Представьте себе: вы в незнакомой вам стране едете с местным водителем по разбитой дороге. Долго едете. Но вдруг вы пересекаете черту, после которой дорога превращается в скоростную автостраду. Да и вид из окна вдруг сильно меняется. Вокруг начинает кипеть жизнь. Вскоре вы въезжаете в маленький город, где стоит очевидно совсем недавно построенная школа. Еще немного проезжаете — и вот красивая современная больница.

Вы спрашиваете водителя об увиденном, и он вам отвечает: все, что вы видите, стало возможным из-за серьезных вложений в этот регион базирующейся там корпорации. Она на свои деньги строит дороги, школы и больницы. Она на свои деньги отправляет молодежь городка учиться в университет. Она даже стала платить частные пенсии ранее живущим впроголодь старикам, хотя они никогда на эту корпорацию не работали.

Удивительное человеколюбие для частной корпорации, не так ли? Только есть одна маленькая проблема — корпорация эта занимается наркоторговлей. Это не выдуманная история, не антиутопия, а вполне реальное описание мексиканского штата Синалоа.

Синалоа — родина крупнейшего в Мексике наркокартеля. По факту, наркокартель Синалоа уже давно заменил собой государство в этом регионе. Он там строит инфраструктуру, занимается социальным обеспечением жителей. Когда картель узнает о планируемых против него военных операциях со стороны мексиканских силовиков, он заблаговременно предупреждает местных жителей, чтобы те не попали под огонь.

И такая ситуация, когда наркокартель берет на себя функции государства, для Мексики уже не является уникальной. Другие картели тоже вступают в схожие отношения с местным населением на подконтрольных им территориях.

Наркокартели давно являются субъектами политической борьбы в Мексике. Конкурирующие преступные синдикаты покупают лояльность политиков, вплоть до высшего федерального уровня. Отношения с мексиканскими силовыми структурами у картелей сложные. Наркогруппировки вовлекают в междоусобную борьбу и сопровождение потоков контрабанды как отдельных людей, так и целые подразделения силовиков.

Если посмотреть на эту ситуацию с точки зрения концептуальных разработок Клауса Шваба и Всемирного экономического форума, с их разговорами о «капитализме заинтересованных сторон», то есть о создании нового феодального уклада, завязанного на частные корпорации, когда люди будут зависеть от них во всем — от пропитания до формирования собственной картины мира, — то надо признать, что мексиканские наркокартели талантливо осуществляют именно эту модель. Они уже очень во многом подменили собой государство. А в других сферах деятельности, напротив, государство превратилось в обслуживающую наркокартели структуру.

Именно так ситуацию расценивает и президент США Дональд Трамп. В своем докладе перед конгрессом 4 марта Трамп сказал, что мексиканские наркокартели «находятся в одной категории с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ)».

«Над территорией непосредственно к югу от нашей границы сейчас полностью господствуют преступные картели, которые убивают, насилуют, пытают и осуществляют тотальный контроль — они полностью контролируют целую страну, — представляя смертельную угрозу для нашей национальной безопасности», — так охарактеризовал роль картелей в современной Мексике Трамп.

Объявив мексиканские наркокартели террористическими организациями и констатировав, что они себе подчинили Мексику, Трамп открыл дверь для массового применения американских вооруженных сил к югу от американской границы. И для превращения мексиканской нарковойны в крупный региональный конфликт.

Мексиканская нарковойна фактически началась в 2006 году после того, как тогдашний президент Мексики Фелипе Кальдерон впервые возложил задачу борьбы с наркокартелями на вооруженные силы страны. В ответ начался стремительный рост боевых возможностей наркокартелей. В том же штате Синалоа существуют участки фактически закрытого воздушного пространства. Если армейские вертолеты туда залетают, то высока вероятность их уничтожения огнем из ПЗРК Stinger. К обучению военному делу преступники относятся очень серьезно. Так, боевики наркокартелей внимательно следят за изменениями тактики современного общевойского боя в зоне СВО. Они с особым рвением перенимают опыт во всем, что связано с использованием беспилотников для контроля над ситуацией на поле боя и для нанесения прямого урона противнику.

Откуда у мексиканских наркокартелей такие широкие боевые возможности?

Например, Соединенные Штаты Америки очень сильно помогли нарастить огневые возможности картелю Синалоа во время президентства Барака Обамы. При нем американские спецслужбы в рамках операции «Быстрый и яростный» (Fast and Furious) наладили канал массовых поставок оружия. Это позволило картелю Синалоа сначала расправиться с более мелкими конкурентами, а затем эффективно противостоять мексиканским силовым структурам.

Зачем это было сделано? Американцы утверждают, что операция позволила прочертить каналы нелегальных поставок оружия картелям. И что усиление картеля Синалоа сделало ситуацию с мексиканской наркоторговлей более понятной и управляемой.

У картелей давние международные связи, необходимые для поддержания глобального наркотрафика, особенно с организованной преступностью Юго-Восточной Азии. А там, где наркотрафик, там и торговля оружием.

Но одно дело — продавать серьезную военную технику. Другое дело — использовать ее. И в этом преступные группы, как правило, опираются на самых талантливых мексиканских силовиков. Картели массово переманивают их к себе. И тут дело не только в деньгах.

Опишем типичную ситуацию вербовки правоохранителей преступными кланами. В плен к боевикам наркокартеля попадает мексиканский военный или полицейский. На допросе они обнаруживают у пленника медальон на шее.

«Так ты же один из нас! — говорят ему. — У меня такой же медальон. Зачем тебе идти против своих единоверцев? Переходи лучше к нам!»

И пленник переходит к своим бывшим противникам. Кто изображен на медальоне? На нем вычеканен образ богини смерти Санта Муэрте — буквально Святой Смерти.

Культ Санта Муэрте на сегодня является самым стремительно растущим религиозным движением не только в Мексике, но и во всем Западном полушарии. Это темное женское божество уже стало наиболее широко почитаемым в стране.

Как ранее обсужденный нами культ вуду, Санта Муэрте — это синкретический культ. На его примере мы видим, как древнее языческое верование выжило внутри господствующей монотеистической религии. В данном случае речь идет о культе ацтекской богини смерти Миктлансиуатль, вошедшем в мексиканское народное католичество. В низовом христианстве образ Миктлансиуатль смешался с женским образом костлявой смерти, сформировавшимся в Испании во время пандемии чумы в XIV веке.

До начала XXI века культ Санта Муэрте отправлялся тайно. Статуи скелета с косой в красивом платье обычно прятались за спиной статуи Девы Марии Гваделупской — наиболее почитаемого образа Богородицы в Латинской Америке. Адепты Санта Муэрте приходили поклониться богине смерти и попросить у нее заступничества, но для посторонних это выглядело как почитание всеми любимого католического образа.

Все изменилось в 2001 году, когда уличная торговка из города Мехико Энрикета Ромеро построила первый публичный жертвенник Санта Муэрте. Вскоре по всей стране, а также за ее пределами появились не только жертвенники Санта Муэрте, но и посвященные ей храмы. Некоторые из таких храмов находятся под эгидой раскольнической структуры с названием, как бы иронично это ни звучало, «Традиционалистская мексикано-американская католическая церковь», основанной «архиепископом» Давидом Ромо Гильеном. Сейчас Гильен в тюремном заключении, он получил срок 66 лет за участие в контрабанде наркотиков и торговле людьми.

Переход от тайного к открытому поклонению Санта Муэрте вызвал резкое осуждение у мексиканских иерархов католической церкви, увидевших в этом становление темного культа, не имеющего ничего общего с христианством. Тем не менее большинство из примерно 29 миллионов адептов культа считают себя католиками.

Санта Муэрте особенно ценима за то, что Смерть не требует покаяния у приходящих просить заступничества: достаточно принести жертву, и тогда с ней можно договориться. Вполне естественно, что мексиканский преступный мир обращается к ней за покровительством. Ведь в отличие от Христа и Богородицы Санта Муэрте не считает никого грешником.

Традиционно настроенные католики считают, что ряженый в одеяния Богородицы образ Санта Муэрте является откровенным глумлением над Девой Марией Гваделупской. По внутреннему же содержанию они считают этот культ антихристианским. Ведь основой христианства является учение, что через распятие и воскресение из мертвых Христос «смертью смерть попрал», то есть победил смерть и освободил людей от порабощения ею. Теперь же, говорят они, культ Санта Муэрте предлагает освобожденному от смерти человеку вновь примерить на себя ее оковы.

Утверждается, что культ Санта Муэрте не имеет единого центра и организованной иерархии. Поэтому его обряды могут сильно отличаться в зависимости от того, кто их проводит. Большинство адептов предлагает ей в качестве жертвы возлияние текилы и воскурение табака. Взамен же просят у Смерти отсрочки или какой-нибудь помощи в житейских делах. Наиболее популярная просьба к ней — вернуть ушедшего из семьи мужа и покарать его любовницу.

Полицейские и военные, для которых нарковойна стала частью повседневной жизни, часто идут договариваться со Смертью, чтобы она была на их стороне, а не на стороне бандформирований.

Но жертвы Санта Муэрте в виде текилы и табака — это для масс. А в оккультном ядре мексиканских наркокартелей практикуются другие жертвоприношения. Человеческие. И это вовсе не наветы. Наркокартели любят снимать на видео ритуальные убийства приносимых в жертву для дальнейшей публикации в интернете. И когда ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) теперь выкладывает в Сеть записи с пытками и убийствами, оно подражает наркокартелям.

Адепты Санта Муэрте из картелей очень специфическим образом строят отношения с божеством, что никоим образом не похоже на поклонение Богу в христианстве. Один из находящихся под следствием членов картеля описал их таким образом: «Я знаю, что меня ждет ад. Ну, а раз это так, то надо устроиться поудобнее. Санта Муэрте мне поможет избежать участи рядовых грешников, терпящих в аду мучения. Она поможет мне там стать вертухаем».

Творящие ритуальные убийства утверждают, что чувствуют себя уже не простыми членами банды, а частью чего-то гораздо большего, чем они сами. Согласно их ощущению, человеческую жизнь забирает не убийца сам по себе — он становится сосудом для Санта Муэрте, и она забирает жизнь жертвы через него. А раз убийца чувствует себя жрецом смерти, каждое совершаемое убийство можно считать оккультным.

В марте этого года в мексиканском штате Халиско — вотчине набирающего силы «Картеля нового поколения Халиско» (CJNG — Cartel de Jalisco Nueva Generación) — мексиканские правозащитники обнаружили чудовищную находку. На ранчо под названием Исагирре картель наладил утилизацию трупов в промышленных масштабах. На месте были найдены личные вещи, принадлежавшие сотням пропавших без вести людей. Сами трупы подвергались химическому растворению, чтобы их нельзя было распознать.

На этом же ранчо располагался лагерь подготовки боевиков картеля. И, конечно же, там стоит жертвенник Санта Муэрте. Мексиканские следователи считают, что обучавшиеся на ранчо боевики проходили инициацию в члены картеля, принося человеческие жертвы Санта Муэрте.

Известно, что картели проводят миссионерскую деятельность и вовлекают в культ Санта Муэрте все больше и больше людей — это помогает им втягивать в свои структуры молодежь.

Например, для привлечения детей школьного возраста используется следующий манипулятивный прием. Бандиты находят ребенка из социальных низов и предлагают ему эксперимент: помолиться Христу и Богородице, чтобы те помогли ему спастись от нищеты. Ничего не происходит. Тогда ребенку предлагается помолиться Санта Муэрте, после чего бандит дает ему большую сумму денег, говоря, что «его молитвы услышаны». Прием дешевый, но для детей, с их незрелостью и некритичностью мышления, он может быть весьма убедительным.

Разумеется, преступники обращаются к богине смерти и для успешной реализации своих темных дел. Существуют видеозаписи, на которых зафиксирован ритуал богине смерти, чтобы Санта Муэрте помогла благополучно миновать проверки партий наркотиков, отправляемых на экспорт.

Итак, наркокартели используют культ Санта Муэрте с целью придать своим зверствам мистический смысл. Конечно, у богини смерти есть много адептов, почитающих ее более невинным образом и даже умудряющихся совмещать такую темную религиозность с христианским учением. Но и эти простодушные адепты понимают, что их культ в массовом сознании все более связывается именно с кровавыми зверствами картелей.

Мы уже упоминали, что мексиканские силовики тоже часто обращаются к Санта Муэрте. Они сами это объясняют тем, что если работа и повседневная жизнь человека постоянно держат его в непосредственной близости к смерти, то правильно и разумно с ней договориться. Но что тогда выходит? Убийцы из наркокартелей себя называют жрецами смерти, а силовики с этой же смертью просто пытаются договориться. Этим они себя ставят в изначально метафизически проигрышную позицию. Как они собираются полноценно противостоять самоназванным жрецам той сущности, которую они хотят задобрить?

Религиозно ущербная позиция мексиканских силовиков в некотором смысле повторяет их политическую ущербность. Ни в духовной сфере, ни в политике силовики не обладают полноценной субъектностью и часто выступают в подчиненной роли по отношению к оргпреступности, которая, напротив, расширяет сферу своей деятельности вплоть до духовной области.

Если такая тенденция сохранится, если госслужащие будут и дальше массово превращаться в служителей темного культа и одновременно становиться членами крупных криминальных структур, то Мексика со временем потеряет свою государственность.

Теперь взглянем на внешние угрозы. Объявление мексиканских наркокартелей террористическими организациями дает президенту США право использовать вооруженные силы на мексиканской территории так же, как они ранее применялись на территории Афганистана.

Учитывая роль ЦРУ в становлении и укреплении системы наркокартелей, вряд ли подобный ввод американских войск через границу приведет к уничтожению этих преступных кланов. Но изменится баланс сил в картельной междоусобице. Скорее всего, администрация Трампа будет стремиться ослабить картели, наиболее тесно сотрудничающие с китайскими триадами и тем показавшие, что они готовы работать против США и служить опорой их главного геополитического противника — КНР.

Конечно, у гипотетического американского вторжения может оказаться неожиданный побочный эффект. Нарковойна способна стать войной народно-освободительной. Так же, как в Афганистане движение «Талибан» сейчас приобрело дополнительную легитимность в качестве силы, сумевшей в итоге прогнать американских оккупантов, грубое вмешательство США в мексиканскую нарковойну может сделать из наркокартелей главных борцов с ненавистной оккупацией гринго. А Санта Муэрте тогда станет покровительницей народно-освободительной войны.

Возможно, что война с картелями повлияет и на обстановку внутри США, где проживает, по официальным данным, примерно 37 млн человек мексиканского происхождения. В Америке действует закон, согласно которому любой родившийся на территории США ребенок автоматически становится американским гражданином. Наркокартели давно пользуются этим законом, чтобы укорениться по ту сторону границы. Жены главарей преступных кланов особенно любят рожать в США. В этом смысле степень проникновения мексиканских наркокартелей в США на порядок глубже, чем у «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и прочих международных террористических организаций. Следовательно, предполагаемая американская интервенция в Мексике может быстро вызвать всплеск насилия на собственной территории США.

Кроме того, США — это вторая после Мексики страна по числу адептов Санта Муэрте. Причем, как ни странно, у значительной доли этих адептов нет ни мексиканских, ни католических корней. Почитателями богини смерти все чаще становятся белые американцы, ранее увлекавшиеся неоязычеством и сатанизмом. Они могут считать, что не имеют никакого отношения к мексиканским наркокартелям. Но жрецы культа могут с этим уже не согласиться.

Взрывной рост популярности культа Санта Муэрте в Латинской Америке и США говорит о том, что и в США, где формируется откровенно постхристианское общество, и в как бы более духовно здоровой Мексике церковью не дается внятный и практический отпор поклонению богине смерти.

Свято место пусто не бывает — а пусто место не бывает свято. Пока враги мексиканских наркокартелей и темных культов этого не понимают, любые тактические действия военно-спецслужбистского характера ни к чему не приведут, и общество и государство будут все больше проваливаться в метафизическую дыру — прямиком к ногам богини смерти.