В начале июня произошло необычное для научного сообщества событие. Один из престижнейших и старейших химических научных журналов Angewandte Chemie удалил со своего сайта уже опубликаванное эссе и извинился за «оскорбительные и экстремистские заявления, направленные против людей других гендеров, рас и национальностей».

Наука уже давно идет в ногу со всеми «радужными» западными тенденциями. Но здесь есть несколько странных моментов: во-первых, эта статья по негуманитарным наукам, а во-вторых, ее сняли уже после одобрения редакции. Да и уровень журнала заставляет обратить внимание на событие.

Кроме того, в своих извинениях редакция перечислила и другие грехи опубликованного, а затем снятого эссе: автор в статье высказал точку зрения, которая «порочит» китайское научное сообщество, а также он описал методы обучения, которые «идут вразрез» с ценностями трудовой и образовательной этики. И это уже нечто совершенно новое.

То, что эссе прошло рецензирование, журнал объяснил «нарушениями в процессе принятия редакторских решений». Журнал пообещал провести серьезные перемены и стать более «разнообразным и глобальным».

Когда читаешь отзыв редакции, возникает ощущение, что либо в журнал проник последователь доктора Йозефа Менгеле, говорящий о превосходстве одной расы над другой, либо автор статьи ткнул в больную точку. Нам в любом случае показалось интересным разобраться, что же так возбудило химическое сообщество.

Что же всё же произошло?

Название эссе, которое вызвало столь бурную реакцию — «[Статье] „Органический синтез — куда теперь?“ исполнилось тридцать лет. Размышления о текущем состоянии дел» («Organic synthesis — Where now?» is thirty years old. A reflection on the current state of affairs).

Написал его канадский химик чешского происхождения Томаш Худлицкий, который предложил подвести итоги последних 30 лет развития органической химии.

Худлицкий выделил определенные факторы, которые по-разному сказываются сегодня на состоянии химической науки. По мнению химика, лишь три из них: разнообразие научных мнений, а также влияние новых и информационных технологий — привнесли что-то позитивное в науку. Хотя и их он считает небезусловными.

Развитие новых методов и технологий расширяет возможности ученых, но из-за них забываются некоторые старые и проверенные методы. Точность же новых — зачастую преувеличивается. Худлицкий отметил, что новые информационные технологии сократили время поиска статей и дали доступ к огромного объему информации. Однако теперь исследователи склонны ограничиваться лишь краткой выжимкой статьи, не вдаваясь в сущность работы.

От себя хочется добавить, что эта проблема скорее связана с увеличивающимся числом статей, а не с интернетом напрямую. Сегодня в год выходит более миллиона научных статей. Поэтому ученому при работе с литературой часто приходится быстро просматривать публикации.

Но с точки зрения противников статьи, самое страшное в ней это раздел об этническом и гендерном разнообразии. Худлицкий написал, что «за последние два десятилетия многие группы и/или индивиды получили „преференциальный статус“».

«Из этого следует, что в стремлении добиться социального равновесия преференции одной группы ведут к притеснениям других», — добавил он.

По его словам, появились «новые идеологии», которые стали оказывать влияние на процесс подбора и продвижения сотрудников по карьерной лестнице, а также финансирования и научного признания.

Худлицкий считает, что это неправильно. «Каждый кандидат должен иметь равные возможности на получение должности, независимо от его личной идентификации или категоризации», — заявил в статье химик.

Кроме того, из-за «новой идеологии» стали проводиться обязательные «учебные семинары» по вопросам гендерного равенства, инклюзивности разнообразия и дискриминации. Они, похоже, Худлицкого тоже не устраивают.

Сложное отношение у «бунтаря» от органической химии и к преподавательскому процессу. Он считает, что в последнее время ученым стало крайне тяжело передавать свои навыки и опыт начинающим исследователям. Традиционные методы воспитания молодых ученых — по принципу мастера и подмастерья — больше не работают. По его мнению, многие студенты не хотят браться за тяжелую работу, к которой призывают профессора.

Не поддерживают преподавателей в этом начинании и университеты, для которых студенты — источник финансирования. Подобное разрушение учебного процесса усугубляется еще и тем, что у преподавателей остается всё меньше времени для наставничества студентов в лаборатории.

Не устраивает Худлицкого и политика большинства современных научных изданий. В журналах одновременно увеличивается число публикаций, и падает их качество, зачастую приводится неверная или неполная информация.

Интересны приведенные данные о количестве статей по химии. Если в XIX столетии на первом месте по научным публикациям в области химии была Германия, в XX веке лидерами стали США, Япония, Великобритания и СССР, то уже в нынешнем веке больше всего научных работ по органическому синтезу публикуют китайские ученые.

И именно исследователей из КНР Худлицкий обвинил в подлогах: «Давление, оказываемое на китайских ученых, чтобы они публиковались в „западных“ журналах, огромно, поэтому неудивительно, что частыми становятся примеры подлога и нечестных публикаций».

Что это может значить вообще и для науки в частности?

Это уже не первый случай, когда тот или иной ученый, общественный деятель или простой человек становится объектом жесткой критики со стороны ученых и редакционных советов, а также разгневанных граждан за констатацию простых фактов. А чем еще является высказывание, согласно которому если одна или несколько групп пользуются особым статусом, то другие становятся объектами дискриминации?

Из недавних примеров можно вспомнить инцидент с английской писательницей и автором книг о мальчике-волшебнике Гарри Поттере Джоан Роулинг, которая стала объектом нападок за то, что отказалась признавать существование трансгендерных женщин — то есть мужчин, которые называют себя женщинами, не проходя при этом необходимых операций или терапий.

В таких случаях сразу хочется обвинить в происходящем «прогрессивные» силы на Западе, ратующие за свободу и равенство, но применяющие все средства — вплоть до угроз физической расправы — против тех, кто с ними не согласен. Если бы это было так, можно было бы сказать, что канадский химик, обеспокоенный состоянием науки сегодня, просто попал под феминистский каток, как уже часто бывало с другими.

Однако озабоченность редакционного совета «антикитайским» выпадом Худлицкого едва ли можно считать только желанием избежать оскорбительной риторики в адрес научного сообщества целой страны.

С одной стороны, в этом нет ничего удивительного: Китай, как страна, готовящаяся стать мировым экономическим лидером, ожидаемо должен вкладывать средства в развитие своей науки, которую нужно выводить на международный уровень. Ни для кого не является секретом, что одним из способов мотивирования китайских ученых в КНР являются доплаты за публикации в иностранных журналах, которые могут в среднем превышать $40 тыс.

С другой стороны, нельзя забывать о том, что Китай — один из лидеров в плане инвестиций в европейские компании и научные центры, а также целые города. И есть ряд примеров, когда эти инвестиции моментально прекращались после критики в адрес КНР.

Так, после неосторожного сообщения в Twitter генерального менеджера баскетбольной команды «Хьюстон Рокетс» в поддержку гонконгских протестов китайские партнеры Национальной баскетбольной ассоциации США приостановили с ней сотрудничество, в результате чего ее убытки составили, по некоторым оценкам, $4 млрд.

Более того, в 2019 году новые власти Праги подняли вопрос о наличии в соглашении о городах-побратимах между чешской и китайской столицами упоминания принципа одного Китая. Такая постановка вопроса не понравилась Пекину, который разорвал соглашение с Прагой. А вместе с ним отменил гастроли Пражского филармонического оркестра, который два с половиной года готовился к тому, чтобы выступить в 14 городах КНР.

Это лишь несколько примеров того, как китайские власти используют имеющиеся экономические связи с другими странами для проведения своей внешней политики.

Безусловно, не только молодые китайские ученые в погоне за публикациями в авторитетных международных журналах не склонны придерживаться самых высоких научных стандартов, но произошедшее в очередной раз подтверждает правоту Худлицкого — в погоне за прибылью современные научные институты готовы пойти на многое.

Иными словами, перспективы развития науки выглядят довольно безрадужными.

С одной стороны, всеобъемлющее засилье денег, убивающих какой бы то ни было взвешенный и основательный разговор о проблемах и вызовах современной науки. С другой стороны, так называемые прогрессивные силы, требуют равенства и одновременно отказываются создавать по-настоящему равные возможности для людей. Ведь от того и вводятся все эти квоты и преференции. Но такое «равенство» очень редко способствует научным изысканиям.