Майдан стал спичкой, от которой заполыхала крупная война в Европе. Этой войны можно было избежать, если бы Россия работала с украинским обществом, если хотя бы среагировала на события майдана, когда «антимоскальский товар» показали лицом. Не сделаем выводов, не проведем работы над ошибками — не выйдем из крупнейшего на западной границе кризиса и в конечном счете не победим нацизм в XXI веке. События 10-летней давности вспоминает не сторонний наблюдатель, а непосредственно втянутый в происходившее, осмысливавший майдан и то, что следовало за ним. Михаил Нестерюк жил в Днепропетровске, видел губительные антирусские тенденции на Украине и вступил в движение «Суть времени», а с началом гражданской войны в Донбассе — в отряд движения. Он был военным корреспондентом, а позднее — вернулся в Россию.
Десять лет назад, 21 ноября 2013 года в Киеве произошло событие, которое можно назвать началом острой фазы разразившегося на Украине кризиса.
Вечером на центральную площадь Киева, площадь Независимости (укр. Майдан Незалежності), вышла относительно небольшая горстка людей, протестующих против решения правительства Украины приостановить процесс подготовки к подписанию соглашения об ассоциации Украины с ЕС. Митинг был вполне законным, он был согласован с мэрией Киева и городским отделом внутренних дел как митинг студентов киевских вузов. Организаторами митинга выступили студенческие общественные организации Киева.
Участников митинга было не более пятисот человек, вели они себя достаточно мирно.
Поводом для митинга стало обнародованное утром 21 ноября распоряжение кабинета министров Украины, которым поручалось «приостановить процесс подготовки к заключению Соглашения об ассоциации между Украиной, с одной стороны, и Европейским союзом, Европейским сообществом по атомной энергии и их государствами — членами, с другой стороны».
Сладкая мечта вступить в Евросоюз и зажить «как люди» возникла у украинцев сразу после того, как Украина вышла из состава Советского Союза. О том же, кстати, мечтало в то время и население России. Разница в мечтаниях жителей Украины и жителей России заключалась лишь в том, что жителям России «зажить красиво» мешала только советская власть, а украинцам еще и Россия, которая в их воображении «нещадно грабила» их многие годы.
В 1991 году первый президент Украины Леонид Кравчук заявил, что через десять лет Украина станет самой богатой страной Европы, второй Францией, и основания к этому были. Великолепный климат, плодороднейшие земли (25% мирового чернозема), качественная система высшего образования, выход в Черное море, отличное географическое положение, транзитная территория, развитая промышленность (третья часть промышленного потенциала Советского Союза) — вот только некоторые из «плюшек», которые прихватила с собой Украина, покидая отчий дом. Большинство украинцев были уверены в том, что всё это великолепие создано исключительно их трудом, а Россия только мешала и потребляла «украинское сало».
Украинские власти с первых дней существования Украины принялись убеждать население в преимуществах евроинтеграции, доведя к 2013 году украинцев до такого безумия, что те искренне считали, что стоит украинскому правительству поставить подпись под договором о вступлении в Евросоюз, как тотчас, буквально на следующий день, в стране появятся хорошие дороги и вежливые, не берущие взяток чиновники и полицейские, сами украинцы смогут абсолютно свободно путешествовать по всей Европе и выбирать себе место жительства и место работы, а оставшиеся на Украине граждане станут получать европейские зарплаты и пенсии. Эта вера не имела ничего общего с рациональными рассуждениями, она была полностью иррациональной, почти религиозной.
Первым делом Украина подписала соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) между Украиной и европейскими сообществами, это рамочное соглашение было продолжением Соглашения между СССР и Европейскими сообществами о торговле и коммерческом и экономическом сотрудничестве 1989 года. Аналогичные СПС были заключены ЕС с 11 бывшими республиками СССР, в том числе и с Россией.
В 2002 году президент Украины Леонид Кучма высказал идею подписания соглашения об ассоциации с ЕС с перспективой получения полноценного членства в Евросоюзе к 2011 году. В практике Евросоюза соглашение об ассоциации с ЕС, то есть договор о сотрудничестве между Евросоюзом и государством, не являющимся его членом, заключается при условии взятия на себя государством, с которым заключается соглашение, обязательства проведения неких политических, экономических, торговых и судебных реформ. В соглашение для Украины были включены жесткие квоты, в рамках которых она могла беспошлинно выходить на рынок ЕС.
Российская власть вплоть до 2014 года не видела ничего плохого в том, что Украина стремится стать членом ЕС, сама пытаясь установить тесные отношения с ЕС. В 2010 году на саммите «Россия — Евросоюз» в Ростове-на-Дону был дан старт инициативе «Партнерство для модернизации», предполагавшей сближение экономик, установление безвизового режима и другие шаги, ведущие если не к вхождению Российской Федерации в ЕС, то к очень плотной ассоциации. В 2012 году в «майских указах» президента России Владимира Путина прямо предлагалось добиваться сближения и безвизового режима с Евросоюзом.
В 2010 году председатель правительства России Владимир Путин опубликовал на немецком языке в издании «Зюддойче цайтунг» статью под названием «Россия и Европа: от осмысления уроков кризиса — к новой повестке партнерства», в которой он предлагал создать единое европейское экономическое пространство «От Лиссабона до Владивостока».
Важным промежуточным этапом для вступления в ЕС или заключения соглашения об евроассоциации было вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО).
Кремль хотел, чтобы страны СНГ как можно более плотными рядами вступали в международные организации, ВТО или ЕС, объясняя, что так можно выторговать себе местечко в этих организациях поуютнее. Украина поначалу тоже не имела ничего против согласованного вступления в ВТО. В 2002 году министр экономики и по вопросам европейской интеграции Украины Валерий Хорошковский заявлял во время встречи с послом США на Украине Карлосом Паскуалем, что вступление Украины и России в ВТО необходимо синхронизировать, аргументируя это тем, что «наши страны работают почти на одинаковых рынках и с одинаковыми товарами». Однако позже наступила гонка, в которой Украина стремилась изо всех сил опередить Россию, мечтая получить возможность диктовать Москве условия принятия России в ВТО.
Когда правительство России в 2006 году в очередной раз предложило правительству Украины, теперь уже премьер-министру Виктору Януковичу, «синхронизировать» вступление в организацию, то получило отказ.
18 мая 2008 года Украина присоединилась к ВТО, но, торопясь обогнать Россию, по мнению ряда экспертов, в том числе главы Федерации работодателей Украины Дмитрия Олейника, на очень невыгодных для себя условиях. Страна, с одной стороны, добилась снижения пошлин на поставку своих товаров и открыла для себя рынки 150 стран — членов ВТО, но с другой — снизила или обнулила входные пошлины на импортные товары, что стало основной причиной того, что в кризисном 2009 году ВВП Украины уменьшился на 15%, в то время как экономика Европы за это же время просела всего на 3–4%. Отрицательное сальдо торгового баланса впервые в истории Украины выросло более чем в два раза, уровень конкурентоспособности товаров украинского производства снизился на несколько пунктов, украинский рынок стал открыт для иностранцев, что привело к почти полному вытеснению отечественных товаров импортными.
За три первые года членства страны в ВТО производство автомобилей на Украине снизилось в шесть раз, из 36 тысяч человек, работавших в отрасли на момент вступления страны в ВТО, осталось всего 18 тысяч.
Пострадал агропромышленный комплекс Украины, более 50 украинских заводов, производящих сахар, остановились, украинские производители потеряли 11% объемов внутреннего рынка, экспорт сахара практически остановился. На рынок Украины хлынула иностранная свинина, так как, вступая в ВТО, Украина обязалась не стимулировать экспорт своей сельхозпродукции компенсациями.
Более чем в три раза в денежном выражении просело производство мебели на Украине, почти наполовину вырос импорт продукции легкой промышленности, доступ украинского вина на внешние рынки стран — членов ВТО оказался закрыт, а доля импортных вин на украинском рынке выросла с 20% до вступления в ВТО до 30% в 2010 году.
Россия вступила в ВТО в августе 2012 года.
Текст соглашения о евроассоциации Украины был окончательно согласован в ноябре 2011 года, но, в связи с попытками Украины увильнуть от выполнения выставленных ей требований, подписание соглашения несколько раз откладывалось. В 2012 году соглашение было парафировано и подписание соглашения было запланировано на конец ноября 2013 года в Вильнюсе на саммите «Восточное партнерство».
Россия, Белоруссия и Казахстан с 2009 года приступили к созданию единого Таможенного союза, с 2010 года на территории стран вступил в силу согласованный единый Таможенный кодекс.
4 марта 2013 года на встрече в загородной резиденции «Завидово» президент России постарался в очередной раз предложить президенту Украины строить отношения с Евросоюзом совместно, не вступая в него, но вступив предварительно в Таможенный союз, так, чтобы члены Таможенного союза согласованно строили экономические отношения с Евросоюзом.
«Ни на Украине, ни в России нет экспертов, которые бы считали, что вступление Украины в Таможенный союз невыгодно Украине», — говорил Путин. Он говорил, что ожидаемый рост ВВП Украины от вступления ее в Таможенный союз составит от 1,5 до 6%, что присоединение Украины к Таможенному союзу после подписании ассоциативного членства с ЕС будет уже невозможно, так как в рамках ассоциации с ЕС Украина берет на себя обязательства, в соответствии с которыми через три года раскрытие украинского рынка для Европы составит 85,5%, а еще через несколько лет — более 98%.
Янукович, не оспаривая доводов президента России, остался при своем мнении о том, что «вопрос лежит в сугубо политической плоскости» и попытался лишь договориться с Путиным о снижении цены газа почти вдвое и о согласии России не требовать от Украины многомиллионные штрафы за недобор газа в 2012 году.
Президент России обратил внимание Януковича на то, что Украина, подписав соглашение о евроассоциации, должна будет внедрить на своей территории технические регламенты Европейского союза, для чего ей потребуется модернизация экономики на сотни миллиардов евро, а Европа не будет финансировать эти мероприятия.
Киев Москве не верил.
С середины 2013 года после того, как Украина ввела дополнительные пошлины на поставляемые в страну импортные автомобили, под которые попали и «Жигули», начались таможенные войны между Россией и Украиной. В середине июля Россия не продлила Украине беспошлинные квоты на трубы, а через пару недель под запрет попала украинская кондитерская продукция компании Roshen.
Всего же с момента введения Украиной дополнительных автопошлин до августа 2013 года под те или иные таможенные санкции попала продукция примерно сорока самых разных украинских предприятий, а почти весь украинский экспорт попал в «профиль риска системы управления рисками Федеральной таможенной службы РФ».
Украине старались показать буквально на пальцах, что произойдет после того, как Украина откроет свой рынок для ЕС.
Как сообщал председатель правления украинской ассоциации «Поставщики Таможенного союза» Олег Ногинский, в результате заградительных действий со стороны России, объем экспорта с Украины в Россию с началом активного процесса евроинтеграции упал на 25%, пострадали практически все предприятия юго-востока страны. По сообщению вице-премьер-министра Украины Юрия Бойко, начиная с августа 2013 года Украина теряла ежемесячно 15–20 тысяч рабочих мест, до конца года Украина рисковала недополучить 30–40 миллиардов гривен торгового оборота.
29 августа президент Украины Виктор Янукович назвал в ходе интервью украинским телеканалам поспешным и непродуманным решение России усилить контроль за грузами украинских экспортеров, а по поводу запланированного на конец ноября подписания соглашения о евроассоциации сказал: «На сегодня я не вижу никаких препятствий для подписания этого документа».
Украинский премьер-министр Азаров пытался договориться о сотрудничестве Украины и ТС через подписание части действующих в Таможенном союзе соглашений (около семидесяти из восьмидесяти), но Россию такой вариант не устраивал, так как в случае вступления Украины в европейский общий рынок существующая между странами зона свободной торговли больно ударила бы по российской экономике, и Россия просто вынуждена будет отменить прежние договоренности: нулевую ставку таможенной пошлины и упрощенное оформление товаров.
В украинских СМИ вовсю шла пиар-компания, доказывающая привлекательность для Украины ЕС. Утверждалось, например, без каких либо обоснований, что выгода от подписания соглашения об ассоциации для Украины составит €487 млн, а для Европы — €391 млн.
Противодействуя этой рекламной кампании, Ногинский писал, что только «прямая экономия бюджета от вступления Украины в Таможенный союз может составить от $6 млрд до $9 млрд в год только на отмене импортных и экспортных пошлин по нефти и газу». Он сообщал, что облегчение доступа украинских товаров на рынок ТС еще принесет украинской экономике $2–3 млрд, а украинские производители смогут даже побороться за российский оборонный заказ, размер которого составит €500 млрд до 2020 года, учитывая, что украинские оружейники способны выполнить 40% этого заказа.
По расчетам помощника президента РФ Сергея Глазьева, вступление в ТС обеспечило бы Украине улучшение торгового баланса до $10 млрд, а до 2030 года Украина смогла бы получить дополнительно 7% валового продукта.
Однако на Украине постарались этих доводов не понять. «Это не просто политика, а „экстремистская политика“, — заявил от лица украинской партии власти депутат Верховной рады Михаил Чечетов по поводу „таможенных недоразумений».
Для значительной части населения Украины было абсолютно естественно полагать, что Россия просто обязана снабжать Украину дешевым газом и поддерживать выгодные для Украины торговые отношения в то время, как все их помыслы были устремлены в Европу. Разубедить их в том, что в Евросоюзе их ожидает райская жизнь, было невозможно.
Правительство Украины вполне разделяло эти убеждения, но оно умело считать и попыталось убедить Россию продолжать кормить Украину независимо от того, какой она сделает выбор. Пытаясь договориться с Россией, премьер-министр Украины Николай Азаров отправился 20 ноября в Санкт-Петербург на саммит глав правительств СНГ, где встретился с Дмитрием Медведевым. Это был уже четвертый визит Азарова в Россию с августа 2013 года.
Процесс же заключения соглашения о евроассоциации Украины шел своим чередом.
18 сентября 2013 года вышло постановление кабинета министров Украины «О подготовке к подписанию проекта Соглашения об ассоциации между Украиной, с одной стороны, и Европейским союзом и его государствами — членами, с другой стороны».
24 сентября 2013 года, выступая на общих дебатах 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, Виктор Янукович заявил, что вектор развития Украины определяют евроинтеграционные устремления страны, что «подписание в ноябре этого года соглашения об ассоциации между Украиной и Европейским союзом включительно с созданием всеохватывающей и углубленной зоны свободной торговли станет важным инструментом повышения благосостояния граждан Украины и, соответственно, будет способствовать достижению нашей страной целей развития тысячелетия».
Подписание соглашения должно было произойти в максимально торжественной обстановке на саммите стран ЕС в Вильнюсе в конце ноября 2013 года, о чем было торжественно сообщено всему украинскому народу, большинство из которого пришло в восторг, не очень понимая разницу между евроассоциацией и членством в ЕС и продолжая мечтать о том, что сладкая жизнь после подписания соглашения наступит раньше, чем высохнут чернила, которыми этот договор подписан. Проводимые в то время социальные опросы показывали, что не менее половины населения (конкретная цифра уменьшалась с запада на восток страны) выступали за «европейский выбор» Украины.
Известие о том, что соглашение на саммите в Вильнюсе подписано не будет, было для них шоком, и можно предположить, что первая пара сотен протестующих вышли на митинг 21 ноября действительно добровольно, ведомые чувством протеста против того, что их обманули. Никаких рациональных объяснений того, по какой причине правительство отказалось подписать соглашение, они слышать не хотели, да и не смогли бы они их воспринять. Объяснения, которые были даны, носили рациональный характер, а стремление стать настоящими европейцами было полностью иррациональным. Напрасно Азаров и Янукович пытались объяснить населению, что подписание соглашения лишь отложено, что с подписанием этого соглашения перед Украиной откроется пропасть. Азаров говорил, что правительство, наконец, посчитало: «Для внедрения европейских стандартов и технологий в экономику Украины перед вступлением в ЕС стране понадобится ≈$160 млрд. Украине предложили всего $1 млрд».
Янукович объяснил свой отказ подписать соглашение тем, что украинские сельхозпроизводители «имели дотацию из бюджета в десятки раз ниже, чем их коллеги из Европы», для которых потребительский рынок Украины в случае подписания соглашения на предложенных Евросоюзом условиях «открывался на 100%», и тогда украинскому сельхозпроизводителю пришлось бы «уходить с собственного потребительского рынка».
Подписание соглашения с ЕС означало бы, что для Украины закончится участие в зоне свободной торговли СНГ, а Россия, защищая свой рынок, поднимет для Украины таможенные пошлины, и тогда для украинских предприятий, работающих в сфере АПК и смежных отраслях, возникнет реальная угроза остановки, а значит, и потери рабочих мест.
Эта проблема касалась практически всего машиностроительного комплекса Украины, транспортного машиностроения, энергетического, военно-промышленного комплекса.
У Украины не оставалось другого выхода, говорил Янукович, чем «предложить нашим партнерам из ЕС взять паузу, провести трехсторонние переговоры в формате ЕС — Украина — Россия» с целью поиска варианта ответов на вопросы, возникающие в торгово-экономических отношениях.
Кроме того, Украина накануне Вильнюсского саммита попала в сложнейшую ситуацию в отношениях с Международным валютным фондом, членом которого она, также как и Россия, стала в 1992 году.
Россия получила от МВФ кредитов на общую сумму около $22 млрд вплоть до 2000 года, но Москве всё же удалось соскочить с кредитной иглы, полностью расплатившись к 2005 году.
Украине тоже к концу 1990-х — началу 2000-х годов удалось почти полностью расплатиться с долгами, но с 2008 года страна вновь обратилась за помощью к МВФ, и с этого времени начался путь Украины к фактическому дефолту. До осени 2009 года Украина тремя траншами получила от МВФ почти $10,5 млрд, а далее МВФ стал связывать выделение денег Украине не столько с ее возможностями выплачивать долги, сколько с проведением в стране политических и внутриэкономических реформ, — и страна всё плотнее стала попадать под внешнее управление.
Власти Украины пытались действовать по привычной схеме: пообещать и не выполнить, но в отношениях с МВФ это прокатывало слабо — финансовая удавка затягивалась всё сильнее. По состоянию на конец августа 2013 года общая сумма государственного и гарантированного государством долга достигла астрономической для Украины суммы — почти $133 млрд, вплотную приблизившись к ВВП страны.
Почувствовав, что его загоняют в угол, Янукович обратился за помощью к России. Он четырежды встречался с президентом России в короткий промежуток времени — 24 и 27 октября, 9 ноября и, наконец, 6 декабря он сделал остановку в городе Сочи на пути из Китая на Украину.
О результатах переговоров он сообщил позднее на съезде Партии регионов, сказав, что в поисках выхода из сложившейся в экономике Украины ситуации Киев договорился «с Россией о снижении цены на газ с $430 до $268,5, о выделении государственного кредита $15 млрд и до $5 млрд кредитов на развитие по приемлемым кредитным ставкам». Киев и Москва «пришли к единому мнению разработать дорожную карту по восстановлению потерянных за последние 1,5–2 года около $15–17 млрд товарооборота между странами. Подписали соглашение, что по целому ряду отраслей рассмотрим совместные программы с целью увеличения выпуска готовой продукции и создания новых рабочих мест».
21 ноября, за какие-то считанные минуты до того, как стало известно о приостановке работы над соглашением между Киевом и Брюсселем, выступая на Российском литературном собрании, Путин заявил, что Россия не имеет ничего против евроинтеграции Украины, вот только возможное вступление «незалежной» в НАТО его тревожит. Он также упомянул о готовности российской стороны участвовать в трехсторонних переговорах Россия — Украина — ЕС, которые, по мнению президента, должны пройти еще до установления ассоциированных отношений Украины и Евросоюза.
Однако никакие доводы правительства не могли дойти до тех слоев населения Украины, для которых вступление Украины в ЕС стало фактически смыслом жизни. Причины, по которым они этого жаждали, носили не только и не столько экономический характер.
21 ноября они вышли на митинг. Было ли это решение продиктовано искренним возмущением тем, что митингующие почувствовали себя обманутыми, или за их спиной стояли умелые руководители, мы рассмотрим в следующей статье.