30 марта Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) опубликовала доклад по итогам поездки в китайский город Ухань, откуда, по мнению некоторых специалистов, пошло распространение коронавируса.
Эксперты ВОЗ не пришли к единому мнению о его происхождении. Однако в докладе отмечается, что лабораторная версия происхождения коронавируса маловероятна. Эксперты считают, что наиболее вероятным является переход вируса к человеку через «промежуточного носителя».
«Промежуточными носителями» могли быть норки, панголины, кролики, енотовидные собаки, домашние кошки, куницы и хорьковые барсуки. Однако никаких доказательств, подтверждающих этот тезис, в докладе не предоставлено.
По мнению специалистов из ВОЗ, коронавирус в китайский город Ухань мог попасть через поставки охлажденных продуктов. В то же время в докладе отмечается, что заражение коронавирусом нового типа в некоторых странах было выявлено раньше, чем в Ухане.
Авторы доклада не смогли установить временной период, когда началось заражение людей коронавирусом. По их мнению, речь может идти о промежутке времени между серединой ноября и началом декабря 2019 года.
ИА Красная Весна публикует мнение об итоговом докладе ВОЗ микробиолога, эксперта по химическому и биологическому оружию, бывшего члена комиссии ООН по биооружию Игоря Викторовича Никулина.
«Итак, доклад международной комиссии Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), посетившей г. Ухань (Китай), опубликован. Комиссия на основе изучения условий работы с вирусами в Институте вирусологии г. Уханя сделала вывод, что версия о лабораторном происхождении вируса SARS-CoV-2 (COVID-19), является крайне маловероятной. В докладе отмечается также, что источник появления этого вируса у людей до настоящего времени не выявлен и что работы в этом направлении необходимо продолжать.
Перед поездкой комиссии в Ухань многие потирали руки в ожидании сенсаций. Уж больно политизирован этот вопрос и велико желание обвинить Китай в возникновении пандемии. Вот и авторитетный вирусолог, бывший директор CDC (Центр по контролю заболеваемости США) г-н Рэдфилд в очередной раз публично высказался по этому вопросу в том плане, что он не сомневается в лабораторном происхождении вируса.
Однако на сей раз г-н Рэдфилд умолчал, что именно он, задолго до появления эпидемии, докладывал сенату США об обнаружении на территории США нового коронавируса, выделенного из трупов погибших от вирусного заболевания. Нет, Рэдфилд прямо не обвинил Китай в утечке вируса из лаборатории в Ухане, но и обошел молчанием вопрос, кто же создал эту разновидность вируса, в искусственном происхождении которой он не сомневается.
А вот представитель России в комиссии г-н Дедков, убедившись в высокой степени защиты в уханьской лаборатории, заявляет, что он и представить не может, чтобы произошла утечка вируса из такой лаборатории. Вероятно, г-ну Дедкову неведомо, как случаются лабораторные заражения.
Создается ощущение, что названные и многие другие спикеры по этому вопросу что-то не договаривают. Нам же, простым читателям, зрителям и слушателям остается уважительно отнестись к мнению авторитетной комиссии. Но при этом не удается избавиться от навязчивого вопроса следующего содержания. Если согласиться, что новый коронавирус появился без вмешательства человека, то, следовательно, он создан природой.
Но тогда почему ученые и специалисты обходят молчанием вопрос о том, что произошло невероятное событие, имеющее катастрофические последствия для всего человечества. Может быть потому, что знают: такого события в природе не было. Если оно было, то такое событие не ограничивается новой разновидностью коронавируса. Оно глобально. Оно даже не описывается формулой незабвенного Виктора Степановича: «Не было никогда и вдруг опять…» Просто не было и никаких вдруг.
Чтобы понять смысл этого вопроса, напомним для непосвященного читателя азбучные истины вирусологии. В частности, следующие: в природе существует бесчисленное количество разновидностей вирусов. Бесчисленное в том понимании, что никто не может назвать их число, так как они пронизывают всю живую природу, включая все виды животных, растений, бактерий т. п.
Каждая разновидность имеет в природе свою нишу, удерживаемую и сохраняемую тысячелетиями. Такое равновесие в природе удается поддерживать, потому что всякий вирус имеет свой путь проникновения в живую клетку, вне которой он нежизнеспособен. Проникновение же в живую клетку происходит путем связывания элементов белковой оболочки вируса с одним из ферментов (вполне определенным), находящемся на поверхности живой клетки.
Если попавший в организм вирус не находит приемлемого для связывания фермента, то он не сможет проникнуть в клетку, а значит он не опасен для этого организма. По этой причине большое число вирусов, вызывающих серьезные заболевания животных и растений, не опасны для человека. Сохранение такого равновесия в природе является важнейшим фактором поддержания жизни на Земле. Мутации вирусов изменяют их свойства и особенности, но не меняют путь проникновения вируса в клетку. Это азбука.
Теперь посмотрим, как выглядит этот вопрос с известными коронавирусами. Коронавирусы, насчитывающие десятки видов, известны давно. Большинство из них не опасны для человека, т. е. не способны проникать в клетки человеческого организма и вызывать заболевания. Но вирусы из групп SARS и MERS неоднократно в разные годы вызывали вспышки заболевания у людей (ближневосточная вспышка, китайская и др.).
Ученым и специалистам известно, что вирусы указанных групп проникают в клетки организма человека путем связывания с ферментом дипептидилпептидаза (в англоязычной интерпретации фермент DPP-4), располагающемся на поверхности соответствующих клеток, которые он поражает. Но к этим клеткам никак не относятся клетки сосудистой и легочной систем, т. е. эти вирусы не относятся к пневмовирусам. А коронавирус SARS-CoV-2 (он же возбудитель COVID-19) поражает именно эти системы.
Установлено, что этот вирус проникает в живые клетки путем связывания с ангиотензинпревращающим ферментом (сокращенно АПФ, в англоязычной интерпретации — фермент АСЕ-2), располагающемся на поверхностях клеток кровеносных сосудов, легких, дыхательных путей, а также кишечника и некоторых других органов. Эти органы он и поражает. Это означает, что вирус COVID-19 имеет другие клетки-мишени, недоступные для иных коронавирусов.
Что касается фермента АПФ, то да, это тот самый фермент, который хорошо известен огромному числу людей, страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями и активность которого они регулируют различными «-прилами» (эналаприл, каптоприл, периндоприл и т. п.). Из сказанного следует важный вывод, что вирус COVID-19 имеет принципиально новый, отличный от других коронавирусов путь проникновения в организм человека.
У читателя может возникнуть вопрос: «Ну и что вы тут хотели сказать нового?» Отвечаем: «Абсолютно ничего». Специалистам всё это хорошо известно. Но фишка заключается в том, что ученые и специалисты обходят молчанием вопрос, что в природе произошло нечто невероятное, чего никогда не было. Некий вирус приобрел новый, не свойственный для него путь проникновения в живую клетку человека. Если это так, то это глобальная катастрофа, конец жизни на земле.
Ведь из этого следует, что завтра на человека накинутся другие вирусы, которые никогда его не поражали, если природа им подарила способность изменять путь проникновения в клетки. Употребляя в пищу картошку, пораженную каким-либо вирусом, нам и в голову не приходит мысль быть пораженными картофельным вирусом. И это правильно, потому что такова природа картофельного вируса, что он опасен для картошки, а не для человека.
Если признать природное происхождение вируса COVID-19, то указанный выше вывод становится неизбежным, но мы далеки от пессимизма, так как не видим никаких подтверждений, что такое событие в природе произошло. Тогда откуда он появился, этот злосчастный вирус, наделавший столько бед на всем земном шаре? Об этом нам доводилось неоднократно высказываться. Можно было бы и наплевать на наши и ряда уважаемых ученых высказывания, но этого нельзя сделать в отношении написанного в теперь уже широко известной статье (см. научный журнал Nature.Медицина, ноябрь 2015 года).
Любой непредвзятый читатель увидит, что авторы этой работы изначально ставили перед собой задачу изменить белковую оболочку одного из коронавирусов таким образом, чтобы он стал способным проникать в клетки-мишени, ранее для него недоступные. Теоретические размышления привели их к выводу, что если ввести в белок вируса дополнительный фрагмент (не очень простой), то, возможно, он приобретет способность связываться с ферментом АСЕ-2 (АПФ).
Далее они, видимо, руководствовались марксистской формулой: «Практика — критерий истины». Они экспериментально показали, что им удалось не только ввести новый фрагмент в оболочку вируса, но убедительно и разнопланово доказать, что полученный ими химерный вирус успешно проникает в клетки человека путем связывания с ферментом АПФ, активно в них размножается с высокими титрами. Правда, они забыли сказать, что результаты их работы угрожают человечеству пандемией.
Не наше дело рассуждать, чем руководствовались эти ученые, ставя перед собой указанную выше задачу, чисто научным интересом или иными соображениями. Но результат налицо и опять по Виктору Степановичу: «Хотели, как лучше, а получилось как всегда».
Это, пожалуй, и все наши соображения, возникающие в связи с докладом международной комиссии ВОЗ. Остается добавить, что нам, в отличие от г-на Дедкова, известно, что даже самые высокие уровни защиты лабораторий не гарантируют от заражений сотрудников, работающих с особо опасными возбудителями. Возможно, следует напомнить места проведения работ с химерным вирусом.
Это несколько научных центров на территории США (американские ученые — главные творцы этой работы), Цюрих (Швейцария) и Ухань (Китай). Причем за пределы территории США работы были выведены после объявленного в США запрета на проведение опасных экспериментов. В Ухане работы по испытанию химерного вируса были организованы американцами, на их деньги и в лаборатории, построенной известной американской фирмой. Поэтому «заслуга» в создании химерного штамма целиком принадлежит ученым США, и никто не вправе оспаривать у них пальму первенства.
Что касается вопроса, где произошла первичная утечка, то на него убедительно мог бы ответить г-н Рэдфилд. У него есть доступ к штамму, о котором он докладывал сенату. По нашему мнению, такие утечки могли быть в любой точке, где проводились работы с этим вирусом, причем заразившийся сотрудник мог не знать какое-то время о том, что это произошло».