Введение

Тема зависимостей — патологической тяги к каким-либо веществам или занятиям — всегда стояла остро, но сейчас проблема приобретает совершенно иные масштабы. Число людей, страдающих теми или иными формами зависимости, растет ужасающими темпами по всему миру. Россию эта беда тоже не миновала.

Эта патология становится весьма распространенной еще и потому, что сейчас появились новые виды зависимости, не только химические (наркотические), но и другие. Лудомания — патологическая тяга к азартным играм — была известна давно. Диагноз «игровая зависимость» появился относительно недавно, а с 1 января 2022 года Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) официально признала игровую зависимость болезнью и включила в классификатор МКБ-11.

Парадоксальность ситуации заключается в том, что очень многие не относятся к игровой зависимости как к болезни. Все понимают, например, что детей надо ограждать от наркотиков и алкоголя. А ребенок, часами играющий в компьютерные игры, порой не вызывает тревоги ни у родителей, ни у других взрослых. Более того, государство даже поощряет игроманию, внедряя в школах уроки киберспорта. Что же представляет из себя эта болезнь, в чем ее особенное коварство? Попробуем разобраться, справедливо ли ученые и медики говорят о схожести разных зависимостей, и понять, как можно бороться с этой напастью.

Системы поощрения и наказания

Когда ученые начали изучать функции мозга, они обнаружили, что собственно мыслительными (или когнитивными) процессами занимается только часть мозга. Другие же отделы и структуры отвечают за иные функции.

Со временем удалось выделить две важные системы, определяющие поведение человека зачастую в не меньшей степени, нежели собственно разум. Сейчас их называют системами вознаграждения и наказания. Они очень древние и имеются не только у человека, но и у животных. Ставя опыты на братьях наших меньших, ученые смогли многое понять об особенностях функционирования этих структур.

Поскольку механизмы зависимостей имеют прямое отношение к этим системам, нам необходимо вкратце описать, что это такое. Системой вознаграждения называют совокупность структур мозга, отвечающих за позитивное подкрепление полезных для человека действий через положительные чувства и эмоции.

Удовольствие, радость, счастье — вот слова, описывающие чувства и эмоции, вызываемые активацией той или иной структуры (или нескольких структур) системы вознаграждения. Эта система как бы дает подсказки, какие действия человека (или животного) являются правильными с точки зрения многотысячелетнего эволюционного опыта вида.

Система наказания, напротив, порождает негативные чувства и эмоции — страх, боль, ужас и тому подобные. Задача системы наказания — уберечь от опасных действий. Причем действие систем вознаграждения и наказания обычно находится в антагонизме, то есть работа механизмов одной системы может подавлять работу механизмов другой.

Наркотики

Люди давно научились эксплуатировать механизмы системы вознаграждения с помощью химических веществ, которые мы называем наркотиками. Наркотик — это особый яд, и для того, чтобы понять, как он действует на организм, необходимо вкратце напомнить, каким образом вообще передаются сигналы в нервной системе, включая мозг.

Нервная система состоит из миллиардов нервных клеток — нейронов, — соединенных между собой. Передача нервного импульса от одного нейрона к другому осуществляется в особой точке соединения, называемой синапсом. В момент передачи сигнала передающий нейрон выделяет в синаптическую щель (пространство между нейронами) особые вещества, называемые медиаторами.

Медиаторов известно довольно много, и они имеют сравнительно сложную формулу. Наркотики могут иметь, например, схожую с нейромедиатором формулу, благодаря чему их поступление в организм может вызывать «незаконную» активацию системы вознаграждения. Таким образом действуют, например, наркотики опиоидного ряда, обладающие сродством с эндорфином.

Есть и непрямые механизмы активации системы вознаграждения наркотиками, например, за счет стимулирования выделения медиатора. Наркотические яды также могут воздействовать на систему наказания, ослабляя ее действие.

Такие действия не проходят бесследно для организма, потому что в нем имеются системы «сдержек и противовесов». Например, стимулирование поступления нейромедиатора может включить механизмы его ускоренного распада и генерации. Иными словами, попытка смошенничать и получить незаслуженное вознаграждение приводит к поломке самого механизма вознаграждения, он перестает нормально работать, причем эффективно починить его существующими медицинскими методами бывает просто невозможно.

Поломка системы вознаграждения — штука страшная, и это одна из причин возникновения наркотической зависимости. Но есть и другие причины, по которым люди становятся зависимыми — и не только от наркотиков.

Действительно, хотя сами механизмы действия наркотиков стали известны людям недавно, их опасность была известна давно. И тем не менее находились люди, которые их употребляли. Иногда это употребление принимало массовый характер. Что же толкает людей на такой страшный шаг? Ответ надо искать в особенностях человеческой психики и человека вообще.

Проблема — в человеке

Человек — существо творческое. Именно творческий потенциал, то есть способность находить до этого неизвестные решения возникающих проблем стало одним из основополагающих эволюционных преимуществ человека как вида. В силу этого вознаграждение за решение творческих задач — особенно сильное.

Самое интересное, что в ряде исследований было установлено, что степень вознаграждения в виде чувства восторга или счастья пропорциональна значимости достижения для самого человека. Можно сказать, что человек сам определяет величину вознаграждения, однако он не может делать это произвольно. О такой коллизии говорят «себя не обманешь» — и это действительно так.

Значимость же деяния (определяющего и величину вознаграждения) зависит от жизненных ценностей индивида. Чем отдаленнее и недоступнее цель, тем значительнее вознаграждение, тем крепче жизненная опора, позволяющая выносить любые тяготы и добиваться новых успехов.

Однако не стоит забывать и про систему наказания. Один из самых очевидных эффектов действия этой системы — страх. Он служит полезным предупреждением человека об опасности, однако он же может становиться настоящим проклятием, парализующим волю.

Человек имеет одно важное отличие от животных: он знает, что смертен. Конечность существования всю историю человечества вызывала страх и стремление победить смерть.

Осознание конечности собственной жизни служит постоянным источником стресса, если этот страх не будет преодолен, а преодолен он может быть только с обретением смысла жизни и смысла смерти. Все религии так или иначе давали ответ на этот вопрос, однако с угасанием традиционных религий, особенно христианства, он снова встал с необычайной остротой.

Отсутствие ответа на конечность человеческого существования порождает серьезные психологические проблемы. Не имея большой жизненной цели, люди не имеют и достижений на большом жизненном пути — тех достижений, которые дают счастье и силы идти по нему. А смертный страх, даже загнанный на периферию сознания, все равно терзает.

Одним из крупных исследователей этого феномена был австрийский психотерапевт и психолог Виктор Франкл. Вот что он написал в статье «Страдания от бессмысленности жизни»:

«Согласно статистическим данным, среди основных причин смертности у американских студентов второе место — после дорожно-транспортных происшествий — занимает самоубийство, причем число покушений на самоубийство без летального исхода в пятнадцать раз превышает количество совершенных самоубийств.

Мне известны весьма показательные результаты опроса шестидесяти студентов Университета штата Айдахо, которые пытались покончить с собой. Этих студентов подробнейшим образом расспрашивали о мотивах самоубийства, и, как выяснилось, 85% опрошенных не видели в своей жизни никакого смысла. Примечательно, что 93% студентов, относящихся к этой категории, составляли психически и физически здоровые молодые люди, которые жили в хороших бытовых условиях, прекрасно ладили со своими родителями, занимались общественной деятельностью и отличались высокой успеваемостью. Во всяком случае, нельзя сказать, что они не могли удовлетворить свои потребности. Спрашивается, чем же тогда «оправдано» их стремление покончить с собой, и какое свойство, заложенное в самой природе человека, побуждает к самоубийству тех, кто может удовлетворить свои основные житейские потребности. Такие покушения на самоубийство можно объяснить лишь тем, что человек по природе своей — если и не всегда, то, по крайней мере, изначально, — стремится определить и выполнить свое предназначение в жизни».

Франкл писал это в 1950-х годах, с тех пор проблема только усугубилась, что подтверждается, например, статистикой добровольных самоубийств — эвтаназий. Их число растет во всех развитых странах, где она разрешена.

Это легко объяснимо. Современный человек не имеет больших творческих задач, соответственно, не имеет крупных успехов и сопутствующего этим успехам чувства удовлетворения жизнью. Это приводит к большим психологическим проблемам, в поисках решения которых люди и приобретают зависимости, в частности, наркотические.

Социальная дезинтеграция (dislocation) — Брюс Александер

Подробно с проблемой зависимостей разбирался, в частности, канадский ученый Брюс Александер. Он предположил, что предрасположенность к приобретению наркотической зависимости может быть не постоянной, а зависящей от неких внешних условий. Свое предположение он проверил на крысах.

До Александера ученые также изучали на крысах наркотические зависимости. Они предлагали крысам на выбор обычное питье (воду) и питье с наркотиком. Исследователи обнаружили, что, несмотря на то, что вода с наркотиком была менее вкусной, крысы предпочитали ее.

Александер предположил, что поскольку крысы содержались в тесных клетках, то есть в среде, нетипичной для крыс, они испытывали стресс, и это влияло на выбор напитка. Он провел аналогичный эксперимент, поместив крыс в большой вольер, где они имели пространство для прогулок, общения друг с другом, вдоволь еды и возможность жить в норах, то есть могли вести типично крысиный образ жизни.

В этих условиях крысы перестали предпочитать наркотик, несмотря на то, что все они его пробовали. Более того, когда экспериментатор на 45 дней лишил крыс доступа к воде без наркотика, а потом снова предложил выбор, крысы предпочитали обычное питье, даже испытывая синдром отмены (ломку).

В дальнейшем Александер продолжил свои исследования, изучая различные сообщества, как более неблагополучные, так и менее. Одна из его работ, опубликованная в 2001 году, называется «Корни зависимости в Свободном рыночном обществе». В этой работе он использует термин «дезинтеграция» (dislocation) для определения состояния человека, недостаточно психологически вписывающегося в жизнь в рамках своей культуры.

«Тяжелая дезинтеграция провоцирует отчаянные ответные меры, универсальные или уникальные. Дезинтегрированные люди сражаются за то, чтобы вернуть психологическую интеграцию — как-нибудь „обрести жизнь“. Люди, которые не справляются с обретением психологической интеграции, в конечном счете, конструируют себе замещающий образ жизни», — пишет Александер. Он отмечает, что в отдельных случаях такой замещающий образ жизни может быть эксцентричным и даже успешным, но чаще он банален и опасен и нередко приводит к употреблению наркотиков.

Опираясь на исторические примеры, исследователь показывает, что именно сильные негативные сдвиги общества вызывают всплеск проблем с зависимостями. В Канаде одной из наиболее дезинтегрированных групп являются индейцы, и именно эта группа страдает от различных зависимостей в наибольшей степени.

«Все деньги, которые щедро тратятся сейчас на борьбу с изготовлением наркотиков, было бы лучше использовать в тех же сообществах для предотвращения социальной дезинтеграции детей, больных и уязвимых людей, — делает вывод профессор. — Предотвращение дезинтеграции позволило бы уменьшить сейчас и в будущем проблемы зависимостей и других способов саморазрушения», — заключает он.

Ученый указывает на то, что глобализация и распространение идей свободного рынка хотя и повышает производительность труда, но слишком дорого обходится людям. Для них все это оборачивается разрушением традиционных связей (включая родовые и семейные), отчуждением от социума и, как следствие, зависимостями. Люди при помощи химических или других суррогатов пытаются вновь обрести утраченное внутреннее равновесие.

Нехимические зависимости

Выше мы писали, что наркотические формы зависимостей не являются единственными, сейчас социально дезинтегрированные люди все чаще выбирают другой наркотик, не химический, но по своему долговременному воздействию не менее разрушительный.

Необходимо оговориться, что не всякое регулярное обращение к чему-либо является зависимостью. Современная медицина указывает на такие признаки зависимости от того или иного средства искусственного изменения своего психологического состояния: регулярность, патологичность (характеризующаяся, в частности, нарушениями поведения), непреодолимую тягу к повторению использования. Это средство может быть химическим или иным.

В качестве нехимических средств выступают игры и соцсети. Появился даже термин «цифровой наркотик». Это не преувеличение. За минувшие пару десятков лет интенсивного развития этих цифровых инструментов ученые сумели достаточно подробно изучить их влияние на физиологию и психику человека.

Изучая влияние на мозг компьютерных игр, ученые обнаружили структурные изменения, которые прежде находили у наркоманов и лудоманов (патологически зависимых от азартных игр). Исследования с помощью магнитно-резонансного томографа (МРТ) показывают изменения в ряде структур головного мозга, отвечающих, в частности, за контроль движений, восприятие, память и эмоции.

Счет таких исследований идет уже на сотни. В опубликованной в 2015 году работе под названием «Новые исследования нейробиологических и фармако-генетических механизмов, лежащих в основе зависимости от интернета и компьютерных игр», кандидат наук Авив Вайнштейн (Израиль) и доктор медицинских наук Мишель Лежуайе (Франция) просуммировали результаты двадцати девяти исследований по этой теме.

Процитируем фрагмент исследования: «Изменения в сером веществе, которое является основным компонентом центральной нервной системы, может повлиять на двигательный контроль, восприятие, память и эмоции. Упоминаемые в связи с зависимостью от видеоигр области, в частности, дорсолатеральная префронтальная кора (DLPFC), орбитофронтальная кора, мозжечок и передняя поясная извилина ранее ассоциировались с изменениями в мозге, связанными с наркотиками, что подтверждает идею о том, что зависимость от видеоигр может затронуть те же области мозга, что и наркотическая зависимость».

В мозге отмечаются не только структурные, но и функциональные изменения, в частности, механизмы, отвечающие за работу системы вознаграждения, в которой одним из самых важных нейромедиаторов является дофамин. Исследователи отмечают поломку этого механизма.

«Уровень экспрессии переносчика дофамина (DAT) в полосатом теле значительно уменьшился, объем, вес и весь мозг были значительно уменьшены у людей с интернет-зависимостью по сравнению с контрольной группой. Все вместе, эти результаты позволяют предположить, что интернет-зависимость связана с дисфункциями в дофаминергических системах мозга. Эти данные также подтверждают утверждение, что интернет-зависимость может иметь схожие нейробиологические аномалии с другими аддиктивными (зависимыми — прим. редакции) расстройствами», — пишут они.

Цифровой наркотик

Сходство клинических картин не случайно. Во время компьютерной игры человек за счет своего воображения ассоциирует себя с главным героем, либо проецирует свою личность на ситуацию, которая для него желаема, но недостижима в реальной жизни. Проходя те или иные испытания в игре, он воспринимает их как собственные достижения и получает от системы вознаграждения мозга награды, которые особенно остро воспринимаются в начале игровой деятельности.

Однако выходя из игры, человек возвращается в реальную жизнь с пустыми руками: всеми достижениями владеет не он, а его альтер-эго (игровое второе я). Возникает разочарование, которое может быть тем сильнее, чем сильнее воображение игрока, позволившее ему на время перенести свое сознание в псевдосон — компьютерную игру.

Иными словами, компьютерная игра — это другой, нехимический, способ незаконно активировать систему вознаграждения, получить награду без реальных достижений. Однако, как мы видим, способ этот не бесплатный, он вызывает поломки системы вознаграждения, сходные с теми, которые вызывают наркотики. Не говоря уже о том, что и вознаграждения, получаемые в игре, гораздо слабее, чем те, которые человек может получить в реальной жизни. Однако если жизнь его пуста, то псевдонаграда может показаться ему благом, тем более, что она на время позволяет блокировать работу системы наказания.

Но, как говорит русская поговорка, «сколько веревочке ни виться, а конец будет». Такой способ избегания решения проблемы работает недолго, со временем вызывая потребность сменить игру, попробовать другие способы развлечения. А они будут работать все слабее и слабее. В том числе за счет поломки механизма вознаграждения.

Мы описали механизм зависимости от компьютерных игр, однако схожим образом дело обстоит и с зависимостью от соцсетей. Разница — в механизмах обмана пользователя. В соцсеть он приходит за чувством собственной значимости, которое не получил в реальной жизни.

Часто недостаток значимости испытывают подростки, именно поэтому соцсети оказываются для них особенно притягательными. Клиническая же картина во многом сходна с картиной зависимости от компьютерных игр.

Это подтверждается результатами множества исследований (число таких исследований растет год от года, что отражает заинтересованность в таких исследованиях тех, кто выделяет на них деньги — а это крупные корпорации и правительства). Так, в исследовании 2021 года под названием «Просмотр персонализированных видеоклипов, рекомендованных TikTok, активирует пассивный режим работы мозга и вентральной области покрышки» (вентральная область покрышки — часть среднего мозга, играющая важную роль в работе схем вознаграждения) ученые Чжэцзянского университета установили, что во время просмотра персонализированного контента, предлагаемого TikTok, значительно активируется система вознаграждения, в то время как когнитивный контроль отключается. То есть человек в этот момент получает удовольствие от просмотра, но не осмысливает увиденное.

Это формирует зависимость, которая усиливается со временем, при этом когнитивные функции человека (то есть способность к осмыслению) подавляются одновременно с нарастанием зависимости.

В исследовании 2024 года (результаты были опубликованы в 2025 году) под названием «Нейроанатомические и функциональные субстраты зависимости от коротких видео, и их связь с транскриптомной и клеточной архитектурой мозга», которое опирается, в частности, на данные упомянутого выше исследования, китайские и американские ученые пошли дальше и доказали, что негативные изменения происходят сразу на нескольких уровнях: физиологическом (меняются структуры мозга, отвечающие за вознаграждение и осмысление; могут меняться нейронные связи), биохимическом (в частности, меняется экспрессия генов, работающих в цепях, нарушения в которых ранее ассоциировались с никотиновой и алкогольной зависимостью).

В этом исследовании подчеркивается, что в группе особого риска находятся подростки. «Подростковый возраст является критическим этапом, отмеченным экспрессией генов, связанных с зависимостью, особенно в мозжечке, что подчеркивает важность раннего вмешательства в этот период развития», — пишут авторы исследования, подводя итоги своей работы.

Любопытно, что авторы обнаружили связь между возникновением зависимостей от просмотра видеороликов и уровнем образования матери (влияния уровня образованности отца не было обнаружено). Поскольку мать является важнейшим воспитателем, оказывающим влияние на интеллект ребенка на ранней стадии воспитания (доказана связь между уровнями интеллекта матери и ребенка), можно предположить, что интеллект ребенка, в чью голову мать смогла в силу своей образованности больше вложить в самом начале его жизненного пути, оберегает человека уже в подростковом возрасте, позволяя правильно оценивать такую новую опасность, как цифровой наркотик.

Позволим себе еще одно предположение: образованная мать сможет дать ребенку больше возможностей развиваться и тем самым обеспечить ему более широкие возможности для самореализации в обществе.

Ученые продолжают выявлять связи между механизмами зависимостей от различных «цифровых наркотиков» (короткие видеоролики, компьютерные игры, соцсети) и наркотиков химических. Механизмы этой взаимосвязи мы постарались очертить в данной статье.

Масштаб проблемы

Новый вид наркотиков породил и новых наркоторговцев — компьютерные игры и соцсети являются средством заработка для своих хозяев, и те заинтересованы в том, чтобы люди проводили в цифровых сетях как можно больше времени, желательно еще приобретая какие-нибудь платные услуги. Но даже просто возможность удерживать большую аудиторию и транслировать на нее рекламу в наше время играет огромную роль и приносит большие барыши.

Поэтому разработчики используют при создании игр и сайтов все современные знания по психологии. Появились даже профессии: UX-аналитик, UX-дизайнер, UX-разработчик. UX — от слов User eXperience, пользовательский опыт. Идеология этого направления такова: изучают уязвимости человеческой психики (на профильных мероприятиях разработчики игр рассказывают об этом весьма откровенно) для того, чтобы разрабатывать продукт, делающий людей максимально зависимыми от него.

Совершенно очевидно, что особенно уязвимыми перед манипуляциями цифровых наркоторговцев оказываются дети. Не случайно уже в нескольких странах родители, объединившись, подали многомиллионные иски против владельцев соцсетей, утверждая, что они сознательно затягивали на свои платформы детей и подростков, осознавая, какой вред они им этим наносят.

Вот, например, как выглядят наставления UX-дизайнеру на профильном сайте.

«Геймификация — это то, что в цифровой среде приносит мозгу дофамин. Она помогает вовлекать и удерживать пользователей, „подсаживает“ их на продукт, дает запоминающийся опыт использования». Стоит подчеркнуть, что все авторы этих манипуляций сознанием, включая конкретных дизайнеров-исполнителей, прекрасно понимают, что они делают. На это однозначно указывают термины «дофамин», «подсаживание», «удержание» и им подобные. Масса людей без малейших, похоже, угрызений совести занимается на постоянной основе манипулированием другими людьми с использованием самых последних достижений науки в области психологии и физиологии.

И у них это хорошо получается. Особенно в нашей стране. Приведем некоторые данные о распространенности компьютерной зависимости в России.

Около 5–10% молодых людей до 30 лет в России, вероятно, имеют игровую зависимость. Такую статистику привел врач-психиатр Первого Московского государственного медицинского университета имени И. М. Сеченова, кандидат медицинских наук Дмитрий Петелин в 2022 году.

«Я думаю, что это достаточно существенная пропорция, наверное, сопоставимая с европейскими странами, — лица молодого возраста, начиная с подросткового возраста, до около 30 лет, до 5–10%, иногда меньше, в том или ином виде страдают игровой зависимостью. А вот в странах Азии есть данные о распространенности в подростковом возрасте до 30%», — заявил он.

Но Дмитрий Петелин высказывает оценочные суждения, пусть и основанные на серьезном экспертном опыте. Мы не смогли найти серьезных общенациональных исследований распространенности таких расстройств среди российских граждан. Поэтому приведем данные нескольких региональных исследований, которые помогут прояснить картину.

Так, например, сотрудники Владимирского гуманитарного университета провели исследование (данные опубликованы в 2010 году), нацеленное на выявление факторов риска компьютерной зависимости среди учащихся ПТУ. Они выявили, что «46% молодых людей более 7 часов ежедневно проводят за компьютером, причем большую часть времени они уделяют играм и Интернету».

Согласно данным (опубликованы в 2016 году) исследования распространенности зависимости среди школьников, проведенного на базе Орского гуманитарно-технологического института, у 24% подростков была выявлены компьютерная зависимость или состояние, очень близкое к зависимости.

У студентов дела еще хуже. Исследование, проведенное сотрудниками Амурского государственного университета (данные опубликованы в 2018 году), показало, что у 61% студентов 4-го курса вуза наблюдается высокий и средний уровень компьютерной зависимости.

Страшная статистика, согласитесь. И что нам мешает экстраполировать эти данные на всю молодежь России? Миллионы и миллионы молодых людей в нашей стране расписались в собственной душевной слабости, отказываются от полноценной жизни и разрушают свою психику. Но еще страшнее, что происходит это с полного попустительства (и даже поощрения) власти.

Что делать?

Полноценная человеческая жизнь — это жизнь, в которой человек преодолевает себя и природу, творчески находя решения своих проблем. Люди существовали таким образом десятки тысяч лет в дикой природе, и за счет этого сумели не только выжить, но и стали доминировать на Земле.

Однако современное существование не дает возможности такой творческой самореализации, и это порождает тяжелые психофизиологические расстройства. В попытке восстановить психологическое равновесие люди все чаще обретают не освобождение, а ту или иную зависимость, спектр которых в последнее время расширился за счет «цифровых наркотиков».

Но они, как и обычные наркотики, не приносят облегчения и позволяют лишь на время отвлечься от проблемы, которая возвращается снова и снова. Проблема эта не только индивидуальная, ведь вне зависимости от «типа» наркотика он приводит к изменениям восприятия и поведения людей.

Следовательно, проблема будет проявляться не только на личном, но и на социальном уровне, вызывая еще большее неблагополучие общества в целом.

Простых выходов из этой ситуации не существует. Безусловно, необходимо отказаться от приучения детей к компьютерным играм и соцсетям сызмальства. Но одного этого будет недостаточно. Ведь для полноценной жизни необходимо вернуться к социальной ситуации, в которой люди должны решать большие проблемы, совершать подвиги, напряженно трудиться ради великих целей.

Сейчас же людей пытаются заставить жить мелкой, серой жизнью, буквально влачить свое существование, довольствуясь скромными удовольствиями потребительского общества и не зная счастья. Однако само по себе такое существование — вызов для человека, осознавшего, в какой ловушке он находится. А человек, напомним, рожден для того, чтобы творчески решать прежде неведомые ему задачи.

Отказ от своего предназначения запускает в человеке процессы саморазрушения. Когда это явление становится массовым, начинается процесс разрушения и всего общества. Для настоящего решения этой проблемы необходимо менять весь уклад жизни страны. Сейчас, казалось бы, сама судьба подталкивает Россию проснуться, перестать грезить виртуальными и потребительскими снами, ставит перед ее гражданами масштабные задачи, большие цели. На нас ополчилась половина мира, и от того, как эти цели будут достигаться, зависит жизнь государства. А если мы не решимся на фундаментальные изменения общества, то вскоре окажется, что решать масштабные задачи будет некому.