С 1977-го по 1985 год, то есть в течение целых восьми лет, Дональд Рамсфелд был генеральным директором, президентом, а потом и председателем совета директоров всемирно известной фармацевтической — вот вам и прямое ковидное слагаемое — компании G. D. Searle & Co.

В 1985 году эта, по существу рамсфелдовская, компания G. D. Searle & Co. была куплена компанией Monsanto — самой одиозной из фармацевтических или биотехнологических компаний мира. Считается, что Рамсфелд обогатился на этом поглощении компании G. D. Searle & Co. компанией Monsanto.

Значит, он был главным в Searle, потом — хап! — Monsanto это съела, и главным стал не он. Но потом произошло и другое. Но сначала о Monsanto.

Monsanto, вошедшая для покупки Searle в те специфические отношения с Рамсфелдом, которые, как говорят в таких случаях, не имеют срока давности, — это очень специфическая компания. Она знаменита своей фактической монополией на производство и продажу семян трансгенных культур. В США Monsanto контролировала около 80% рынков генно-модифицированной кукурузы и трансгенной сои.

При этом Monsanto стремилась не только контролировать семена трансгенных культур, но и оказаться важным игроком в том, что касается семян обычных так называемых традиционных культур. Глобальные данные за 2017 год показывают, что у Monsanto самая большая доля глобального рынка семян — 34%, или больше одной трети от первых 20 компаний. На втором месте DuPont (E. I. du Pont de Nemours and Company) с 25%, у Syngenta менее 9%, у Bayer чуть больше 5%.

Но знаменита Monsanto именно трансгенными культурами. Кстати, в 2013 году Monsanto объявила, что она будет увеличивать свое присутствие на Украине. И выполнила свое обещание в том, что касается наращивания производства семян кукурузы на территории данного государства. В 2015 году контроль Monsanto над украинским рынком семян кукурузы вырос с 20% до 30%.

Повторяю, Monsanto, по некоторым оценкам, является самой злой и ненавидимой корпорацией в мире. Вне конкуренции в этом. Она по социологическим опросам более ненавидима, чем Федеральная резервная система США, Halliburton (Чейни), McDonald’s и другие самые одиозные компании. Всех их ненавидят, но Monsanto — больше всех остальных. Уже прошло несколько всемирных акций «Остановите Monsanto», «Stop Monsanto».

Monsanto известна не только по семенам, из которых взойдет завтрашнее растение под названием «бесконечная болезнь человечества», против которой бесконечно будут бороться фармакологические компании, включая ту же Monsanto. Monsanto известна еще и по вьетнамской войне, в ходе которой войска США распыляли над вьетнамским мирным населением ядовитую смесь, которая была настолько ядовита, что действовала и на солдат американской армии, входивших в джунгли. Смесь эта называлась Agent Orange. Производилась она Monsanto. Западные СМИ утверждают, что и через сорок лет после окончания войны этот Agent Orange вызывает генетические мутации вьетнамских детей. Я лично видел во время поездки во Вьетнам результаты этих мутаций.

Поглощенная Monsanto компания G. D. Searle & Co. известна тем, что сумела впарить огромное количество очень вредных внутриматочных спиралей.

Известно также, что Monsanto является лидером по загрязнению диоксинами.

Известно и то, что Monsanto привлекалась к ответственности в связи с тем, что производимое ею вещество алахлор вызывает отравления, головные боли и другие тяжелые негативные реакции.

Monsanto известна также в связи со сбросом отходов в американские реки.

Я могу часами перечислять зафиксированные преступления Monsanto, а также то, как именно эта компания орудовала на территории России. Ведь вряд ли кто-то считает, что Monsanto не действует на нашей территории.

В связи с Monsanto разыгрывалось очень много скандалов. И я не могу остановиться на всех. Потому что все остальные меркнут перед Agent Orange, диоксинами и прочим.

А теперь главное. В 2010 году Билл Гейтс приобрел 500 тысяч акций Monsanto. И вот тут я спрашиваю: если человек хочет по тем или иным причинам продвигаться в качестве благодетеля всего мира, спасителя и прочее, то есть быть белым и пушистым, зачем он приобретает в таком количестве акции одной из самых одиозных компаний? Даже не одной из самых — самой одиозной. Он зачем себя с ней вот так связывает? Ведь речь идет об очень очевидной связке.

Производство проблематичных вакцин — а оно вот-вот начнется — сплетается воедино с производством проблематичной генно-модифицированной продукции. «Это вроде как машина „скорой помощи“ идет — сама режет, сама давит, сама помощь подает».

Вот какой корпорации продал господин Рамсфелд в 1985 году компанию G. D. Searle & Co., которой он руководил перед этим с 1977 по 1985 год. Вот акции какой корпорации купил Гейтс.

Это не бандитизм, это ультрабандитизм. Причем такой, который осознан очень-очень многими.

Но, может быть, Рамсфелд только однажды оскоромился какой-то фармацевтикой, и на этом все кончилось? Ушел человек в политику, потом куда-то еще… Нет!

С 1997 года по 2001 год Рамсфелд был председателем совета директоров компании Gilead Sciences, которая известна в том числе и разработкой препарата осельтамивир, используемого для лечения птичьего гриппа.

Вот мне иногда говорят: «Что-то вы там такое изобретаете»… Что я изобретаю? Это я, что ли, выдумал, что Рамсфелд занимался с этакого-то по такой-то год фармацевтикой? Это написано в его официальной биографии. Это все знают.

Итак, компания, которой Рамсфелд руководил в этот период, перед тем, как стать министром обороны и начать говорить о трансформационном событии, была известна этим самым препаратом осельтамивир, используемым для лечения птичьего гриппа.

После того, как вокруг птичьего гриппа был раскручен экстаз, аналогичный тому, который раскручивается вокруг ковида, активы Рамсфелда и компании взлетели. Но для того, чтобы они взлетели, нужен был экстаз. А экстаз раскручивали Фергюсон и другие. Это закон биржевой игры. Кого интересует это в крайних вариантах, может прочитать замечательное произведение Джека Лондона «Поселок Тру-ля-ля». Вот это — «поселок Тру-ля-ля».

Вечером 31 января 2020 года компания Gilead Sciences сделала заявление о том, что (цитирую) «Gilead работает с органами здравоохранения в Китае над проведением рандомизированного контролируемого исследования, чтобы определить, можно ли безопасно и эффективно использовать ремдесивир для лечения 2019- nCoV. Мы также ускоряем проведение соответствующих лабораторных испытаний ремдесивира против 2019- nCoV».

После этого сообщения акции компании Gilead Sciences подскочили в цене на 14% сразу.

А то меня все спрашивают: «А где тут Китай? А что Китай?» Милые, глобальный тренд — это не хухры-мухры. Кто вписывается, тот соответственно и крутится.

Короткая справка. Антивирусный препарат ремдесивир существовал до COVID-19. Он не является вакциной в том смысле, что не способствует выработке иммунитета, он работает вместо иммунитета. С началом эпидемии Gilead Sciences предлагала всем протестировать свой препарат как средство от коронавируса. Испытания показали, что этот препарат сокращает время лечения. При этом он никак не влияет на смертность, в отличие от найденного британцами гормона. Но Управление США по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов на основании проведенных Национальными институтами здравоохранения (NIH) клинических испытаний препарата поспешило одобрить ремдесивир в экстренном порядке (запретив исследования того же гидроксихлорохина) с тем, чтобы сделать обязательным при лечении средних и тяжелых случаев именно ремдесивир).

Как мы видим, Рамсфелд действительно является не только видным неоконсерватором, настаивающим на необходимости трансформационного события, позволяющего повергнуть мир в ужас и с помощью этого добиться особого положения США в XXI столетии. Он является еще и боссом фармацевтических компаний, которые должны поучаствовать в том, что касается обогащения за счет создания трансформационного события.

Добавлю к этому связь Рамсфелда с суперодиозной Monsanto, которой он продал свою компанию G. D. Searle & Co. (когда так продают, остаются «внутри»). И связь этой Monsanto с Гейтсом.

Безусловность всех этих связей требует нашего внимания к фармацевтическим и биотехнологическим компаниям, к которым имел отношение господин Рамсфелд.

Итак, неоконсерватор Рамсфелд начал делать свою фармацевтическую карьеру, плавно перешедшую в карьеру политическую, в компании G. D. Searle & Co. А потом вступил в некие отношения с компанией Monsanto и продал ей возглавляемую им компанию G. D. Searle & Co.

Разбираясь с Monsanto, мы наталкиваемся на весьма занятные обстоятельства. Это по известной поговорке «чем дальше в лес, тем больше дров».

Специализацией Monsanto (при том что эта самая Monsanto считается одной из самых зловещих корпораций мира) является агрохимия и биотехнологии для сельского хозяйства.

Monsanto была основана в 1901 году.

А в 2018-м ее приобрела компания Bayer. Запомните — Bayer.

Основателем Monsanto был некий Джон Френсис Куини, который начал делать бизнес буквально с нуля (обожаю такие варианты) и умер в 1933 году. Компания была названа по фамилии жены Куини — Ольги Монсанто.

Дело Куини-старшего продолжил его сын Куини-младший, Эдгар Монсанто Куини. Эдгар Монсанто Куини руководил компанией Monsanto с 1928 года, получив на это мандат от своего отца. При нем компания превратилась в мощное предприятие с глобальным присутствием. А ее активы выросли с 12 до 857 миллионов долларов. Эдгар Куини-младший умер в 1968 году и был похоронен рядом с отцом — Джоном Куини-старшим.

В 1936 году (значит, при этом самом Куини-младшем) Monsanto приобрела некую фирму Thomas and Hochwalt Laboratories. Приобретение было связано с тем, что Monsanto заинтересовали разработки Чарльза Аллена Томаса и его коллеги Кэрола Хохвальда.

Вот тут-то мы и сталкиваемся не просто с криками о зловещих происках Monsanto. Ведь кричать могут и конкуренты. Нет, мы сталкиваемся с весьма далекими от агрохимии и биотехнологий, а также фармацевтики аспектами деятельности Monsanto. Очень важными для понимания и того, что это за Monsanto, и того, что именно происходит с ковидом.

Дело в том, что Чарльз Аллен Томас был не просто известным химиком и бизнесменом. Он был еще и достаточно важной, чуть ли не ключевой, фигурой в Манхэттенском проекте, к которому присоединился в 1943 году, будучи в то время директором Центрального исследовательского отдела Monsanto. Таким образом, Monsanto связана не только с ГМО и не только с Гейтсом. Она связана с созданием американской атомной бомбы.

После того как Monsanto приобрела фирму Чарльза Аллена Томаса, этот самый Томас стал одним из работников Monsanto. И сделал в Monsanto феноменальную карьеру. Он возглавил Monsanto, став сначала ее президентом в 1950 году, а потом побыв еще и председателем совета директоров с 1960 по 1965 годы. Так что Monsanto сильно связана с Томасом.

Сам же Томас с 1943 по 1945 год координировал в рамках Манхэттенского проекта все, что связано с очисткой и производством плутония.

Томас был не одним из рядовых участников этого проекта. Он был сопредседателем Манхэттенского проекта наряду со знаменитым Робертом Оппенгеймером.

Позже Томас курировал еще и всё, что связано с очисткой полония (перед этим плутония, а теперь полония) и использованием полония вместе с бериллием в рамках Дейтонского проекта, который являлся частью Манхэттенского проекта и был ориентирован на определенный, особый тип ядерного оружия, в котором был нужен этот самый полоний. Так что никакого «или-или» — или биология, или ВПК — в случае Томаса не существует. И это касается отнюдь не только самого Томаса.

Томас ушел в отставку в 1970 году. К этому моменту объем продаж возглавляемой им Monsanto вырос с 857 миллионов до 1,9 миллиарда долларов.

Управление Monsanto не помешало Томасу стать одним из создателей и ключевой фигурой DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency, Управление перспективных исследовательских проектов министерства обороны США) — американского военного агентства, занятого всеми новыми технологиями, включая биологическое оружие.

Я уже информировал о том, что в 1960–1970-х годах именно Monsanto руководила проектом Agent Orange, который печально известен по Вьетнамской войне и привел к массовым отравлениям, уродствам и уничтожению мирного населения с помощью биологического или химико-биологического оружия.

Теперь становится яснее, почему Monsanto удалось завоевать такие возможности в том, что касается создания американского биологического оружия. Все дело в Томасе и в DARPA.

Кстати, существует некий «закон Монсанто», посвященный проблеме экспоненциального роста использования биотехнологий. Согласно этому закону, мы все вскоре будем питаться только генно-модифицированной продукцией, создаваемой разного рода монсантами, и лечиться от результатов потребления этой продукции лекарствами, производимыми этими же монсантами.

Связь Monsanto с американским ВПК не сводится к участию Томаса в создании атомной бомбы и производству вещества Agent Orange. Monsanto теснейшим образом связана с американским ВПК, а значит, и со всем, что касается американского биологического оружия. Но и к биологическому оружию военный профиль деятельности Monsanto не сводится. К примеру, Monsanto прославилась как ключевой производитель используемого в военных целях белого фосфора.

В 2015 году Monsanto пыталась приобрести своего швейцарского конкурента в сфере агробиотехнологий — компанию Syngenta. Но эта сделка не состоялась.

Дальше начались достаточно невнятные многоходовки, осуществляемые при всех мощных слияниях. Они закончились тем, что в сентябре 2016 года фирма Bayer объявила о своем желании купить Monsanto за 65 миллиардов долларов.

Разрешение на такую покупку было получено в 2018 году. Сделка была завершена 7 июня 2018 года.

Bayer — это немецкая фирма, основанная Фридрихом Байером и Йоханом Фридрихом Вескоттом в 1863 году. И поначалу знаменитая производством синтетических красителей.

В 1899 году компания, уже обзаведясь подразделением по производству лекарств, начала производить известный байеровский аспирин.

Зарубежные активы Bayer были конфискованы в рамках репараций после Первой мировой войны. Активы Bayer в США перешли к некоей компании Sterling Drug, предшественнику компании Sterling Winthrop.

Отношения между фирмой Bayer и этим американским фармацевтическим гигантом отнюдь не сводились к вторичности фирмы Bayer. Наступит время, и фирма Bayer захочет купить фирму Sterling Winthrop. И даже сумеет купить часть этой фирмы. Но примечательность фирмы Bayer не в этом.

А в том, что в 1925 году произошло объединение шести крупнейших химических корпораций Германии, в число которых входила и фирма Bayer. И это объединение шести крупнейших химических корпораций Германии получило зловещее название: концерн I. G. Farbenindustrie.

Кстати, зачинателем создания I. G. Farbenindustrie был некий Карл Дуйсберг, руководивший фирмой Bayer в самом начале XX века. Дуйсберга впечатлили концерны, которые он увидел, находясь в командировке в США, и он решил, что подобный концерн необходимо создать в Германии.

Но удалось создать I. G. Farbenindustrie только в 1925 году за счет слияния фирмы Bayer, фирмы BASF и ряда других химических гигантов.

В наблюдательный совет созданной I. G. Farbenindustrie вошел тот самый Фриц Габер, который не только создал химическое оружие (вот есть Манхеттенский проект и создатели атомного оружия, а химическое оружие создал некий Фриц Габер), но и руководил его использованием под Ипром. Там немцы использовали хлор как ядовитое вещество, способное благодаря своей высокой плотности концентрироваться низко над землей. В результате химической атаки, руководимой Габером, погибло 5 000 французских солдат и 15 000 французских солдат получили тяжелые ожоги. Производство данного отравляющего вещества было организовано Габером на предприятиях фирмы BASF, с которой он был тесно связан.

Позже Габер был удостоен Нобелевской премии «за синтез аммиака из составляющих его элементов».

Итак, Габер стал членом наблюдательного совета нового химического гиганта I. G. Farbenindustrie, а Дуйсберг стал председателем I. G. Farbenindustrie. И занимал этот пост с 1925- по 1935 годы.

Став частью I. G. Farbenindustrie, компания Bayer приняла самое активное участие в злодеяниях I. G. Farbenindustrie, занимаясь и производством газа Циклон-Б, с помощью которого заключенных убивали в газовых камерах, и использованием рабского труда узников концлагерей, и опытами над людьми (и тут Bayer была лидером внутри I. G. Farbenindustrie). В том числе и над женщинами еврейского происхождения, которых начиняли определенными гормональными препаратами.

После войны I. G. Farbenindustrie была расчленена. И выделившаяся из нее компания Bayer снова стала независимым предприятием.

Главой наблюдательного совета Bayer в 1956 году стал Фриц тер Меер, который был приговорен Нюрнбергским трибуналом к 7 годам заключения, однако вышел на свободу досрочно, в 1950 году.

Далее компания Bayer стала бурно развиваться.

Bayer с давних пор работает в России.

Ее оборот в 2018 году составил 39,6 миллиарда евро. Чистая прибыль — 1,7 миллиарда евро.

Фармацевтическая часть Bayer сильно укрепилась после того, как в 2006 году Bayer поглотила компанию Schering AG. Это было на тот момент крупнейшим поглощением в истории Bayer.

Есть книга Диармунда Джефриса, которая называется «Аспирин: история чудо-лекарства». В ней разбирается, как именно Bayer отдельно финансировала эксперименты нациста Йозефа Менгеле, который был теснейшим образом связан именно с I. G. Farbenindustrie. Причем с той ее частью, которую правомочно называть «байеровской».

Джефрис настаивает на том, что именно Фриц тер Меер был главным соучастником доктора Менгеле. Что Фриц тер Меер занимался самыми разными опытами над заключенными. В том числе и опытами, которые позволяли опробовать различные виды биологического и психотропного оружия. Эти опыты проводились в Освенциме. Или, точнее, в отдельном, филиальном по отношению к Освенциму, лагере Аушвиц III Моновиц, который нацисты именовали — знаете, как? Байеровским. Именно в Моновице шли особо изуверские эксперименты по испытанию биологического оружия (те, которые потом ушли из Германии в Форт Детрик; ровно так же японско-нацистские эксперименты по созданию биологического оружия ушли из Японии туда же, в Форт Детрик. И там всё соединилось).

Тер Меера признали виновным «по разделу второму, за грабеж и присвоение чужого имущества, по разделу третьему, за использование рабского труда и массовые убийства».

Однако тер Меер, отбывавший срок по приговору Нюрнбергского трибунала, был освобожден досрочно, в том числе и благодаря хлопотам верховного комиссара США по Германии Джона Джея Макклоя. Фриц тер Меер, виновный в геноциде и преступлениях против человечности, вернулся на работу в Bayer, где занимал пост председателя более 10 лет, до 1961 года.

Макклой — фигура, заслуживающая отдельного рассмотрения. Он успел побывать и президентом Всемирного банка, и верховным комиссаром США по Германии, и председателем рокфеллеровского Chase Manhattan Bank, и председателем Совета по международным отношениям. Он был одним из наиболее известных советников всех президентов США от Франклина Рузвельта до Рональда Рейгана. Но даже обсуждение фирмы Bayer и I. G. Farbenindustrie в целом не является целью данного исследования.
И уж тем более я не могу себе позволить подробное обсуждение личности Макклоя, хотя Макклой и заслуживает подобного обсуждения.

Могу только сказать, что не только тер Меер, но и многие титаны нацистской промышленности, осужденные за военные преступления, в том числе Фридрих Флик, были освобождены к январю 1951 года американским Верховным комиссаром по Германии Джоном Макклоем. Юридическим документом, по которому они были освобождены, был акт о помиловании, подписанный Макклоем.

А в январе 1951 года Макклой, реагируя на настоятельную просьбу канцлера ФРГ Конрада Адэнауэра, объявил, что Альфред Крупп и восемь членов его совета директоров, осужденных вместе с ним, подлежат освобождению. Собственность Круппа, оцененная в 45 миллионов, и его многочисленные компании были возвращены ему. И это сделал тот же Макклой.

Позже, в мае 1960 года, по решению Макклоя был условно-досрочно освобожден совсем матерый кровавый убийца, крупный эсэсовец Мартин Зандбергер, руководивший массовыми убийствами евреев в Прибалтике и отвечавший за арест евреев в Италии и их депортацию в Освенцим.

Я познакомлю зрителя с рядом допросов Мартина Зандбергера, главного помощника Вальтера Шелленберга, убежденного члена СС, нациста, садиста, ответственного за массовые убийства мирного населения.

Вот как отвечает Зандбергер на обвинения в злодеяниях на территории Эстонии.

«Вопрос. Общее количество захваченных коммунистов составляет около 14 500; вы видите это?

Ответ. Да, 14 500, да.

Вопрос. Это означает, что 1000 были застрелены?

Ответ. Да, я понял это из документа.

Вопрос. Вы это знаете. Знаете ли вы об этом? Вы помните это?

Ответ. Отчет должен быть представлен мне.

Вопрос. Тогда когда-нибудь, по крайней мере, вы знали об этом?

Ответ. Да.

Вопрос. Вы были в Эстонии тогда?

Ответ. Да, но они не были застрелены под мою личную ответственность. Я отвечаю только за 350.

Вопрос. Вы отвечаете за 350?

Ответ. Это моя оценка».

Я цитирую протоколы Нюрнберга.

А вот как этот же мерзавец отвечает на вопросы о злодеяниях, совершенных по его же распоряжению в городе Пскове.

«Вопрос. Вы собрали этих людей в лагерях?

Ответ. Да. Я дал заказ.

Вопрос. Вы знали, что в будущем они могут ожидать только смерти?

Ответ. Я надеялся, что Гитлер отзовет приказ или изменит его.

Вопрос. Вы знали, что вероятность, граничащая с уверенностью, заключалась в том, что они будут застрелены после сбора?

Ответ. Я знал, что была такая возможность, да.

Вопрос. На самом деле, почти наверняка, не так ли?

Ответ. Это было вероятно».

Есть гораздо более душераздирающие допросы нацистских преступников. Но и эти допросы впечатляют даже в случае, если игнорировать особые обстоятельства, породившие освобождение подонка, давшего подобные показания. Но именно эти особые обстоятельства и побудили меня процитировать допросы Зандбергера. Дело в том, что Макклой настоял на помиловании Зандбергера и других, прежде всего, потому, что на этом настоял некий американец Уильям Лангер, сенатор от штата Северная Дакота.

Лангер обосновывал свою позицию тем, что в Северной Дакоте много избирателей немецкого происхождения и что суд над кем-либо, кроме высших нацистов, противоречит американской правовой традиции и помогает коммунизму.

Сам Лангер был противником не только вступления США во Вторую мировую войну, но и участия США в Организации Объединенных Наций.

Лангер настаивал на том, что американские немцы не поддерживают преследование таких людей, как Зандбергер. Об особом давлении американских немцев на Лангера и Лангера на Макклоя, приведшем к освобождению даже такого подонка как Зандбергер, а также других, говорится во многих официальных американских источниках.

Но говорится и другое. Что отец Зандбергера был управляющим одного из заводов концерна I. G. Farbenindustrie. И что именно под влиянием авторитета отца Зандбергер вступил в нацистскую партию. Так что и в истории с освобождением тер Меера, и в истории с освобождением Зандбергера одинаково фигурирует тот фармацевтический гигант Bayer, который слился в объединительном экстазе с той Monsanto, на основе которой Гейтс начал свои фармацевтические затеи, ведущие к ковиду.

Элита I. G. Farbenindustrie, она же элита компании Bayer, смогла повлиять и на сенатора Уильяма Лангера, и на первого послевоенного президента ФРГ Теодора Хойса, и на другие официальные лица. Но окончательное решение принимал Макклой. И он принимал их, подчеркну еще раз, по официальным данным, под давлением некоей «немецкой партии» в США.

Но эта же партия, по официальным данным, настаивала на освобождении одного из руководителей концерна I. G. Farbenindustrie Карла Крауха, возглавлявшего военный отдел концерна, Генерального уполномоченного по специальным вопросам химического производства, награжденного Адольфом Гитлером за победу на поле сражения немецкой индустрии, кавалера нацистского рыцарского креста за военные заслуги, осужденного за военные преступления против человечности, за участие в устрашении, пытках и убийстве порабощенных людей.

Краух отбывал срок в той же тюрьме, что и тер Меер, Зандбергер и другие. И так же, как и они, был освобожден по настоятельному требованию некоей американской «немецкой партии». После этого Карл Краух становится сначала членом совета директоров компании I. G. — Nachfolgegesellschaft Chemische Werke Hüls AG, а потом директором Bunawerke Hüls GmbH.

Руководство I. G. Farbenindustrie выходит из тюрьмы, где находится по обвинению в особо тяжких нацистских преступлениях. И пересаживается в кресла высших руководителей концернов, создающих биологическое и иное оружие. А также лекарства, спасающие от воздействия этого оружия… Вам нравится такая история? В ней, между прочим, определенную роль играет та самая элитная «немецкая партия» США, которая настаивала на соответствующих освобождениях и давила на Макклоя.

А какие семьи, кстати, входят в эту внутреннюю партию, которая давно является предметом интереса профессиональных историков и политологов? В эту партию, конечно же, входит семья Бушей, это всё известно. Но в нее же входит и семья Рамсфелдов.

А теперь постараемся увидеть целиком всю картинку.

Рамсфелд продает возглавляемую им фармацевтическую компанию G. D. Searle & Co. — кому? Печально известной компании Monsanto, специализирующейся и на создании губительной для человечества генно-модифицированной продукции, и на создании химического и биологического оружия для армии США, и на, мягко говоря, небезусловной фармакологии.

В Monsanto внедряется Гейтс, чья роль в коронавирусной эпопее нами обсуждена достаточно подробно.

Monsanto покупает та самая компания Bayer, которую мы только что обсудили. И которая, как мы убедились, будучи второй редакцией пресловутого I. G. Farbenindustrie, была спасена благодаря особым мерам, принимаемым американской «немецкой партией».

В эту американскую «немецкую партию» и одновременно в группу неоконсерваторов, стремящихся к абсолютному господству США, входит господин Рамсфелд.

Этот Рамсфелд в качестве одного из неоконсерваторов, порожденных симбиозом специфического нацизма и троцкизма, настаивает на трансформационном событии, которое должно изменить мир, сделав его абсолютно новым и подчиненным американцам. Американцам ли? И каким именно американцам? И кто тут будет на подхвате, а кто развернется во всю мощь в неонацистском реванше?

И, наконец, тот же Рамсфелд не единожды окормляет фармацевтику. Второй раз он занимается тем же самым в качестве руководителя фармацевтической компании Gilead Sciences. Он руководит этой компанией вплоть до своего назначения на пост министра обороны США.

То есть как минимум Рамсфелд является совсем своим в мире большой фармы. И рядом с ним вся компания — эти хэтчетты и так далее. Это его банда. А, значит, он един в трех лицах:

• он неоконсерватор, ратующий за трансформационное событие;

• он окормляет в министерстве обороны группу Хэттчета, ратующую за организацию трансформационного события;

• он же является бизнесменом-фармацевтом со стажем. Причем бизнесменом-фармацевтом, участвующим в биологической войне.

Я, кстати, должен сказать кое-что по одному частному поводу. Понимаете, к советским фильмам про разведчиков можно относиться по-разному. Это продукция для широкого потребления, каноническая, с хорошими актерами, средними сюжетами и прочим. Я от нее не восторге, не считаю эти фильмы высокохудожественными произведениями. Но данная продукция производилась советскую эпоху. И тогда эта продукция могла создаваться только на основе жесткого документа, положенного на стол сценариста, который эту жесткость с именами, фактами и прочим начинал так или иначе модифицировать и разрыхлять — что-то обходя, что-то, может быть, даже добавляя. Но в основе был жесткий документ разведки.

И «Мертвый сезон» — советский фильм, относящийся к произведениям такого классического жанра, достаточно далекого от художественных изысков, и вместе с тем добросовестного, рассчитанного на широкую публику, — это один из фильмов, который буквально снят по документам. И об этом очень убедительно говорит разведчик Абель. Породистый, убежденный, профессиональный человек из той фантастической генерации советских людей, которая потом оказалась замещена всякого рода мямлями. А это были люди серьезные, ответственные и жесткие. Вы послушайте, что именно говорит Абель, предваряя давным-давно — в 1968 году — вышедший фильм «Мертвый сезон». Это небезынтересно, и человек небезынтересен, и его слова:

«Меня попросили: скажите несколько слов перед этой картиной. Я выступаю в роли, необычной для меня, потому что люди моей профессии привыкли больше слушать и меньше говорить. Но тема этой картины волнует меня и моих товарищей, и поэтому я думаю, что это оправдывает некоторые отступления от наших правил.

Вы, вероятно, читали в газетах заметки, которые последнее время довольно часто появляются, о том, что в некоторых капиталистических государствах проводятся опыты по использованию бактериологических и химических средств массового уничтожения людей. Эти последние — в особенности страшные, потому что они поражают психику людей и уничтожают их нервную систему.

В английском городе Портоне, в канадском Саффилде имеются лаборатории, в которых хранятся возбудители самых страшных эпидемий, которые когда-либо поражали человечество.

Во время войны мне довелось встретиться с одним немцем, врачом, отъявленным нацистом, который цинично заявлял о том, что необходимо уничтожить беспощадно всех неполноценных людей во имя улучшения человеческого рода. Эти бредовые идеи не погибли вместе с гитлеровской Германией. В Соединенных Штатах Америки я встретился с одним американским офицером из Форта Детрик и военно-химической лаборатории, которые там существуют, который выражал те же самые мысли.

Всякий раз, когда подобные люди имеют своих руках такие страшные средства массового истребления, встает вопрос: раскрыть их замыслы. Раскрыть для того, чтобы избежать катастрофы».

Итак, что же мы обнаруживаем, блуждая по коридорам ковидного злосчастья — тем коридорам, которые нас сразу выводят на нечто большее? Хотя и это немало.