В российском обществе нет консенсуса по Октябрьской революции — событию, повлиявшему на развитие не только России, но и всего мира. С одной стороны, распад СССР породил разочарование в Октябре. С другой — с экранов телевизоров, страниц газет и даже со страниц школьных учебников продолжают изливаться потоки откровенной дезинформации.
Однако, благодаря интернету, у граждан появился дополнительный доступ к альтернативным точкам зрения на Октябрьскую революцию. Все желающие разобраться, что же происходило в XX веке, получили такую возможность. Корреспонденты ИА Красная Весна спросили жителей Санкт-Петербурга, что им известно о социалистической революции октября 1917 года, как они оценивают это событие и как относятся к попыткам власти исключить 7 ноября из памятных дат.
Одни опрошенные отказывались говорить на предложенную тему либо заявляли, что никогда не думали о вопросе и не имеют своего мнения. Такой была примерно половина. Вторая группа однозначно оценивала события октября 1917 года отрицательно. В третьей — были как те, кто однозначно считает революцию благом, так и затрудняющиеся категорично судить о последствиях. Большинство из этой группы говорило о том, что построенный после революции Советский Союз был благим государством.
Опрос
Первый же молодой человек, которому мы предложили побеседовать, ничего не смог сказать об интересующих нас событиях, но прокомментировал их, приведя в пример текущую ситуацию в стране. «Главное, чтобы это не повторилось. Еще немного, и долбанет!» — поделился он.
То, что может «долбануть», косвенно подтвердил один из следующих наших респондентов. Уверенный в себе мужчина в возрасте 40–50 лет, отвечая нам, бросил на ходу: «Пора повторить». Подробно беседовать отказался. «Я вам ответил двумя словами: пусть она опять состоится! Я пойду тоже туда. Что еще говорить и объяснять?» — сказал он.
Мнение, что сегодня возможно повторение октябрьских событий 1917 года, косвенно высказал другой наш собеседник — инженер Максим. На вопрос, может ли Октябрьская революция иметь значение для будущего России, он ответил: «Мне кажется, никто ничему не учится. И опять на старые грабли наступают».
По словам Максима, в настоящее время сложно понять, что же происходило тогда, потому что постоянно появляются новые факты, «плюс их перевирают». Но, как отметил инженер, можно однозначно сказать, что это было и трагическое время в истории страны, хотя в государстве, построенном в результате революции, было больше плюсов, чем минусов.
«Большая сдвижка произошла по отношению к рабочему населению, пролетариату. Появился восьмичасовой рабочий день, отпуска какие-то, права и так далее. Если бы не революция, этого бы не было. Мы даже повлияли и на европейские страны. В середине XX века очень силен был коммунизм, и он однозначно принес положительные результаты, хоть и не распространился на весь мир», — пояснил свое мнение Максим.
Все боялись?
Мужчина и жещина, оба средних лет, назвали октябрь 1917 года трагедией, не считая нужным вдаваться в подробности, что именно они считают трагедией: неизбежные жертвы в ходе революционных событий, когда столкнулись в противоборстве разные силы, или появление Советского Союза. Другие двое граждан коротко побеседовали с нами, дав однозначно негативную оценку революции. В обоих случаях выявилась некоторая нелогичность позиции и нежелание разобраться в вопросе.
Немолодой мужчина уверенно ответил: «Нечего тут думать, все ясно». Он сообщил, что одного «глупого человека прислали из Европы дурить народ, матросы поддержали». Захотелось спросить, как можно, не имея ума, пусть даже и с поддержкой матросов, «задурить» народ, взять власть и организовать сопротивление контрреволюционным силам.
Юноша, который также негативно оценил октябрьские революционные события, был более многословным. «Это, конечно, неоправданные жертвы. Ленин жестко истребил людей. Но лес рубят — щепки летят. Он видел в этом цель», — пояснил свою оценку молодой человек. По его мнению, люди для Ленина мало значили, и он стремился достигнуть власти, чтобы начать строить идеальный утопический мир. Юноша считает, что Ленин построил «по нынешним современным меркам, полностью тоталитарное государство без свободы слова, выбора». По мнению молодого человека, в СССР осуществлялись «безумные репрессии». «По некоторым оценкам, было репрессировано 10 млн граждан за то, что кто-то говорил кому-то», — сказал он и пояснил, что в Советском Союзе можно было говорить только шепотом на кухне, в противном случае в любой момент могли «приехать и забрать».
Мы спросили, откуда наш собеседник получил эти сведения и говорили ли ему о репрессиях родители. Выяснилось, что основным источником информации была школа. Для юноши оказались новостью данные историка РАН Виктора Земскова, изучавшего архивы и выяснившего, что число граждан, репрессированных при Сталине, было намного меньше.
Как сообщает в своих работах Земсков, максимальное число заключенных, находившихся в лагерях и тюрьмах (независимо от статьи, по которой они были осуждены), было зафиксировано в 1950–1951 годах и составляло около 2,5 млн человек. А всего за контрреволюционные преступления в период с 1921 года по 1 февраля 1954 года было осуждено 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания приговорены — 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220, к ссылке и высылке — 765 180. И уж конечно, не все эти люди пострадали только за то, что кому-то что-то говорили.
Не отказался бы принять советскую систему. Можно было никого не бояться
В противовес мнению молодого человека, которому в школе внушили мысль об опасности советского государства для граждан, в том же парке мы встретили мужчину, который придерживается противоположной точки зрения. Абдулгамед из Дагестана жил в советские времена и опирается на собственный опыт.
Наш собеседник положительно относится и к самой революции, и к государству, которое было построено в результате нее.
«Положительно, потому что с детства заложено. Пионеры, комсомольцы. Это же было. Мы же проходили революционные темы», — сказал он. Отвечая на вопрос о значении революции в истории России, пояснил: «была построена могущественная страна». А на вопрос, может ли Великий Октябрь иметь какое-либо значение для будущего страны, Абдулгамед ответил: «Вполне может быть. А почему нет? Я бы — за. Я с удовольствием принял бы такую систему, которая была при Советском Союзе. Тогда свободно ходили, бояться нечего было. А сейчас кого только ни боишься!»
Как минимум, это была мировая империя
Силу и могущество государства, построенного в результате Великого Октября, отметил 19-летний Алексей. Молодой человек пояснил, что не застал советскую эпоху, но находится на патриотических позициях.
«Я думаю, никто не будет отрицать, что государство, которое было построено в результате революции… как минимум это была мировая империя, одна из самых влиятельных сил в свое время. Поэтому в какой-то степени это очевидно положительное событие со своими минусами — раскулачиванием, например. Своя цена за это была заплачена. Мне кажется, что любое подобное масштабное событие имеет большой вес в мировой истории и тем более — в истории конкретно взятой страны», — сказал Алексей.
Сложное отношение
Поделился с нами своим мнением и человек, изменивший свое отношение к государству, построенному благодаря Октябрю, после его развала. Как рассказал мужчина, проработавший 30 лет в Ленэнерго, он слышал по радио и телевизору одно, а в жизни видел другое. По его словам, чтобы разобраться в происходящем, в 30-летнем возрасте в 1981 году он окончил университет марксизма-ленинизма с отличием, работал секретарем на предприятии. «Я верил тогда», — пояснил он. Но в 1987 году он «рассорился» с райкомом и вышел из партии.
«Когда я уходил, со мной многие коммунисты тоже партбилеты побросали. Потом изменилось это отношение. Зря я это. Я сегодня размышлял и пришел к выводу, что за 70 лет моей жизни самым большим событием был развал нашей страны, когда на референдуме в 1991 году за сохранение Союза народ проголосовал, в том числе и нерусские республики. А пришли каких-то три урода и наперекор многомиллионному народу ради личных амбиций развалили такую страну», — сказал мужчина.
Как подчеркнул наш собеседник, надо было сохранить и приумножить то, что построили в советское время, но этого не произошло. Он охарактеризовал свое отношение к социалистической революции и Советскому Союзу как сложное. День народного единства он при этом назвал нецензурным словом и подчеркнул, что введение этого праздника было политическим решением.
Революция назрела. Она была гуманистической, но были и ошибки
Кристина, молодая мама, сообщила, что считает революцию 1917 года назревшей. По ее мнению, власть Российской империи не предпринимала никаких действий для облегчения народной участи. По ее мнению, если бы был более разумный подход и всё не разрушалось бы до основания, то можно было бы обойтись меньшими жертвами. Она отметила, что у построенной в результате революции страны были свои плюсы и свои минусы, но большинство людей относилось к этому искренне, хотя было и много лицемерия. Как пояснила Кристина, в противном случае не было бы проектов, реализованных на энтузиазме.
«Я думаю, что очень многие люди воспринимали это искренне и искренне хотели построить то, о чем говорили. Но, к сожалению, не все относились так. Поэтому, я думаю, и развалилось всё. Если бы реально у всех был такой подход, не просто декларации, а именно действия… А то говорили одно некоторые из нашей верхушки, а делали по-другому. Кроме того, много людей страдало ни за что. Я не против СССР, но если бы был более разумный подход, более гуманистический, хотя гуманизм очень приветствовался, я думаю, он бы не развалился, и жертв было бы меньше», — сказала Кристина.
Появились социальные лифты. Но нельзя было делать из народа «покорных болванов»
58-летний социальный работник Сергей также считает, что революционные события были вызваны бездействием руководства страны: и царской власти, и Временного правительства. Он более подробно коснулся темы неизбежности революции и ошибок советской власти.
«На мой взгляд, революция была неизбежна, поскольку в царской империи совершенно отсутствовали социальные лифты, большая часть народа находилась в тяжелой ситуации и без возможности как-либо улучшить свое положение. И детский труд был ужасный, крайне вредный для здоровья и опасный для жизни. А правительство и большинство предпринимателей никакой ответственности не несло», — считает Сергей. Он отметил, что февральская революция не решила проблем ни в земельном вопросе, ни в положении рабочих на предприятиях.
Мужчина выразил сожаление, что революционные события принесли много крови, и отметил, что никакие партии и движения не могли бы совершить революцию, если бы народ не хотел этого. Как указал наш собеседник, власть большевиков провела изменения в интересах большинства: появились социальные лифты и возможность получать образование для каждого, кто хотел.
«Конечно, были сделаны мощные и сильные социальные реформы — в этом большая заслуга всех революционных партий и движений: и большевиков, и левых эсеров, и анархистов. Тогда были другие анархисты, я в этом убежден. В результате революции было построено государство, в котором выходцы из рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции могли, несомненно, участвовать в управлении», — считает он.
По мнению Сергея, если бы Советы на местах были независимы от партии, если бы на предприятиях допускали рабочих к контролю над управлением, и если бы людей воспитывали как активных членов общества, развала Советского Союза не произошло бы.
«Надо было развивать самоуправление на предприятиях, а не глушить его. Чтобы, если человек болеет душой за дело, ему давали участвовать в управлении. Мне кажется, именно из-за того, что этого не произошло, у нас получилось омертвение. В конечном итоге, государство очень сильно забюрократизировалось. Как центр скажет, так все должны под это подстраиваться и ни в коем случае — в сторону. Наоборот, надо было всё развивать, но развивать именно в социалистическом направлении, чтобы не делать из народа покорных болванов. Надо было давать зеленый свет тем, у кого есть инициатива, чтобы люди росли активными строителями нового общества», — раскрыл свою точку зрения Сергей.
Мы спросили об отношении Сергея к отмене празднования годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
«Я считаю, что это, по большому счету, предательство людей, погибших за лучшую жизнь. Это предательство не только тех, кто погиб во время революции, но и тех, кто сражался с фашистами. Потому что они гибли не за олигархов. Сейчас еще неизвестно, кто пойдет воевать и за что, если понадобится. Это большой вопрос. Тогда народ шел воевать за советскую власть, за социалистическое государство. Нельзя было отказываться от этого», — подчеркнул он.
Возможностей, открывшихся для людей в СССР, до революции не было
37-летняя Дарья показала на примере своей семьи, в чем видит плюсы общества, построенного после октября 1917 года. Она отметила всеобщее образование и внимание к нуждам простых людей. Например, все родственники Дарьи, выросшие до революции, были неграмотными, в том числе и прабабушка.
«А моя бабушка уже выучилась в советской школе. Очень качественно. Так, что я с высшим образованием знаю меньше, чем она со школьным. И это было возможно благодаря Великой Октябрьской революции. До революции этого точно не случилось бы, потому что все мои предки были крестьянами. Я вижу факты, которые были в моей семье. Я знаю, что моя бабушка при Советской власти пошла и попросила, будучи ребенком, жилье у начальника госпиталя. Потому что ей негде было делать уроки. И начальник госпиталя выделил им большую комнату», — рассказала Дарья.
Дарья подчеркнула, что в литературе нигде не написано о таких возможностях для людей из народа до революции. Кроме того, она указала, что до сих пор в России пользуются тем, что было создано при СССР, хотя многое уже развалено. В частности, — система заботы о здоровье трудящихся.
«Я слышу от родственников, как это было в предместьях Рыбинска. Они рассказывают про санатории-профилактории, про что-то такое, что воспринимается сегодня как космос. „Вы устали на производстве? Давайте, на две недели будем вас отвозить после работы на процедуры, только обязательно поезжайте в профилакторий“ — это моя свекровь рассказывала. И это всё было благодаря Великой Октябрьской революции. Сколько это сейчас стоит? 50 тысяч такой профилакторий на неделю. Это какие-то безумные деньги», — сказала она.
По мнению Дарьи, праздник 7 ноября отменили, потому что власть не хочет сохранения памяти о прошлом. «У меня такое ощущение, что замазывается всё, что может у людей вызывать какие-то чувства. Конечно, этот день — будет вызывать какие-то чувства. У разных людей — разные. Но мне кажется, важно вспоминать и думать», — добавила она.
Дарья отметила, что знает литературу и из произведений русских писателей видит, что происходило в конце XIX века. На ее взгляд, изменения в Российской Империи были неизбежными. Дарья пояснила: «Если взять, например, Алексея Толстого, то там было очевидно, что всё на грани, всё сейчас рухнет. В этом смысле было понятно, что что-то будет, и спасибо, что повернулось туда, куда оно повернулось, а не туда, куда могло. Потому что вообще могло страны не стать».
Женщина добавила, что не считает Советский Союз идеальным государством. «У всего есть свои плюсы и свои минусы, но очевидно, что строй, созданный в результате Великой Октябрьской революции, был очень человечным. Он был направлен на бóльшую часть населения, нежели на три процента, которые будут обогащаться за счет всех».
Наши собеседники не слышали, что ранее отвечали другие респонденты. Но создается впечатление, что их ответы ложились в общую канву, фиксируя как неизбежность революционных событий при отсутствии внимания руководства страны к нуждам народа, так и отношение к СССР как к благому государству, несмотря на тяжесть революционных изменений. При этом мы не встретили идеологических противников Великого Октября, которые относятся к революции отрицательно из-за чего-то, кроме Гражданской войны.
Максим Горький, которого очень волновала беспощадность революции, так описывал отношение Ленина к этой ее стороне:
«Мне часто приходилось говорить с Лениным о жестокости революционной тактики и быта.
— Чего вы хотите? — удивленно и гневно спрашивал он. — Возможна ли гуманность в такой небывало свирепой драке? Где тут место мягкосердечию и великодушию? Нас блокирует Европа, мы лишены ожидавшейся помощи европейского пролетариата, на нас со всех сторон медведем лезет контрреволюция, а мы что же? Не должны, не вправе бороться, сопротивляться? Ну, извините, мы не дурачки. Мы знаем: чего мы хотим, никто не может сделать, кроме нас. Неужели вы допускаете, что если б я был убежден в противном, я сидел бы здесь?
— Какою мерой измеряете вы количество необходимых и лишних ударов в драке? — спросил он меня однажды, после горячей беседы. На этот простой вопрос я мог ответить только лирически. Думаю, что иного ответа — нет».