Автор статьи указывает на то, что уже на рубеже 2016 года та же самая Дженнифер Дудна, которая является и одним из создателей CRISPR, и лицом, особо обхаживаемым и Гейтсом, и компанией Bayer, вдруг стала проявлять определенную строптивость.
Вот что пишет автор статьи по этому поводу: «В сентябре 2016 года Дженнифер Дудна пригласила нового коллегу по имени Кайл Уоттерс в свой офис. К тому времени в Калифорнийском университете Беркли биохимик Дженнифер Дудна была известна как соавтор технологии CRISPR. Изобретение быстрого и универсального инструмента редактирования генов принесло ей всемирную известность и большое богатство. Она была основателем нескольких стартап-компаний и получила миллионные научные премии.
Зловещим образом, однако, как рассказала Дудна, ее преследовал сон, в котором к ней являлся Адольф Гитлер, держа в руках ручку и бумагу, и требовал копию рецепта CRISPR. Какую ужасную цель мог иметь Гитлер? Дудна, когда рассказывала про этот сон, не говорила».
Но такой же сон преследовал атомщиков, которые создавали в Америке атомную бомбу, — им всё время снилось, что Гитлер ее создаст.
«Теперь вопрос Дудны, — я продолжаю цитировать автора, — состоял в том, хотел бы Уоттерс найти способ остановить это?»
Что «это»? «Остановить CRISPR». Созданный Дудной.
Еще один фрагмент из той же статьи: «CRISPR находится внутри бактерий. Это появившаяся миллиарды лет назад защита от убийственных вирусов, которая обнаруживает их ДНК и использует подобный ножницам белок, чтобы искромсать ее. Дудна сыграла ключевую роль в превращении находки в революционный инструмент для редактирования генов, который был использован во всем мире, стимулируя волну новых исследований и появление потенциальных лекарств.
Но если ученые научатся доставлять редакторы генов в тело человека, что может помешать сумасшедшему, террористу или государству использовать CRISPR для причинения вреда?» Я могу добавить: или группе суперкомпаний, которые хотят создать мировое правительство.
«Люди, — я продолжаю цитировать статью, — могут придумать узконаправленные атаки, которые будут наносить удары только по определенным этническим группам. Или создать суперсолдат, отредактированных так, чтобы не чувствовать боли. Дудна хорошо понимала эту дилемму. В своей книге «Трещина в творении» (хорошее название? — С. К.) она написала, что боялась, что редактирование генов может привлечь внимание мира таким образом, каким его внимание привлекла атомная энергия, породив ядерный гриб. И спрашивала себя: «Могу ли я и другие обеспокоенные ученые спасти CRISPR от самого себя… до того, как произошел катаклизм?»
Теперь у нее будет шанс. Ранее, в 2016 году, американские спецслужбы называли редактирование генов потенциальным оружием массового уничтожения. В сентябре того же года к ним присоединилось Агентство перспективных исследовательских проектов в области обороны (DARPA), призвавшее к новым способам контроля или устранения последствий технологии редактирования генов (которая так восхищает наших туземцев продвинутых. — С. К.). Программа, получившая название Safe Genes, в итоге обойдется в более чем 65 миллионов долларов, что сделает ее одним из крупнейших источников денежных средств для исследований CRISPR наряду с биотехнологическими стартапами, разрабатывающими новые генетические методы лечения.
Одной из проблем, с точки зрения DARPA, было отсутствие какой-либо простой в использовании контрмеры, кнопки отмены или противоядия для CRISPR. И чем более мощным становится редактирование генов, тем больше оно может нам понадобиться — в случае лабораторной аварии или чего-нибудь пострашнее. Как сказано в пресс-релизе Калифорнийского университета Беркли 2017 года, после того, как Дудна, с помощью Уоттерса, стала участницей крупного контракта с DARPA, университет тоже подключился к созданию инструментов для противодействия угрозам биотерроризма, включая «оружие, использующее сам CRISPR».
Далее в статье описывается, каким образом ученые пытались создать инструмент, который позволил бы нейтрализовать негативное влияние технологии CRISPR.
Еще один фрагмент статьи: «Защита от CRISPR. В этом году в рамках финансируемого DARPA проекта Дудны группы ученых планируют начать свои первые эксперименты на мышах, чтобы определить, можно ли защитить их от CRISPR. Одна из групп, участвующих в этой работе, работает в Национальной лаборатории Сандиа (одной из шестнадцати национальных лабораторий министерства энергетики США. Главная задача лаборатории — разработка, создание и испытание неядерных компонентов ядерного оружия).
В национальной лаборатории Сандиа будут проводиться опыты над мышами, подготовленными для редактирования. Эта подготовка привела к тому, что мыши оказались рожденными с молекулярными ножницами CRISPR — белком под названием Cas9 — в каждой клетке их тела.
Джо Шенигер, который возглавляет работу в Сандиа, говорит, что в ближайшее время в его лаборатории у мышей будет индуцирован процесс редактирования с одновременным введением анти-CRISPR молекул, чтобы установить, произойдет ли блокировка процесса CRISPR. «Анти-CRISPR хорошо работает в природе, и мы пытаемся проверить, хорошо ли это работает на животных», — говорит он.
Шенигер считает, что существует «значительный риск случайного контакта» с агентами CRISPR. По мере того, как целая индустрия развивается вокруг инструмента редактирования генома, CRISPR создают для генной терапии, инъекций, мазей и продуктов питания, что повышает вероятность чрезвычайного происшествия в лаборатории. Даже секретная программа биологического оружия с большей вероятностью может случайно выпустить микроб, чем атаковать с его помощью. «Поскольку люди используют это в больших и больших количествах, возрастает вероятность того, что люди вступят в контакт, получат укол или опрыскивание, — говорит он. — И если мне в глаза попадут мутагены, было бы неплохо это остановить».
Не без юмора парень.
«Работа над анти-CRISPR может быть так же полезна, как и пиар. По словам Шенигера, это может, по крайней мере, «снизить воображаемую доступность для злой личности. Если вы можете это выключить, может быть, они не станут и пытаться. С психологической точки зрения, хорошо иметь кнопку «выключить». Это хорошо для позиционирования этой технологии в обществе».
У Шенигера нет иллюзий, что средство защиты от CRISPR породит исчезновение угроз, связанных с использованием CRISPR. На самом деле опасность CRISPR нарастает, так как лаборатории совершенствуют инструменты и изобретают новые, связанные с ними, каждый из которых несет различные последствия для биозащитников. Ученые могут чувствовать себя сбитыми с толку огромной скоростью, с которой ускоряется редактирование генов и синтетическая биология, а также тем, как информация распространяется в интернете.
«Мы обращаем внимание и на рискованность этой технологии, и на то, как она продолжает развиваться, как трудно оставаться над ней, и как быстро люди отбрасывают сценарии, и как трудно рационально справиться с этим риском», — говорит Шенигер. Вместе с тем, по его словам, изучение того, как заблокировать CRISPR в его классической, самой простой форме, является хорошей отправной точкой».
В статье также говорится, что Рене Вегрзин, работающая в рамках DARPA, выступая в 2017 году в Сан-Франциско на конференции, организованной Long Now Foundation (некоммерческой организацией, противостоящей принципу «быстрее и дешевле» и выдвигающей принцип «медленнее и качественнее»), заявила, что опасность CRISPR была очевидна уже тогда, когда ученые использовали редактирование генов, чтобы вызвать заболевания у мышей, вырезая у них важные гены. Вот что конкретно она сказала: «Я не думаю, что нужно быть экспертом по биобезопасности, чтобы признать необходимость настороженности в случае, если вы имеете инструмент, который может как вылечить, так и вызвать болезнь», — сказала она на встрече в Калифорнии. И добавила: «Если нам нужно немедленно остановить редактор генов, мы просто не знаем, как это сделать». А редакторы будут совершенствоваться.
Несмотря на опасения ученых, в США эта технология может вскоре появиться на рынке. 7 мая 2020 года на крупном американском веб-сайте «Грань» (The Verge), являющемся частью Vox Media Inc. (крупной компании, занимающейся цифровыми медиа), была опубликована статья под заголовком «Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов одобрило тест COVID-19, в котором использована технология редактирования генов CRISPR».
В статье уточняется, что это «первый случай разрешения использования CRISPR-технологии на людях», но оговаривается, что такое использование разрешено только для «тяжелых случаев». «Новый тест, созданный биотехнологической компанией Sherlock Biosciences, использует одну молекулу для поиска гена вируса в образце пациента. Затем, если молекула находит ген, она выпускает сигнал, который система может обнаружить», — говорится в статье.
Она только выпускает сигнал или делает что-нибудь еще?
Пикантность ситуации заключается в том, что еще в 2016 году разведывательное сообщество США официально признало технологию редактирования генов ничем иным как оружием массового поражения.
9 февраля 2016 года разведывательное сообщество представило комитету сената Конгресса США отчет об оценке угроз безопасности. Отчет опубликован на сайте директора Национальной разведки США.
В раздел отчета под заголовком «Оружие массового поражения и его распространение» включен подраздел «Редактирование генома». Вот что сказано в этом подразделе: «Исследования в области редактирования генома, проводимые в странах с нормативными или этическими стандартами, отличными от стандартов в западных странах (видите, как всё? — С. К.), вероятно, увеличивают риск создания потенциально опасных биологических агентов или продуктов. Учитывая широкое распространение, низкую стоимость и ускоренные темпы развития этой технологии двойного назначения, ее преднамеренное или непреднамеренное неправильное использование может повлечь за собой далеко идущие последствия для экономики и национальной безопасности. Достижения в области редактирования генома в 2015 году вынудили группы высокопоставленных американских и европейских биологов поставить вопрос о нерегулируемом редактировании человеческих генов зародышевого типа (клетки, которые имеют отношение к размножению), что может привести к возникновению наследуемых генетических изменений. Тем не менее исследователи, вероятно, будут и далее сталкиваться с проблемами при попытках получить желаемый результат модификаций генома, отчасти из-за технических ограничений, которые присущи имеющимся системам редактирования генома».
В тот же день, 9 февраля 2016 года, журнал MIT Technology Review Массачусетского технологического института выпустил статью с комментарием отчета Национальной разведки США. Название статьи: «Высший представитель разведки США назвал редактирование генов оружием массового поражения». Статья снабжена подзаголовком: «Легко использовать. Трудно контролировать. Разведывательное сообщество рассматривает CRISPR как угрозу национальной безопасности».
В статье говорится следующее: «Отчет представляет собой рассекреченную версию «коллективных инсайдов» Центрального разведывательного управления, Агентства национальной безопасности и еще полдюжины других американских шпионских организаций и организаций, занимающихся сбором информации.
Хотя в докладе не упоминается CRISPR, Джеймс Клэппер (на тот момент директор национальной разведки США, курирующий шпионское агентство с общим бюджетом более 50 миллиардов долларов. — С. К.) явно имел в виду новейшую и наиболее универсальную из систем редактирования генов. Низкая стоимость и относительная простота использования техники CRISPR — основные ингредиенты можно купить в интернете за 60 долларов — похоже, напугали спецслужбы. Проблема заключается в том, что биотехнология является технологией «двойного назначения», то есть обычные научные разработки могут также использоваться в качестве оружия».
А могут использоваться в виде такого изменения человечества, которое является не оружием, направленным на определенные страны или этносы, что само по себе ужасно, а просто оружием, направленным на все человечество. Чтобы были все эти «эпсилоны» и так далее — люди, которые не хотят ничего, кроме как убирать помещения. Тупые люди — и некая элита. Ведь на это данные технологии тоже могут быть направлены.
Я продолжаю цитировать MIT Technology Review: «В отчете отмечается, что новые открытия «легко перемещаются в глобализированной экономике, равно как и персонал, обладающий научными знаниями для их разработки и использования».
Клэппер не описывал конкретных сценариев использования биологического оружия, но ученые ранее уже размышляли о том, можно ли использовать CRISPR для изготовления «комаров-убийц», или болезни, уничтожающей сельскохозяйственные культуры, или даже для создания вируса, который поражает ДНК людей».
А как это можно не использовать, если все создано для того, чтобы поражать ДНК людей?
Продолжаю цитировать журнал MIT Technology Review: «Биотехнологии более, чем любая другая сфера, имеют огромный потенциал для обеспечения блага человека, но они могут быть использованы и в неблагих целях, — говорит Дэниэл Герштейн, старший политический аналитик RAND и бывший замминистра в министерстве внутренней безопасности [США]. — Мы обеспокоены и тем, что люди разрабатывают какой-то патоген с большими возможностями, и тем, что имеется возможность его неправильного использования…»
Пирс Милле, эксперт по биологическому оружию Центра Вудро Вильсона в Вашингтоне, округ Колумбия, считает, что то, что Клэппер добавил редактирование генов в перечень оружия массового уничтожения, стало «неожиданностью», поскольку создание биологического оружия — скажем, экстравирулентной формы сибирской язвы — до сих пор требует овладения «широким спектром технологий».
Разработка биологического оружия запрещена Конвенцией о биологическом и токсинном оружии, договором эпохи холодной войны, который поставил программы создания биологического оружия вне закона. США, Китай, Россия и 172 страны подписали ее. Милле говорит, что эксперты, которые встречались в Варшаве в сентябре прошлого года для обсуждения соглашения, чувствовали, что угроза со стороны террористических группировок все еще далека, учитывая сложность производства биологического оружия. Милле заявляет, что группа пришла к выводу, что «в обозримом будущем такие возможности применения [технологий] будут находиться только у государств».
Я закончил цитирование статьи в американском журнале MIT Technology Review. И теперь сообщаю зрителю другие, взятые не из этой статьи, сведения по поводу той конвенции, которая была упомянута в статье, которую я только что процитировал.
Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении была одобрена резолюцией 2826 Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1971 года.
Сфера, затрагиваемая Конвенцией, оговаривается в первой статье этой Конвенции:
«Статья I.
Каждое государство — участник настоящей Конвенции обязуется никогда, ни при каких обстоятельствах не разрабатывать, не производить, не накапливать, не приобретать каким-либо иным образом и не сохранять:
1) микробиологические или другие биологические агенты или токсины, каково бы то ни было их происхождение или метод производства, таких видов и в таких количествах, которые не предназначены для профилактических, защитных или других мирных целей;
2) оружие, оборудование или средства доставки, предназначенные для использования таких агентов или токсинов во враждебных целях или в вооруженных конфликтах».
США ратифицировали Конвенцию о запрещении биологического оружия в 1972 году, но в 2001 году США отказались от выработки юридически обязывающего протокола, в котором предусматривался бы механизм взаимного контроля. Как следствие, сейчас невозможно проверить при помощи правового механизма, действительно ли США исполняют Конвенцию, которую они ратифицировали.
Мы убедились, что те, кто превращают ковидное злоключение в некое трансформирующее или трансформационное событие, нацелены не только на такое трансформирование самого мироустройства, которое позволит США сохранить и укрепить свое господство в XXI столетии. Они ориентированы еще и на то трансформирование человека, а не мироустройства, которое по существу является ничем иным как генной модификацией, вполне сопоставимой со всем, что касается производства ГМО, и претендующей на создание ГМЧ — генно-модифицированного человечества.
Налицо прямая претензия именно на осуществление подобного производства ГМЧ. Это уже не антиутопия, а нечто, претендующее на статус реальности. Претендующее на то, чтобы вначале в виде таких отдельных далеко идущих эксцессов показать людям, что это уже вторглось в их жизнь. И что далее оно будет вторгаться в нее все более и более мощно и неумолимо.
А поскольку пока что достаточно откровенная заявка на нечто подобное, она же CRISPR–Cas9, наталкивается на сопротивление со стороны авторитетных общественных групп и государственных органов, понимающих, что хорошо, когда ты применяешь этот CRISPR, но плохо, когда его применяют против тебя, то силы, ориентированные на создание генно-модифицированного человечества, использующие Гейтса в виде катализатора своих замыслов, делают ставку и на CRISPR–Cas9 (10, 11, 12, 13 и так далее) как на откровенное средство создания этого самого генно-модифицированного человечества, и на нечто, являющееся чуть более завуалированным вариантом того же самого. Притом, что эта завуалированность позволяет преодолевать препятствия, стоящие на пути самых откровенных ГМЧ-затей, типа CRISPR.
О том, что могут быть и иные, более мягкие, более легко преодолевающие отторжение модификации того же самого, говорится в авторитетном англоязычном журнале «Молекулярная терапия» (Molecular Therapy), знакомящем читателя с исследованиями в сфере молекулярной и клеточной терапии, используемой для коррекции генетических и приобретенных заболеваний.
14 декабря 2018 года в онлайн версии издания «Молекулярная терапия» (Molecular Therapy) обсуждается возможность превращения обычных клеток кожи в плюрипотентные стволовые клетки.
Плюрипотентными называются клетки, которые могут дифференцироваться во все типы клеток, кроме клеток внезародышевых органов (то есть клеток плаценты и желточного мешка).
Издание «Молекулярная терапия» сообщает читателю о том, что подобное превращение обычных клеток кожи в плюрипотентные стволовые клетки осуществляется путем принудительной экспрессии определенных факторов.
Экспрессия — это процесс, в котором наследственная информация от гена преобразуется в тот или иной продукт, необходимый для функционирования. Например, в РНК или белок.
Этапами экспрессии называются транскрипция (синтез нужной РНК), трансляция (синтез белка) и так далее.
Экспрессию можно активировать с помощью тех самых РНК, которые интересуют Гейтса и его покровителей постольку, поскольку с их помощью может осуществляться вмешательство в экспрессию наследственной информации, но такое вмешательство не будет вызывать таких избыточно острых реакций в научном сообществе, как реакции на прямое редактирование генома.
Пока нет запрета на изменение экспрессии генетической информации, ученые интенсивно исследуют возможности такого вмешательства на посттранскрипционном этапе. Мы уже это обсуждали. Первая транскрипция возникла, а там еще все неустойчиво. И вот это, это и это можно выкинуть. А, может, еще что-нибудь можно выкинуть заодно? На этом направлении достигнуты большие успехи. Так, появились лекарственные препараты против онкологических изменений в клетках на основе мРНК. И это одни из самых современных разработанных препаратов против рака.
Иначе говоря, Гейтс и его последователи хотят разрабатывать и жесткую редактуру генома на основе CRISPR–Cas9 и ее более поздних модификаций, и мягкий подход: изменение свойств клеток с помощью матричной РНК, которая при введении в клетку и трансляции в белок изменяет настройку системы — вместо синтеза одних мРНК (и белков в них) начинается производство других белков, что изменяет свойства клетки без вмешательства в собственно гены, но совершенно меняет картину их экспрессии. Тем самым клетка приобретает новые свойства.
Но это же что в лоб, что по лбу, если в результате происходит изменение «фабрик белка»!
Является ли данное мое утверждение о том, что это и в лоб, и по лбу, установлением несомненного обстоятельства или это моя смелая гипотеза?
Для того чтобы четко ответить на этот вопрос, я доразберу ту, казалось бы, далекую от ковида статью в журнале «Молекулярная терапия», в которой говорится о принудительной экспрессии генов применительно к далекой от ковида проблеме массового производства стволовых клеток человека, так называемых индуцированных плюрипотентных стволовых клеток (ИПСК).
Авторы статьи утверждают, что принудительная экспрессия генов, применяемая, в том числе, и для массового производства стволовых клеток, штука в целом небезопасная. И что, к примеру, экспрессия эмбриональных генов вполне способна породить онкологическое изменение нормального генома.
Так значит, и впрямь — что в лоб, что по лбу, если верить компетентным авторам из журнала «Молекулярная терапия»? Что они говорят? Они говорят, что экспрессия эмбриональных генов, которая в этих мягких-то вариантах происходит, «вполне способна породить онкологическое изменение нормального генома». То есть они этой экспрессией будут лечить онкологию, а она у них усилится? Или они будут лечить что-то еще, а усилится онкология? Это и означает — что в лоб, что по лбу.
Но это не всё, что сказано.
Далее говорится, что (цитирую) «система репрограммирования мРНК предлагает привлекательный путь избежать одного из главных камней преткновения для будущей терапии на основе индуцированных плюрипотентных стволовых клеток».
А что это за камень преткновения, которого можно избежать с помощью того репрограммирования мРНК, которым занимается гейтсовская Moderna, осуществляющая, в отличие от других гейтсовских инициатив, мягкое редактирование генома на основе мРНК во имя получения спасительной вакцины от ковида?
Этим камнем преткновения является запрет на редактирование генома человека. Значит, они обходят этот запрет.
То есть по сути авторы статьи говорят, что система репрограммирования матричных РНК, которой занимается гейтсовская Moderna, не чета гейтсовским занятиям CRISPR-Cas9, поскольку можно сказать, что репрограммирование матричной РНК не является жесткой генной модификацией человека. И потому не будет отторгаться с той яростностью, с которой отторгается жесткая генная модификация на основе CRISPR-Cas9.
«В вашем геноме все будет в порядке. Мы его не редактируем, успокойтесь. Мы просто считываем его по-другому, лапоньки. И всё. Для успокоения будем использовать мягкую генную модификацию, одновременно будем снимать препятствия для жесткой, а называть все эти мягкие затеи (как, впрочем, и жесткие, но это в будущем) будем убаюкивающими словами „трансформирующие лекарства“. При этом не будем жестко определять, что такое трансформирующие лекарства. Ну трансформирующие, и всё тут!»
Видите, я же говорил, что, с одной стороны, есть трансформирующие или трансформационные события, которые должны в общем всё изменить, а с другой стороны есть средства трансформации, инструменты трансформации, в том числе и фармакологические, которые должны все изменять в каждой отдельной точке, и гораздо глубже, чем это можно сделать с помощью любого, самого жесткого трансформирующего события, кроме, конечно, уничтожения человечества.
На горизонте замаячила некая новая тема трансформирующих лекарств. И никто не хочет говорить, что это такое. «Да это просто прорывные лекарства, да это просто хорошие лекарства! Да это вообще там что-то совсем другое!» И все бы было совсем беспросветно неопределенно (что хотим, то и говорим, а как только нас в чем-нибудь обвиняют, тут же уклоняемся и говорим, что нас неправильно поняли), если бы не было каких-то лакун в этой неопределенности, которые создают некоторые статьи.
Одна из них, написанная авторами из США и Китая, опубликована во все том же журнале «Молекулярная терапия» (Molecular Therapy) 10 апреля 2019 года. Авторы — Джульетта Маруджи, Цуйлин Чжан, Цзюньвей Ли, Джеффри Улмер и Донг Ю. При этом читателей информируют, что американцы Джульетта Маруджи и Джеффри Улмер, а также китаец Донг Ю являются сотрудниками группы компаний GSK и владеют акциями этой компании.
Зритель еще не забыл, что такое GSK? Это одна из компаний, стоящих у истоков эпопеи с ковидом. Статья, некоторые авторы которой прямо связаны с GSK, называется «МРНК как трансформирующая технология для разработки вакцин для борьбы с инфекционными заболеваниями».
Вот пока говорят о трансформирующих лекарствах, можно спросить: «Так вы хотите человека трансформировать?» А вам отвечают: «Да что вы! Да ни боже мой! Это просто красивое словосочетание. Ну назовите это просто «продвинутые лекарства»…
А когда говорят «трансформирующая технология», то это что?
Запад-то уж так технологичен, и так технологоцентричен, и так обожает все связанное с технологиями, что он не может «вообще» говорить, что технологии трансформирующие. Технология, если она трансформирующая, она что-то трансформирует. Что она может трансформировать, кроме мРНК, то есть человека? Что в лоб, что по лбу… Но это технология.
Тут, подчеркну еще раз, мРНК названа не основой для трансформирующего лекарства, а просто трансформирующей технологией: «мРНК как трансформирующая технология». РНК может быть трансформирующей технологией чего? У нее задача — от ДНК к «фабрике белка» перегонять материал. Она, сама мРНК, может быть трансформирующей технологией чего? И совершенно ясно, что, когда говорят тут об РНК как трансформирующей технологии, то имеется в виду, что трансформируется геном. Но он трансформируется не так жестко, как при использовании CRISPR–Cas9, и поэтому препятствий на пути такой трансформации будет намного меньше, как сулит нам все та же «Молекулярная терапия».
Гейтсовская компания Moderna все время говорит о том, что она впервые разработала мРНК-терапию и вакцины для создания нового поколения трансформирующих лекарств. И что ее основная заслуга на сегодняшний момент — это создание вакцины от COVID-19 (c приветом!) на основе мРНК… Я это вменяю «Модерне»? Нет, я это не вменяю, об этом говорит президент «Модерны» Стивен Хог. Хог заявляет: «Мы по-прежнему твердо привержены дальнейшему развитию науки о мРНК для создания нового поколения трансформирующих лекарств для пациентов».
Moderna надрывается, заявляя о себе как о пионере в том, что касается развития науки об мРНК для создания нового поколения трансформирующих лекарств. Moderna непрерывно говорит о том, что эти трансформирующие лекарства будут спасать с помощью улучшенной экспрессии белка.
Компания Moderna заявляет, что ее препараты мРНК предназначены для того, чтобы направлять клетки организма на выработку внутриклеточных, мембранных или секретированных белков, которые могут оказать терапевтическое или профилактическое действие. И что спасти нас от ковида должна такая вакцина «Модерны», именуемая мРНК-1273. Готовьтесь! Не хотите вакцинироваться мРНК-1273 — числитесь в невакцинированных, а значит, опасных.
Это всё реальность. Неумолимая и несомненная.
Проходит одна фаза эксперимента с этой вакциной, потом — вторая, потом — третья.
И что же это за Moderna, которую так пропихивают?
Она еще в марте 2013 года была совсем небольшим, по нашим меркам, кооперативом — в ней работало 25 человек. А семь лет спустя она же будет спасать мир от ковида и многого другого.
Moderna влачила жалкое существование до того, как в нее вдруг не стала вкладывать деньги крупная фармацевтическая компания AstraZeneca.
В 1993 году знаменитая британская суперкорпорация Imperial Chemical Industries выделила в независимую компанию ту свою часть, которая занималась фармацевтикой и сельскохозяйственной химией.
Эта независимая компания получила название Zeneca Group.
В том же году Zeneca Group объединилась с международной фармацевтической компанией Astra AB. Так образовалась та компания AstraZeneca, которая вдруг стала вкладывать немереные деньги в совершенно неприметную компанию Moderna.
Затем Moderna получает грант от DARPA (Управления перспективных исследовательских проектов министерства обороны США).
Затем в нее вкладывают огромные деньги американские крупнейшие фармацевтические компании.
Затем, в 2016 году, ее подпитывает, причем относительно скромно, Фонд Билла и Мелинды Гейтс.
Потом гораздо большие деньги в нее вкладывает крупнейшая американская фармацевтическая компания Vertex.
23 января 2020 года заключено соглашение о том, что производство вакцины против 2019-nCoV, осуществляемое компанией Moderna, будет финансировать CEPI. Та самая CEPI, которая связана очень прочным образом с группой неоконсерваторов, стремящихся создать трансформирующее событие.
Дальше — больше. Центр исследования вакцин Национального института аллергических и инфекционных заболеваний, это центр Фаучи, входящий в Национальные институты здравоохранения, заявил, что он тоже будет разрабатывать вакцину вместе с компанией Moderna.
В марте 2020 года на встрече в Белом доме, проводимой администрацией Трампа и крупнейшими фармацевтическими компаниями, генеральный директор компании Moderna Стефан Бансель сказал президенту Трампу, что Moderna может получить вакцину против COVID-19 через несколько месяцев. Акции взлетели, то-сё. На следующий день Управление по контролю за продуктами и лекарствами (а это очень крупный орган в США) одобрило клинические испытания компании Moderna.
В апреле 2020 года Moderna получила чуть не полмиллиарда долларов от государственного частного партнерства Operation Warp Speed (OWS). А член правления компании Moderna Монсеф Слауи был назначен главным научным сотрудником проекта Operation Warp Speed (OWS).
Государственно-частное партнерство Operation Warp Speed (OWS) было создано федеральным правительством Соединенных Штатов для облегчения и ускорения разработки, производства и распространения вакцин от COVID-19. В него входят министерство здравоохранения и социальных служб, в том числе Центр по контролю и профилактике заболеваний (CDC), Управление по контролю за продуктами и лекарствами (FDA), Национальный институт здравоохранения (NIH) и Управление по биомедицинским исследованиям и разработкам (BARDA); министерство обороны; частные фирмы и другие федеральные агентства, включая министерство сельского хозяйства, министерство энергетики и министерство по делам ветеранов.
Как же все-таки хочется и трансформирующее событие устроить, и человека отредактировать так, чтобы он, вкусив от трансформирующих лекарств, превратился из Homo sapiens в какого-то другого Homo. Какого именно?
Читайте также: «Ни СИЗов, ни аспирина, ни лечения…». В суде оценили работу COVID-больницы