В 2018-м во время сбора подписей против пенсионной реформы я не раз слышал следующий внушительный аргумент: ну вот на Западе же повысили пенсионный возраст, и ничего. Работают люди до 67, потом счастливые разъезжают по всему миру. С продуктом качественной пропаганды сладить непросто, поэтому я на примере Польши решил разобраться: как общество соседей отреагировало на пенсионную реформу, под каким соусом она проводилась и смогли ли какие-нибудь общественные силы изменить социальную политику в стране?

Бывшая Польская Народная Республика (ПНР) встала на путь реформ и смены государственного строя в 1989 году. После развала Советского Союза страна стремительно евроинтегрировалась, попав под расширение НАТО в 1999 году, в 2004 году — Евросоюза.

Любовь к переменам не помешала Польше до 1999 года пользоваться пенсионной системой советского типа. Мужчины уходили на пенсию в 60 лет, женщины — в 55. В 1999 году, в связи с нарастающей «заботой о благе народа», в антикоммунистическом правительстве премьер-министра Ежи Бузека созрели четыре реформы: местного самоуправления, здравоохранения, образования и пенсионной системы. Солидарная пенсионная система превратилась в накопительную, а пособие разделилось на базовую и накопительную составляющие. Была задумка избавить всех пенсионеров и от отраслевых привилегий, но она не удалась: для шахтеров, судей и прокуроров, силовиков, фермеров, железнодорожников и учителей были частично сохранены льготы и досрочный выход на пенсию.

В 2012 году правительство под руководством премьер-министра Дональда Туска по примеру европейских соседей стало стремиться к гендерному равенству и повысило пенсионный возраст до 67 лет и мужчинам, и женщинам. Парламентская партия «Гражданская платформа» (РО, Platforma obywatelska) была создана Туском в 2001 году для вписывания Польши в европейскую демократию, включающую в себя децентрализацию управления, поддержку предпринимателей и открытого рынка, а также для сдерживания профсоюзов. Туск заявил: «Я горжусь, что создал партию и нашел людей, которые понимают, что истинное величие достигается, если можно так выразиться, несгибаемым упорством, а настоящие катастрофы бывают результатом великих проектов. Я буду делать все, чтобы защитить Польшу от великих проектов, великих вождей и великих авантюр. Я полагаю, что поляки ожидают, прежде всего, улучшения своей жизни». Модернизация методом «малых шагов», обеспечение спокойной и благополучной жизни, «теплая вода в кране» — вот главные и такие знакомые нам по лозунгам перестройки ценности польской РО.

Против пенсионной реформы выступила вторая крупнейшая партия Польши — «Право и справедливость» (PiS, Prawo i Sprawiedliwość). В 2001 году в PiS объединились ярые декоммунизаторы и борцы с посткоммунизмом, люстраторы бывших спецслужбистов и номенклатурщиков, противники евроинтеграции, непримиримые борцы с коррупцией и мигрантами, ультраконсерваторы и национал-католики (чей лозунг — «Бога в Конституцию!»). Одним из краеугольных камней партии является категорическая русофобия, дополняемая острой германофобией. Концепция «геополитического проклятия — быть между Россией и Германией», исповедуемая PiS, периодически выливается в громкие заявления о, например, репарациях с России и Германии. Казалось бы, популизм, но простых поляков, существующих на сухом пайке высших смыслов, это подкупало.

Лидер PiS — Ярослав Качиньский, бывший премьер-министр Польши, брат-близнец Леха Качиньского, президента Польши, погибшего 10 апреля 2010 года в авиакатастрофе под Смоленском. После гибели брата на досрочные президентские выборы 2010 года PiS выставила кандидатуру Ярослава Качиньского, но обойти Коморовского ему не удалось.

Третьей серьезной силой в пенсионной схватке стал профсоюз «Солидарность»: кузница кадров польских политиков, прародитель PiS и PO. История возникновения «Солидарности» и тесного взаимодействия ее с американскими спецслужбами — хрестоматийный образец ведения современной неклассической войны. На ее примере отлично видно: как, кто и какими методами боролся с Советским Союзом за рубежом в стане его союзников. Разрушение идеологии и взятие верха национализма над коммунизмом свело воедино Католическую церковь, польскую эмиграцию, офицеров Армии Крайовы, диссидентскую интеллигенцию и коллаборационистов. В польской «бархатной революции», прообразе всех оранжевых революций и арабских вёсен, «Солидарность» сыграла ведущую роль.

В 2012 году «Солидарность» выступила на стороне PiS и Качиньских. И собрала 2,5 миллиона подписей за референдум по пенсионному возрасту.

29 сентября 2012 года на демонстрации «Проснись, Польша», организованной совместными усилиями PiS и «Солидарности», собралось, по разным оценкам, от 70 до 120 тысяч поляков. Поводами стали пенсионная реформа и закрытие католического телеканала Trwam. Протесты не прошли даром: уже в июне 2013-го рейтинг PO опустился ниже PiS.

11 сентября 2013 года, в разгар трудовой недели, польские профсоюзы начали четырехдневную акцию протеста. «Всепольское объединение профсоюзов» (OPZZ), «Солидарность», «Форум профсоюзов Польши» вывели на улицы Варшавы 35 тысяч человек: медиков, учителей, железнодорожников, почты, пожарников и даже представителей полиции. Старые газеты волновались, вспоминая 80-е, когда после массовых протестов в ПНР ввели военное положение.

Протестующие разбили у сейма палаточный городок и со среды до субботы обеспечили для всех желающих площадку для выступления в формате открытого микрофона. Выступали известные в Польше эксперты: социологи и промышленные лоббисты, экономисты и медики. Высказывались и простые работяги, не только по пенсионной реформе. Безработица, увольнения, переход с 8-часового рабочего дня на «гибкий график работы», невыплата зарплат — больных тем хватает.

В субботу 14 сентября марш и митинг собрали в Варшаве 100 тысяч человек. Председатель «Солидарности» Петр Дуда в интервью сформулировал общее настроение протестующих, чувствующих высокомерие власти, проигнорировавшей собранные 2,5 миллиона подписей за пенсионный референдум. Он убежден, проблема сразу решена не будет, и выразил готовность людей действовать до победного конца.

Настроение поляков отлично описал Кароль Гузикевич, профсоюзный руководитель Гданьской судоверфи: «Люди из соседних домов приносили нам продукты питания, воду, кто-то даже предложил одолжить теплые спальные мешки и одеяла. Они приходят к нам все эти дни, благодарят за то, что мы делаем, говорят, что это дает им надежду. Люди поверили, что мы можем изменить политический курс страны».

Итог — в июне 2015 года Анджей Дуда, выдвигаясь от PiS, выигрывает президентские выборы. В октябре того же года парламентские выборы выигрывает PiS, получая абсолютное парламентское большинство и возможность сформировать однопартийное правительство.

В 2018 году исполняется предвыборное обещание PiS и Анджея Дуды: пенсионный возраст женщинам снижают до 60 лет, мужчинам — до 65.

Почему победили Анджей Дуда и PiS? Некоторые либеральные газеты писали, что, вопреки обычаю, поколение 18–29-летних поддержало правых, а не либералов. Но что сподвигло сделать такой выбор молодежь и жителей крупных польских городов, в принципе довольных жизнью?

Первое. В сентябре 2015 года ЕС заставил Польшу принять квоту на несколько тысяч беженцев из Сирии. Это, может, и не вызвало бы особого возмущения в многомиллионной стране, если бы не предвыборная кампания. Наибольшее внимание к себе привлек Ярослав Качиньский, высказавшись нелестно о мигрантах, разносящих в Европе очень опасные болезни. Электорат PiS, для которого Евросоюз — не польский, а франко-германский проект, спокойно воспринимал такие заявления.

Второе. В связи с миграционным кризисом, безработицей и пенсионной реформой поляки мобилизовались, и оказался нивелирован достаточно дисциплинированный электорат либералов — нацменьшинства, которых католики и «Польша для поляков» пугают по вполне понятным причинам. На президентские выборы голосовать пришло 50% населения — внушительная явка для нашего времени.

Третье. Качиньские однозначно за крепкий союз с НАТО. В апреле 2008-го Польша предлагала принять туда Украину и Грузию. Но Франция и Германия не хотят видеть Украину в Европе! Французы с немцами четко обозначали эту позицию.

Но в 2014 году на Украине происходит фашистско-бандеровский переворот, Крым воссоединяется с Россией — и Россия тут же всеми рупорами пропаганды выставляется страной-агрессором, подавляющим варварской военной мощью маленькие суверенные государства.

То есть возникает такой многоугольник, где, с одной стороны, Британия уже задумывает Брексит, с другой — Германия и Франция не хотят усиления мирового гегемона в Европе, а тут как раз США видит, какой давний партнер будет подносить снаряды в случае победы евро-дезинтегратора Качиньского.

Четвертое. Эксплуатация темы «правды о Смоленске» — она стала хорошим подспорьем Ярославу Качиньскому. Отношение к погибшим у религиозных поляков очень трепетное. Через несколько месяцев после катастрофы в Польшу прилетает президент России Дмитрий Медведев. А в апреле 2011 года, в годовщину смоленской катастрофы, возле президентского дворца открылась «белая палатка», в которой польская интеллигенция, симпатизирующая PiS, организовала точку борьбы с «Коморуским» и «Ту154ском», подчеркивая таким образом связь с ненавистной Россией президента и премьер-министра Польши.

Пятое. У PiS — мощнейшая интеллектуальная база. Институт Сербского в Варшаве, Ягеллонский институт в Кракове, Институт имени Казимира Великого в Люблине — формально эти мозговые центры (think tank) не связаны с политическими партиями, однако их эксперты и сотрудники активно взаимодействуют с PiS, создают программные документы и аналитические отчеты. Информационную поддержку PiS оказывают популярные издания «Речь Посполита», «Польская газета», еженедельник праворадикалов «Считаю, что», католические «Радио Мария» и телеканал Trwam. Помимо старых добрых методов, самая консервативная польская партия весьма умело пользуется современными технологиями информационной войны: соцсетями, «Твиттером», сайтами-сателлитами, дружественными блогами.

Народ, разочарованный в проевропейской власти, открестился от либералов. Польское общество отвергло современные глобальные тренды, включая повышение пенсионного возраста, и сумело обратить пенсионную реформу вспять. Причем речь идет о полноценном снижении пенсионного возраста, без всяких оговорок. В этом отличие от, например, Франции, где экс-президент Франсуа Олланд пытался сочетать курс на социальную справедливость и на глобализацию. И в итоге в полной мере реализовал только те положения своей предвыборной программы, которые касались глобализационных тенденций. Что и привело Олланда как политика к краху.

Развернуть процесс в Польше сумела сила, противопоставившая себя глобализации и опершаяся на антиглобализационные тенденции в обществе. Именно сочетание настроений в обществе и наличие силы, способной выразить эти настроения в большой политике, позволили Польше сменить курс и отменить пенсионную реформу.

Но противостояние не закончено. «Право и справедливость» и теперь уже оппозиционные либералы из «Гражданской платформы» продолжают борьбу за свой курс для Польши. В октябре–ноябре 2018 г. оппозиция уступила депутатские мандаты, но смогла выиграть битву за кресла градоначальников почти во всех крупных городах. Вернутся ли в политику либералы, а с ними и неизбежный диалог по пенсионной системе, — покажет 2020-й: год президентских и парламентских выборов в Польше.