водилу в ногу. Перевязал его. Звоню Панцирю, говорю: «Братишка, так и так, у мальчишек нет ни фига, каски забросить надо».
Панцирь со своим водителем Сашкой подлетели, загрузили каски, водилу «жигуленка». Развернулись, ушли из-под обстрела, отвезли раненого на штаб батальона. Вернулись, прорвались под монастырь. Припарковались за церковью. Я стал разгружать стопки касок и давать Панцирю и Сашке каски, они добежали до «Двойки» (домик настоятельницы). Третью стопку взял сам. И тут нас накрыли АГСом. Сначала залег под машину Панциря. Когда получился промежуток в разрывах — броском метнулся к «Двойке», огибая церковь. Прямо на ступеньках накрыло. Осколок прилетел в правое колено. Я рухнул на первую ступень перед входом в Храм. Помню обиду — было ощущение, что ногу оторвало. Посмотреть, извернуться не смог.
Но — главное — каски рассыпались! Вжимаюсь в ступеньку, тянусь руками к каскам, стараюсь подтащить их к себе. Разрывы прямо над головой — каски пробивает осколками, а по мне не прилетает. Разрывы участились. В это время ко мне подлетает Панцирь. Берет меня за шкирку. Вздымает вверх и взваливает на себя. Это надо видеть.)))) Небольшого роста, сухонький командир бронетанковых сил бригады тащит здоровенного и плотного бугая, который еще старается при этом зацепить как можно больше касок. Панцирь ругается и требует их бросить. Говорит — потом поднять можно. Мне жалко — уже 3 каски пробиты на фиг. Всем не хватит. Тогда Панцирь плюет на всё и вместе со мной начинает собирать каски. По ходу выясняется, что в колено прилетел осколок бетона, а не железяка, потихоньку начинаю использовать правую ногу.
Собрали каски. Нам остается преодолеть небольшое расстояние по открытой местности между Храмом и «Двойкой». Это всего чуть больше 50 метров. Но в этот прогал летели не только АГСовские ВОГи, но и уже подключился ПК. Понимаем — зажали «меж двух огней». Пригнулись перед броском от Храма к «Двойке» — «пан или пропал». Панцирь ворчит на меня сквозь зубы — самое легкое было: «Крохобор». Еще мгновение — и старт.
Но тут выходит «спартанец» с РПК, ровно на середине маршрута от Храма к «Двойке» встает в полный рост и начинает методично поливать позиции укропов. Мы с Панцирем залетаем на «Двойку», следом за нами заходит «спартанец». Потом был бросок к машине и ее завод, прорыв обратно к штабу на пробитых колесах, изрешеченный салон… Пуля, влетевшая под капот, прошла в радиаторе между (!) трубками с водой! И вышла через крыло.
Много чего было и в этот день, и в последующие. Задумайтесь: и Панцирь, и неизвестный мне паренек из «Спарты» просто делали, что было нужно. Но как! Спокойно, не рисуясь и не думая о себе… Многое нас роднило с ребятами из «Спарты» (хотя, конечно, были и отличия).
Мы в рамках полученной задачи первого этапа дислокации в аэропорту должны были освоить и по возможности улучшить позиции, а также пресечь укроповскую активность с их позиций — в первую очередь, снайперскую. Кроме того, мы не могли позволить укроповской бронетехнике спокойно себя чувствовать на взлетке. Дело в том, что наши позиции, особенно комплекс позиций на «Монастыре», вдавались клином и позволяли давить участок взлетки, который было невозможно миновать, чтобы пройти к новому и старому терминалу и диспетчерской вышке. И от активности наших позиций зависело усиление или невозможность усиления «гробиков» («гробик» — обратное прочтение слова «киборг») в аэропорту.
По итогу к середине декабря 2014 года мы улучшили позиции, часть из них постепенно вынеся к самой взлетке (позиция «Гараж»). Снайперы практически не показывались — наверное, закончились. Без боя и без потерь укропы не могли прорваться к новому терминалу. Старый терминал взяли ополченцы, ребята «Спарты», «Сомали» и взвод Перевозчика 8-й роты 3-го батальона бригады «Восток». К концу декабря укропы вообще уже не могли осуществлять прорывов к терминалу — только ночью, только пешкодралом, и… ыыы… — только с приключениями.
Мальчишки адаптировались и научились системно воевать.
Многое хочется и можно было бы рассказать. Что-то расскажут ребята.
Всё помню. ВСЁ.
Можно было бы рассказать, как наши ребята из СВ в России, узнав, что нам нужна защитная экипировка, носились и искали все необходимое, срочно закупали и переправляли нам. Знаете, сколько жизней это спасло?!
Как Чика и его мальчишки искали и заказывали моим мальчишкам на позиции буржуйки.
Как «мама Инна» (бывшая учительница, а с начала войны ополченка, жена дядьки Перевозчика) сутками готовила и отгружала в термосах суп — «чтобы деточки горяченького похлебали».
Как танкисты и БМПисты во главе с Панцирем кидались в самоубийственные вылазки, чтобы вызвать огонь на себя и дать вывезти раненых.
Как дядька Лом под плотным артобстрелом вез хлопчикам БК на «Урале».
Как Газетчик и Хобот ночью, без света, ехали на огромной скорости к позициям, чтобы доставить все необходимое. Меняли под обстрелами колеса.
Как Ирис взвалил на себя развитие позиций и в итоге выжал укропов. Как он же научил работать на АГС Контрабаса — нашу гордость.
Как Пятница заставлял устраивать ПХД (парко-хозяйственный день), и ребята из ОТГ СВ вычистили в итоге «Трешку» до неузнаваемости — появилась возможно спать, не замерзая, а на огневых точках перестало сдувать с ног сквозняком.
Как Марс и Ко извели снайперов как класс.
Как Пятница и Альфонсо ходили в разведку)))))))))))
Как Крым, Хан, Сталкер, Сид, Алтай, Моторола, Гиви сидели и ломали головы — что сделать, чтобы дать еще укропам и не положить своих бойцов.
Как проводили операцию «Вася в домике»)))))
Многое, очень многое хочется рассказать.
Может быть, когда-нибудь — если Бог даст.