В Белоруссии 1 сентября завершился суд над Максимилианом Сапроновым и Константином Денисовым, двумя гражданами России, обвиняемыми в причинении смерти по неосторожности, которое произошло в результате взрыва на салютной установке в Минске. Суд признал их виновными и приговорил к трем годам лишения свободы в колонии-поселении. Такое же наказание получил 25-летний белорусский военный Алексей Круглик — единственный обвиняемый с белорусской стороны.

Корреспондент ИА Красная Весна побеседовал с главным инженером российской компании «Пиро-Росс» Андреем Инкиным и узнал его мнение о прошедших судебных разбирательствах и решении суда. В этой компании работали осужденные в Белоруссии российские инженеры, и она же осуществляла производство и поставку фейерверочных изделий, использованных на злополучном салюте в Минске 3 июля 2019 года.

ИА Красная Весна: Расскажите, пожалуйста, как проходили последние судебные заседания по делу Максимилиана Сапронова и Константина Денисова в Белоруссии?

— Где-то в июне, когда сняли ограничения, хотя в Белоруссии как таковых больших и не было, в суде кто-то заболел и суд на две-три недели приостанавливали. С июля начали интенсивно подгонять судебные дела, даже некоторых свидетелей не стали допрашивать, что, конечно, не соответствует судебному процессу и судопроизводству. Лишь бы быстрей, быстрей, быстрей закрыть это дело.

После выборов в Белоруссии начались демонстрации, и опять в связи с этим все судебные дела приостановили на неопределенный срок. Пока шли судебные дела, следствие, сложилось представление, что белорусская сторона стремится лишь найти виновных среди сотрудников «Пиро-Росс» и всё на них как бы свалить.

ИА Красная Весна: Как вы узнавали информацию о ходе дела, что происходило в период приостановки судебных заседаний?

— Была информация, только когда был суд. Как проходит судебный процесс, об этом писали белорусские журналисты, что-то от родственников узнавал, которые с адвокатами общаются, как прошли судебные заседания.

ИА Красная Весна: Что говорили адвокаты?

— Адвокаты только говорили про судебное заседание. То, что суд идет, суд подгоняют однозначно, на многое закрывают глаза, многие факты игнорируются, лишь бы быстрей, быстрей.

ИА Красная Весна: Вы говорили, что важных свидетелей не пригласили в суд, кого вы имели ввиду?

— Во-первых, наших сотрудников приглашали лично присутствовать. Но в связи с тем, что границы до сих пор закрыты, мы изъявляли желание, в том числе письменно, дать показания по видеосвязи. В принципе сейчас такое практикуется, но суд не счел это нужным, просто зачитал те показания, которые мы давали ранее в следственном комитете.

ИА Красная Весна: Кого еще не вызвали на заседание?

— Часть свидетелей из Минской военной комендатуры, их также не допрашивали. Не могу точно знать, кого конкретно. Кого-то не допросили, сославшись, что якобы они уехали в командировку, и их вообще не стали допрашивать, хотя первый раз суд отложили из-за того, что кого-то из свидетелей или из пострадавших не уведомили должным образом.

ИА Красная Весна: Судя по репортажам из Белоруссии, все перекладывают ответственность друг на друга. По словам подсудимого военнослужащего Алексея Круглика, процесс заряжания и обрезки видели несколько начальников комендантского батальона Минской военной комендатуры, ответственного за салют. Какова была суть их показаний?

— Как я читал в СМИ, на суде все говорят, что никто ничего не видел, это всё Круглик (осужденный белорусский военный, командир патрульной роты комендантского батальона Минской военной комендатуры — прим. ИА Красная Весна) и ребята сами всё сделали, а они вообще в первый раз слышат об этом. Ну это хорошая, удобная позиция — «что я не в курсе».

ИА Красная Весна: То есть такая позиция свидетелей могла привести к тому, что всю вину свалили на сотрудников «Пиро-Росс»?

— Да, чтобы с себя всю ответственность снять. Понятное дело, что каждый за свою шкуру переживает, никто не хочет отвечать, тем более уж — сидеть, поэтому раз уж нашли троих крайних, на них надо всё свалить и нормально.

ИА Красная Весна: Суд в итоге посчитал, что причиной взрыва были действия по обрезке зарядов, и так как на эти операции не имелось письменного приказа минских военных, эти действия были восприняты как собственная инициатива сотрудников из России?

— У военных такая логика, что если я подписал, то да — ответственен, а если не подписал — то это ваша инициатива. Если все пройдет нормально, то значит молодцы, если все пойдет плохо, то будете отвечать вы.

ИА Красная Весна: Во время суда выяснилось, что белорусские военные повторно использовали не выстрелившие фейерверки, отправляли обратно на склад и затем снова использовали в целях экономии. Проблемы с фейерверками на салюте в Минске возникли в нескольких местах, могло ли это случиться из-за повторно используемых зарядов?

— Нам прислали не так давно рекламационный акт о том, что изделия не соответствуют качеству. И некоторые изделия, сразу видно — они либо в смазке из стволов, либо уже повторно были использованы.

Как правило, процесс заряжания происходит следующим образом. Командир берет заряд, смотрит в карту зарядки, смотрит какой номер ствола соответствует и подписывает на фейерверочном изделии маркером номер ствола. Затем передает его военнослужащему, он идет и заряжает, сверяет номер ствола и номер изделия, они должны совпадать, и затем кладет в ствол. Нам в рекламации предъявили такие изделия, которые уже были подписаны, следовательно, они участвовали в заряжании.

ИА Красная Весна: Много ли было таких повторно использованных зарядов, хотя бы приблизительно?

— Из тех, которые нам прислали, было, может быть, с десяток, всего прислали на рекламацию примерно четыреста с чем-то изделий.

ИА Красная Весна: Передавались ли компании изделия, указанные в рекламации?

— Нет, белорусские военные прислали фотографии тех изделий, которые остались на складах.

ИА Красная Весна: Планирует ли Белоруссия их вернуть?

— Они, скорее всего, ждут, что наши представители приедут для участия в комиссии.

ИА Красная Весна: Можно ли стрелять «бэушными» зарядами?

— Повторно изделия использовать нельзя. Потому что неизвестно, во-первых, в каком они состоянии. Внешне они могут выглядеть более-менее, но, допустим, от перевозки, от заряжания-разряжания и от стрельбы соседних изделий внутри могло что-то нарушиться.

ИА Красная Весна: Что, например?

— Допустим, мог пострадать узел замедления, неисправность которого может привести к взрыву внутри пусковой трубы.

ИА Красная Весна: Объясните, что такое узел замедления?

— Изделие выстреливает, вышибной заряд выбрасывает изделие, в этот момент загорается узел замедления. Узел замедления горит, пока изделие летит. Изделие поднимается на нужную высоту и дальше узел замедления передает импульс огня разрывному заряду, тот разрывается. Если узел замедления повредился каким-либо образом, то от вышибного заряда может сразу непосредственно попасть в разрывной заряд. Это может привести к тому, что изделие не наберет высоту или вообще не успеет вылететь из ствола.

ИА Красная Весна: Что еще может быть не так с «бэушными» зарядами?

— Во-первых, их вытаскивали, скорее всего, транспортировали на склады уже в незаводской упаковке или не уложенные должным образом, потом снова привозили оттуда, снова заряжали. Во-вторых, во время салюта изделие получало удары, вибрацию от соседних стволов. Это также могло негативно сказаться.

Может быть, перед салютом был какой-то дождь, изделие намокло, потом его разрядили, убрали в ящик, картон набрал влагу, разбух. И такой вариант может быть.

Поэтому не зря пишут в руководстве по эксплуатации, что изделие подлежит утилизации, которое не выстрелило, вне зависимости от того, что случилось. Если внешне кажется, что только провод оборвался или там открутился от клеммы, которая дает импульс электрический, то мы не знаем, что внутри.

Как мы сами поступаем? Мы все изделия привозим в наш пиротехнический цех по производству и подвергаем переработке. Разбираем изделие, оболочку выкидываем, а начинку, то есть пиротехнические элементы, используем повторно. В любом случае узел замедления подлежит утилизации, пиротехнические элементы, допустим, и вышибной заряд можно повторно использовать, но это просто порох мелких фракций, ему ничего не будет.

ИА Красная Весна: Как вы думаете, почему белорусские военные использовали повторно заряды?

— Как говорят, заряды использовались повторно, потому что они дорогие и было желание сэкономить. Но откуда такая команда пошла — экономить, думаю, это не инициатива военных, это все-таки армия, там инициативы не принято проявлять. Откуда-то сверху сказали, чтобы у нас их реже закупать, чтобы соответственно экономить деньги. Действовали по принципу «Не стрельнул — верни обратно и потом повторно используй».

ИА Красная Весна: Белорусской стороной проводилась экспертиза, на ваш взгляд, можно ли ей полностью доверять?

— У нас нет данных, как проводилась экспертиза. С делом могут ознакомляться только подозреваемые, их адвокаты и следствие. В интернете есть видео, где начальник следственного комитета сообщил, что следствие закончилось, и были кадры, на которых стоят трубы, которые потом взрываются.

Что там делалось — не видно. Непонятно, какие там были изделия. Возможно, там был сымитирован взрыв, для чего напрямую подсоединили электровоспламенитель и разрывной заряд. Обычно это делают, чтобы посмотреть разрушение, которое он принесет.

Кроме того, экспертиза производилась без привлечения экспертов в области пиротехники. Взрывотехническая экспертиза проводилась силами следственного комитета Белоруссии, которые занимаются взрывами, но у пиротехники своя специфика и, насколько мне известно, такие специалисты не были привлечены.

ИА Красная Весна: Чем отличается специалист-пиротехник от взрывника?

— Во-первых, фейерверочные изделия — это не взрывчатка, пиротехника — другой класс опасности, и процесс взрыва другой. Пиротехника — это больше горение с высокой скоростью, а взрыв — это взрыв мгновенный.

ИА Красная Весна: Один из обвиняемых, белорусский военный Алексей Круглик во время суда говорил, что участвовал в следственном эксперименте, в ходе которого в течение недели проводились всевозможные опыты, в том числе с обрезкой зарядов, и ни один из них не привел ко взрыву. Что это может означать?

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, я не присутствовал на следственном эксперименте.

ИА Красная Весна: Было проведено три экспертизы: собственная от «Пиро-Росс», Минобороны РФ и следственный эксперимент в Белоруссии. На видео эксперимента «Пиро-Росс» показано, что обрезка не влияет на штатное срабатывание зарядов, то же самое утверждал в своих показаниях Круглик. Получается, обрезка не могла являться причиной взрыва?

— Да. Кстати, Минобороны России делало экспертизу официально, и ее приобщили к материалам дела, только никто на нее внимания не обратил.

ИА Красная Весна: Осужденный Круглик также говорил на суде, что взрывы на салютах в Минске случались и ранее — в 2013, 2017 и 2018 годах. Была ли установлена причина этих взрывов? Могли ли они произойти из-за ненадлежащего технического обслуживания пусковых установок (грузовое шасси МАЗ, на котором установлены мортиры различных калибров)?

— Да, мы в целом хотели проверить их, потому что были случаи, когда происходило непредусмотренное срабатывание одновременно нескольких зарядов, какие-то заряды вообще не срабатывали — это нештатная работа установки. Все залпы с установки должны производиться в нужное время. Мы проводили техническое обслуживание — перед каждым салютом по мелочи устраняли небольшие поломки, но только те, на которые нам указывала Минская комендатура. Которые они не указывали, мы, естественно, не устраняли, потому что для этого надо делать полную диагностику.

Взрывы случались и раньше, были разные факторы. Сначала думали, что из-за одного фактора, потом из-за другого. Скажем так, до 2019 года все заряды лезли в стволы — не было такого, чтобы они не лезли, перестали лезть они только в 2019 году, а взрывы были. Поэтому раньше думали на другое — что зарядили кверху ногами. Потом была мысль, что попали горящие таблетки из соседнего ствола в корпус заряда, и поэтому произошел взрыв, рассматривались разные версии.

Когда взорвался заряд 310 калибра, были подозрения, что у него была повреждена оболочка или еще что-то, но обстоятельных, серьезных расследований мы не проводили. С их стороны тоже никаких движений не было, и мы как-то этот вопрос тоже не поднимали. Мы восстанавливали установку, и всё.

Мы писали, в том числе министру обороны Белоруссии, после последнего взрыва в 2017 году, когда прицеп полностью взорвался, что надо провести полное техническое обслуживание установок и сделать это можно в самой Белоруссии. Что не может быть, что всё дело в зарядах. И в 2017 году мы много раз говорили и писали белорусской стороне, что это необходимо сделать, но они, как всегда, ссылались, что на это нет денег. Мы сами делали там по возможности всё, что можно было бесплатно, ну и всё.

ИА Красная Весна: Вы ранее как-то рассказывали, что именно осужденные в Белоруссии инженеры занимались разработкой фейерверка в виде флага России?

— Да. Максим Сапронов разрабатывал систему управления для него, а Константин Денисов как раз занимался самими зарядами: белым, синим, красным.

ИА Красная Весна: То есть можно сказать, что ребята — квалифицированные сотрудники?

— Это да, квалифицированные сотрудники, бело-сине-красный так в линию выстроить — это довольно-таки сложно, это надо с точностью до грамма рассчитать вышибной заряд, разрывной заряд и время горения замедлителя до миллиметра точно надо рассчитывать. Соответственно время воспламенения там тоже до микросекунд, чтобы пазл сложился в небе.

ИА Красная Весна: Вы говорили, что компания получила недавно рекламацию от белорусской стороны, а раньше направлялись ли какие-то претензии по качеству фейерверочных изделий?

— Изделия мы поставили в 2018 году, если точно — накладная от февраля 2018 года. После поставки никаких претензий к нам не возникало до июля прошлого года. Были выявлены недостатки на 9 мая, когда я там был, из-за чего мы привезли дополнительные изделия для подстраховки, и всё, до июля прошлого года не было претензий. Претензию уже накатали, когда уже завели дело.

ИА Красная Весна: Расскажите точнее, когда была получена претензия?

— Буквально уже год спустя она появилась, мы не так давно получили ее по почте.

ИА Красная Весна: Что намерена делать компания в связи с полученной рекламацией?

— Пока мы готовим мотивированный ответ о том, что если уж мы переходим в формальную плоскость, то давайте работать по-правильному. Надо было предъявлять рекламацию, во-первых, сразу. Во-вторых, надо было вызвать представителя поставщика для участия в комиссии, а уже потом писать, что изделия не соответствуют. Потому что заключение о несоответствии дает комиссия.

ИА Красная Весна: Спасибо за интервью. Очевидно, в этом деле еще пока рано ставить точку, так как никто из подсудимых свою вину не признал и на решение суда была подана апелляция. Надеемся, что справедливость восторжествует.

Читайте также апрельское интервью Андрея Инкина нашему агентству: Подноготная смертельного салюта в Минске. Кто прав, кто виноват? — интервью