В Великой Отечественной войне против нашей страны воевала объединенная Европа. Поэтому при праздновании Дня Победы мы не должны оглядываться на позицию современных европейских государств. Для нас эта дата — день национальной гордости. И отмечать ее необходимо соответствующим образом. Такое мнение в беседе с корреспондентом ИА Красная Весна высказал профессор кафедры политологии и этнополитики Южно-Российского института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ, доктор исторических наук Сергей Кислицын.
ИА Красная Весна: Сергей Алексеевич, как Вы и Ваша семья, друзья будут праздновать 9 Мая?
— В моем нынешнем возрасте 9 мая мы празднуем без крепких напитков, хотя раньше я себе это позволял, как и встречи с друзьями. Теперь празднование проходит в узком кругу семьи, за книгой, за телевизором, за компьютером. Сегодня я принял участие в проходившем онлайн круглом столе Южного федерального университета. Профессор Юрий Григорьевич Волков пригласил меня принять участие в этом мероприятии, которое было посвящено проблемам воспитания современной молодежи в контексте празднования 75-летия Победы. Вот такое отмечание. И я очень рад, получилось удачно.
ИА Красная Весна: Какие чувства Вы испытали, когда узнали о переносе Парада Победы?
— Очень сильно огорчился. Потому что парад Победы, вынос знамени на Красную площадь под мелодию песни «Священная война», это, конечно, меня очень трогало. Когда идет солдат со знаменем под эту мелодию в сопровождении товарищей по оружию. Этого момента я всегда ждал с особым волнением, с ощущением счастья. Очень жаль, что в этом году все пришлось отменить. Парад техники, «Бессмертный полк», все эти торжественные марши военных и гражданских. Это все сливалось в один поток торжеств.
Должен сказать, что я большой противник того, чтобы 9 мая воспринимали как день просто скорби и просто памяти. Этого крайне недостаточно. Праздновать надо именно День Победы. И праздновать его необходимо с гордостью. Потому что это именно день нашей гордости. Наш народ, наши вооруженные силы и наши павшие одобрили бы такое отношение к этой дате. Я думаю, павшим воинам бы это понравилось, если бы они могли об этом узнать.
Я поднял эту тему, потому что в дискуссиях в Facebook по этому поводу, в которых я участвую, среди интеллигенции распространены мнения, что «вот — скорбь, вот — память». Но это неправильно. Да — скорбь, да — память. Но это вторично. Главное — гордость. Это наша Победа, это то, что придает нам импульс для последующей жизни.
Сегодня наш президент очень верно отметил, что идет война за память, и мы должны в этой войне победить так же, как в той кровавой войне, и беречь нашу память, и не испытывать никакого чувства вины за развязывание войны. Мы не несем ответственности за начало войны — несет только гитлеровский фашизм и его приспешники из стран Европы.
Мы же с вами знаем, что против нас воевала вся Европа. Больше миллиона граждан Европы были в вермахте. Около 50 дивизий сформировали европейцы: французы, норвежцы, голландцы, бельгийцы, итальянцы. Венгры вообще «ославились» зверствами на войне. Помните, генерал Ватутин сказал фразу: «Венгров в плен не брать»? Об этом сейчас не говорят. И их не брали — их уничтожали на месте. Вот с кем мы воевали — с Европой. Понятно, что в Европе это день скорби и памяти. Что им праздновать-то?
ИА Красная Весна: Но ведь мы воевали не со всеми европейцами. Были и те, которые в рядах Сопротивления боролись против фашистов.
— Да, вот мой тесть, знаменитый герой Герман Бауман, воевал в рядах голландского Сопротивления. Причем воевал в той части Сопротивления, которая контролировалась Компартией. А другая часть Сопротивления, которая контролировалась параллельным правительством из Лондона, она искусственно сдерживала требования людей, их стремление воевать. Говорили: «Вы подождите. Нас американцы или англичане освободят. Мы выйдем и возьмем власть».
То есть одни воевали, боролись, другие — вот так себя вели. А третьи были коллаборационистами. А четвертые сдавали евреев в Голландии. Ведь в Голландии был колоссальный холокост. Там почти всех евреев вырезали. А была еще страна, где вырезали всех евреев поголовно, ни одного не осталось. Знаете, какая это страна? Это Эстония. Всех, всех евреев уничтожили.
А в Литве. Я читал еще в 1990 году в журнале «Известия ЦК КПСС»: когда наши вышли из Вильнюса, одни сутки в городе не было никого. Мы вышли, а немцы не зашли. И за этот день литовские националисты вырезали в Вильнюсе всех евреев. Без немцев, добровольно. Немцы вошли — и убивать никого не надо. Вильнюс остался без евреев. А теперь они там памятник поставили какому-то доктору еврею, прообразу доктора Айболита. Глядя на этот памятник, я всегда вспоминаю, что было на самом деле.
ИА Красная Весна: Раз разговор зашел за памятники, то как по Вашему мнению должна реагировать Россия на такие инциденты, как снос памятника Коневу в Праге?
— Во-первых, резко отрицательно. А во-вторых, жестко. Жестче надо, не надо стесняться. Они допускают не просто хамство. Это не хамство, а гораздо больше — на уровне предательства, на уровне оправдания фашизма.
Я сегодня прочитал в интернете заголовок чешской статьи в Праге: «Нас тошнит от русского героизма». Их тошнит от русского героизма — это они пишут в прессе.
Поэтому то, что они памятник снесли, — это мелочь, это просто у кого-то нервы не выдержали. На самом деле все гораздо хуже и гораздо глубже. Они заняли абсолютно русофобскую, преступную позицию.
Их тоже можно понять: они же не воевали, они тихо, мирно жили в своей Праге. Есть фотографии, киносъемка похорон Гейдриха, гауляйтера Праги. Надо признать, что его убили на площади сами чехи. Но хоронить его вышло миллион пражан, вся Прага. Была национальная трагедия. Ну и что вы хотите от них?
Сейчас они заявили, что их освободили не Конев с его армией, а власовцы. В связи с этим действительно был интересный сюжет. Подразделение власовцев, зная, что идет наступление Красной Армии, а рядом союзники, понимали, что их всех арестуют и будут судить как пособников оккупантов. И они подняли псевдовосстание, чтобы показать, что они боролись с нацистами. Но в этот момент власть уже брали подпольщики из Национального комитета. И они потребовали ухода власовцев из Праги. И те были вынуждены уйти. И уже потом вошли наши войска и все завершили, довели до конца.
Конев издал свой знаменитый приказ не использовать в городе тяжелую артиллерию, и Прага осталась целой, поскольку воевали вручную. Это ведь разные вещи — штурмовать автоматом или с помощью тяжелой артиллерии. Это привело к дополнительным крупным потерям среди наших солдат. Но зато Прагу уберегли. Ну, вот теперь они нам сказали спасибо. Это что-то столь запредельное и циничное, на уровне какого-то садизма аморального. Трудно подобрать определение тому, что сейчас сотворили эти чехи.
ИА Красная Весна: Если вернуться к России, то все ли Вас устраивает в том, как празднуют сейчас День Победы в нашей стране? Или можно было бы что-то сделать иначе на Ваш взгляд?
— Меня устраивает и парад Победы, и шествие «Бессмертного полка», которое приняло характер всенародного. Вы же знаете, что «Бессмертный полк» — это порождение снизу. Это сейчас уже власть подхватила, осознала необходимость и возможность такой формы празднования. А все снизу начиналось, без всякой власти. И вот во что это вылилось. Когда миллионы людей выходят на улицы с портретами родственников, погибших участников войны — это потрясающе. Меня это абсолютно устраивает.
Парады — это вообще наше национальное. У нас всегда таким образом отмечали великие даты. Это исторически сложившиеся традиции. Это не милитаризм. Это такая ментальность у нации, военная ментальность.
Председатель КПРФ Геннадий Зюганов сказал когда-то внешне смешную вещь: «Мы мирные люди. 800 лет в боях и походах». Он имел в виду подсчет американских историков, что за 1000 лет российской государственности, 800 лет Россия воевала. Это выглядит смешно. Но мы действительно воевали.
В подавляющем большинстве наши войны были неагрессивные. Мы как правило оборонялись. Естественно, оборона в ряде случаев переходила в наступление. И поражения терпели. В 2/3 побеждали, треть проигрывали. У нас такая ментальность. Военно-оборонительная ментальность. И наши парады — это отражение этой традиции, этой ментальности. Это естественное проявление чувства рода.
Когда-то я беседовал с военными и спрашивал прямо: «Вам нравится ходить на парады? Вам это надо?». Вы же знаете, что парадам предшествуют двухмесячные репетиции. Они два месяца вышагивают в строю. Причем это каторга, когда нужно столько времени убивать, здоровья. Это ведь не просто так пройти в рядах по площади. Это все добивается, отлаживается, это тренировки бесконечные. Я и говорю: «Вам это надо, оно вам нравится?». А они мне сказали: «Это не просто традиция — это отражение сути армии. Это сама армия. Без парада нет армии, как нет без дисциплины и без приказа. Это демонстрация армейской слаженности, чувства локтя». Поэтому парады воспринимаются и их участниками, и населением с гордостью.
Мой отец участвовал в параде на Красной площади еще при Сталине. Я его спрашиваю: «Папа, вот ты шел мимо Сталина. Ты как, видел Сталина? Ты на него посмотрел?» А он мне говорит: «Сережа, какой Сталин? Я шел, равнение, коробка 20 человек. Нельзя ни влево ни вправо, ни вверх ни вниз». Вот что такое парад. А отец смеялся надо мной: «Ну какой Сталин? Я пришел в себя через несколько часов после этого парада».
Так что меня все устраивает.
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, победа в Великой Отечественной войне — главное, что сегодня скрепляет народ России, или его объединяет какое-либо другое историческое событие?
— Конечно, сейчас из нашего советского прошлого власть оставила нам празднование Победы. Но были у нас еще два праздника, которые народ праздновал с неменьшим удовольствием.
Это, конечно, 1 Мая, праздник солидарности. Вы обратили внимание, что его никто не отменяет? Наоборот — подчеркивается, майские праздники, праздник трудящихся. То есть это тоже один из бывших советских столпов общества или, как иногда говорят, духовных скреп. Вот эта социальная солидарность людей.
Сейчас они вспомнили в связи с пандемией, стали говорить о солидарности, что у нас другая мораль. Вот выступал Сергей Собянин, да и Владимир Путин перед этим, сказал: «У нас другая мораль: мы не можем во имя бизнеса бросать наш народ, наших стариков. Говорить, пусть они помрут, нам легче будет, зато бизнес не исчезнет не разорится. Мы так поступить не можем». Потому что было сказано, что у нас другая мораль. А какая у нас мораль? Мораль у нас отечественная, мораль у нас осталась советская, прошлая. Мораль — солидарность людей. У нас такая мораль. Вот это осталось.
Ну и 7 ноября. Фигура умолчания. Но тем не менее народ всё это помнит. Народ это помнит. Так же, как недавно отмечали 150-летие со дня рождения В. И. Ленина. Власть на эту тему ни разу ничего не сказала, только мельком что-то упоминалось на телевидении. А в интернете отметили самым широким образом. Люди широко откликнулись 22 апреля. Я с большим удовлетворением отметил, что люди помнят, знают и в целом позитивно относятся к Ленину. Это, конечно, объединяет нацию.
Ну, а что касается Русской православной церкви, вы же видите, что она не всегда адекватно себя ведет. С одной стороны, она стремится быть духовной скрепой нации, объединять нацию, с другой стороны, они ведут себя часто эгоистично, часто несоразмерно требованиям общества. Не сразу сообразили, что надо отказаться призывать людей в церковь во время пандемии. Потребовалось время, чтоб освоить эту мысль. Патриарх сначала вообще заявил, что пандемия — это чуть ли не милость божья. Потом опомнился, стал призывать не ходить в церковь, чтобы не заражаться этим вирусом. Трудно сказать, в какой мере Русская православная церковь объединяет нацию. Я не берусь утверждать, что она не объединяет. Каким-то объединяющим началом она является, но не ведущим.
Поэтому память о войне, историческая память в целом, наша история в целом, она является организующим и мобилизующим началом. Именно от нее строится наш национальный менталитет.